– Попался тут один из выживших. Резкий как понос! Забаррикадировался, мы к нему – он сразу стрелять! Мы ему: «Сохраняйте спокойствие, проводится спасательная операция от штаба округа», все такое. А он нам: «Врете, суки! Не знаю как, но чувствую, что врете!». Дар, видать, прорезался… Я к нему Копача отправил, чтоб тот его скрутил – так он его завалил!
– Как завалил?
– Наглухо!!!
– У него же Дар был… как его, ээ… каменная кожа. Даже из «калаша» пятнадцать секунд не пробивало… – удивился Щит.
– Ага, то-то и оно, что кожа! А этот ему из ПМа в глаз!
– Да, дела…
– Вот думаю, как его скрутить сподручней. Для того тебя и вызвал.
Щит кивнул, а у меня в голове родился план, простой как лом – а значит, надежный!
– Щит, эта невидимая стена, которой ты бегуна остановил, – насколько я понял, пули ее не пробивают?
– Не пробивают, – подтвердил Щит. – Даже из крупного калибра.
– А двигаться ты с ней можешь? – продолжил расспрашивать я своего непосредственного командира, но ответил мне Петросян:
– Может. Щит прикрывает область шириной метр на два перед собой в течение пяти секунд Защита практически абсолютная, даже танком не сдвинешь, Щит никакого воздействия с внешней стороны не чувствует. Правда, и сам двигать может только то, что сдвинул бы руками…
– Это неважно. – Перебил я Петросяна. – План такой: заходим к вашему резкому, Щит, потом я, за мной Маньяк; я бью по большой площади Даром – воздействие там не такое резкое, но это его отбросит и ошеломит; Маньяк, он самый быстрый из нас, спеленывает пациента! Мне за щит только руку выставить надо и цель видеть, куда бить.
– Не надо руку выставлять… и командира перебивать тоже не надо. Щит у Шита, простите за тавтологию, односторонне проходимый. А так план одобряю.
– Еще и односторонне проходимый! – буркнул себе под нос Маньяк. – Вообще имба какая-то!
– Чего? – Не понял Щит.
– Забей! – отмахнулся Маньяк. – Мысли вслух. Пойдем уже к резкому вашему, что ли? А то пока мы тут думаем, он уже куда-нибудь передислоцируется. Я бы на его месте так сделал.
С резким новичком все прошло как по нотам – зашли, ударил, спеленали. Петросян решил его отдельно от остальных выживших везти, ибо не хрен!! Вот она, основная великая армейская мудрость – не хрен и все!
Остаток дня заняла погрузка, в которой мы с Маньяком наряду с большинством бойцов Спецуры принимали активное участие. Мне и вправду пришлось таскать патроны, а Маньяку бочки с бензином.
Обратно в стаб ехали почти тем же составом. Иммунных, которые, как говорил Петросян, являлись нашей первоочередной целью, нам даже не показали; их сразу отвели в специально отведенную для них машину, где их и взяли в оборот специально подготовленные для этого люди. Спецура, блин, и все у них специально! Иммунных, кстати, спаслось довольно много – человек двадцать. Все же у военных на первых порах больше шансов выжить в Улье.
Наш резкий поехал с нами – видимо, как особо тяжелый случай. Сидел в уголке, связанный по рукам и ногам, и смотрел на всех волком или, скорее, хорьком – сложения парень оказался совсем не богатырского, а уж на фоне плюхнувшегося рядом с ним Маньяка так и совсем мелкого.
Маньяк сочувственно поглядел на нашу жертву и спросил:
– Пить хочешь?
Тот молча кивнул. Сняв с пояса флягу, маньяк попытался напоить парня, но в немилосердно трясущейся военной машине получилось разве что облить.
Мой друг непечатно выругался и предложил Петросяну:
– Давай его развяжем.
– А если чудить начнет? – с сомнением глянул на резкого новичка Петросян. – Парень-то резкий, и нашли мы его не в песочнице.
– Да ладно! Я, один хрен, быстрее, – возразил Маньяк.
– Да и мы тут все, вроде, не в песочнице найденные, – поддержал я.
– Ладно, развяжите. – Махнул рукой Петросян. – В вас, я смотрю, материнские чувства заговорили. Усыновить не хотите?
– Только если вместе с тобой! – ответил Маньяк. – Тогда я на полных отцовских правах смогу тебе ремня всыпать! – И продолжил, обращаясь к парню, которого развязывал. – Мы не враги тебе, чувак! Куда ты угодил – в трех словах не объяснишь, но просто поверь: мы тебе не враги!
– Ты – не враг! Чувствую… как-то… – ответил парень, растирая запястья. – Насчет остальных – не уверен.
– Ладно, разберешься! – прервал начало интересной беседы Петросян и повернулся ко мне. – Скил, вы когда от нас уходить думаете? Нет, я не в том смысле, что мы вас выгоняем…
– Ага, – заржал Маньяк. – Ах как жаль, что вы наконец-то уходите!
