– Вы что, с юга? – не слишком любезно буркнул он.
– Да. И мы чертовски проголодались. Сколько стоят два пирога с бараниной? – вновь спросил Барак, выговаривая каждое слово чуть ли не по слогам.
– Что это ты крякаешь, как селезень? – проворчал торговец, злобно сверкнув глазами. – Или у вас на юге все так разговаривают?
– А у вас на севере все вместо человеческих слов издают какой-то скрежет, словно водят ножом по сковородке? – не остался в долгу мой помощник.
Двое дюжих овцеводов из долины, которые как раз проходили мимо, остановились и прислушались к вспыхнувшей перепалке.
– Этот южный пес слишком громко тявкает, – заявил один, обращаясь к торговцу.
Второй, не тратя слов, схватил Сьюки под уздцы здоровенной мозолистой рукой.
– А ну пошли прочь, олухи деревенские! – угрожающе процедил Барак.
– Заткнись, грязный пес! – выпалил один из овцеводов, и лицо его исказила ярость.
Я был поражен тем, что пустяковое столкновение вызвало у него столь бурные чувства.
– Видно, ты думаешь, раз сюда собрался жирный Генри, ты можешь помыкать нами как вздумается. Да только не на тех напал.
– Чем болтать языком, поцелуй лучше мою задницу, – изрек Барак, не привыкший глотать оскорбления.
Рука овцевода потянулась к мечу. Барак схватился за ножны. Я поспешно направил лошадь прямо в толпу, продираясь к дебоширам.
– Примите мои извинения, господа, – произнес я умиротворяющим голосом, хотя сердце бешено колотилось. – Мой помощник вовсе не хотел вас обидеть. Мы проделали длинный путь, очень устали и…
– Э, да ты служишь горбуну? – насмешливо обратился к Бараку овцевод, скользнув взглядом по моей невзрачной фигуре. – Уж наверняка вы с хозяином пожаловали сюда, чтобы вытянуть у нас последние денежки.
Он вновь потянулся за мечом, однако острие пики, внезапно упершееся забияке в грудь, заставило его остановиться. Два стражника, заметив назревающую стычку, поспешили ее предотвратить.
– Бросить оружие! – скомандовал один, по-прежнему прижимая пику к груди овцевода.
Товарищ его точно так же поступил с Бараком. Вокруг начали во множестве собираться зеваки.
– Что это вы здесь затеяли? – рявкнул стражник.
– Южанин набросился на пирожника с руганью! – выкрикнул кто-то из толпы.
Стражник, дородный мужчина средних лет, удовлетворенно кивнул.
– Да, южане скверно воспитаны, – изрек он, смерив Барака пронзительным взглядом. – От них только и жди всяких непотребных выходок.
Толпа встретила его слова одобрительным смехом. Кто-то даже захлопал в ладоши.
– Мы всего лишь хотели купить пару вонючих пирогов, – процедил Барак.
– Продай ему пироги, – обернулся стражник к торговцу.
Тот послушно вручил Бараку два пирога с бараниной.
– Шесть пенсов.
– Что? – ушам своим не поверил Барак.
– Шесть пенсов, – повторил торговец более громко и отчетливо.
– За два жалких пирога? – вопросил Барак, у которого глаза на лоб полезли от удивления.
– Заплати ему, – приказал стражник.
Барак медлил, не в силах смириться со столь грабительской ценой. Я поспешно протянул торговцу две монеты. Тот с подчеркнуто недоверчивым выражением попробовал каждую на зуб, прежде чем опустить в карман.
– А теперь, сударь, убирайтесь, да поживее, – произнес стражник, нагнувшись ко мне. – И на досуге поучите своего помощника хорошим манерам. Вы ведь не хотите попасть в неприятную переделку перед самым приездом короля, правда? – добавил он, многозначительно вскинув брови.
Провожаемые пронзительным взглядом стражника, мы с Бараком подъехали к воротам соборного квартала. С трудом спешившись, привязали лошадей и опустились на деревянную скамью, стоявшую у самой стены.
– Господи боже, ноги у меня так затекли, что я их почти не чувствую, – пожаловался Барак.
– Мои ноги чувствуют себя ничуть не лучше, – откликнулся я, умолчав о том, что несчастная моя спина раскалывается от боли.
Барак откусил огромный кусок от злополучного пирога.
– Недурственно, – промычал он с набитым ртом.
В голосе его звучало откровенное удивление.
