– Если бы! – вздохнул мистер Грискелл. – Это было бы не так смешно. Наткнулся на острый край ограды. Вспорол кожу, напугал маменьку… Они и настояла на лечении здесь. Морские купания, свежий воздух и лекари, – тут мужчина скривился.
Иржина внимательно смотрела на собеседника и понимала, что он обманывает ее. Вот про кровь и маменьку говорит естественно и тепло. А про ограду темнит. При этом говорит он ровно, контролирует взгляд и мимику. Просто актрису, дочь вечно лгущего отца-пьяницы, прожившую два года в трущобах, обмануть сложно. Особенно там, где она не готова обманываться.
Они провели в разговорах примерно час, потом мистер Грискелл взглянул на серебряные карманные часы и с извинениями сообщил, что ему нужно поплавать.
– Доктор взял с меня обещание, что я буду следовать распорядку дня при лечении.
Иржине не хотелось в воду, поэтому она спокойно отвернулась, позволяя собеседнику переодеться. А когда повернулась, увидела, о чем говорил мужчина, и быстро догадалась, почему он молчал.
Грубый шрам, выглядывал из под короткой сорочки для купания. Прежде его скрывали полотняные бриджи, но курс лечения предполагал доступ соленой воды к ране. Девушка на миг прикрыла глаза. Этот человек едва-едва выжил!
Еще до того, как ее приняли сестры-помощницы, она ходила мыть полы в фехтовальный зал. Домик учителя и просторный амбар, полный оружия, манекенов и кирас располагался на границе трущоб и приличного квартала, поэтому там встречались и джентльмены, и бандиты. Дуэль нередко перерастала в драку, а драка – в поединок.
Иржине случалось принимать участие в перевязках, а плакаты с изображением человеческого тела и точками смертельных ран висели в зале повсюду. Так что хрупкая столичная прима могла оценить шрам весьма подробно. Судя по толщине и направлению раны, это был удар дуэльной шпагой. Били в пах, однако мистер Грискелл успел повернуться, и тем спас себе мужественность, но сильно ранил ногу. Крови наверняка было много, особенно, если железо задело крупный сосуд.
Прежде мистер Грискелл купался в коротких плотных штанах, но сегодня остался только в сорочке:
– Рану нужно промывать морской водой, – сказал он извиняющимся тоном, одергивая подол рубашки.
– Если она уже затянулась, то купания помогут, – с видом знатока кивнула Иржина.
– Откуда вы знаете? – удивился мужчина.
– В общине сестер-помощниц мать-настоятельница использует горячие солевые компрессы для очищения грязных ран и рассасывания рубцов.
– Вы служили в обители? – брови Грискелла поднялись к растрепанным светлым волосам.
– Расскажу, после купания! – решительно заявила девушка и попросила: – Отвернитесь, мистер, мне тоже хочется окунуться!
Мужчина выполнил ее просьбу и подождал, пока Иржина переоденется и зайдет в воду. Потом шагнул в волны сам. Они долго плавали. Певица осторожно, у кромки берега, стараясь не нахлебаться соленой воды. Ее знакомый, напротив, мерил воду саженками, плавая туда-сюда с напряжением всех мышц. Девушка невольно залюбовалась его напряженной шеей, руками и спокойным лицом. Потом вспомнила, что ее ждут, и заторопилась к берегу.
– Мне пора, мистер Грискелл.
– Постойте, мисс Вадер, вы обещали мне рассказать, как вы очутились в общине сестер-помощниц, – напомнил мужчина усаживаясь на камень и отворачиваясь к морю.
– Все просто, – усмехнулась Иржина, быстро переодеваясь, – я нуждалась в помощи и мне помогли.
– А ваша семья? Родственники?
– У меня никого не осталось, – покривила душой Иржина. Отец-монах, умерший для мира, с ее точки зрения не мог считаться опорой.
– Простите, я не знал. Примите мои соболезнования.
Простые вежливые фразы, но Иржине почему-то показалось, что он говорил искренне. На прощание мистер Грискелл поцеловал ей руку, и она спешно поднялась по склону к ожидающей сестре Нонне.
Глава 8
День за днем мужчина и женщина встречались на берегу, вдали от посторонних глаз. Разве удивительно, что они очень быстро стали любовниками? Рана мистера Грискелла затянулась, оставив ему легкую хромоту, заметную лишь тогда, когда он уставал или волновался. Иржина слегка загорела, но выглядеть стала гораздо лучше и живее, чем в городе.
Ее кровь быстрее бежала в жилах, стоило ей вспомнить горячие объятия мистера Грискелла, шелковистый ворс ковра под ее обнаженной спиной и его тягучие поцелуи со вкусом моря и фруктов. Она радовалась, что познала плотскую сторону жизни только сейчас и с таким достойным человеком. На актрисах не женятся, их берут в содержанки, но ей хотелось верить, что их толкнуло в объятия друг друга не одиночество и тоска по человеческому теплу, а нечто большее.
Сильные чувства придали «певчей птичке» новые силы. Она уже изучила клавир Селесты, отточила исполнение и развлекалась, изучая клавир Сирены. Свидания в бухте случались не каждый день, да и длились не больше двух-трех часов. Мистер Грискелл с каждым днем все больше хмурился, чаще недовольно смотрел на море, но потом заглядывал в темные очи Иржины, целовал ее припухшие от поцелуев губы и снова становился веселым и счастливым.
В один из дней он вдруг заговорил о том, что сезон скоро закончится.
– Да, это обидно, – ответила девушка, запустив пальцы в его отросшие волосы. Ей нравилось перебирать их, когда мужчина укладывал голову на ее колени. Иногда он начинал целовать ее ноги, задирая юбку, а иногда просто лежал и жмурился, как кот на солнышке, наслаждаясь близостью и вниманием.
– Ты уедешь? – спросил мужчина и замер, ожидая ответа.
– Уеду. Меня ждут в городе, – кивнула Иржина и сама огорчилась.
Сестры уже начали собирать вещи, паковать баночки варенья, сваренного на мангале в саду, укладывать в картонки пучки трав и мешочки засушенных лепестков.
– Ты примешь мой подарок? – внезапно спросил Грискелл.
Певица насторожилась. До сих пор они ничего друг другу не дарили. Еду приносили вместе, порой мужчина собирал ей букет или находил красивую раковину на берегу, но подарок?
– Будет зависеть от того, что ты мне хочешь подарить, – осторожно ответила она.
– Безделушку, – сказал мужчина и надел девушке на шею тонкую золотую цепочку сложного плетения с крупной жемчужной подвеской. Одинокая каплевидная жемчужина серого цвета идеально легла в ложбинку между грудей Иржины.
Это был первый драгоценный подарок, который она приняла от мужчины! Он вызвал бурю эмоций! Она чуть не заплакала, чем удивила и напугала мистера Грискелла, однако Иржина быстро взяла себя в руки и объяснила, что ей не делали подарков очень давно.
Мужчина промолчал, не зная, что сказать, и она сама потянулась к нему с благодарным поцелуем. Он сразу оттаял, улыбнулся и принялся целовать ее грудь в вырезе платья.
Потом они долго целовались и занялись любовью на ковре. Девушка чувствовала сильную эмоцию в каждом поцелуе, в каждом объятии, но не понимала, в чем дело и старалась лишь отвечать с такой же силой и страстью.
По дороге домой пришлось спрятать подарок в кармашек юбки, а шею прикрыть шарфиком. В доме «певчая птичка» спрятала подарок в корешок сборника гимнов, а следы поцелуев замазала гримом. Потом было два дня репетиций, а когда Иржина вновь пришла в бухту, там было пусто.
И через день, и через два. Грискелл исчез, словно его никогда и не было! Осторожные расспросы кухарки и садовника ничего не дали: отдыхающего с такой фамилией поблизости не было! Настроение Иржины изменилось. Она стала грустной, задумчивой. Долго бродила по берегу, глядя в море. Тихонько плакала ночами, стараясь не привлекать внимание сестер.
А потом… потом, она разозлилась! Ею воспользовались. Да, все случилось с ее позволения. Грискелл очаровал ее, пленил, увлек тем неведомым, что связывает мужчину и женщину с начала времен. Она сама не заметила, как влюбилась в этого мужчину. И он наверняка видел ее чувства, знал о них. Не может быть, чтобы взрослый мужчина не видел влюбленных глаз юной дурочки.
Но ведь она ничего не просила! Ни денег, ни брака. Неужели нельзя было расстаться… вежливо? Сообщить об отъезде? Дать понять, что та встреча – последняя? Теперь, когда в груди разливалась горечь, она понимала, что Грискелл прощался. Обнимал и целовал, как в последний раз. В последний и получилось.
Все размышления и переживания привели к тому, что за два дня до отъезда в столицу Иржина свалилась с горячкой. Срочно вызванный сестрами доктор диагностировал нервное истощение, прописал диету и капли, а еще запретил беспокоить больную.
Однако прослушивания в столице не ждали, так что, посовещавшись, сестры вызвали еще одну коляску и уложили в нее подопечную прямо на носилках, спешно сколоченных садовником. Иржина равнодушно смотрела на все хлопоты и даже не пыталась встать. В поезд ее также внесли, потом вынесли и уложили в экипаж. Таким образом, весь путь от маленького городка до столичного дома девушка провела в полусне, но ей было все равно.
Глава 9
За время отсутствия в столице сплетни поутихли, в доме сделали ремонт и прибавили охраны. Узнав о болезни «певчей птички», мать-настоятельница приехала в гости, оценила состояние девушки и разразилась тирадой. Смысл ее речи сводился к тому, что желающим лежать и страдать можно делать это не в постели с шелковыми наволочками, а на помойке.
– Или ты думаешь, золотой билет позволит тебе бездельничать? Не ты ли уверяла меня, что снова выиграешь конкурс на главную роль?
Иржина не возмущалась. Лежала, глядя в потолок.
– Прослушивание уже завтра, – завершила свою речь мать-настоятельница. – Если ты не придешь на него, будешь мыть полы в гримерках. Если помнишь, Марко Бирко золотой билет принес должность поломойщика, когда лютня выпала из его дрожащих от похмелья рук.
После настоятельница круто развернулась и ушла, запретив сестрам входить в комнату.
Слезы, которые эти несколько дней копились внутри Иржины, хлынули из нее потоком! Она рыдала, икая и захлебываясь, кусала подушку и выла, словно потеряла самое дорогое на свете. А когда успокоилась, встала с постели, вышла из комнаты и попросила ванну и ужин, никому ничего не объясняя.
На следующий день состоялось прослушивание в Королевском театре. Высокая комиссия вместе с лордом Мэллоуном не ожидала, что прима прошлого сезона явится в черном бархатном платье с белым поясом.
– Если я не ошибаюсь, милорд, – уточнила графиня Андант у главы театра, – вы думали предложить мисс Валевски роль Селесты?
– Верно, миледи, – отозвался директор, с удивлением рассматривая певицу в необычном, почти траурном облике.
Остальные члены комиссии тоже заинтересовались феноменом и послали к Иржине мальчика с приглашением на сцену. Девушка сначала подошла к дирижеру оркестра, потом поднялась на сцену, встала на самом краю и… запела арию Сирены!
Через минуту в зале наступила тишина. Все слышали песню прощания, в которой русалка отпускала своего возлюбленного к земной женщине, уверяя его, что забудет неверного, едва он выйдет на берег. Но волны, чайки и водоросли будут его помнить.
– Если ты когда-нибудь, отыщешь в море жемчуг, знай, это мои слезы! – пела Иржина, и у многих слушателей выступили слезы на глазах.
А когда мелодия завершилась, члены комиссии встали, бурно аплодируя. Было понятно, что второй сезон мисс Валевски в Королевском театре станет еще одним успехом!
Потом был подбор других героев, массовки, танцоров и хора, но Иржину эти хлопоты уже не касались: роль осталась за ней, и даже создатель спектакля не возражал против хрупкой черноволосой Сирены, вместо грудастой блондинки.
