Идею мне подала тетушка Штрубе, заглянувшая на чашку чая. Она неспешно выбрала на полках кое-какие травы и амулеты, похвалила ассортимент, и наконец, уселась в кресло, ворча на свои старые кости. В неспешной беседе старушка упомянула ежегодник, который выпускает столичная школа магии:
– Внучка моя, Мирабель, так расстроилась! Ее портрет в ежегодном сборнике магов и ведьм получился просто ужасным!
Старушка еще щебетала про свою внучку, а меня осенило! Библиотека школы магии! В ней хранятся все ежегодники за много-много лет. Выпроводив разговорчивую соседку, я заглянула в мастерскую, предупредила Сандера, что ухожу. Мой любимый маг как раз сплетал кору ивы в замысловатую косичку, поэтому лишь кивнул и бросил в меня резным «путевичком». Я послала ему воздушный поцелуй, схватила амулет и убежала.
На улице было хорошо – яркое солнце ласкало старые камни ведьминой улицы. Я глубоко вдохнула воздух, улыбнулась и двинулась к стоянке фиакров.
Дорога оказалась приятной – давно я не выбиралась за пределы нашего квартала. С интересом разглядывала прохожих, свежеокрашенные дома и нарядные клумбы. Все же наша столица красивый город и королевская семья много делает для того, чтобы жить в нем было удобно и приятно.
Когда под колеса бросилась крупная рыжая собака, я подпрыгнула на сидении и вынырнула из грез. Кучер выругался и остановился. В переулке за углом раздавались крики, шум. Похоже, ловцы гнались за псом и готовы были вот-вот схватить его. Решение пришло мгновенно – я ухватилась руками за рыжую шерсть и втянула в экипаж и прикрикнула на кучера:
– Гони!
К удивлению, он сразу послушался, и мы уехали, оставляя шум и крики за спиной. Пес спокойно лежал на полу коляски, а я размышляла, что теперь делать? В Школу с животным-не фамильяром не пустят, оставить с кучером? Дорого. И я буду спешить, могу пропустить что-то важное. Может попросить дежурного студента присмотреть за псом?
Проблема решилась сама собой. Едва фиакр остановился, рыжий тихонько гавкнул, спрыгнул на землю и пропал в кустах, окружающих ограду Школы. Я пожала плечами и двинулась к воротам альма-матер.
Глава 6
Я всегда любила запах книг. Особенно тех, старинных, в которых пергаментные листы сжимали деревянные резные крышки. Библиотекарь ведьминского отдела мистрис Уортерби приветствовала меня поднятием руки и кивком. В ответ мягко замигал «ведьмин огонек» на одном из рабочих столов. Я вежливо поклонилась в ответ и заняла предложенное место. На столике лежали кусочек вечного пергамента и самописное перо. Задумавшись, я вспомнила внешность мага, зашедшего в лавку, прикинула его возраст и написала:
– Ежегодники Школы за … и вписала дату за сто пятьдесят лет до собственного выпуска.
Брови мистрис Уотерби изогнулись элегантной дугой, и больше опытная ведьма ничем не показала своего изумления. Стопка пыльных журналов спланировала на мой стол, я вынула блокнот и карандаш, и принялась за работу.
К исходу второго часа в глазах рябило от физиономий магов и ведьм, окончивших Школу еще до моего рождения. Некоторые «встречи» были забавными. Не думала, что верховная ведьма в юности была такой тощей, а у декана Школы были такие смешные усики.
Я уже собиралась отложить журналы, решила, что ошиблась с возрастом, но со страницы на меня взглянули знакомые цепкие глаза. Магистр Ванимар. Любопытно! Под довольно схематичным изображением магистра было перечисление его увлечений и направлений магии: защитная, погодная, целительская. Хм, а предсказаний или пророчеств тут нет! Откуда же у «заказчика» портрет?
Призадумавшись, я нацарапала на вечном пергаменте заказ на ежегодный список назначений и королевских наград за последний десяток лет. Имя я знаю, так что витки карьеры странного магистра отслежу, а заодно узнаю, насколько он близок королевской семье.
