Джеймс Чейз "Если вам дорога жизнь"

В книге регистрации индеец записался как Харри Льюкон, а парочка оказалась мистером и миссис Джек Аллен.

Они пошли в ресторан, где заправлял цветной помощник Берты по имени Сэм, негр с шапкой курчавых волос; в свои восемьдесят пять он умудрялся поддерживать в коттеджиках относительную чистоту и в случае надобности мог приготовить наводящую уныние пищу, что, впрочем, случалось редко. Поужинав хлипкими гамбургерами и клейким яблочным пирогом, запив все это шипучкой, троица отправилась спать, и Берта о ней забыла.

В 22:00 разошлись по домикам и другие три ее гостя – пожилые коммивояжеры. В мотеле воцарилась тишина. Но перед этим Пок Тохоло тихонько постучал в дверь домика Чака, и с минуту они о чем-то шептались, а Мег безуспешно пыталась подслушать их разговор. Потом Чак велел Мег идти спать, а сам вместе с Поком сел в «бьюик», и они отправились в сторону Парадиз-Сити.

По городу Пок вел машину так уверенно, что Чак сразу понял: Парадиз-Сити индеец знает как свои пять пальцев. Они два раза объехали вокруг торгового центра, и лишь тогда Пок объяснил, что им сейчас предстоит.

Он уже все подготовил. Под задним сиденьем у него лежал стальной крюк и длинный стальной трос. Вырвать решетку, защищавшую окно складской комнаты оружейного магазина, оказалось детской забавой.

Пока Чак, нервничая и слегка потея, стоял на стреме в темной аллее, Пок проскользнул в окно. Минуту спустя он передал Чаку снайперскую винтовку, оптический прицел и коробку с глушителем. Все это Чак положил под сиденье машины.

Они вернулись в мотель.

– Иди спать, – сказал Пок, когда машина остановилась около домика Чака. – Ей ни слова… понял?

Чак вылез из машины.

– А ты что будешь делать?

– Узнаешь, – спокойно ответил Пок, нажал на газ, и машина скрылась в темноте.

Мег лежала в постели, но не спала, ждала Чака – одолевали тревожные мысли. Он стал раздеваться.

– Где ты был? – спросила она.

Он скользнул под одеяло, потянулся к ней.

– Где ты был? – повторила она, отпихиваясь от него. – Нечего меня жать! Ты даже не умылся, поросенок несчастный! Даже зубы не почистил!

– Подумаешь, – отозвался Чак и перевернул ее на спину.

Проспали они до 9:50. Разогревая кофе, Мег через окно увидела, как подъехал Пок и поставил машину в гараж.

– Его всю ночь не было? – спросила она, разливая кофе в чашки.

– Спроси его самого, – буркнул Чак.

Она сразу заткнулась.

Потом Чак побрился, принял душ, а Мег тем временем смотрела по телевизору рекламу.

Намыливая лицо, Чак думал о Поке. Они украли винтовку. Всю ночь Пока не было. А ведь он сказал: будет три убийства. Под ложечкой у Чака засосало – вдруг Пок уже пустил винтовку в дело?

Он причесывался, когда на телеэкране появился Пит Хэмилтон и начал рассказывать об убийстве Маккьюэна. Он показал записку, полученную Маккьюэном, и в эту минуту Чак вышел из душа.

– Слушай! – воскликнула Мег в возбуждении.

«Итак, среди нас завелся убийца… может быть, убийца-сумасшедший, – говорил Хэмилтон. – Этот человек называет себя Палачом. Но каковы его мотивы? И ждать ли нам нового убийства? Вчера вечером из известного оружейного магазина была похищена снайперская винтовка… из магазина Данваса. Не из нее ли убили Маккьюэна? Вот фотография винтовки, оснащенной оптическим прицелом и глушителем».

Появился новый снимок, и Чак вздрогнул.

«Посмотрите внимательно на этот снимок, – продолжал Хэмилтон. – Если вы уже видели эту винтовку, если вы видели ее в чьих-то руках, немедленно сообщите об этом в полицейское управление. Дин К. Маккьюэн был одним из самых известных наших горожан. Он…»

Чак выключил телевизор.

– Делать нам больше нечего, – сказал он как можно более беззаботно. – Поехали, посмотрим на город.

Мег не сводила с него глаз. Он побледнел, на лбу выступили бусинки пота, глаза бегали. Она похолодела.

– Что случилось?

Чак натянул рубашку.

– Случилось? Ничего не случилось. Ты что, не хочешь посмотреть город?

– Это убийство… этого человека… Палач… К нам ведь это не имеет отношения, правда, Чак?

Чак натянул брюки.

– Спятила, что ли? К нам?

Но глаза отвел в сторону.

– Что же тогда на тебе лица нет? Это имеет к нам отношение? – Мег отшатнулась от него. – Где он шлялся всю ночь? Деньги, что он нам обещал, они откуда?

