И никакой пощады для меня.
Татуировки на дельтовидных мышцах также имели вполне очевидный смысл: Близнецы, бог близнецов. И планета Меркурий, из Зодиакального созвездия Близнецов.
Пайн положила обе руки на раковину и посмотрела на свое отражение.
Да, наверное, я ношу это на рукаве. И на плечах, наверное, я настолько очевидна. Но мне плевать, что думают люди.
Она прикоснулась к подвеске с изображением святого Христофора, которую носила на шее, подарок матери. Последний, как потом оказалось. Несколько раз Пайн собиралась ее выбросить, но что-то ей мешало.
Может быть, настанет день, когда амулет принесет мне удачу. Может быть, приведет меня к ней.
Пайн, не торопясь, оделась и подумала о том, что ей удалось узнать с тех пор, как она сюда приехала.
Не слишком много. Чужак, попавший к ним в спальню из дома, пожалуй, самое большое достижение, но только если ее догадка верна. И сможет ли она когда-нибудь получить абсолютно надежный ответ на этот вопрос?
Пайн выглянула из окна на улицу. Она смутно помнила, что родители водили ее и сестру на городское кладбище, где белые могильные указатели уходили в бесконечность. Тогда ей казалось, что мертвые люди повсюду, и это пугало их с Мерси.
Она закрыла глаза и прислонилась спиной к стене, прекрасно понимая, что Мерси не может быть жива. В лучшем случае, в самом лучшем, она могла надеяться, что сможет найти ниточку, которая приведет ее к могиле сестры. Но теперь там только кости, как на местном тюремном кладбище, ее сестра-близнец стала скелетом.
Я заберу кости. Я отыщу ее останки. Я просто хочу знать… что произошло.
Маленькая, такая знакомая рука в ее ладони, лицо, подобное собственному отражению в зеркале, смотрящее на нее. В этом было утешение и умиротворение. Она думала, что так будет всегда. Но Мерси пробыла в ее жизни всего шесть лет. И с тех пор Пайн всегда была одна. Она больше никогда не испытывала утешения и умиротворения. Такая связь, вероятно, возможна только раз в жизни.
Может быть, именно по этой причине мне так трудно вступить с кем-то в близкие отношения.
Когда она заканчивала одеваться, звякнул ее сотовый телефон – Джексон Лайнберри прислал ей сообщение. Он написал, что вспомнил только двоих друзей ее семьи, которые по-прежнему живут в городе.
Майрон и Бритта Прингл. Им было заметно за пятьдесят – почти ровесники родителей Пайн. Она не помнила их имен, но надеялась, что после визита к ним у нее появятся новые воспоминания.
Они встретились с Блюм внизу, на застекленной террасе. За кофе и рогаликами Пайн рассказала о сообщении от Лайнберри.
– А ты не помнишь этих Принглов? – спросила Блюм.
Пайн покачала головой.
– По крайней мере, сейчас. – Она помолчала и добавила с горечью: – Складывается впечатление, что я почти ничего не помню, верно? На самом деле это смешно.
Блюм поставила чашку и положила ладонь на руку Пайн.
– Ты ведь понимаешь, какую травму пережила здесь в возрасте шести лет? – сказала она. – Господи, удивительно, что ты вообще в состоянии функционировать, агент Пайн. Ты должна прекратить так строго себя судить.
Пайн не смотрела на Блюм. Что-то сжало ее внутри и не отпускало.
– Не могу, Кэрол. Я не заслужила того, чтобы было легко.
– А когда тебе легко что-то давалось? Сомневаюсь, что ты родилась в рубашке. Ты чудом выжила, когда была ребенком. Отец покончил с собой в день твоего рождения. Ты не знаешь, где твоя мать. И потеряла сестру-близнеца. К тому же едва ли один из четырех специальных агентов в Бюро женщина. Проклятье, ты сумела устоять, когда шансы на успех были минимальны. И вовсе не благодаря слепой удаче. Ты работала изо всех сил.
