978-5-389-05357-1
ISBN :Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 28.12.2020
– Я несколько раз говорил с Ульсеном. Он был неонацистом и уголовником. Это по нашей части, Харри.
– Но тот, кто вас видел, вдруг расхотел говорить. Ты ведь с ним побеседовал? Угрозами заставил замолчать?
Волер покачал головой:
– Харри, на такие вопросы я не отвечаю. Хоть ты и решил быть в нашей команде, есть строгое правило: знать надо только то, что помогает тебе в работе. Правило суровое, зато хорошо работает. И мы хорошо работаем.
– Ты говорил с Квинсвиком? – с трудом выдавил Харри.
– Квинсвик – это твоя очередная ветряная мельница. Забудь о нем, Харри. Подумай о себе. – Он наклонился ближе и понизил голос. – Что тебе терять? Да посмотри в зеркало…
Харри моргнул.
– Вот именно, – сказал за него Волер. – Алкоголик лет под сорок, без работы, без семьи, без денег.
– В последний раз спрашиваю… – Харри хотел это выкрикнуть, но не получилось. – Ты говорил с… с Квинсвиком?
Волер выпрямился на сиденье:
– Иди домой, Харри. И подумай, чем ты кому обязан. Коллегам? Которые прожевали тебя, посчитали, что горький, и выплюнули? Начальству, которое, почуяв неладное, готово драпать во все лопатки? Или все-таки ты прежде всего обязан себе самому? Человеку, который многие годы старается сделать улицы Осло более или менее безопасными в государстве, которое больше заботится о преступниках, чем о полицейских. Харри, в своей области ты – один из лучших. У тебя, в отличие от прочих, есть талант. А зарабатываешь все одно паршиво. Я могу тебе предложить зарплату в пять раз больше, но и это не главное. Я могу предложить тебе уважение. Уважение! Подумай над этим.
Харри попытался сосредоточить взгляд на Волере, но лицо расплывалось. Он поискал ручку двери и не нашел. Чертовы япошки! Понаделают же машин! Волер перегнулся и открыл дверь.
– Я знаю, что ты искал Роя Квинсвика, – сказал Волер. – Развею твои сомнения: да, я разговаривал с Ульсеном в Грюнерлёкке тем вечером. Но это не значит, что я каким-то образом причастен к убийству Эллен. Я молчал, чтобы не усложнять и без того напряженную ситуацию. Поступай как знаешь, но поверь: свидетельство Роя Квинсвика ничего нового не даст.
– Где он? – спросил Харри.
– А если я скажу, что-то изменится? Ты мне поверишь?
– Возможно. Кто знает?
Волер вздохнул:
– Согнсвейен, тридцать два. Живет в подвале, в комнатке, где раньше жил его отчим.
Харри повернулся и помахал такси.
– Но как раз сегодня у него спевка, – продолжал Волер. – Там недалеко. В Староакерском приходском доме.
– Староакерском?
– Он перешел из Филадельфийского прихода в Вифлеемский.
Свободное такси притормозило, постояло с секунду, а потом снова рвануло в сторону центра. Волер криво улыбнулся:
– Перейти – не означает потерять веру, Харри.
Глава 12
Воскресенье. Вифлеем
В восемь вечера воскресенья усталый, но довольный Бьярне Мёллер, позевывая, запер ящик письменного стола и протянул руку к настольной лампе. Жуткий наплыв представителей прессы после убийства и исчезновения успел схлынуть, и в эти выходные он мог спокойно поработать. Кипа бумаг, возвышавшаяся на столе в начале поры отпусков, поубавилась вдвое. А теперь домой – выпить виски со льдом и посмотреть новый выпуск передачи «Такт за тактом». Он нащупал выключатель и, в последний раз окинув взглядом расчищенный стол, заметил толстый коричневый конверт, который, кажется, взял с полки корреспонденции еще в пятницу. Стало быть, так он и лежал – за бумагами.
Если вдуматься, конверт мог подождать до завтра. Мёллер пощупал его – внутри было что-то не совсем понятное. Он вскрыл конверт ножом и сунул пальцы внутрь. Письма не было. Перевернул конверт, но ничего не выпало. Тогда он потряс конвертом и услышал, как от пластиковой внутренней стороны что-то отклеилось. Это что-то упало на стол, перепрыгнуло через телефон и шлепнулось на список дежурств.
Внезапно начались колики. Бьярне Мёллер некоторое время стоял, согнувшись пополам, и жадно хватал ртом воздух, прежде чем смог выпрямиться и набрать телефонный номер. И будь ему сейчас до того, он бы подметил, что именно на этот номер в списке дежурств и указывал выпавший из конверта предмет.
Марит влюбилась. Опять.