Еще одна стопка пыльных бумаг хлопнулась на стол, и я поняла, что мне нужен перерыв! Маленький успех обрадовал, но впереди еще столько! Срочно нужен кофе и кусок мяса! Ведьме, конечно, полагался травяной чай и булочка с вареньем, но я сладкое не любила, а на традиции плевала, поэтому накрыла стол пологом, поставила сигналку для библиотекаря и спустилась в студенческую столовую.
Знакомая атмосфера захлестнула в один миг! Запах еды, треск разряженных за секунду до взрыва заклинаний, густой туман от зелий, скопившийся в углу возле чахлой пальмы и скелет-официант радостно улыбнувшийся мне во все уцелевшие зубы.
– Жак! – я радостно улыбнулась ему в ответ, – мне кофе, стейк и лепешку с сыром!
– Сию секунду, местресс! – скелетон погромыхивая костями умчался на кухню, а я огляделась по сторонам.
Огромная школьная столовая была самым популярным местом на территории. Тут можно было сидеть, хоть круглые сутки, заказывая чай и булочку по своему студенческому жетону. Можно было читать конспекты, обсуждать лекции, готовиться к семинарам или упорно тренировать неудачный пасс.
Здесь никогда не бывает тихо и пусто, даже в каникулы столовая полна народа – преподаватели, практиканты, аспиранты, или такие вот посетители, как я, вспомнившие об альма матер в минуту нужды. Пока я крутила головой на меня успели налететь, припечатать парочкой заклятий, узнать, не узнать и проклясть на всякий случай. Пришлось вспомнить, что я практикующая ведьма, вернуть проклятия, снять заклятия и стукнуть по шее того нахала, который вознамерился спеть дифирамбы моим ногам прямо под столом!
Защитив свое личное пространство, я получила кусок истекающего соком мяса, и на короткое время выпала из жизни, наслаждаясь едой. Уж о чем наш хозяйственник-дворф заботился в первую очередь, так это о питании.
Насытившись, я отпила кофе, и прислушалась к разговорам. Обсуждали практику в дальних уголках королевства. Согдис не упоминали совсем! А ведь в мое время это была главная страшилка для старшекурсников! Похоже, Ее Величество испортила студентам ссылку! Ведьмы жаловались, что из списка ингредиентов в лавках пропали клыки и когти оборотней – прежде блохастики охотно сдавали молочные зубы и сломанные когти, получая за них неплохую мзду. Теперь все они покинули столицу после облав, а кое-кто уехал за пределы королевства.
Я призадумалась – мы с мужем почти не использовали оборотнические заклинания и соответственно не пользовались клыками и когтями. Хотя коробочка с ними у меня была. Случился однажды заказ для мага-оборотня, не поленившегося развить не только животную ипостась, но и человеческий разум. Ему для фокусировки нужен был клык, и он принес мне целую шкатулку зубов, а еще клок шерсти, пару когтей и мензурку слюны. Интуиция подсказала мне, что все эти сокровища мне скоро понадобятся. Слишком заметна связь между ловцами собак, отъездом королевы и пропажей оборотней из столицы.
Остальные сплетни для меня были малоинформативными – кто на кого посмотрел, кто кому дал списать, «ах, магистр Ирнор такой душка»! «Ха, местресс Вианн велела зайти после зачета»! Наивный молодняк еще не знал, что Ирнор инкуб, питающийся эмоциями, а Вианн, старая перечница, которая выжмет из пацана все соки, но заставит перспективного студента сдать рунную магию на «отлично»! Усмехнувшись, я отодвинула поднос, оставила на нем монету и поспешила назад, в библиотеку. Посиделки в столовой напомнили мне, что врага надо знать в лицо!
Информации о магистре Ванимаре было немного. Судя по документам, он давно служит Короне, регулярно получает мелкие поощрения, и занимается обычной архивной работой. Ну-ну. Тот тип, что приходил в лавку не выглядел скромным книжным червем. О, нет! Его сила обжигала холодом. Если бы муж и сын не были магами, я бы может и не заметила давления его ауры, но глаз у меня наметан!