Потом были репетиции. Много репетиций, много труда, вложенного в каждый жест, в каждый шаг. Костюмерам пришлось срочно шить другой костюм для Сирены. После потрясающего исполнения арии на отборе режиссер спектакля решил добавить образу утонченной трагичности, украсив черные волосы певицы белыми лилиями с жемчужными тычинками. Вообще за три аката Сирена исполняла несколько арий, в том числе любовную песнь, которой коварная русалка заманила моряка на свой остров, но ария прощания оставалась гвоздем спектакля. Каждый раз, исполняя ее, Иржина плакала на сцене, поражая коллег артистизмом.
– Такое мастерство! – вздыхали юные певицы хора.
– Какая трагедия, – задумчиво добавлял немолодой опытный баритон.
Премьера прошла при полном аншлаге. Резкая смена тональности и амплуа принесли мисс Валевски уважение коллег и потрясающую славу среди публики. Ее засыпали жемчужными ожерельями, серьгами и браслетами. Нередко букеты просто перевязывали нитью жемчуга вместо ленты.
Знаменитый кондитер создал десерт «Сирена», украшенный сахарным жемчугом, и объявил, что мисс Валевски всегда будет получать его бесплатно. Главная модистка страны создала платье, фасона «Сирена», со шлейфом, похожим на русалочий хвост. Духи «Сирена» с ароматом моря. Шляпка «Сирена» с ниткой жемчуга, вместо ленты. Виллы с названием «Сирена», новорожденные с именем «Сирена»… безумие охватило столицу.
Мать-настоятельница даже прислала еще парочку крепких сестер, чтобы отваживать от певицы поклонников. Она же посоветовала понемногу выходить в свет, чтобы вложить заработанные средства. Сначала Иржина делала это неохотно. Ей было странно веселиться на балу или в ресторане, когда в груди ноет огромная дыра, оставленная мистером Грискеллом. Но графиня Андант не бросила «певчую птичку» в светском море и быстро научила ее фильтровать знакомства, производить нужное впечатление и развлекаться.
Вино и нездоровая пища по-прежнему были под запретом, но лакомиться фруктами, танцевать с красивыми мужчинами и немного кокетничать Иржине никто не запрещал. Она даже решилась завести роман с одним из молодых и привлекательных повес. Но едва поощряемый девушкой мужчина осмелился поцеловать ее в плечо, как певицу передернуло от отвращения. Она тут же вскочила с дивана в укромном уголке, взглянула на часы и заявила неудачливому поклоннику, что сестра Грицина уже ждет подопечную у двери.
Спорить мужчина не стал, но разнес по салонам сплетню, что мисс Валевски «пуганая птичка», и сторонится мужчин потому, что не может вынести даже прикосновения. Как ни странно, это добавило певице популярности в светских салонах. Дамы ей сочувствовали и приглашали на вечера, как безопасную красавицу, а мужчины не теряли надежду «птичку» приручить.
Глава 10
К исходу зимы Иржина немного оправилась. Огляделась вокруг и… все же решила выбрать себе покровителя. От нее давно этого ждали. Отношений не хотелось, но больное сердце надо было лечить. Да и болтовня в салонах затихла, стоило освежить светские сплетни.
Конечно, объявления она не подавала, просто начала принимать приглашения на те вечера, где было больше холостых мужчин. Пару раз согласилась на прогулку по заснеженному королевскому парку, а вот на катание в санях не решилась – слишком явный намек. Однако букетов, приглашений и подарков стало больше. Драгоценности Иржина не принимала, а вот цветы любила, как и сладости. Коробки дорогих конфет отлично смотрелись в обители сестер-помощниц, на грубых кухонных столах.
Почему-то от всей этой суеты с выбором, ей стало только хуже. В каждом потенциальном поклоннике она надеялась найти то, что видела в мистере Грискелле – харизму, силу духа, трогательную нежность и внимание. Стоило ей заметить в поклоннике что-то отталкивающее: например, торопливость движений или слишком зализанные волосы, и у нее пропадало всякое желание даже разговаривать с этим человеком. К счастью сестры всегда умели объяснить ее нелюдимость голосовым покоем и усталостью.
