Я осмотрелся.
Василий Михайлович, мой начальник и, фактически, второй отец, удерживал вырывающуюся дочь. Наташе было восемнадцать или около того. Она только в прошлом году окончила школу. Но вместо поступления в институт вступила в секту этих уродов.
Всех подробностей я не знал, но и того, что рассказал Василий Михайлович, было достаточно. Сначала начались загулы по каким-то подозрительным клубам, потом воровство денег и побеги из дома. Василий Михайлович не говорил, но судя по покрасневшим глазам и самой натуральной трясучке, Наташа плотно подсела на наркоту.
Она дергалась и извивалась, то ли пытаясь изобразить танец, который мы застали, то ли вырываясь из хватки отца. Потом вдруг начала рыдать и тут же истерично расхохоталась.
– Она стала кошкой! Ко-о-ошко-о-ой…
Несколько дней назад она пропала. Ушла из дома, украв все деньги. Перестала отвечать на звонки.
Василию Михайловичу пришлось подключить все связи, чтобы отыскать ее. И даже на это ушло прилично времени.
Теперь любители плясать голышом лежали ровным рядком, уткнувшись мордами в землю. Ублюдки! И без них отморозков хватает. Хуже всего то, что мы не знаем, сколько таких доверчивых и глупых Наташ оказалось под их влиянием. И если бы это не коснулось одного из наших, они так бы и остались безнаказанными. Но теперь их наверняка ждут неподъемные статьи. Михалыч постарается.
– Мой отец – депутат! Вам яйца за такое оторвут!
Один из двоих, кто оставался одетым, оторвал голову от земли.
– Я вас всех запомнил!
Я впечатал его морду в грязь, саданув ногой по затылку:
– Заодно и папашу твоего пристроим.
Михалыч оскалился:
– Будете у одной параши мочиться!
Он злобно сплюнул на землю и встряхнул извивающуюся Наташу:
– Да успокойся ты!
Она продолжала что-то завывать про кошек и хохотать.
Я повидал уже многое. Заложники. Террористы. Пытки. Спецоперации, которые никогда не покажут по телевизору. О которых не будет известно никогда. Но это… Два десятка голых обдолбышей, решивших поиграть в магию, просто выводили из себя.
Вокруг были разбросаны страницы, исписанные кривыми символами, и явно выдранные из книги. В костре горел лошадиный череп. Рядом камнями выложен какой-то символ, вокруг которого лежали еще три черепа.
Сатанисты хреновы.
Я поднял из центра каменного круга чью-то ветровку и протянул Михалычу. Он быстро закутал Наташу, которая снова начала истерить и вырываться.
– Не хочу! Не хочу! Это ее…
Если у меня будет дочь, везде буду водить ее за руку. Да и пацана тоже. Из дома одних не выпущу.
Я усмехнулся. Ну да, если доживу. С такой-то работой.
Послышался шум двигателя, и прямо в рощу въехал внедорожник. Врачи.
Михалыч передал сопротивляющуюся дочку на их попечение и подошел ко мне.
– Спасибо, что выручил.
Я кивнул:
– Без проблем.
– Наши знают, что мы поехали за Наташкой. Но… ты не распространяйся сильно, в каком она состоянии, ладно?
– Могли бы и не просить.
Он тяжело вздохнул и вытер лицо:
– Я знаю, что ты не из болтливых. Просто… Какая же все это жопа… Убил бы. – Он посмотрел мне за спину, а потом сплюнул. – Сгною, ублюдков.
Я снова кивнул. Никогда не умел говорить сочувствующие слова. Понимал, как ему сейчас тяжело, но утешить не мог никак. Все, что было в моих силах, я сделал – помог их взять, не создавая лишнего шума.
Михалыч неожиданно повеселел:
– Смотри, кот!
Я оглянулся. В ворохе чьей-то одежды действительно копошился серый мокрый кот. Видимо, он прятался под курткой, которую я отдал Наташе. Животное озиралось по сторонам, бешено водя головой и покачиваясь на дрожащих лапах.
По ходу, эти выродки собирались еще и жертвоприношение устроить. Больные ублюдки! Развлечений им не хватает. Ничего, будут им развлечения. По самое не могу их развлекут.
– Кис-кис-кис… – Михалыч пошел к коту, который в ужасе шарахнулся в сторону. Лапы запутались в мокрых джинсах, и животное как-то нелепо упало.
Может, он больной? Или его тоже чем-то накачали?
Михалыч поднял кота и закутал в найденную тут же майку.
– Смотри, какой… Бедный… Перепугался, небось.
Я уставился на ворох одежды. Джинсы. Кроссовки. Носки. И красивое женское белье. Намокшее, но все равно привлекающее внимание. Нежно-розовое, ажурное и какое-то… слишком чистое, что ли, для этого места. Я быстро осмотрел всех девушек, лежащих на земле. Все были укурены настолько, что, похоже уснули. Может, чье-то из них? Но как-то мне не верилось, что одна из этих долбанутых идиоток может носить нечто подобное.
– Слушай… – Михалыч ткнул кота мне в лицо. – Забери его, а? У Тони аллергия, она меня на порог с ним не пустит. А кот хороший. Точно не уличный. Чистый. Вроде даже породистый. – Он повертел несчастное животное, которое слабо дернуло лапой. – Хороший же! Эти выбл**ки наверняка собирались над ним издеваться.
Он сунул кота мне в руки, и я автоматически подхватил сверток.
– Давайте его сдадим… куда-нибудь? – Я с сомнением посмотрел на кота. Он осоловело повел головой, ткнулся розовым носом мне в руку, а потом как-то лениво прошелся когтями по пальцам. Вот же!
Михалыч погладил животное между ушей, встопорщив серую шерсть.
– Не надо его сдавать. Он явно домашний. Породистый. Ты его пока у себя подержи, а я найду, кому его пристроить. Ну не могу я, когда с животными… вот так…
Василий Михайлович покачал головой и, не говоря больше ни слова, пошел к внедорожнику, в который грузили Наташу.
Я так и остался стоять на месте, держа в руках дрожащего кота.
ГЛАВА 2. ДИМА
Домой я попал только в десятом часу. После ночной зачистки Михалыч отправил меня отсыпаться, а сам поехал разбираться с компанией отморозков.
Квартиру я купил недавно и даже не начинал в ней обживаться. Некогда. А от мысли, сколько времени нужно убить, чтобы все здесь обставить, становилось уныло. Белые стены, самый дешевый паркет и матрас вместо кровати меня вполне устраивали.
Новостройка была элитной, и в моем распоряжении оказалось почти пятьсот квадратов жилой площади. Я не совсем представлял, зачем мне столько и что со всем этим пространством делать, но точно знал одно: жить в тесноте коммуналки я больше не буду.
Пусть лучше здесь останется пустота и гуляющее среди стен эхо, чем слушать за стенкой чью-то ругань.
Вот как раз и кот, которого по обычаю нужно впустить первым.
Правда, мой неожиданный сосед выглядел совсем уж печально. Может, показать его ветеринару? Серое существо сжалось в комок, дрожало и как-то нервно мяукало. Он что, захлебывается? Или задыхается?
Я поднес его к лицу и посмотрел в круглую морду. У него даже уши уныло повисли. А в голубых глазищах читался явный ужас.
Неожиданно он махнул лапой и хорошенько так мазнул когтями мне по лицу.
– Твою ж мать!
Я отдернул его от себя, радуясь, что когти не угодили в глаз. А вот носу и щеке, кажется досталось. Ну да, на коже уже ощущалась выступающая кровь.
Вот же… Зараза, а не кот.
Я водрузил завернутого в рубашку злюку на стол. Он смотрел на меня практически человеческим взглядом. Удивленным. Даже испуганным. Словно сам не понимал, как так вышло.
Я потрогал его мягкое ухо:
– Ну ты и злющий засранец. Сиди здесь.
Кот моего мнения явно не разделял. То ли фыркнул, то ли мяукнул и возмущенно дернул головой.
Я ушел в ванную и быстро протер царапины перекисью. А здорово он меня цапнул. Такое впечатление, мне прилетело в драке. Края опухли и покраснели. Да уж. Меня редко задавали пули. Как-то везло в этом плане. А вот кот достал.
Что с ним теперь делать? Все-таки, нужно показать ветеринару. И купить ему что-нибудь поесть.
Но когда я вышел из ванной, по окнам во всю хлестал дождь. Снаружи разразился натуральный ураган. Тучи висели настолько низко, что их можно было потрогать.
Сегодня у меня выходной. Ради серого паршивца в такую грозу никуда я не попрусь. День как-нибудь перебьется.
Я посмотрел на его печальную морду. Черт… Он действительно выглядит несчастным и напуганным. Может, его и вправду чем-то накачали?
Я полез в холодильник. Понятия не имею, что едят коты. Пустые полки не изобиловали даже человеческой едой – бОльшую часть времени я проводил на работе. Питался в нашей столовой, и этого вполне хватало.
Но теперь нужно что-то придумать. От моего настойчивого взгляда еда не появлялась. На одной из полок обнаружилось немного колбасы. Сойдет и это.
Я быстро нарезал ее маленькими кусочками и поставил блюдце перед серым злыднем.
Он выпучил глаза и презрительно отвернулся.
– Ешь, если жить хочешь. – Я вытащил его из кокона женской рубашки, расшитой серебряными и голубыми звездами почти такого же цвета, как глаза у серого злодея. – Мне с тобой возиться некогда.
Кот снова фыркнул и ткнул носом блюдце. Кажется, есть он не очень хотел. А что тогда?
Черт!
– Если вздумаешь мне тут нагадить, мигом вышвырну! Прямо с двадцатого этажа!
Он поднял на меня свои голубые глаза. Во взгляде явно читалось презрение. Я был почти уверен, что в тихом мяуканье расслышал отчетливое «Ты – садист»
За окном громыхнул гром. Похоже, мне все-таки придется забыть про выходной и выбраться под ливень.
Но только с серым злыднем. Будем мучиться вдвоем.
***
Никогда бы не подумал, что котам столько всего нужно. Сто видов корма. Лотки. Переноски. Наполнители. Игрушки. Кошачьи игрушки, мать их! Их тут было едва ли не столько же, сколько в детском отделе. Когтеточки, лапочистки и какая-то мятная ерунда, которая даже на вид выглядела подозрительно. Еще и фигня для шлифовки зубов. Тогда он меня не только расцарапает, но и покусает.
Ребенка завести дешевле!
Я изучал тысячный по счету набор из натуральных мятных стеблей, который обещал вычистить зубы и свести питомца с ума от восторга.
Он у меня и так со странностями… Не буду рисковать.
Автопоилка. Пылесос. Чесалка. Радиоуправляемая мышь. О, это точно возьму. Давно хотел купить себе такой вертолет. Начну хотя бы с мыши.
За час хождения между стеллажей я задолбался окончательно.
В результате решил просто сунуть серого засранца мордой в очередную игрушку и спросил:
– Нравится эта штука?
Как ни странно, это дало результат. Маленький хитрый гаденыш явно не привык себе ни в чем отказывать. В конечном итоге пришлось купить ему мягкий дом для сна, уродливого кролика с длиннющими ушами и те самые мятные ветки. Зубочистки.
– Губа у тебя не дура. – Я удобнее перехватил его и направился к кассе.
Неожиданно меня перехватила какая-то старушенция в берете и с двумя детьми, наперевес. Им было лет пять-шесть и они явно намеревались разорвать бабульку пополам, чтобы пуститься в свободное плавание по магазину. Они что-то вопили, дрыгались и тыкали пальцами в разные стороны.
Я посмотрел на серого злыдня. Нет, пожалуй, лучше кот, чем дети.
Бабулька понимающе ухмыльнулась, глядя на мое лицо:
– Это ваш первый, да?