Да и не дали бы простому архивариусу столь необычное задание. Не доверили бы результат предсказания. Я сердито взглянула на портрет магистра и погрозила кулаком: чтобы не смел старый хрыч чинить обиды моей девочке! Неоформленное материнское проклятие само собой вспорхнуло и устремилось к окну. Дезактивировала я его почти в прыжке, чем и привлекла внимание мистрис Уотерби.
– Рикарда, дорогая, кому это ты пожелала счастливых долгих лет? – язвительно спросила она, направляя любопытный взгляд на мой стол. Ежегодник, увы, был открыт как раз на странице с портретом. – Ах, душка Винни! Пожилая библиотекарша расцвела и тут же нахмурилась: – ты что хотела прикончить лучшего магистра выпуска семь тысяч шестого года?
– Нет, мистрис, – устало заверила я, – просто вспомнила неприятного заказчика, который делал намеки о моей дочери.
– А, случается, – Уотерби пристально на меня посмотрела, но я сказала чистую правду, так что подозрительной ведьме пришлось поверить. – Так чем тебя заинтересовал магистр Ванимар?
– Он сделал сложный заказ моему супругу (вновь ответила я чистую правду, шляпы же делает Сандер), вот и собираю информацию о клиенте.
– А почему Сандер сам не пришел? – все еще недоверчиво уточнила ведьма.
– У маленького Дориана режутся клыки, – вздохнула я, снова сказав чистую правду.
Дети-маги не всегда адекватно реагируют на боль, поэтому рядом с ними всегда должен быть взрослый маг или ведьма. Папе пришлось меня нести к болотной ведьме, когда зубки резались, почти полгода туда-сюда носил. С другой стороны – пожар в столярной мастерской, или иссушение сразу всех колодцев обошлись бы деревне куда дороже, чем усталость одного столяра и одной ведьмы.
Уотерби понимающе покивала, но взгляд ее пристальности не потерял. Похоже, в ближайшее время она сообщит магистру о моем интересе. А тот вспомнит про клятву именем Короны, и запретит мне выяснять обстоятельства заказа. Значит… нужно поторопиться!
Выписав на лист краткую информацию по «архивариусу», я вернула ежегодники, поблагодарила мистрис за помощь и двинулась прочь из Школы.
На пути к воротам я по рассеянности столкнулась с парочкой спорящих аспирантов, затем обошла стайку студенток, обсуждающих любовные зелья, и заслушавшись новым способом обработки листьев любистока врезалась в мальчишку лет шестнадцати, обряженного в слишком просторную мантию.
– Извини! – сразу повинилась я, понимая, что сама виновата.
Он что-то неразборчиво буркнул себе под нос и убежал в сторону парка. Только сделав несколько шагов к стоянке фиакров, я поняла, что у меня в руке остался клочок бумаги! Дернувшись, я сделала вид, что камушек попал мне в открытые туфли, пользуясь шириной юбки, перепрятала странную «добычу» в карман.
Открывать записку в дороге я не решилась. Еще в школьные времена многие маги наловчились подвешивать «ухо», «глаз» или даже «нос» к любой поверхности. Ведьмы действовали иначе – подкидывали амулеты, травки, подсылали фамиьяров. Если я хочу сохранить тайну, лучше добраться до дома. Наши мастерские защищены получше Школы, да и Сандер не даст мне запаниковать, что бы в записке не обнаружилось.
Так что я легкомысленно крутя головой добралась до дома, да еще и в лавку за сладостями зашла и поболтала с соседкой. Потом безмятежно улыбаясь, зашла в дом, отдала корзинку с пирожными детям, вымыла руки, погладила маленькую фигурку трехглазого толстячка, и только потом прошла в мастерскую. Самоцветные глаза статуэтки не мигнули, не посветлели, значит, на мне посторонней магии нет!
Сандер стоял у рабочего стола, вытягивая пальцами тончайшую нить паутины. Крупная черная паучиха Анарда недовольно скреблась в своем гнезде, но позволяла разматывать ее труд для изготовления очередной шляпы. Вообще пауки-птицееды в наших краях большая редкость и для недорогих заказов мы пользуемся паутиной обычных домашних пауков, которых специально разводим в сухом углу сарая, но для шляпы Деллы Сандер уговорил ворчливую старушку Анни поделиться черной шелковой паутиной.
Я не стала мешать супругу, просто села за свой верстак и развернула припрятанную записку. Внутри красовалась прелюбопытная и надпись каллиграфическим почерком: «Выполните заказ и не задавайте вопросов! А ниже торопливая приписка карандашом: «предсказательница Велла».
Вот последнюю фразу я сразу поняла. Велла Сонная. Удивительная ведьма с даром пророчества и предсказания. Что бы вы знали – это разные направления магии Ведающих. Пророчества отменить нельзя – сбудутся до последней буквы, а вот предсказание это штука из серии «по какой дорожке пойдешь», их результат зависит от выбора того, кому они даются.
Если рисунок шляпы делала Велла – быть Корделии замужем в восемнадцать. Но вдруг это просто предсказание? И тогда склянка с кислотой вовремя опрокинутая на творение Сандера может все отменить. Так может съездить завтра в квартал Пророчиц?
Результаты дневных трудов я как могла коротко изложила супругу. Он покивал, оценивающе взглянул на свое творение, вздохнул и согласился со мной, что к пророчицам придется съездить. А пока надо поужинать – дети то пирожных наелись, а мы с обеда голодные, да и пахнет с кухни чем-то аппетитным.
Корделия и Дориан предсказуемо отказались от мясной запеканки и салата, зато выпили кувшин ягодного морса и убежали во двор, испытывать очередное изобретение нашего пытливого мальчика. А мы набросились на еду, как два голодных волка и какое-то время в столовой слышался только стук приборов и просьбы передать соль, хлеб и масло для салата.
А вот когда настало время чая и отвоеванных у детей пирожных, Сандер заговорил. Муж у меня на редкость рассудительный и хотя со стороны кажется романтичным мечтателем – подмечать умеет куда лучше, чем я.
– Не нужно спешить, Карди, – сказал он, размешивая ложечку меда в густом травяном настое, – чтобы не сказала тебе предсказательница Велла, наша дочь еще мала и нуждается в нашей защите. Даже если это пророчество, у нас есть семь лет на подготовку.
Я слушала, кивала, пила чай, пробовала нежный крем, и думала. Семь лет для подрастающей ведьмы – это много. Если Сандер прав, мы сумеем что? Мы сумеем подготовить нашу крошку к грядущим испытаниям! Но сначала – улица Пророчиц!
Приняв решение, я успокоилась, с аппетитом доела пирожное, убрала посуду на поднос, а потом игриво куснула Сандера за ухо:
– Господин великий маг желает массаж ног? – тоном восточной джинии пропела я, мягко надавливая мужу на плечи.
О, да! Такому откровенному намеку благоверный противиться не мог, и скоро мы очутились в нашей спальне, плотно притворив дверь.
Глава 7
Его Величество Таристер Четвертый, король Морении, Богемии, Тарландии и Фебриссии хмуро смотрел в окно. Мужчина был молод, хорош собой, но два десятилетия правления оставили следы на его лице, делая его более жестким и выразительным.
Молчание прервалось скулежом и царапаньем у двери. Монарх сбросил задумчивость и лично отворил дверь в свой кабинет:
– Явился? – строгим тоном спросил он у беспородного рыжего пса.
Тот сел, смешно поднял ухо и умильно посмотрел человеку в глаза.
– Не работает, – отмахнулся тот, но голос явно смягчился. – Опять на улице Ведьм бегал?
Пес отрицательно мотнул головой, вильнул хвостом и улегся на коврике у камина.
– Ладно, придешь в себя расскажешь, – огорченно вздохнул монарх и вернулся к письменному столу.
Бумаги, отчеты, доклады, доносы… Он работал, проговаривая вслух содержание документов, иногда задавал псу вопросы, на которые он реагировал коротким лаем, движениями ушей или поднятием лапы. Когда за окнами кабинета окончательно сгустилась ночь, Его Величество поднялся, захлопнул очередную папку и сказал:
– Я иду ужинать и спать. Если будет что-то важное, оставь записку. Завтра в полдень выезд в храм, Берт тебя изобразит. Доброй ночи!
Пес в ответ глухо гавкнул и уставился в огонь.
Дворец затихал. Еще кое-где шуршали юбки, едва слышно скрипел паркет, вздыхали старинные камни фундамента и стен, но лакеи уже потушили в коридорах свечи, на кухне присыпали золой огонь очагов, а стражники позволили себе согнуть одно колено и не так старательно тянуться, как днем.
В какой-то момент в кабинете короля раздалась короткая возня, взлай и… на ковре у камина очутился рыжий подросток! Несуразно худой, конопатый, он передернул плечами, поправил потертую мантию и двинулся к столу, чтобы написать записку. Потом прикрыл послание пресс-папье, шмыгнул носом и вышел через потайную дверь.
Дворец спал, но кое-где еще не дремали. Рыжик свернул в коридор, преодолел пару лестниц и нырнул в низенькую дверцу, замаскированную старинным комодом. В полутемной спальне его ждали почти остывшая ванна, поднос с ужином, и чистая одежда. Парень быстро разделся и погрузился в лохань, бормоча что-то о блохах, помойках и грязных углах.
Через некоторое время почти неслышно скрипнула дверь, впуская в комнату образчик красоты и благородства. Такой же худой, высокий и юный брюнет смотрелся совсем иначе. Благородная осанка, плавные движения, дорогая неброская одежда – все это буквально кричало о поколениях аристократических предков и изрядном состоянии. А уж белоснежная кожа и манящие зеленые глаза… Ни одна особа женского пола не могла пройти мимо не споткнувшись!
– Доброй ночи, Вер, – мягко сказал брюнет, обращаясь к спине рыжика.
– Привет, Берт, – зевая отозвался тот. – Ты вовремя, я чуть не уснул в этом корыте.
Брюнет подошел ближе, и подал купальщику большую льняную простыню. Пока рыжий мальчишка выбирался из лохани, Берт придвинул к огню два кресла и столик, снял с ужина магический колпак, сохраняющий тепло и свежесть, и даже разлил по бокалам вино.
Тот, кого назвали Вером, закутался в простыню, упал в кресло и потянулся к аппетитному куску жареного мяса, схватил его руками, и начал жадно есть, запивая вином. Брюнет тоже ел – аккуратно, пользуясь приборами, лишь пригубливая рубиновую жидкость. Наконец рыжик насытился, вытер губы и пальцы салфеткой, поднял на Берта такие же пронзительно-зеленые глаза:
– Спасибо! Успел перекусить, уже радость. С утра маковой росинки не было. Отец сказал, что завтра ты снова изображаешь меня в храме. Слушай.
Берт отложил приборы, взял в руки бокал и внимательно слушал и запоминал инструкцию – на кого посмотреть, кому кивнуть, мимо кого пройти равнодушно. Едва Вер закончил, и утомленно зевнул, брюнет предложил:
– Ложись, я все приготовлю.
Рыжик молча упал на приготовленную постель, завернулся в одеяло и засопел. Берт собрал посуду, стараясь не греметь, вынес поднос в коридор, потом магией собрал воду в огромную каплю, распахнул окно и выплеснул «пузырь» за окно, на кусты и клумбы. Недовольны хор сверчков подтвердил, что его шалость никто не заметил. Потом юноша так же магией собрал грязную одежду, стянул ее в узел мокрой простыней и кинул в корзину у двери. Осталось подложить дров, и вынуть из шкафа чистую одежду для Вера.
Закончив с уборкой, Берт кинул взгляд на потайную дверь – идти сквозь старинный ход, изрядно заросший пылью и паутиной, не хотелось. Может, стоит выйти через дверь? Уже поздняя ночь и мало кто заметит, как герцог Карильо бродит по коридорам. Однако эта часть дворца, предназначенная для личных слуг и секретарей не то место, где может появиться столь высокопоставленный придворный. Нет уж, лучше через тайник!
Вернувшись к себе, брюнет устало потер глаза, но все же умылся, снял камзол и лег в постель. Завтра ему понадобиться много сил!
?
На следующий день весь дворец пребывал в суете. В стране отмечался праздник Урожая, так что Его Величество с Наследником должны были появиться на улицах города, посетить центральный столичный храм, а вечером присутствовать на праздничном балу, куда съедется немало аристократов и зарубежных гостей.
В покоях короля паники не было – его верный камердинер отлично владел бытовой магией, поэтому все было готово задолго до назначенного часа. В комнатах наследника царила деловая суета – камердинер подгонял камзол прямо на тощем рыжем парне, сетуя в полголоса:
– Ваше Высочество, стойте спокойно! Вы снова подросли на целый палец! Придется немного поменять шнуровку!
Принц стоял, ни жестом, ни вздохом не высказывая своего нетерпения. У его ног крутился рыжий беспородный пес, а король в темно-синем стеганом халате расхаживал вдоль окна, повторяя для сына программу выезда.
– И я тебя умоляю, Север! Без глупостей! – сказал он, глядя почему-то на собаку. Потом лично застегнул на принце тяжелый пояс из кожи василиска и скупо улыбнулся: красавец! Увидимся во дворе!
Король вышел, за ним ушли слуги и несколько придворных, тогда принц упал в кресло, недовольно повел плечами, ковырнул массивную пряжку… Пес, который притаился в складках драпировки вдруг катнулся, выгнулся, тяжело задышал, вывалив язык, и за доли секунды превратился в тощего рыжего мальчишку одетого только в нижнее белье.
– Не переживай, Берт, – слегка задыхаясь выговорил он грустной своей копии, сидящей в кресле. – Отец опасается неприятностей. Из толпы проще всего метнуть заклинание снимающее иллюзию, вот он и страхуется!
– И все же накопитель типа «замок» это слишком, – ворчливо ответил «принц» снова царапнув пряжку.
– Зато Марилла сегодня глаз с тебя не сведет, – хмыкнул рыжик, залезая в просторный шкаф, чтобы вытащить оттуда одежду.
В ответ фальшивый принц только тяжело вздохнул и потер лицо.
Герцог Бертран Авиньон был кузеном принца, богатым, родовитым, и весьма красивым юношей. А еще он был лучшим другом Его Высочества и лучшим иллюзионистом столетия. Именно ему король доверил семейную тайну.
Это случилось в самом начале прошлой весны. Королева Имельда прогуливалась в саду с младшей дочерью. Брак Их Величеств был политическим союзом, поэтому в Ее Величестве не было и капли магической крови, зато юная принцесса была наделена ею изобильно. Алиссандра и приманила невольно парочку крупных псов, бродящих по аллеям. Огромные палевые звери, с распахнутыми пастями летящие к детскому креслицу напугали королеву. Она в панике подозвала сына, читающего книгу, и тот не разобравшись, ударил псов огнем, спалив на месте.
Кто же знал, что эти собаки были оборотнями и побратимами волчьего герцога? Вульф сам явился во дворец за останками друзей, сам провел похоронную церемонию, сам передал извинения и деньги семьям погибших.
Всем показалось, что инцидент исчерпан. Правда Ее Величество не успокоилась, и под предлогом очистки улиц создала команды охотников за бесхозными животными «дабы ни один бродячий зверь не мог причинить вред жителям столицы». Не всем это понравилось. Королевскую канцелярию заполонили прошения и жалобы, но королева была довольна и даже похвалилась своими успехами на официальном завтраке.
Казалось, жизнь вошла в прежнюю колею. Только принц безмерно огорченный случайным убийством настоял на досрочном поступлении в Школу магии, и теперь все больше времени проводил в своих покоях, изучая заклинания и медитируя.
