– Да.
– И?
– Он говорит, что ты избила его почти до смерти без всякой на то причины, – сказал Доббс.
– В самом деле?
– А что скажешь ты? – поинтересовался Доббс.
– Я делала свою работу. Быть может, слишком усердно.
– Понятно.
– Он считает иначе?
– Меня не слишком интересует, что говорит этот тип, – ответил Доббс, что удивило Пайн, ведь обычно ее начальник действовал в точном соответствии с инструкциями.
– Он подал на меня жалобу?
– Несомненно, собирается.
– Ну, он еще может передумать, – вмешалась Блюм.
Доббс бросил на нее пристальный взгляд.
– И что ты имеешь в виду, Блюм?
– Шесть лет назад, история со специальным агентом Вурхисом из Тусона.
– У тебя хорошая память, – заметил Доббс.
– Там было достигнуто взаимопонимание. Агент Вурхис сделал то, что следовало. И с тех пор принес немало пользы, – добавила Блюм.
– Что он сделал? – спросила Пайн.
– Скажем, пересек черту, – ответил Доббс, который некоторое время сидел с задумчивым видом. – Как тебе такой вариант: я поговорю с мистером Роджерсом и постараюсь убедить его, что подавать на тебя жалобу ему невыгодно?
– Я не хочу, чтобы вы приняли на себя ошибки, которые я совершила, – сказала Пайн.
– Именно по этой причине я предлагаю тебе такой вариант. Ты хороший агент. Я не хочу, чтобы эта история испортила твою карьеру.
– Вы думаете, Роджерс согласится? – спросила Блюм.
– Когда он попал в тюрьму в прошлый раз, то получил одиночное заключение, потому что попросил о нем, – сказал Доббс. – Если мы отправим его в общую зону с репутацией насильника и убийцы детей, он не продержится там и пяти минут. И он знает, что нам это по силам.
Блюм посмотрела на Пайн.
– Звучит, как хороший план.
– Однако обязательно должно быть внутреннее расследование, – заметила Пайн.
– Ты не воспользовалась оружием. Парень не умер. Роджерс не станет подавать жалобу. Насколько мне известно, мэр в Колорадо готов сделать тебя почетной гражданкой.
– Хорошо, – с сомнением сказала Пайн.
Доббс выпрямился.
– Но я не стану ходить вокруг да около, Пайн. Ты вышла за пределы допустимого. По моим понятиям, у тебя имелся последний козырь, и ты его только что сожгла.
– Из чего следует, что внутреннего расследования не будет? – уточнила Пайн.
– Верно. На этот раз.
Пайн опустила глаза.
– Я это ценю, сэр. Я… мне казалось, что последствия будут куда хуже, – сказала она.
Он погладил подбородок.
– Ты уже очень давно не брала отпуск, верно?
– Отпуск, сэр? Ну, на самом деле, у меня была возможность передохнуть…
– Нет, тогда был не настоящий отпуск. Ты это знаешь, и я знаю. Во время отпуска людям обычно не грозит смерть, причем несколько раз.
– Да, у меня давно не было отпуска.
– Я каждый год отправляюсь ловить рыбу на мушку. Ни разу ничего не поймал, но всегда получаю огромное удовольствие.
– И насколько долгим будет отпуск?
Доббс встал, застегнул пиджак и направился к двери.
– Настолько, насколько тебе потребуется, Пайн. Кстати, как прошел твой визит в тюрьму особо строгого режима Флоренс?
– Не слишком продуктивно.
– Ну, возможно, ты сможешь использовать свой отпуск с большей пользой. – Он замолчал и опустил глаза. – Мерзавец Роджерс напомнил тебе кого-то?
– Да, но только в одном аспекте.
– Дэниел Тор, вероятно, на несколько уровней выше.
– НБА против команды колледжа.
– Ну, он там на пожизненном. А ты нет. Однако, в некотором смысле, ты в таком же положении. Что ты сама думаешь?
– Я… очевидно, мне есть над чем поработать.
– Хороший ответ.
– И я полагаю, мне следует быть рядом, чтобы оказывать необходимую помощь, – вновь вмешалась Блюм.
Они посмотрели на нее.
– Это решать, Пайн, – медленно проговорил Доббс.
– Кэрол, ты не должна… – сказала Пайн.
– Нет, должна, – возразила Блюм.
– Ну, тут уж вы сами разбирайтесь. – Доббс кивнул женщинам и вышел.
Блюм смотрела на Пайн, а та на свою помощницу.
– Это произошло много лет назад, Кэрол, – сказала Пайн. – Очень много лет назад.
– Я видела, как ты раскрывала все дела, которые попадали на твой стол. Быть может, пришло время покончить и с этим.
– Я уже трижды навещала Тора, – напомнила Пайн.
– Однако полной уверенности в том, что он имеет отношение к исчезновению твоей сестры, нет, – заметила Блюм.
Пайн посмотрела на свои руки.