Чак понял: настал критический момент. Что называется, сейчас или никогда.

– Ну хватит! – взъярился он. – Пакуй свои вещички! Тебя предупреждали! Чтобы никаких вопросов, так? А теперь все, привет! Катись! Пакуй свои дурацкие шмотки! Катись!

Мег съежилась и беспомощно взмахнула руками, протянула их к нему:

– Нет! Идем вместе, Чак! Он злодей! Я точно знаю! Идем вместе!

– Слышала, что я сказал? Пакуй шмотки! И проваливай!

Она села на неприбранную постель, обхватила руками голову.

– Не могу я одна, Чак… Хорошо… ни о чем спрашивать не буду. Только не гони.

Прижав ухо к деревянной стене своего коттеджи-ка, хлипкой и тонкой, Пок Тохоло внимательно слушал.

Чак знал, что победа на его стороне, но сейчас самое время поставить ее на место.

– Ты мне надоела, – заявил он. – Баб кругом полно, найду другую. Так что лучше дуй отсюда. Давай… пакуй вещички!

Она почти пресмыкалась перед ним:

– Пожалуйста, Чак… мне все равно. Ни о чем больше не спрошу. Мне самое главное – чтобы с тобой.

Он прошелся по комнате, будто бы охваченный сомнениями:

– Поговорю с Поком. Таить от него я не буду. Так что, может, тебе все-таки лучше смотать удочки.

Мег подскочила и схватила его за руку:

– Нет, ему не говори! Обещаю! Клянусь, больше ни словечка не спрошу, ни вопросика! Буду все делать, как скажешь! Обещаю!

Чак сделал вид, что слегка колеблется, потом кивнул:

– Ладно, будем считать, я обо всем забыл. Поедем глянем на город?

– Идем. – Она благодарно взглянула на него. – С удовольствием.

– Спрошу Пока, можно ли взять машину.

В ту же секунду ее снова охватила паника.

– Ты ему не скажешь… ни о чем не расскажешь?

В его ухмылке появилось злорадство. Для его «я» это просто бальзам – видеть, как она перед ним пресмыкается.

– Не скажу. – Короткими влажными пальцами он взял ее за подбородок и ущипнул, да так, что она сморщилась. – Только помни, крошка, это в последний раз.

Он вышел из коттеджика и постучал в дверь Пока. Тот его впустил и тут же закрыл дверь. Они стояли и смотрели друг на друга.

– Я все слышал, – сказал Пок негромко. – Ты был на высоте. Возьми машину, съездите на пляж. Поразвлеки ее. А я посплю. – Из кармана он вытащил двадцатидолларовый банкнот. – Вот… порадуй девочку. – Он умолк. Его черные блестящие глаза обшарили лицо Чака. – Вечером ты мне понадобишься. Отсюда стартуем в одиннадцать.

Чак замер, во рту вдруг пересохло.

– Номер два?

Пок кивнул.

Глядя в сторону, Чак выдавил из себя:

– С первым ты управился сам. Зачем тебе нужен я?

– На сей раз без тебя не обойтись, – ответил Пок. – Отвези ее на пляж и подразвлеки.

Чак кивнул, помешкал секунду, потом вышел.

Пок закрыл за ним дверь и заперся на задвижку. Подождал, пока Чак и Мег сели в «бьюик» и уехали, потом подошел к своей постели, поднял матрас и вытащил из-под него снайперскую винтовку.

Сев на край кровати, он принялся чистить ствол.

Всю свою утреннюю корреспонденцию Терреллу удалось просмотреть только после 14:00. Отвечать на входящие звонки он посадил Биглера. Телевизионный рассказ Хэмилтона произвел в городе эффект разорвавшейся бомбы, и телефон в полицейском управлении трезвонил без умолку. Местные богатеи были все народ избалованный, нервный, и они не на шутку взволновались. Полиция, по их понятиям, находилась у них в услужении, была только для того и создана, чтобы стоять на страже их интересов. «Ну что, вы уже поймали этого психа? – вопрошали они – гневно, визгливо, на грани истерики. – Вы что там, в полиции, не понимаете, что он может убить еще кого-нибудь? Какие меры вы принимаете?»

Биглер отражал эти атаки, не теряя самообладания, излучая спокойствие и уверенность, изо рта все время торчала сигарета, рядышком на столе – картонный стаканчик с кофе.

Звуки голосов на все лады стучали по его барабанным перепонкам… Врезать бы этому Хэмилтону по заднице, чтобы не болтал лишнего.

Лоусон Хэдли, мэр города, слыл человеком разумным. С Терреллом он уже переговорил.

– Может, это псих, – сказал ему Террелл. – А может, и алкаш. Пока у меня мало сведений, ничего определенного сказать не могу. Все рапорты и донесения я разберу примерно к 15:00. Если хотите подождать, Лоусон, ради бога, я не против.