Все это тянулось до весны. Когда снег превратился в неопрятные темные кучи, а в гримерке начали появляться букеты гиацинтов, тюльпанов и трепетных нарциссов, в доме «певчей птички» появился необычный визитер – престарелый, но еще бодрый лорд Васкес. Он следил за своей внешностью и здоровьем и потому в свои шестьдесят с хвостиком выглядел еще весьма привлекательно и волочился за молоденькими хористками, делая им подарки и сомнительные комплименты.
Иржина совершенно не ожидала его увидеть на пороге своей гостиной.
– Добрый вечер, милорд, – присела она в реверансе, – что привело вас в мой дом в такое время?
– Очень важное и срочное дело, мисс Валевски, – ответил мужчина.
– Я готова вас выслушать, милорд, чаю?
– Если можно, что-нибудь покрепче, сударыня, иначе я не решусь объясниться с вами.
Девушка позвонила в колокольчик, и вскоре им подали чай и модную в этом сезоне смесь рома и кофе. Все время, пока сервировали стол, лорд Васкес молчал, а когда сестра Грицина удалилась заговорил:
– Прошу вас, мисс Валевски, сначала выслушайте меня, а потом решайте. Итак. Я наблюдал за вами с начала сезона и понял, что вы ищите покровителя, хотя он вам не нужен!
Девушка вскинула ресницы, но вспомнив просьбу лорда промолчала.
– Не нужен, – кивнул сам себе гость, – жалование в Королевском театре неплохое, на ваши скромные нужды хватает, а подарки от поклонников вы не принимаете. Но в театральном мире принято иметь покровителя, любовника, мужчину, который будет доказывать всему миру, что вы прекрасны. Так вот, я готов стать таким мужчиной!
Иржина вскинулась, собираясь выставить лорда вон, но он вскинул ладони:
– Дослушайте меня, мисс Валевски, прошу! Я клянусь, что в моем предложении нет ничего неприличного. Просто… мне нужна любовница, которая не станет покушаться на мою честь.
– Что? – от изумления девушка не сдержала возгласа.
– Все просто, я вдовец. Моя жена давно умерла, дети взрослые, поэтому я нашел для себя любимую женщину. К сожалению, она из простой семьи, а я по долгу службы вынужден появляться на мероприятиях и в общественных местах. Мне нужна любовница, которую я смогу представить обществу, и в то же время, я не хочу огорчать свою Агнешку. Вы… я слышал, что вас кто-то ранил. Я предлагаю вам свое покровительство и дружбу безо всяких посягательств друг на друга.
– Ваше предложение… оно очень неожиданное, – призналась Иржина. – Вы верно угадали, я ищу покровителя, но не могу преодолеть своего неприятия. Но что скажет ваша любимая женщина?
– Агнешка восхищается вами, – чуть расслабился лорд, – и знает о том, что я собираюсь вам предложить. Она давно советовала мне найти женщину для выхода в свет, и я пытался, – тут улыбка милорда стала лукавой и девушка припомнила истории с хористками. – К сожалению, эти юные особы слишком жадны. Они легко расскажут мою историю газетам, а это не только уронит мою репутацию, но и повредит Агнешке.
Иржина внимательно изучала лицо гостя. Он говорил правду. Кое-в чем лукавил, конечно, но женщину свою любил.
– Я готова стать вашей официальной содержанкой, при условии, что вы никогда не переступите порог моей спальни! – объявила певица.
– Я готов даже подписать бумаги! – сразу вставил лорд. – Определим размер вашего содержания, платья для выхода и драгоценности, которые я буду вам дарить.
Иржина хотела было возразить и осеклась: светские выходы с мужчиной ее жалование не покроет! Дорогое платье, украшения, обувь на один вечер – все это немало стоит, а одевается один-два раза!
– Воспринимайте это как форму, – понял ее метания лорд, – и не волнуйтесь, я достаточно богат, чтобы позволить себе маленькое безумство на старости лет!
На следующий день по столице разнеслась весть: мисс Валевски нашла себе покровителя! И хотя светское общество было шокировано «героем дня», многие признавали, что лорд Васкес находится в прекрасной форме, богат и щедр, да еще и свободен! Поползли даже слухи, что певица с золотым билетом планирует выиграть кольцо с бриллиантом, но вскоре слухи затихли, и столичная жизнь покатилась своим чередом.
