– Они знают, что твоя память возвращается, и усыпят тебя, чтобы продолжить опыты.
С легкой кокетливой улыбкой Диана подняла последний сверток и пошла. Дверь в лабораторию закрылась с легким щелчком, который показался Эн выстрелом.
Глава 5
«Бежать!»
Эн ехала в машине конвоя. Уильям и Исса сидели по левую и правую сторону от нее, как охрана.
«Бежать!»
За время полета Эн ничем не выдавала своего состояния, хотя в голове буквально бил колокол. Она не могла перестать думать о том, что ей сказала Диана. Эн пыталась понять, что делать, но паника растекалась по венам, и усилий хватало лишь на то, чтобы не выпустить ее наружу. Это было сложно, приходилось на ходу учиться контролировать внезапно нахлынувшие чувства. Эн знала, что если не возьмет себя в руки, то лавина прорвется, и одна Луна знает, что тогда будет.
Вторая команда доложила, что вошла в дом через пирс. Человеческие властители собирались в тщательно сотканную карателями паутину – Вечные уже контролировали дом, куда съезжались эти мотыльки. Годвин с охраной беспрепятственно ехал по направлению к поместью.
Конечно, встреча проходила днем, ведь, как считали люди, это наиболее неудобное время для Вечного. Заговорщики не учли того, что непереносимость Вечными ультрафиолета сильно переоценена, особенно если облачно и идет дождь. А он шел. Эн смотрела на падающие за окном автомобиля капли, вдох-выдох, вдох-выдох, только не сорваться, только не выдать себя. Она все обдумает после операции. Попросит ночь отдыха. Приведет мысли в порядок. Продумает план. Главное – не сорваться сейчас.
«БЕЖАТЬ!»
Ворота открылись, и машина въехала. Клином они шли через анфиладу комнат по направлению в кабинет. Уильям и Эн выдвинулись вперед, рывком открыли дверь, и Эн прыгнула на стол, направив оружие на главу коалиции. Каратели взяли на прицел оставшихся, пока Уильям нейтрализовал их личную охрану. На все потребовалось меньше тридцати секунд. Эрл Годвин вошел последним.
Даже в своем состоянии Эн понимала, что Годвин – истинное воплощение величия. Он прожил долгую жизнь и стал не столько безжалостным, сколько равнодушным к человечеству, как любой человек равнодушен к жизни и смерти мухи. Никогда не улыбающийся, с бескровными губами и прозрачными, как лед на солнце, голубыми глазами, сухой, высокий, черноволосый. Эрлу Годвину можно было дать и пятьдесят лет, и то лишь из-за тяжелого равнодушного взгляда. Он прошел к единственному свободному креслу в углу комнаты и сел. Все люди, сидящие за столом, как по щелчку развернулись к нему. Эн легко спрыгнула со стола и встала позади эрла. Личный охранник. Как легко было бы сейчас перерезать ему горло… Нет. Она бы не успела. Эн прекрасно знала, что при всей кажущейся невозмутимости и неторопливости эрл – самый свирепый и сильный хищник на планете. Даже думать о таком опасно, он и так наверняка сейчас чувствует, что она неспокойна.
В зале разлилась тишина, а в воздухе появился запах адреналина и крови. Эрл молчал. Кто-то из собравшихся всхлипнул. Лидеры нескольких стран, один премьер-министр и один властитель небольшой, но гордой нефтяной страны, которая очень любила поддерживать военные конфликты на соседних территориях.
Эрл неподвижно сидел в кресле и смотрел на людей.
– Кажется, где-то потерялось мое приглашение на столь достойное собрание.
Эрл говорил медленно, практически не разжимая губ. Казалось, что каждое слово падало тяжелой каплей на темечко, как в древнейшей пытке водой. Эн видела, как затряслись губы у ближайшего к ней президента – сморщенного человечка с усами и проплешиной. Видела, как премьер пошел испариной. Все эти люди были для нее ничем: каждый – лишь жалкий кусок плоти, но в этот момент даже ей стало чуть-чуть жаль их, как бывает жаль летящего на огонь мотылька. Его крылья уже начали поджариваться, но он еще надеется, что это луна.
Первым не выдержал господин Роваш – глава маленькой и гордой страны. Тиран, обладающий скверным характером и не чуждый предательства, шестерка, который одновременно лижет пятки тем, кто посильнее, и кусает их. Сейчас он лизал пятки Василину Петровскому – президенту самой большой из республик, сохранившихся после развала социмперии многие годы тому назад. Всего десятилетие назад страны воевали друг с другом, но сегодня поддерживаемый мир позволял им плести свои интриги. Роваш был истово религиозен, часто молился и не менее часто сношался с мальчиками, которых в изобилии было у него в гареме. О гареме, разумеется, никто из простых смертных не знал, как и о том, что своих врагов он люто пытал и скармливал тиграм, которых разводил в личном зоопарке. Для своих граждан он был безгрешным. Василин закрывал на все глаза, покуда ему это было выгодно. Сам Василин всерьез считал себя идеальным правителем. Он им не был, он не был даже хорошим правителем или сносным, но армия и спецслужбы за его спиной поддерживали его власть. Его заветной мечтой было стать одним из Вечных и править всегда.
Держать этих дураков при себе эрлу было тем выгоднее, что это были страны с огромными ресурсами – военными, экономическими и природными, а это делало Годвина еще богаче. К тому же собирать каолиции как пазлы давно стало его любимой забавой. Справа от эрла сидел господин Ки – бог в своей мелкой, нищей стране, где людям не позволяют даже свободно передвигаться. Его именем было названо в стране все, включая саму страну. Ему поклонялись, он был у власти уже лет тридцать и не так давно убил свою дочь за то, что она хотела сбежать за границу. Его сила была в том, что он сдерживал своими ядерными ресурсами мощь других стран, и с ним считались. Премьер еще одной страны хотел стать таким же, как остальные. Проблема заключалась в том, что его страна была монархической, так что он потихоньку готовил революцию. Если получилось у скандинавов избавиться от королей несколько лет назад, почему бы не попробовать и ему? Не то чтобы Эн интересовалась политикой. Это было уже не впервые за последние несколько лет, и каждый раз люди умирали, а эрл становился богаче и влиятельнее. Последним за столом сидел президент Милошич. Он управлял страной, где экспортом была проституция и нефть. Эн наблюдала, как он начал мелко трястись и всхлипывать, когда господин Роваш внезапно открыл рот, несмотря на предупреждающий взгляд Василина.
– Мы лишь хотели обсудить проблемы наших стран, – сказал он с сильным акцентом. – И ты оскорбляешь нас, придя в наш дом и угрожая нам оружием.
Эрл поднял бровь, Эн, сама не желая того, восхитилась, как Роваш смело идет на смерть.
– Роваш хотел сказать, что это дружеская посиделка никак не должна была бы отвлечь вас от дел. Мы же понимаем, что это скорее заботы мух. – Василин сделал паузу и посмотрел на Роваша. Тот захлопнул рот.
– Как заботливо с вашей стороны решить за меня, что должно отвлекать меня, а что нет. Спасибо. – Эрл закинул ногу на ногу, помолчал и лишь после этого поднял глаза на Эн:
– Что бы ты сделала, дитя, с тем, кто так заботливо не пригласил меня на встречу, где они собирались обсудить создание коалиции с другими кланами Вечных, которая бы противостояла мне?
Эн посмотрела в ледяные глаза Годвина, по позвоночнику прошел холод. Она понимала, почему этот вопрос был адресован ей, и надеялась, что ошибается. Эн легко поклонилась и осмотрела сидящих за столом. Все отводили глаза, даже всемогущий Василин. Лишь Роваш смотрел с ненавистью и презрением.
– Убила бы, господин, если бы на то была ваша воля.
Василин неловко кашлянул.
– Эрл Годвин, прошу нас простить, но ни о какой коалиции не шло речи, мы лишь хотели обсудить возможность победить наших врагов, захвата территории…
Эрл еле заметно поднял руку, и один из карателей открыл ноутбук. Эн удивилась, именно его она забирала в Африке.
Глазки Василина забегали.
– В этом ноутбуке хранится удивительная информация о связях одного мелкого африканского князька Кагана с вами. Занимательнейшее чтение, хочу я вам сказать, получилось, когда удалось ее расшифровать. Надо же, вдруг оказалось, что у вас столько интересов в Африке, особенно с ее властителем – царем Сулейманом. – Годвин помолчал. Никто не шевелился. Эн считала удары сердец и сводила воедино нити. Она, наконец, стала понимать, что задумал эрл. Захват Африки. Эрл погладил пальцами подлокотник кресла. – Хорошое кресло. XVIII век, полагаю?.. Я, кажется, делал заказ у этого мастера… Так вот о переписке. Кагану хватило ума предложить переписку мне, но он решил, что может шантажировать меня. Эн, скажи, что с ним случилось?
– Он сгорел, государь.
– Неужели? Какая жалость.
Эрл помолчал.
– Я создавал и рушил империи, где правили такие же, как вы, – люди, возомнившие себя кем-то важным. Василин, ты был не прав. Вы – не мухи. Вы – бабочки-однодневки. И вы принадлежите мне!
– Ты не можешь управлять нами! – Роваш взвизгнул. – Мы напустим на тебя ядерные боеголовки. Даже вампиры не смогут этого пережить. Ты – дьявол, и мы найдем на тебя управу. А твоих девок мы отдадим нашим солдатам, они вырвут им клыки и будут развлекаться.
Что он хотел сказать еще, никто не узнал. Уильям легко ткнул его прикладом, и Роваш схватился за голову. Василин смертельно побледнел.
– Эрл Годвин, простите, Роваш потерял контроль от страха. Простите. – Василин начал сползать со стула, встал на колени. Кто-то из собравшихся тихо и протяжно подвывал. Роваш смотрел на Василина, выпучив залитые кровью глаза.
– Почему ты унижаешься перед ними? Ты слабый! Ты не достоин править нашей будущей империей…
В комнате стало тихо. Эрл поманил Эн. Она чуть наклонилась.
– Я дарю его тебе, – произнес Годвин, глядя ей в глаза.
Эн почувствовала, что эрл пробирается в ее разум, она попыталась отключить все мысли, но долго сдерживаемая паника застучала в висках, в ушах зашумело и перед глазами поплыли цветные пятна. Эн сделала глубокий вдох, чтобы прийти в себя. Не получилось – запах крови и сила Годвина что-то перещелкнули в ее голове. Ей стало кристально понятно, что нужно сделать. Эн подняла глаза на Роваша, метнула нож, и он воткнулся в стол перед ним.
– Встань, – произнесла Эн чужим голосом. Она ощущала кожей удивление команды и испытывающий взгляд эрла. Эн была будто под влиянием, но в то же время понимала, что все, что делает, она делает сама, это ее воля, это ее сила сейчас вырывается на свободу. «Надо было порезать на куски этого придурка и уйти, что ты делаешь?» – билась в голове разумная мысль, но тепло, разливающееся по телу, заставляло кровь петь, и невозможно было не подчиниться этому.
Она смотрела, как Роваш пытается сопротивляться ее воле. В его глазах полопались сосуды, на губах появилась пена.
– Какая бы смерть была для тебя наиболее позорной? Для такого важного человека? – Эн улыбнулась, показывая удлиняющиеся клыки. Она произнесла это нежно, нараспев, немного протяжно, будто в постели любовнику.
Роваш кротко взвизгнул. Деревянными руками он судорожно расстегивал ремень. Мир вокруг Эн стал размытым, и лишь один этот человечек был в ее поле зрения, дергаясь, как марионетка на веревочке.
– Возьми нож.
Роваш заорал. Василин попытался встать, но Уильям легко вернул его на место. Эн видела, как Василин повторял немеющими губами «не надо, не надо», но слов слышно не было, только сип.
Уильям не сводил глаз с Эн и эрла. Он никогда не мог читать выражения лица своего властителя, но понимал, что все полетело к чертям. Эн обречена, а может быть, и он сам. Его поставили командиром этой выскочки. Она была жестокой, умной, сильной, но таких способностей не демонстрировала никогда. Даже у Истинных не всегда есть такая сила внушения! Эн будто окутала паутиной всю комнату. Уильям не мог оторваться от того, что она делает. Усилием воли он повернул голову и посмотрел на Стива, на Иссу. Оба покрылись испариной и стояли с бессмысленными улыбками на лицах. Казалось, что они под гипнозом. «Где я это видел? Я точно видел такое! Когда?» Уильям выдохнул. Гвинн. Твою мать, чертов опальный Гвинн, чье имя под страхом смерти было запрещено произносить в клане эрла, позор семьи, казненный и забытый. Невероятный, царственный, сияющий Гвинн, стоящий в кругу обожателей, каждый из которых готов сделать что угодно для него. Вот он идет, улыбаясь, к Уильяму, и тот не может сопротивляться его воле, падая на колени под смешки вокруг. Взгляд Уильяма метнулся к эрлу. «Только бы он не понял, что я знаю».
– Вспори себе живот. – Роваш взвизгнул и тут же закашлялся. Эн наклонила голову, рука мягко повторила движение, которым Роваш взял нож. – Медленно!
Глотая воздух и раскрывая рот в крике, Роваш опустился на колени. Стеклянные глаза смотрят на Эн. Кровь льется на пол.
– А теперь перережь себе горло.
Мир заполнился звуками, в движение пришли люди, Вечные, кого-то за столом бурно рвало, кто-то визжал. Эн пришла в себя, ощутив под ногами прочный пол. Она в десятикратном размере почувствовала вкус страха, боли, ненависти вокруг, услышала крики, словно ей кричали в уши через мегафон. Эрл смотрел в ее сторону и легко, одними пальцами, аплодировал. Он улыбался. Эн посмотрела на труп Роваша: «Мне конец».
Глава 6
В самолете Эн постаралась отсесть как можно дальше. Надо было обдумать, что делать. То, что она устроила на встрече, никак не входило в ее планы. Да как такое вообще могло входить в ее планы, если она понятия не имела, что обладает такой силой.
Эн чувствовала взгляд эрла. Постоянно. После экзекуции он неотрывно следил за ней. Часть отряда, включая Уильяма, уехала заметать следы. Эн знала, что скоро в паре стран случатся перевороты: станет известно о неожиданных смертях известных политических деятелей и будут скандалы в связи со сменой власти. Кто-то, как Василин, умрет от инсульта, кто-то нечаянно разобьется. Конечно, Роваш станет сенсацией номер один – еще никто не кончал с собой столь ужасным способом. Если эрлу, конечно, выгодно, чтобы об этом узнали. Еще пара стран пока не лишилась своих президентов, они целовали эрлу руки, облизывали его ноги и так голосили, что было понятно – ни о каком заговоре они никогда больше не подумают. Властителю Африки эрлом был подписан смертный приговор. Он перепишет регион под свой протекторат, поставив у власти кого-то из детей Сулеймана, – для Истинного он был удивительно плодовит и столь же ненавидим своими детьми за то, что не отдавал трон. Это вопрос времени. Глупец лишь дал эрлу повод, чтобы перераспределить зоны влияния.
Раньше бы Эн поехала с Уильямом, но в этот раз эрл приказал ей охранять себя. И вот они в одном самолете летят домой. Где ее ждет… что? Тюрьма Проклятых? Вряд ли. Она не сделала ничего против своего клана. Диана сказала, что ее усыпят. Почему именно усыпят? Что будет дальше? Все эти годы Эн думала, что стала игрушкой какого-то сумасшедшего Инициатора, что эрл спас ее и сейчас пытался разобраться в этой истории из-за одному ему понятной привязанности. Эн стоило подумать раньше, откуда у эрла вообще могут быть привязанности.
Формально ее не за что наказывать. Она выполнила все приказы, задание было исполнено блестяще. Вот только Эн понимала, что в том кабинете случилось нечто, что изменило ее жизнь.
За весь полет эрл не сказал ей ни слова и лишь перед приземлением уточнил:
– Ты впервые такое сделала?
Эн решила, что не лишним будет показать раскаяние, и опустилась на одно колено:
– Да. Мой эрл, эти силы мне в новинку, но я рада буду учиться контролировать их и быть еще более полезной.
– Я знаю, дитя. – Годвин пристально посмотрел на нее. – Не думай, что ты доставила мне неудовольствие. Я же говорил, что нам надо разобраться, что происходит с тобой. Эрик поможет. Мы проверим твои навыки еще раз. Мы прилетим днем, и всем надо будет отдохнуть, а вечером мы с Эриком во всем разберемся.
«Конец!»
По прилете Эн прошла в свою комнату, чувствуя, что за ней неотрывно следят. Осторожно выглянула за дверь – недалеко маячил охранник. Итак, к ней приставили тюремщиков. Она опустилась на пол. Было два варианта. Первый – уехать как можно дальше, скрываясь и постоянно мигрируя. Это повлекло бы за собой множество проблем. Выслеживать ее начали бы все: эрл, его союзники и его противники, пресловутая Инквизиция, которая давно и успешно охотится на Вечных, которые откололись от клана, а значит, о которых никто не спросит. Лишь в последнее столетие Великий Инквизитор заключил некую видимость даже не мира, а холодной войны с Советом и кланами, но одиночек инквизиторы отлавливали по-прежнему ловко. Их война была тем более странной, что во главе Инквизиции стоял Томас Торквемада, инициированный много столетий назад.
Второй вариант – Кровавый Легион. Подобный легендарному Французскому Легиону, он принимал в свои ряды всех отщепенцев – и людей, и Вечных, – давая им статус неприкосновенности, пока они служили ему. Легион никому не подчинялся и сотрудничал со всеми. Легион рассматривал каждую просьбу о помощи – от Вечных и от людей, от мирных и от военных – и исходил только из своих представлений о справедливости и балансе сил в мире. Представители Легиона неоднократно выступали посредниками в договорах Вечных с людьми, останавливали конфликты и уничтожали тех, кто покушался на хрупкое равновесие или нарушал договор. Командор евразийского Легиона входил в Главный Совет как независимый представитель. Он был своеобразным мостиком между миром людей и Вечных – тех людей, конечно, кто хоть что-то знал об настоящих властителях мира. Эн помнила, что решения командора и вообще его присутствие в Совете вызывали раздражение у эрла, но даже он вынужден был считаться с этой силой.
Эн несколько раз пересекалась с Легионом. Правда, это скорее был минус, чем плюс. Она знала о своей репутации чудовища среди легионеров, чувствовала их ненависть. В целом подобное отношение к себе не смущало Эн. Все, что о ней говорили, работало на нее. Иной раз те, за кем приходила Эн, сдавались без боя, только услышав ее имя. Но в этот раз, кажется, репутация могла сыграть с ней злую шутку. Эн не знала, отказывали ли кому-то в Легионе, но понимала, что ее просто могут уничтожить, как глобальное зло.
Не один раз она опережала легионеров, зачищая территории и уничтожая свидетелей. Она помнила взгляд одного из них, когда он смотрел на то, что осталось от людей после забав Эн – сопутствующие жертвы при попытке найти сбежавшего шпиона. Он хотел отдать данные Легиону и пытался спрятаться в магазине. Эн нашла его, а заодно зачистила всех свидетелей ее работы. Наверно, одним из главных преступлений в глазах Легиона стало уничтожение ею больницы. Это даже вынесли на разбирательство в Совете. Эрл тогда предоставил убедительные доказательства, что это не имеет к ним никакого отношения. Эн знала правду, кто стоял за этим, и ее не интересовали причины зачистки: она сначала методично убила всех, кто там находился, а потом сожгла помещение.
Однажды Эн пересеклась с Начо Доминго – главой Легиона, которому были подконтрольны все его отделения на всех континентах. Было что-то странное, связанное с этой встречей, но что? Эн попыталась вспомнить детально. Она, как обычно, была рядом с эрлом. Потом пришел командор со своими людьми. Это неприятно поразило эрла, не ждавшего в этот день представителей Легиона на совещании, и Годвин дал ей знак уйти. Что было еще? Усталость мешала думать. Эн прошлась по комнате. Точно, он ее узнал. Тогда она решила, что наверняка у них есть информация на всех карателей эрла, но сейчас… Эн закрыла глаза: командор вошел в зал, с ним были человек и Вечный. Сам командор – человек, но из Избранных – явно принимает кровь Вечных. Она стояла в углу, наблюдая за гостями, когда почувствовала взгляд, пристальный, назойливый, как писк комара. Повернулась. Командор разглядывал ее. «Было что-то еще, вспоминай». Эн резко открыла глаз. Вот оно! Проходя к выходу, она услышала: «Мы ждем каждого»; Эн резко обернулась, но командор и его собеседник смотрели в абсолютно другую сторону. Ей ли это было сказано? Они не могли предложить подобного! Не могли пойти на прямое нарушение кодекса Легиона! Клановые в Легион должны были прийти сами.
Эн не заметила, как отключилась. Слишком много всего случилось за последние пару дней – эта внезапно активизировавшаяся сила, которая вывернула ее наизнанку, ощущение постоянно надвигающейся опасности, которую она чувствовала каждой клеткой. Сон не принес облегчения. Она снова переживала события недавнего прошлого, будто со стороны наблюдала за тем, как заставляет человека убить себя, чувствовала тошноту и боль. Не свои. Эн не дала себе времени и возможности осмыслить произошедшее и уж тем более не собиралась переживать из-за того, что убила какого-то ублюдка. Это был даже не самый страшный способ казни, которых она знала десятки, но вина поглощала ее.
«Прости меня», – шепчут ее собственные губы, на коже лопаются пузыри от ожогов. Ее окутывает настолько сильная боль, что закипает кровь. «Начо. Беги к Начо», – шепчет тихий голос. Она видит себя со стороны. Но это не ее комната и не она. Это камера, и на полу лежит Проклятый.
Она вырвалась из сна, задохнувшись, в беззвучном крике открыла рот, закашлялась. «Будет забавно, если на самом деле я сошла с ума, а все остальные желают мне добра», – подумала она устало.
Эн подошла к двери и аккуратно приоткрыла ее – ничего не изменилось, ее охраняли. Когда она услышала голос Эрика, то успела прикрыть дверь, прыгнуть на кровать и даже притвориться спящей. Он вошел без стука.
– Подъем, Эн. Нам пора.
Эн делано поморгала, посмотрела на Эрика, стараясь быть спокойной. Он выглядел будто обожравшийся сметаны кот, только что не мурлыкал, глядя на нее. Эн проследовала за ним в лабораторию, где в этот раз свет был приглушен почти до полной темноты. В углу, напевая под нос, хлопотала с инструментами Диана, за стенами сновали туда-сюда лаборанты и врачи. Эн почувствовала, как за дверьми встала охрана. «Ладно, сейчас мне не вырваться, посмотрим, что будет дальше».
– Ложись, Эн, нам надо провести анализы.
Эн привычно легла в кресло, подошел Эрик и с легкой усмешкой закрепил фиксаторы на руках и ногах.
– Это обязательно, Эрик? Я не преступник и пришла сюда сама.
– Не дергайся, это просто стабилизаторы, чтобы ты себе не навредила.
Эрик и Диана принялись колдовать над трубками и мониторами, вставляя ей в вены иглы, загудели какие-то аппараты. Диана, продолжая мурлыкать под нос, подошла к Эн, деловито поправила иглы, незаметно вытащив одну из вены и наклеив обратно пластырь. Эн благодарно моргнула, она видела Диану будто сквозь воду, ей отчаянно хотелось спать. Вдох-выдох, сопротивляться. Веки стали тяжелыми. Сквозь оторопь Эн услышала, как Эрик с лаборантами ушли в секретную часть исследовательского центра.
– Я выключила все камеры.
Эн с трудом разлепила веки. Диана сняла с нее фиксаторы. Эн попыталась поднять руку и вытащить вторую иглу. Диана ее опередила.
– Теперь слушай, – Диана шелестела у самого уха. – Ты обречена, если останешься. Тебе надо бежать. Сейчас все еще день, есть шанс, что тебя хватятся не сразу.
Эн приподнялась, глотнула принесенной Дианой крови. Тряхнула головой.
– Как? Кажется, они знают даже то, куда я могу пойти.
– Эн, ты должна связать меня. С собой возьми пакеты с кровью, они в холодильнике, скальпель и фиксатор, чтобы держать края раны разведенными, шокер, пинцет, иглу и нить. Не смотри на меня так. У тебя около сердца чип. Ты постоянно отслеживаешься Эриком и эрлом. Ты – их продукт, и они сделают все, чтобы вернуть тебя.
Эн похолодела.
– Как его отключить?
– Это невозможно. Но есть шанс, что он начнет перезагружаться, если ты долбанешь по нему током. Потом ты должна вырезать чип.
– Ты хочешь сказать, что я должна шарахнуть сердце разрядом, а потом поковыряться в себе?
– Именно это я и говорю. Для этого тебе и нужен шокер, внизу под столом есть сканер для чипов. Теперь беги, камеры скоро начнут работать в нормальном режиме.
Диана воткнула себе иглу со снотворным в шею, осела мешком на пол. Эн сползла рядом с ней и начала трясти:
– Диана, почему ты мне помогла? Какие опыты они ставили? Кто я?
– Потому что знаю теперь… – Диана приоткрыла глаза, но тут же начала отключаться. Эн снова затрясла ее.
– Что? Что ты знаешь?
– Чья ты… – Диана потеряла сознание.
– Очень помогло! – Эн, преодолевая оставшуюся слабость, затащила Диану на свое кресло и связала.