– Послушайте, Барак, вам следует быть осмотрительнее, – сказал я, понизив голос. – Не распускайте язык и никого не задирайте попусту. Вы уже имели возможность убедиться, что местные жители, мягко говоря, не питают к нам дружеских чувств.
– То же самое могу сказать и о себе, – проворчал Барак. – Здешние мужланы успели мне осточертеть.
Он еще раз откусил от пирога и бросил угрожающий взгляд в сторону ворот.
– Тем не менее, Барак, вам следует держать себя в узде, – произнес я непререкаемым тоном. – Мы прибыли сюда для того, чтобы предотвратить всякого рода осложнения, а не для того, чтобы создавать новые. Если вы не умерите свой вздорный нрав, здешние жители наверняка не откажут себе в удовольствии хорошенько вас выпотрошить. Но это еще полбеды. Своим поведением вы поставите королевский визит под угрозу. Или вы добиваетесь именно этого?
Барак угрюмо молчал, глядя себе под ноги.
– Какая муха вас укусила? Я-то ведь прекрасно знаю, что на самом деле вы вовсе не такой уж неотесанный грубиян и, когда пожелаете, можете держать себя в рамках приличий. Но в последнее время с вами не стало никакого сладу. Чего стоила одна ваша выходка с судьей Джексоном! Зачем вам понадобилось обзывать его старым слепым кротом? Да еще так громко, что он все услышал.
– Вы сами знаете, старик это заслужил, – ответил Барак, и на губах его мелькнула хорошо знакомая мне язвительная усмешка. – Его следовало обозвать куда как похлеще. Я воздержался от крепких словечек лишь из уважения к его почтенным летам.
Но мне было вовсе не до шуток.
– Что с вами происходит, Джек? – спросил я, устремив на своего помощника внимательный взгляд.
– Ровным счетом ничего, – пожал плечами Барак. – Просто наше затянувшееся путешествие изрядно меня утомило. И я не был готов к встрече с подобными дикарями. Но мне очень жаль, что я доставил вам лишние хлопоты, – добавил он, взглянув мне прямо в лицо. – Впредь я постараюсь этого не делать.
Я знал, что извинения даются Бараку чрезвычайно трудно, и потому поспешил кивнуть в знак того, что вполне ими удовлетворен. Однако я не сомневался, что причина скверного настроения моего помощника кроется не только в неприязни, которую возбуждали в нем север и северяне. В задумчивости я принялся жевать свой пирог. Барак окинул изучающим взглядом торговую площадь.
– Похоже, народ здесь живет из рук вон плохо, – заметил он.
– Да, торговля в этих краях не особенно процветает, – кивнул я. – А уничтожение монастырей только ухудшило ситуацию. Раньше большая часть здешних земель принадлежала монастырям. Окажись мы здесь года четыре назад, наверняка увидали бы в толпе множество монахов.
– С этим покончено.
Сказав это, Барак отправил в рот последний кусок пирога, так что я не понял, что именно он имел в виду.
– Идемте отыщем брата Ренна, – сказал я, с усилием поднимаясь со скамьи. – Он даст нам необходимые указания.
– Как вы думаете, нам удастся увидеть короля? – неожиданно спросил Барак. – Рассмотреть его как следует?
– Это вполне возможно, – ответил я.
Барак надул щеки. Я с удовлетворением отметил про себя, что подобная перспектива внушает благоговейный трепет не только мне, но и моему острому на язык помощнику.
– Кстати, короля сопровождает один из наших давних врагов, встреча с которым нам вовсе ни к чему.
– О ком это вы? – резко повернулся ко мне Барак.
– О сэре Ричарде Риче. Он прибудет сюда вместе с королем и Тайным советом. Об этом сообщил мне Кранмер. Так что, повторяю, будьте осмотрительны. Старайтесь не привлекать излишнего внимания. Помните, по возможности нам следует держаться в тени.
Мы отвязали лошадей и, взяв их под уздцы, подошли к воротам. Очередной стражник, вооруженный копьем, преградил нам путь. Я вновь извлек из кармана письмо, и бдительный охранник опустил оружие, пропуская нас. Мы оказались за стеной, и величественный собор открылся нам во всей красе.
Глава вторая
– Ну и громадина, – выдохнул Барак.
Перед нами расстилалась просторная площадь, окруженная зданиями, которые в сравнении с собором казались маленькими и жалкими.
– Это самый большой собор на севере, – пояснил я. – По высоте он почти не уступает собору Святого Павла.
Взглянув на исполинские двери, увенчанные затейливо украшенной готической аркой, я увидел на крыльце несколько человек, по виду состоятельных купцов, которые оживленно о чем-то разговаривали. Ниже, на ступеньках, устроились многочисленные нищие с чашами для подаяния. Мне не терпелось заглянуть внутрь собора, однако прежде всего необходимо было отыскать брата Ренна. Мы и так слишком задержались в пути. Припомнив данные мне объяснения, я направился прямиком к дому, над дверями которого красовался королевский герб.
– Это где-то рядом, – бросил я, обернувшись к Бараку.
Стараясь не поскользнуться на опавших листьях, мы пересекли соборную площадь.
– А что за птица этот брат Ренн? – поинтересовался Барак.
– Мне известно лишь, что он один из самых уважаемых стряпчих в Йорке и в ведении его находится немало официальных дел, – ответил я. – Полагаю, что это человек весьма почтенного возраста.
– Надеюсь, не настолько почтенного, чтобы впасть в старческое слабоумие, – усмехнулся Барак.
– Уверен, ваши опасения безосновательны. В противном случае брату Ренну не доверили бы разбирать прошения, поданные королю.
Мы подошли к ряду старых домов, теснящихся вплотную друг к другу. Следуя полученным указаниям, я подошел к тому, что стоял на углу. Дом оказался высоким и очень древним на вид. Я постучал. Раздались шаркающие шаги, дверь распахнулась, и перед нами предстала женщина довольно преклонных лет. Круглое морщинистое лицо ее обрамлял белоснежный чепец. Она неприветливо уставилась на незнакомцев.
– Что вам угодно?
– Это дом мастера Ренна? – спросил я.
– А вы что, из Лондона?
Я слегка вскинул бровь, давая понять, что не привык к столь неучтивому обращению.
– Да. Меня зовут Мэтью Шардлейк. А это мой помощник, мастер Барак.
– Мы ждали вас вчера. Бедный мой хозяин очень беспокоился.
– Мы сбились с пути, когда ехали через лес.
– А, понятно, – протянула она. – Вы не первые, с кем случилась такая беда.
– Мы очень устали. И наши лошади тоже, – добавил я, указывая на понуривших головы животных.
– Откровенно говоря, мы с ног валимся от усталости, – вставил Барак.
– Входите в дом. Я прикажу мальчику отвести лошадей в конюшню, почистить и покормить их.
– Это весьма любезно с вашей стороны.
– Мастер Ренн ушел по делам, но он скоро вернется, – сообщила старуха. – Я так думаю, вы не прочь перекусить.
– Вы совершенно правы, – сказал я.
Пирог, который я проглотил, действительно был недурен на вкус, однако лишь распалил мой голод.
Старуха повернулась и, медленно шаркая, провела нас в гостиную, обставленную в старинном стиле. Очаг, в котором горело несколько поленьев, находился прямо в центре комнаты; дым лениво поднимался к отверстию, зиявшему посреди черных стропил. Серебряные тарелки, красовавшиеся на буфете, были начищены до блеска, однако занавеси на окнах и скатерть на столе посерели от пыли. На жердочке поблизости от огня восседал серый сокол, скосивший на нас свой хищный взгляд. Повсюду: на стульях, на дубовых шкафах, даже на полу – высились груды книг, готовые вот-вот обрушиться. Ни в одном доме, за исключением, разумеется, библиотек, мне не доводилось видеть такого количества книг.
– Вижу, ваш хозяин любит читать, – сказал я.
– Что верно, то верно, – откликнулась старая служанка. – Пойду принесу вам похлебки.
Она зашаркала прочь.
– Мы не отказались бы выпить пива! – крикнул я ей вслед.
Барак меж тем плюхнулся на скамью, покрытую толстой овечьей шкурой и заваленную подушками. Я взял в руки один из увесистых томов в кожаном переплете и, открыв его, удивленно вскинул брови.
– Госпожи боже! Это одна из старинных книг, переписанных монахами. С иллюстрациями, сделанными вручную.
Я пролистал несколько страниц. Передо мной и в самом деле была старинная копия «Истории» Бида, переписанная каллиграфическим почерком и снабженная восхитительными иллюстрациями.
– А я думал, все монастырские книги оказались в кострах, – протянул Барак. – Этот ваш Ренн напрасно держит их на виду. Так можно навлечь на свою голову крупные неприятности.