– Я… не знаю, способна ли на это, Кэрол.
– Ну, если ты позволишь, я считаю, что ты должна. Как сказал агент Доббс, ты только что сожгла свой последний козырь. И ты не можешь покинуть Бюро – так или иначе. Тебе было суждено стать агентом ФБР.
– Но это не твоя проблема, – сказала Пайн, вставая из-за письменного стола.
– Я твоя помощница. И намерена тебе помогать. Так и будет.
Пайн улыбнулась.
– Ты очень добра, – сказала она, и ее взгляд стал задумчивым. – Ну, в таком случае, нам нужно сложить вещи в дорогу.
– В дорогу? – Удивилась Блюм.
– Назад во времени, Кэрол. Назад во времени.
Глава 4
– Я не забыла, что мы собирались вернуться назад во времени, – сказала Блюм, – но у меня такое ощущение, будто мы действительно шагнули в прошлое.
Пайн вела взятый напрокат внедорожник, Блюм сидела рядом, на пассажирском месте. Они прилетели в Атланту, затем немногим больше двух часов ехали на юг, в округ Самтер, точнее, в Андерсонвилль, штат Джорджия, с населением в 250 человек. И сейчас проезжали по потускневшей главной улице маленького городка.
– Когда-то, в семидесятые, мэр и его соратники решили превратить Андерсонвилль в туристический город, вернув ему вид времен Гражданской войны. Мы на Черч-стрит, которая тогда была центральной улицей. Железнодорожные пути пересекали ее под прямым углом, по ним доставляли пленных в тюрьму Андерсонвилля – последнее путешествие для многих.
– Тюрьма находится где-то рядом? – спросила Блюм.
Пайн остановила машину и указала вдоль улицы.
– Видишь следы ног, нарисованные на асфальте? Они символизируют последнюю четверть мили, которую заключенные проходили до тюрьмы. Вероятно, самая длинная прогулка в их жизни.
Блюм содрогнулась.
– Как ужасно.
– Город выделил участок площадью в семь акров, носивший название Ферма Пионеров, – продолжала Пайн. – У них имелась кузница, тюрьма, коптильня и завод по переработке сахарного тростника, среди других аттракционов. Вот указатель, сообщающий: «Добро пожаловать в Андерсонвилль, городок времен Гражданской войны».
Блюм прочитала и кивнула.
– А еще парк жилых автофургонов и ресторан, – добавила она.
– В год городок посещают около восьмидесяти тысяч человек, так что план мэра оправдался, – сказала Пайн. – Скоро здесь состоится одно из главных событий года.
– И что же это будет?
– Инсценировки сражений Гражданской войны. Реконструкции, так их называют. Потом будет парад с марширующим оркестром, которой пройдет по главной улице. Солдаты, одетые в синее и серое. Будут играть другие оркестры, танцы под музыку кантри, хороводы, много еды и выпивки. Шумное веселье. На празднике продают форму, ружья, флаги, сабли, лоскутные одеяла и тому подобное. И заплатить нужно всего четыре доллара.
– Откуда ты все это знаешь?
– Написано вон на том плакате.
Они обменялись быстрыми улыбками.
– Значит, туристы приезжают сюда именно за этим? – спросила Блюм.
– Нет, еще, чтобы взглянуть на знаменитую тюрьму конфедератов, которая здесь находилась, – ответила Пайн.
– Посетить тюрьму? Это немного странно.
– Ну, эта тюрьма пользовалась самой печальной славой во времена Гражданской войны. Здесь умерло около тринадцати тысяч пленных Союза [7 - То есть Соединенных штатов, лояльных президентской власти, в отличие от южных Конфедеративных штатов, Конфедерации.]. Также имеется Национальный исторический музей и огромное военное кладбище. Я читала, что тут находится что-то вроде центра пленных Гражданской войны. Начальника тюрьмы Генри Вирца повесили как военного преступника. – Пайн указала на высокий обелиск в центре улицы. – Это Монумент Вирца.
– Подожди минутку, преступник удостоился памятника?
– Его возвели «Объединенные дочери Конфедерации». Полагаю, они считали, что с Вирцем обошлись слишком жестоко, и он стал козлом отпущения. – Пайн немного помолчала. – Тор знает, что Вирца казнили. Он рассказал мне во время нашей первой встречи, когда я сообщила ему, что родилась возле Андерсонвилля.
– Значит, он был здесь? – уточнила Блюм.
– Да, когда пропала моя сестра, – сказала Пайн. – Он совершал убийства в Мейконе, Атланте, Колумбусе и Олбани. Вот почему мне пришло в голову, что он мог иметь отношение к исчезновению Мерси. А знал о Вирце потому, что читал обо мне перед тем, как я посетила его в первый раз. Возможно, именно тогда он многое про меня выяснил.
– Когда мы летели сюда в самолете, ты говорила, что после гипнотерапии он видится тебе в качестве похитителя твоей сестры?