– Удачно прошла встреча с Джеком? – спросила Грэм, подошедшая к ним с тарелками с яйцами, кукурузной кашей, бисквитами и беконом.
Она поставила их перед Пайн и Блюм. Сегодня она надела темные брюки и белую блузку, разноцветная косынка стягивала волосы. Безупречный макияж и внимательные глаза. «Быть может, слишком внимательные», – подумала Пайн.
– Хорошая первая встреча, – сказала Пайн, когда Блюм с любопытством посмотрела на кашу.
Пайн заметила ее взгляд.
– Это здешняя каша, Кэрол. Нечто вроде обычной, но очень много соли и масла.
– Ну, как скажешь, – ответила Блюм, сосредоточившись на беконе и яйцах.
Грэм не отходила от их столика.
– Джек многого добился в жизни, – заметила она.
– Вне всякого сомнения, – ответила Пайн, которая ела без всякого аппетита.
– Вы не хотите есть? – спросила Грэм.
– Меня сейчас больше интересуют ответы, чем еда, – сказала Пайн. – Лайнберри назвал мне имена двух других людей, которые жили здесь в те времена.
– И кто же это? – заинтересовалась Грэм.
– Майрон и Бритта Прингл.
Грэм заметно расстроилась.
– Да, конечно, Принглы. Я как-то о них не подумала.
– Вы хорошо их знали, когда они здесь жили?
– Не особенно. Я о них вообще практически забыла.
– Они такие незапоминающиеся?
– Нет, дело не в этом. В некотором смысле они были очень даже запоминающимися. В особенности муж, Майрон. Но с тех пор прошло столько лет.
Пайн переглянулась с Блюм.
– Лайнберри дал мне адрес. Но у него нет их телефона или электронной почты, что показалось мне странным.
– Ну, вы можете просто к ним поехать и посмотреть, что получится.
– А что вы можете о них рассказать из тех времен, когда они жили здесь?
Грэм пододвинула стул и села.
– Первое слово, которое приходит в голову: странные. Майрон Прингл был, ну, вроде как, гением. Может быть, теперь сказали бы, что он аутист, но тогда так не говорили.
– А чем он занимался?
– Тогда он работал на шахте. В конторе.
– А жена?
– Бритта не такая странная, как Майрон. Их детей, мальчика и девочку я почти не помню. Я старше. По возрасту они были ближе к вам. Бритта мне нравилась, но они редко приезжали в город. Может, она и работала, но, где именно, я уже успела забыть. В те времена большая часть женщин в Андерсонвилле либо сидели дома, либо выходили на неполный день.
– Но, если их дети были моего возраста, мы наверняка с ними играли. Я смутно помню каких-то детей, которые иногда к нам приходили.
– Ну, нет ничего удивительного в том, что вы плохо помните. Вы тогда были совсем маленькой. Они жили к вам ближе остальных. Последний дом перед вашим, примерно на расстоянии мили.
Пайн задумалась, но у нее не осталось никаких воспоминаний о доме семьи Прингл.
– Ну, наверное, мы все узнаем, когда их увидим, – сказала Блюм.
Они закончили завтрак и через полчаса сели во внедорожник.
– Надеешься на большой прорыв с Принглами?
– Подобные дела никогда так не решаются, – ответила Пайн. – Но если мне удастся что-то узнать, я не стану возражать.
Глава 17
– Если бы я собиралась снять фильм ужасов, – сказала Блюм, – это было бы превосходным местом.
Они свернули на усыпанную гравием извивающуюся дорогу, и стало заметно темнее – с двух сторон над ней склонялись ветки старых дубов, покрытые исландским лишайником, и создавалось впечатление, что они едут по туннелю. Солнечный свет сюда практически не проникал. Они снова оказались в округе Мейкон, примерно в сорока пяти минутах езды от Андерсонвилля.
– Я думаю, Грэм именно по этой причине не знает, что они вернулись, – сказала Пайн. – Довольно далеко от города. И я сомневаюсь, что они вообще бывают в Андерсонвилле.
– Ты и в самом деле ничего о них не помнишь?
Пайн покачала головой.
– Но мы очень скоро получим ответ на этот вопрос.
Туннель из дубов закончился, но солнце все еще закрывали другие деревья, окружавшие дом, который они увидели только после того, как сделали последний поворот.
– Ну, я не могла даже представить, что мы здесь увидим, – призналась Блюм. – Я думала, он будет похож на дом Ашеров [16 - Мрачный старинный особняк с трещиной от крыши до фундамента из рассказа Э. А. По «Падение дома Ашеров».].
Дом оказался большим, недавно построенным, современного дизайна, с большим количеством металла и стекла.
– Нечто похожее мог бы выстроить для себя какой-нибудь магнат в Пало-Альто, – заметила Пайн, сбрасывая скорость и останавливая внедорожник перед домом.
Они вышли из машины и осмотрелись по сторонам.
– Видишь кого-нибудь? – спросила Блюм.
– Нет. И никаких машин, но гараж может находиться за домом.
– Чем я могу вам помочь? – услышали они голос.
Они оглянулись, пытаясь понять, откуда он доносится.
– Чем я могу вам помочь? – повторил тот же голос.
Казалось, звук доносился от входной двери.
– Должно быть, они установили одну из новых систем безопасности, – сказала Пайн. Они подошли к входной двери, и она подняла свой значок. – Я специальный агент ФБР Этли Пайн. Джек Лайнберри дал мне ваш адрес. Думаю, вы знали моих родителей, Тима и Джулию Пайн.
Они не получили никакого ответа, и Пайн посмотрела на Блюм.
– Может быть, я сказала что-то не то?
Входная дверь открылась, и на пороге появилась привлекательная женщина лет пятидесяти с небольшим, среднего роста, с коротко подстриженными светлыми крашеными волосами, подчеркивавшими изящную шею. Она была стройной и находилась в хорошей физической форме, одета в стильные черные брюки, туфли на низком каблуке, светло-синюю блузку и легкий свитер. Даже издалека они разглядели у нее на пальце крупный бриллиант.
– Ли Пайн? Это и правда вы?
– Да, я.
– Боже мой, я бы вас никогда не узнала.
– Вы Бритта Прингл?
– Да. Наверное, вы меня не помните, в те годы вы были совсем маленькой.
– А это моя помощница Кэрол Блюм.
Они пожали друг другу руки.
– У вас очень красивый дом, – сказал Блюм. – Я… никак не ожидала увидеть такой здесь…
– …в такой глуши? – с усталой улыбкой закончила Бритта. – Никто бы не ожидал. Это дизайн моего мужа. Он из Кремниевой долины. А я девушка с Кейп-Кода [17 - Полуостров в штате Массачусетс на атлантическом побережье. Героиня противопоставляет Кейп-Код, популярный среди туристов благодаря своей старомодной атмосфере, центру сверхсовременных технологий, каким является Кремниевая долина.].
Бритта посмотрела на Пайн и улыбнулась.
– Теперь я определенно вижу сходство с вашей матерью. И есть немного от Тима, в линии скул.
Ее слова несколько удивили Пайн. Когда она беседовала с потенциальными свидетелями, у нее всегда имелся наготове список вопросов и протоколы, и она неизменно их придерживалась, при необходимости проявляя гибкость, – тут все зависело от того, как складывался разговор. Но сейчас ей пришлось напомнить себе, что это совсем не похоже на обычное расследование.
Речь идет о моей семье. И прежде всего обо мне.
– Да, конечно, – коротко ответила она.
– Но, что вас сюда привело? Вы сказали, что являетесь агентом ФБР?
– Так и есть. Я в Бюро уже более десяти лет.
