– Что ты видел?
– Моего брата Джарта и Тмера, принца Джезби. А еще Таббла Чаникутского, среди прочих прелестей.
– Именно, – заключил дядя. – Именно то, что нужно.
– И что же?
– Подобно тебе, оба они – и Тмер, и Таббл – под черным надзором. Я полагаю, что Тмер в Джезби, а вот Джарт скрывается где-то, но не в Далгарри.
– Джарт вернулся?
Сухай кивнул.
– Он мог бы быть в материнской крепости Ганту, – размышлял я. – А еще у Саваллов есть второе имение – пределы Анча, у самого Края.
Дядюшка пожал плечами:
– Я не знаю.
– Но для чего черный надзор – на каждом из нас?
– Ты ушел в Тень, в отличный университет, а потом обитал в Амбере, который я полагаю высшей школой. Следовательно, постарайся сам пораскинуть мозгами. Нет сомнения, что разум, столь тщательно отточенный…
– Я сознаю: черный надзор означает, что мы встретились с какого-то рода опасностью…
– Разумеется.
– … но природа ее ускользает от меня. Если только…
– Да.
– Это связано со смертью Свейвила. А посему должно подразумевать некие политические расчеты. Но меня здесь не было. Я не знаю, что тут у вас сейчас происходит.
Сухай показал мне истертые, но все еще опасные клыки.
– Поразмысли о преемственности, – сказал он.
– Ладно. Допустим, пределы Савалла поддерживают одного возможного наследника, Чаникут – другого, Джезби – третьего. Допустим, мы в этом деле друг у друга поперек горла. Допустим, я вернулся как раз в разгар кровавых разборок. Итак, кто бы ни отдавал сейчас приказы, он объявил нас под надзором, дабы оградить от неприятностей. Ценю.
– Тепло, – кивнул дядя, – но все зашло гораздо дальше.
Я покачал головой:
– Сдаюсь.
Откуда-то донесся завывающий вопль.
– Подумай об этом, – отозвался мой дядя, – пока я приветствую гостя.
Он поднялся и, ступив в пруд, сразу исчез. Я допил пиво.
Глава 2
Через мгновение скала слева от меня замерцала и зазвенела, будто колокол. Сам того не сознавая, я сосредоточил внимание на своем кольце, которое Сухай назвал спикардом. И тотчас сообразил, что могу использовать его для защиты. Удивительно, каким родным казалось мне кольцо, насколько я к нему приспособился за столь короткое время.
Я стоял, протянув руку к камню, когда Сухай вышел из мерцающей поверхности; за ним – некто повыше и потемнее. Еще момент, и фигура последовала за дядей, обретая реальность и перевоплощаясь: осьминогоподобная обезьяна принимала форму моего брата Мэндора, очеловечиваясь, облачаясь в черное, как тогда, когда я видел его в последний раз, только одежды были новые и слегка иного покроя, а белые волосы менее взъерошены.
Мэндор быстро ощупал глазами окружающее пространство и одарил меня улыбкой.
– Вижу, что все в порядке, – заявил он.
Я фыркнул, кивая на его перевязанную руку, и отозвался:
– Как и следовало ожидать. Что произошло в Амбере с тех пор, как я покинул его?
– Никаких новых бедствий. Я оставался там лишь столько, чтобы увидеть, могу ли чем-нибудь помочь. Пришлось провести небольшую магическую чистку местности, а также собрать доски, дабы заколотить норы. Затем я попросил у Рэндома разрешения удалиться, он удовлетворил мою просьбу, и я поспешил домой.
– Бедствие? В Амбере? – спросил Сухай.
Я кивнул:
– В залах Янтарного дворца произошло сражение между Единорогом и Змеем, следствием чего явились значительные разрушения.
– Что могло заставить Змея проникнуть так далеко в Царство Порядка?
– Дело в том, что Амбер заинтересовался так называемым Судным Камнем, который Змей считает своим утерянным глазом.
– Я должен услышать всю историю.
Я принялся рассказывать дяде о невообразимой битве, опустив мои дальнейшие похождения в Зеркальном Коридоре и в апартаментах Брэнда. Все время моего рассказа взор Мэндора блуждал со спикарда на Сухая и обратно.
Обнаружив, что я заметил это, он улыбнулся.
– Итак, Дворкин снова пришел в себя?.. – задумчиво произнес Сухай.
– Я не был знаком с ним раньше, – ответил я, – но, похоже, он понимает, что к чему.
– И королева Кашфы взирает оком Змея?
– Не знаю, видит ли она им. Пока она лишь оправляется после операции. Но это интересная мысль. Что она сможет узреть, если будет видеть им?
– Чистые, холодные линии вечности, полагаю. Под тяжестью всей Тени. Никто из смертных не сможет носить его слишком долго.
– Но в ней кровь Амбера, – сказал я.
– Действительно! Оберона?
Я кивнул.
– Твой покойный сеньор был весьма темпераментным мужчиной, – заметил дядюшка. – Тем не менее это достаточная нагрузка на зрение, хотя я могу лишь предполагать… ну и какие-то знания основ. Не имею представления, что может из этого выйти. Лишь Дворкин способен сказать – если он в здравом рассудке. Я признаю его мастерство, хотя никогда не знал, чего от него ожидать.
– Ты знаешь его лично? – спросил я.
– Я знал его, – ответил Сухай, – давным-давно, до всех его бед. Радоваться этому или отчаиваться? Оправившись, он мог бы принести великую пользу. А затем снова погрузиться в свои безумные идеи.
– Сожалею, что не могу просветить тебя, – сказал я. – Мне его действия тоже кажутся совершенно непредсказуемыми.
– И я сбит с толку, узнав о местонахождении этого Глаза, – вступил в разговор Мэндор. – Но все это выглядит куда большим, нежели частный вопрос отношений Амбера с Кашфой и Бегмой. Не думаю, что размышления способны продвинуть нас в этом деле. Лучше сосредоточить внимание на здешних проблемах.
Я услышал свой собственный вздох.
– Таких, как право наследования?
Мэндор насмешливо поднял бровь.
– О, лорд Сухай уже просветил тебя?
– Нет, – ответил я. – Нет, но от своего отца я слышал так много о борьбе за трон Амбера – заговоры, интриги и хитрости, – что почти реально ощущаю, как довлеет эта тема над каждым разговором. Полагаю, среди членов Дома Свейвила, где замешано куда больше родов, все пойдет тем же путем.
– Ты правильно мыслишь, – согласился Мэндор, – хотя я думаю, что здесь картина могла быть более упорядочена.
– Что ж, это уже кое-что, – сказал я. – Что касается меня, я собираюсь лишь отдать дань уважения и убраться ко всем чертям. Пришлите мне открытку, когда все разрешится.
Он рассмеялся. Он редко смеялся. Я ощутил покалывание в запястье, там, где обычно сидела Фракир.
– Он действительно не знает, – заключил Мэндор, бросая взгляд на Сухая.
– Он только что прибыл, – ответил Сухай. – У меня не было времени ввести его в курс дела.
Я пошарил в кармане, нащупал монету и подкинул ее.
– Решка, – возвестил я, взглянув на ладонь. – Рассказывать тебе, Мэндор. Что происходит?
– Ты не главный претендент на престол, – сказал он.
Пришла моя очередь смеяться. Что я и сделал.
– Это мне уже известно. Не так давно ты говорил за обедом, как велика очередь передо мной… если кто-то вообще примет во внимание мою смешанную кровь.
– Двое, – сказал он. – Двое предшествуют тебе.
– Не понимаю, – произнес я. – Что случилось с остальными?
– Умерли.
– Что, эпидемия гриппа?
Мэндор одарил меня гнусной ухмылкой.
– Следствие прокатившейся в последнее время беспрецедентной волны роковых дуэлей и вероломных политических убийств.
– И что же преобладало?
– Предательские убийства.
– Очаровательно.
– Итак, вас трое под опекой черного надзора Короны, и каждый из вас взят под охрану секретных служб своих Домов.
– Ты, похоже, не шутишь.
– Ничуть.
– Было ли это внезапное истощение рядов вызвано желанием множества людей одновременно достичь успеха? Или кто-то очищает себе путь?
– Короне точно не известно.
– Кого именно в данный момент ты подразумеваешь под словом «Корона»? Кто сейчас принимает решения?
– Лорд Бэнсез, – ответил Мэндор, – дальний родственник и давний друг нашего усопшего монарха.
– Вроде припоминаю его. А не может оказаться так, что он сам положил глаз на трон или же стоит за одним из претендентов?
– Этот человек – жрец Змея. Обеты жрецов запрещают им стоять у власти.
– Обычно существуют способы обойти обеты.
– Верно, но лорд Бэнсез кажется искренне не заинтересованным в чем-то подобном.
– Это не делает его беспристрастным. Возможно, у него есть фаворит, и он хочет помочь ему. Есть вблизи трона кто-нибудь питающий особое пристрастие к его ордену?
– Нет, насколько мне известно.
– Это не означает, что кто-то не смог подрезать карту.
– Да, хотя Бэнсез не из тех, к кому легко подступиться с подобным предложением.
– Иными словами, ты веришь, что он останется беспристрастным, что бы ни происходило?
– Пока не будет доказательств противоположного.
– Кто ближайший претендент?
– Таббл Чаникутский.