Петросян, кажется, немного смутился, когда понял, как прозвучал его вопрос, и зачастил:
– Да не, ну оставайтесь, не вопрос! Мы вас с радостью примем в рекруты, родину любить научим и все такое… Но мне кажется, что такой вариант вас не очень заинтересует.
– Ну, есть такое дело.
– Так вот, я просто о чем: выходить от нас не очень просто – либо чернота, либо Дурдом. Так вы не спешите, через три дня у нас рейд за кольцо намечается – можем вас по пути вывезти.
– Да, идти через черноту – мало приятного, а через постоянно как попало перезагружающийся Дурдом и подавно. – Покивал я.
– А по внутренним кластерам кольца Спецура никому просто так ходить не позволяет. – С ехидцей добавил Маньяк.
– Так что не вопрос, погостим еще три дня!
Глава 3
Прошедший рейд нельзя было назвать в полной мере успешным: да, у Спецуры добавилось несколько рекрутов; оружия, боеприпасов и техники вывезли немало; но глупая гибель бойца на рядовом мероприятии – Спецура ведь этот кластер зачищает, что называется «по откату». В общем, немного помрачневший Петросян по прибытии в стаб никак наше участие в рейде комментировать не стал. Махнув в знак прощания нам с Маньяком рукой, ссутулился и пошел в центральную, закрытую для посторонних, часть Спецуры.
Я, честно говоря, нехило так замаялся, пока помогал с загрузкой бойцам Спецуры, так что, выпив грамм двести живца и придавив сытный ужин «соточкой» коньяка, отправился спать. И даже толком не помню, как в кровать лег – словно в омут провалился. А на утро проснулся довольно-таки рано и без всяких будильников: свежий, бодрый и готовый к свершениям!
После «мыльнорыльных» процедур пошел завтракать в бар и встретил там уничтожающего еду Маньяка. Тот, завидев меня, приветливо махнул мне бутербродом, очень скромных для Маньяка размеров, и прокричал с набитым ртом:
– Фкил! Фафай фуфа!
Махнув Маньяку рукой в знак приветствия, я подошел к бармену:
– Привет, он у вас еще не всю еду сожрал? – Я кивком указал на Маньяка.
– Доброе утро. – Улыбнулся знакомый бармен, протягивая мне меню. Петросян его, кажется, Щеглом называл. – Никак нет, мы пока держимся.
Пробежав глазами меню, я сделал заказ:
– Яичницу с беконом, двойной Американа и… чем это он, – кивок в сторону Маньяка. – Только что вместо флага размахивал?
– Бутерброды с ветчиной и сыром, – подсказал бармен.
– Во! И бутербродов с ветчиной и сыром, только в пять раз меньше чем у него сейчас.
Присев за столик к Маньяку, во рту которого исчезал бутерброд за бутербродом, я спросил:
– Ты куда-то торопишься?
– Угу, на тренировку, – кивнул тот, на этот раз успев прожевать. И огорошил меня. – А ты нет?
– Да не собирался вроде…
– Ну и зря! Я думал погонять тебя усиленно, пока время есть.
– Хм… ну, надо было хотя бы со мной этими планами поделиться. – Хмыкнул я. – Да и куда еще усиленней, я и так тренируюсь больше всех.
– Хм… ну, я думал, это, как бы, само собой разумеется. – Хмыкнул в ответ Маньяк. – Тут же один хрен делать больше нечего!
Я пожал плечами:
– Ну, можно еще забухать.
– Не смешно! – припечатал Маньяк. А потом, засомневавшись в том, что я шучу, добавил: – Больше никто особо не пьет – значит подраться не с кем, девчонок нет – то есть остается только нажраться вдвоем и упасть под стол!
– Ну да, так себе развлечение.
– Ну, так что насчет тренировок?
– Я к знахарю сейчас…
– Тебя что, еще не долечили?! – Изумился Маньяк.
– Долечили. – Успокоил я друга. – Просто Борн (это мой, так сказать, лечащий доктор), после рейда просил зайти.
– Ага, знаком с ним. – Кивнул Маньяк и прямо-таки весь превратился в сомнения и удивление: – Стоп! Борн?
– Угу. – Кивнул я.
– Просил?
– Именно! – Снова кивок.
– Ну, тогда, конечно, сходи. А потом подтягивайся ко мне. Все, я убег! – И с этими словами, он действительно легким бегом выбежал из бара.
Удивление Маньяка понятно; «Борн» и «просил», так сказать, понятия, действительно, мало совместимые. Этот грузный мужик с холодным и цепким взглядом всегда говорил тоном, не терпящим возражений. И, надо сказать, у меня лично и мысли такой не возникало ему возражать. А позавчера вечером перед рейдом он меня и вправду попросил зайти к нему после рейда. Ну как тут не зайти?
Знахаря я, как и положено, нашел в лазарете. Войдя в его кабинет и поздоровавшись, я, честно говоря, немного робел под его цепким и каким-то колючим взглядом, получил в ответ кивок на стул напротив стола за которым сидел Борн, и сухое:
– Садись. Рассказывай все в подробностях. – Сказано это было его коронным тоном, не терпящим возражений.
И я начал рассказывать, действительно в подробностях. Борн слушал меня, иногда кое-что уточняя, вроде: «когда переехали границу кластера, ничего не почувствовал?». Затем встал, обошел меня сзади, я почувствовал легкое покалывание в затылке, но продолжил рассказ, а Борн вернулся обратно за стол.
Рассказывал я действительно подробно. Особенно Борна интересовали мои ощущения в той или иной ситуации. Поэтому, когда мой рассказ дошел до того места, где мы обсуждали как будем захватывать резкого новичка, я вспомнил и о навязчивой мысли, пришедшей в мою голову «а может ну его нафиг: если этот новичок только что мужику в глаз из пистолета попал, как бы он мне руку не отстрелил». Помню от этой мысли аж руку вполне ощутимо заломило – очень уж не хотелось подставлять ее родимую. А потом уже я понял, насколько смешными были мои опасения: новичок же не в курсе про всякие там щиты и сверхспособности. А потом еще оказалось, что щит односторонне проходимый.
– Ну да, руки надо беречь! – Усмехнулся Борн. – Правда, односторонняя проходимость щита для твоего Дара неважна – главное прозрачность. Да и руки можно было не высовывать.
– Это как это… – Не понял я. Борн пристально посмотрел на меня и спросил:
– Скил, ты как себе представляешь механизм работы своего Дара?
– Хм… Ну, я делаю движение рукой, как будто ударяю открытой ладонью, при этом отдаю команду… мозгом… что хочу ударить, и от моих рук идет… ээ… какой-то заряд в то место, на которое я смотрю. Так как-то.
– Очень грамотное объяснение! – Саркастически ухмыльнулся Борн. Я в ответ только плечами пожал – как получилось, так и сформулировал.
– Но дело обстоит не совсем так, как ты себе это представляешь. – Продолжил Борн. – Твой Дар не создает никаких волн наподобие ударных. Он просто сообщает, направлен ли на тебя механический импульс той точки, в которую ты смотришь. И руками размахивать при этом тебе не обязательно; это просто, хм… своего рода ключ активации. Не самый, надо сказать, удобный – связанными руками, например, не сильно-то помашешь, просто самый простой. Но ты можешь и другой использовать – мышцы лица напрячь, моргнуть… хотя нет – моргать, в твоем случае, не вариант! Да хоть глаза выпучи! В общем, ты понял.
Я сидел и переваривал новую информацию: то, что Дар не обязательно активировать «руками» – это, конечно, замечательно. И то, что никаких волн он не создает, а просто придает импульс – тоже неплохо, но похоже это было больше все же на волну… особенно когда я бил «по массе», например, чтобы просто сбить с ног стайку медляков, мешающих пройти. Хотя импульс тоже должен действовать подобным образом…
Видимо я сильно задумался, пауза в разговоре слишком затянулась, и Борн решил ее прервать:
– Что-нибудь еще интересное в рейде происходило?
– Да, вроде нет. – Пожал плечами я. – Дальше мы согласно плану скрутили проблемного новичка, а потом я долго и скучно таскал ящики с патронами.
– Понятно – Кивнул Борн. – Ну ладно, Скил. Спасибо что зашел.
– Да не за что, – я снова пожал плечами. – Борн, а ты меня позвал только для того, чтобы расспросить о рейде? Точнее о моих ощущениях в нем?
– Ну да! – Знахарь, кажется, удивился такому вопросу.
– А зачем. Я что еще не до конца вылечился?
– До конца, – поморщился Борн – я же говорил. Ладно, объясню, справедливое требование.
Эм… Чего-то я совсем запутался: какое, нафиг, требование? Зачем он меня сюда позвал? Чем он недоволен? Что вообще у него в голове происходит?
– Видишь ли, Скил. – Борн, видимо, начал объяснять. – Ты в Улье не слишком-то давно, но, наверное, успел заметить, что знахари здесь на особом счету.
– Конечно, – пожал плечами я. – Люди способные тебя из запчастей собрать, да еще и про твой Дар знающие больше чем ты сам.
– Это-то как раз не всегда так. Но есть и еще особенность. Мы, знахари, видим больше остальных. И, по мере сил, изучаем иммунных и то, как, в тех или иных условиях, на них воздействует Улей.
– Угу. – Неуверенно кивнул я. – Но я обычный рейдер – таких как я вокруг полно. Тебе, наверное, Маньяк должен быть интереснее – вот уж где человек-сюрприз!