Она посмотрела на крыльцо приходского дома. В массивной белой двери было круглое окошко с железной Вифлеемской звездой, и свет, проходя через окно, падал на лицо нового мальчика. Он разговаривал с одной из хористок. Марит уже несколько дней подряд гадала, как бы привлечь к себе его внимание, но ничего не придумала. Просто подойти и заговорить? Плохое начало. Надо дождаться подходящего случая. На спевке на прошлой неделе он высоким и чистым голосом рассказывал о своем прошлом. О том, что посещал Филадельфийский приход. А до того – он был неонацистом! Одна девчонка рассказывала, что у него кое-где огромная нацистская татуировка. Разумеется, все согласились, что это ужасно, но от этого интерес Марит только увеличился.
В глубине души она чувствовала, что это потому, что она влюбилась, интерес к новому и неизвестному скоро пройдет. Что нужен-то ей в жизни не он, а парень вроде Кристиана. Кристиан был регентом хора, его родители тоже принадлежали к этому приходу, и он сам иногда проповедовал на молодежных встречах. А такие, как Рой, слишком часто изменяют вере.
Сегодня спевка затянулась. Они разучили новую песню и вдобавок повторили почти весь репертуар. Когда приходили новички, Кристиан любил демонстрировать им свои таланты. Обычно они репетировали в залах на Гейтснорсвейен, но в сезон отпусков их закрывали, так что приходилось снимать приходской дом на Акерсбаккен. Хотя миновала полночь, они, как обычно, стояли после спевки на улице. Гул голосов напоминал жужжание насекомых и придавал ночному воздуху дополнительное напряжение. Может, дело было в жаре. Или в том, что супружеские и влюбленные пары разъехались по отпускам и теперь не хватало их улыбок и переглядываний. На вопросы подруг Марит отвечала невпопад и поглядывала в сторону Роя, думая о том, где же у него большая нацистская татуировка.
Одна из подруг толкнула ее локтем и кивнула на мужчину, который поднимался по Акерсбаккен.
– Глядите, пьяный, – сказала одна хористка.
– Бедняга, – сказала другая.
– Именно такие пропащие души и нужны Иисусу. – Это сказала София. Такое говорила только она.
Остальные кивнули. И Марит тоже. И тут до нее дошло. Вот он, случай. Она без колебаний покинула подруг и пошла наперерез мужчине.
Он остановился и посмотрел на нее сверху вниз: оказался выше, чем она думала.
– Ты знаешь Иисуса? – высоким чистым голосом, с улыбкой спросила Марит.
У мужчины было ярко-красное лицо и блуждающий взгляд.
Разговор позади стих. Краем глаза Марит заметила, что Рой и девочки на лестнице смотрят в ее сторону.
– Увы… – прогнусавил незнакомец. – Да и ты тоже не знаешь, дочка. Но может, ты знаешь Роя Квинсвика?
Марит почувствовала, что краснеет, и так и не смогла выдать следующее предложение: «А знаешь ли ты, что Он ищет встречи с тобой?»
– Ну? – спросил мужчина. – Он здесь?
Она посмотрела на его бритую голову, тяжелые ботинки и вдруг испугалась. Неонацист? Кто-то из старых дружков Роя? Пришел отомстить за предательство? Или звать обратно?
– Я… – начала Марит, но человек прошел мимо.
Она обернулась и успела увидеть, как Рой торопливо скрылся в приходском доме и захлопнул дверь.
Пьяный быстро зашагал по гравию, но вдруг покачнулся и перед лестницей бухнулся на колени.
– Господи… – прошептала одна из девочек.
Человек поднялся.
Марит увидела, как Кристиан поспешно отошел с дороги, когда тот рванул по лестнице. На верхней ступеньке он несколько секунд балансировал, готовый опрокинуться на спину, но в конце концов переместил центр тяжести вперед и взялся за дверную ручку.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/u-nesbe/pentagramma/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Король Норвегии Улаф V (1903–1991). (Здесь и далее – примеч. перев.)
2
Грюнерлёкки – район Осло. В прошлом – рабочая окраина, ныне – модный квартал, место обитания богемы.
3
«Особые следственные органы» (SEFO) – служба по расследованию должностных преступлений.
4
Фраза принадлежит норвежской журналистке и социологу Хильде Хёуаланн.
5
Трупное окоченение (лат.).
6
Некоторые норвежские монеты (в том числе монета в одну крону) имеют в середине круглое отверстие.
7
«Винная монополия» – сеть государственных магазинов, обладающих исключительным правом продажи спиртных напитков в Норвегии.
8
Фрогнер-парк, или парк Вигеланна, известен размещенными там работами скульптора Густава Вигеланна (1869–1943), среди которых наиболее известны «Злой мальчик» и Монолит из человеческих тел.
9
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом