– Да, – ответил Грант, – думаю, да. Математическое определение простое. Боюсь, простое до разочарования. По сути, в нем заданы четыре компоненты, составляющие детективную историю, и некоторые условия, применимые к каждой из них.
– Четыре компоненты, – записала Джулия.
– Они необходимы и достаточны, то есть любой объект, в котором присутствуют эти компоненты, является детективной историей, и каждая детективная история должна содержать их. Мы по очереди рассмотрим каждую компоненту.
– Звучит разумно.
– Итак, – Грант наклонился к ней, – первая компонента – это группа подозреваемых: персонажи, которые могут быть, а могут и не быть ответственны за убийство. В детективной истории редко бывает больше двадцати подозреваемых, но мы не устанавливаем верхнего предела для допустимого количества. Если у вас имеется детективная история, в которой пятьсот подозреваемых, ничто не мешает существовать детективной истории, в которой пятьсот один подозреваемый. Но этот аргумент не применим к нижнему пределу. Поскольку здесь по меньшей мере невозможны отрицательные значения. Поэтому позвольте спросить: если бы вам было поручено задать базовые характеристики детективной истории, какое минимальное количество подозреваемых вам бы потребовалось, чтобы все сработало?
Джулия немного подумала.
– Напрашивается ответ «четыре или пять», поскольку сложно припомнить детективы, в которых подозреваемых меньше. Но, вероятно, вы скажете, что правильный ответ – два.
– Совершенно верно. Если у вас есть двое подозреваемых и читатель не знает, кто из них убийца, перед вами детективная история. Двое подозреваемых дают ту же необходимую структуру, как и любое другое количество.
– Возможно, это немного ограничивает выбор персонажей и антуража?
– Но, как мы только что видели, такая конструкция вполне возможна. Так что первая компонента – это группа, состоящая по меньшей мере из двух подозреваемых. И хотя обычно в детективах подозреваемых не меньше трех, в случае с двумя есть своя прелесть.
Джулия делала заметки в блокноте. Грант ждал, пока она закончит. Ее вспотевшая ладонь отпечаталась на бумаге, испещренной красной ручкой.
– Продолжайте, – попросила она.
– Логика проста. Если имеется ровно двое подозреваемых, они оба знают, кто убийца. Это перестает быть верным в том случае, когда подозреваемых не менее трех. Тогда только сам убийца знает наверняка, кто убийца. Но в случае с двумя подозреваемыми невиновный может вычислить убийцу простым исключением: я знаю, что я невиновен, следовательно, виновен другой. И тогда только читатель не знает правду. Вот почему я придаю особенное значение детективной истории с двумя подозреваемыми.
– И поэтому вы написали этот рассказ?
– Генри и Меган оба знают, кто из них виновен. А мы знаем, что они знают. Однако оба отрицают свою вину. Эта идея меня увлекла.
Джулия кивнула и записала это. Пока что все было довольно просто.
– Спасибо, это было очень полезно. – Она выпила еще воды и открыла чистую страницу. – Мне хотелось бы включить в предисловие немного биографической информации. Хотя бы несколько предложений про автора. Где вы родились и так далее. Как вам эта идея?
– Кажется, это выставит меня несколько самовлюбленным? – Было видно, что Гранту неловко.
– Вовсе нет. Мы так работаем со всеми авторами. Просто пара интересных фактов. Ваши читатели захотят знать, кто вы.
– Понимаю, – сказал Грант. Он подался вперед, обмахиваясь шляпой. Потом посмотрел на руку, в которой была зажата шляпа, будто впервые увидел ее, и движения прекратились. – Не уверен, что смогу рассказать вам что-нибудь интересное. Я прожил обыкновенную жизнь.
Джулия откашлялась.
– Грант, – она отложила ручку и блокнот, – вы были профессором математики. Словно из ниоткуда появилась ваша единственная книга с детективными рассказами, но за всю жизнь вы больше ничего не опубликовали. Сейчас вы живете один на острове за тысячи миль от места, где родились, практически в полном уединении. Большинству людей это покажется ужасно интригующим. Наверняка за этим кроется какая-то история?
Он немного помедлил, прежде чем ответить.
– Ничего такого, просто война. Я служил в Северной Африке. И когда все закончилось, я уже не смог вернуться к нормальной жизни. Но это не редкость для мужчин моего поколения. У меня не было никаких обязательств, поэтому я смог уехать и жить здесь.
Джулия сделала пометку в блокноте.
– Простите, что касаюсь личного, но когда Виктор попросил меня отыскать вас, я написала на факультет математики в Эдинбургский университет. Я пообщалась с одним из ваших бывших коллег, профессором Дэниелсом. Он вспомнил вас и рассказал, что вы были женаты.
Грант поморщился.
– Да, верно. Но это было очень давно.
– И что вы уехали на остров довольно неожиданно, словно в какой-то спешке. Должна же быть причина, по которой вы выбрали это место. Здесь очень красиво, но странно оставаться здесь до конца своих дней.
Он отвернулся от нее и посмотрел на море.
– Я просто хотел оказаться подальше от моей прошлой жизни, вот и все.
– Но почему? Что-то случилось?
– Я предпочел бы не вдаваться в объяснения, тем более на страницах книги.
– Если информация окажется слишком личной, мы можем не включать ее в предисловие. Но я не смогу помочь вам принять это решение, если вы не расскажете мне правду.
Лицо Гранта посуровело.
– Я не просил вашей помощи.
– Что ж, – Джулия выдержала паузу, – тогда, пожалуй, я опишу вас как непонятого художника, живущего вдали от мира. Это всегда звучит романтично.
Грант кивнул, слегка смущенный собственной неучтивостью.
– Я живу один на острове, и все мои занятия – математика и рыбалка.
– Спасибо за познавательную беседу. – Джулия закрыла блокнот. – Я пыталась связаться с вашей женой, но не смогла найти ее. Впрочем, в итоге это и не понадобилось. Профессор Дэниелс дал адрес, который вы ему оставили, уезжая на этот остров. Несмотря на то что прошло двадцать лет, мое письмо добралось до вас. А у вас есть другие родственники?
Он снова начал обмахиваться шляпой.
– Простите, я очень устал. Беседа оказалась более насыщенной, чем я ожидал. Пожалуйста, давайте сделаем перерыв?
Джулия улыбнулась. Впереди было достаточно времени.
– Конечно, – согласилась она.
И Грант надел шляпу.
[02] Смерть на морском побережье
Мистер Уинстон Браун в поношенном сизоватом костюме сидел на зеленой скамье, задумчиво глядя на море. Его руки в перчатках покоились на набалдашнике деревянной трости, прямо под подбородком, а над редеющим полумесяцем волос громоздился черный котелок. Его лицо являло собой почти идеальный розовый круг – словно нарисованное ребенком, – однако остальное казалось сбитым из одних темно-серых прямоугольников.
Рядом с ним, опустив на тротуар тяжелую сумку с продуктами, села женщина. Наглая чайка повернула голову и, переваливаясь, двинулась в их сторону, однако резкий стук трости мистера Брауна заставил ее засеменить в противоположном направлении.
Он повернулся к своей соседке.
– Я всегда говорил, что чайки и белки – разбойники животного царства. У них есть что-то такое во взгляде.
Женщина неохотно кивнула: она села сюда не для того, чтобы заводить разговор.
– Скажите, – продолжил мистер Браун, простодушно улыбаясь, – вы живете в этом прелестном уголке?
Беседа происходила в Чеверетте, живописном городке на южном побережье. Было раннее утро, солнце только-только поднялось над водой и осветило небольшую гавань и горстку домиков, гирляндой рассыпанных по берегу округлой бухты.
– Да, – коротко ответила она. – Всю свою жизнь.
Он снял шляпу и повесил ее на колено.
– Тогда, быть может, вы что-нибудь расскажете мне об убийстве, которое здесь произошло? Кажется, с неделю назад?
Непроизвольно приоткрыв рот, она подалась вперед. Мистер Браун узнал в ней родственную душу – охотницу за сплетнями.
– Четыре дня назад, – произнесла она громким шепотом, который звучал ничуть не тише ее обычного голоса. – Это было во всех газетах. Молодой человек столкнул женщину с утеса. Он, конечно, утверждает, что это был несчастный случай. Но он лжет. Его зовут Гордон Фойл, вон там его дом – крайний слева, белый.
Она указала на дальний конец города – туда, где дома внезапно редели, а берег разделялся на тощую полоску пляжа и нависавшую над ней скалистую громаду. Там, почти на вершине холма, стояло пузатое белое здание – последнее доступное взгляду обиталище.
Мистер Браун, подняв трость одной рукой, зловещим жестом наставил ее на противоположный берег бухты. Подобно мачте громоотвода, она, казалось, служила напоминанием о возможной буре.
– Вон тот дом? Выглядит безобидно.
– Это коттедж «Белый камень», он прожил там всю жизнь. Хотя по-настоящему его никто из здешних не знает. Очень замкнутый молодой человек.
– Как интересно. – Мистер Браун сдвинул свои круглые очки к переносице. – И вы считаете, что он виновен?
Она огляделась по сторонам – удостовериться, что их никто не услышит.
– Все так считают. Жертву прекрасно знали в городе, это миссис Ванесса Аллен. Она знала эти скалы как свои пять пальцев. Невозможно себе представить, чтобы она упала сама – только если ее столкнули.
– Значит, они были знакомы? Жертва и подозреваемый?
– Они были соседями, если можно так сказать. Она жила в следующем доме на утесе, отсюда его не видно. Там есть тропинка, она идет мимо его дома, потом над скалами и выводит к ярко-желтому коттеджу, всего минут пять ходьбы. В нем-то она и жила вместе с дочерью Дженнифер.
– И что же толкнуло его на убийство?
– Все очень просто, – охотно ответила женщина, от ее прежней сдержанности не осталось и следа. – Он хочет жениться на Дженнифер. Но миссис Аллен никогда его не любила и была настроена против. Так что ему надо было от нее избавиться, вот и все. Четыре дня назад они повстречались на тропинке. Миссис Аллен шла в город, а он – ей навстречу. Проходя мимо нее, он понял: вот он, шанс, – и столкнул ее с обрыва, а потом заявил, что она оступилась. Идеальное убийство, если подумать. Ни одного свидетеля, разве что море.
Улыбнувшись ее убежденности, мистер Браун откинулся на спинку скамьи – очевидно, эта неприглядная история пришлась ему по вкусу, – а затем дважды стукнул тростью о землю, будто расставив знаки препинания.
– На самых невинных картинах можно отыскать темные пятна, – сказал он, – смотря как ляжет свет.
Она кивнула.
– И дом у него в самом дальнем уголке города.
– Где он ждал, словно паук, приросший к белой паутине. Но пауки часто бывают безобидны, несмотря на свой жуткий вид. Быть может, молодого человека просто неверно поняли?
– Чепуха, – буркнула она с неожиданным негодованием.
– То есть вы уверены, что это не мог быть несчастный случай?
Женщина пожала плечами:
– В этом городе не так часто что-то случается.
Мистер Браун встал, вновь водрузил на голову шляпу и приподнял ее в знак прощания. Женщина удивленно ахнула: он выглядел невысоким, пока сидел, хотя на самом деле в нем было не меньше шести футов.
– Благодарю вас, дорогая, за чрезвычайно интересную беседу. Будем надеяться, что дело в скором времени разрешится. Прекрасного дня.
И он зашагал в сторону белого дома на холме.
Вообще-то днем раньше, когда они с Гордоном Фойлом сидели за небольшим столом в местном полицейском участке, тот показался мистеру Брауну весьма приятным и доброжелательным.
В голубых глазах молодого человека читалась мольба.
– Меня повесят. – Между ними лежал лист бумаги и карандаш. Движения Гордона Фойла были тяжелы и неспешны, отчасти в силу характера, отчасти потому, что его руки были прикованы к столу. Он расправил бумагу и принялся рисовать. – Мне страшно.
– Почему вы считаете, что вас повесят?
Гордон, не отрываясь от своего занятия, ответил:
– Дело в том, что я всегда жил сам по себе. Возможно, это звучит эгоистично, но на самом деле мне просто тяжело сходиться с людьми.
– Тем не менее следствию понадобятся доказательства.
– Вы так считаете?
В комнате воцарилось неловкое молчание. Мистер Браун тщательно подбирал слова.
– Если вы невиновны, нет причин терять надежду.
Гордон досадливо махнул правой рукой. Цепь обрушилась со стола металлическим каскадом.
– Знаете ли, вообще-то свидетели есть. – Теперь молодой человек смотрел на мистера Брауна в упор. Он развернул листок бумаги к своему собеседнику: там была изображена яхта, она скользила по морю, отчерченному ровной линией. – Лодка, примерно в двухстах ярдах от берега. Красного цвета. Вот так она выглядела. Она была далеко, и я не смог разобрать название, но, если найдете тех, кто был на борту, они наверняка все видели.
Мистер Браун закрыл глаза, будто заранее готовясь к худшему.
– Но только в том случае, если кто-то смотрел в вашу сторону.
– Пожалуйста, мистер Браун. Вы должны попытаться.