– Подожду, Фрэнк. Этот Хэмилтон, черт его дери, нагнал на всех страху, а мы сами не знаем, в чем дело. Я буду где-нибудь поблизости.

В 15:00 Террелл, Хэдли и Биглер сидели за столом в кабинете Террелла.

– Орудие убийства похищено вчера вечером из магазина Данваса, – начал Террелл. – Это подтверждают специалисты по баллистике. Убийца выстрелил из жилого дома, который называется «Коннот», с террасы пентхауса. В этом пентхаусе, как вам известно, живет Том Дэвис, и сейчас он отдыхает где-то в Европе. Его нет уже три месяца, и убийца, скорее всего, это знал. Лифт из подвального гаража ведет прямо к Дэвису в квартиру. Если подобрать инструмент, подняться туда на лифте несложно. В общем, никаких особых усилий не потребовалось. Убийца заехал в гараж, поднялся в квартиру Дэвиса, вышел на террасу и стал ждать, когда появится Маккьюэн. Швейцар «Коннота» на ногах примерно с 6:00. Видимо, убийца пробрался в здание ночью, поднялся наверх и стал ждать. В 9:30 швейцар идет завтракать. С 9:30 до 10:15 дом никем не охраняется. В это время убийца и улизнул.

Хэдли провел рукой по редеющей шевелюре:

– Впечатление такое, что он все тщательно спланировал, причем давно.

– Или хорошо знал заведенный распорядок. Похоже, ему было точно известно, когда именно надо выстрелить, когда выйти из здания и что Дэвис в отъезде.

– Выходит, это кто-то из местных?

– Скорее всего.

Хэдли обеспокоенно задвигался в кресле:

– Еще что-нибудь у вас есть?

– Записка… странная какая-то. Это предупреждение. Ее отправили вчера вечером. Тут я пасую. Убийца предупреждает Маккьюэна, что тот будет убит. Но зачем?

– Реклама, – предположил Биглер. – И он ее получил. Еще какую.

– Может быть, ты прав: рекламу он получил. Ребята из лаборатории эту записку обработали. Отпечатков нет, написано шариковой ручкой, бумага продается в любом дешевом магазине. То есть у нас нет ничего, кроме самого текста. – Террелл достал записку и передал ее Хэдли. – Буквы, как видишь, печатные и слегка корявые. Важно время, указанное в записке: 9:03. Это значит, убийца прекрасно знал привычки Маккьюэна. Маккьюэн ведь был помешан на времени, всегда все делал секунда в секунду. И убийца знал, что из дому Маккьюэн всегда выходит в 9:03. Кто мог знать это с точностью до минуты? Секретарша Маккьюэна, его шофер, слуга. Но они здесь ни при чем. В этом я не сомневаюсь. Возможно, Маккьюэн хвастался этой своей точностью перед друзьями. Что ж, проверим. Скорее всего, убийца живет или жил здесь и хорошо знаком с укладом и распорядком жизни в наших краях. Ведь знал же он, что Дэвис в отъезде, что швейцар идет завтракать в 9:30, а Маккьюэн всегда выходит из дома в 9:03. Кое-что это нам дает, но немного. Насчет Маккьюэна вы все знаете не хуже меня. Большой любовью к нему никто не пылал, врагов в деловых кругах было предостаточно. Я в жизни не поверю, что кто-то из его деловых партнеров решил поохотиться на него с ружьем, это уж слишком, черт подери, но ведь я могу и ошибаться. Возможно, эта записка лишь отвлекающий маневр, но что-то мне подсказывает – никакого маневра тут нет. Мне кажется, это какой-то обозленный псих, он живет здесь и еще даст о себе знать.

Хэдли переварил все сказанное, потом спросил:

– Каков наш следующий шаг?

Террелл подался вперед, положил свои большие кулаки на стол.

– Строго между нами, понятия не имею. Никаких конкретных шагов мы сейчас предпринять не можем. Официально заявим, конечно, что расследование ведется, разрабатываются версии и тому подобное, но делать нам особенно нечего. Фотоснимок винтовки еще раз покажем по телевидению, покопаемся в жизни Маккьюэна и поговорим с его друзьями, но, боюсь, это мало что даст. Безмотивное убийство – это самый крепкий орешек. Попробуй разгрызи. Будем молить бога, чтобы это убийство оказалось единственным.

Хэдли пристально посмотрел на него:

– Ты не исключаешь, что он пойдет на убийство снова?

– Откуда мне знать? Надеюсь, что нет. А мы будем действовать по обычной схеме. Проверим всех, кто ссорился с Маккьюэном, а таких немало. Постараемся выяснить, кому он насолил сильно, кто мог иметь на него зуб… может, кто-то из его подчиненных. Если какие-то идеи есть у тебя, Лоусон, выкладывай – сейчас самое время.

Хэдли раздавил сигару о дно пепельницы и поднялся: