– Не двигайся, – прорычала собака.
– Это очень жесткое требование, – спокойно сказала Лахджа. – Даже когда я дышу, моя грудная клетка немного вздымается. К тому же теперь, когда ты это сказала, у меня зачесалась коленка. И ухо. Почесать можно?
– Сказал, – рыкнула собака.
– Что?..
– Сказал, а не сказала. Я кобель.
– Извини, не было случая заглянуть тебе туда. Почесаться-то можно? Хотя ладно.
Она удлинила руку так, что ладонь унеслась в другой конец гостиной. А когда пес невольно туда обернулся – ударила в морды ногами. Те резко увеличились и покрылись роговой тканью.
Пес отшатнулся, даже взвизгнул от боли – но тут же бросился. Он вырос еще сильнее, пасти разверзлись… и разорвали на три части диван. Сама Лахджа успела перекатиться назад через спинку.
– Только не устрой снова пожар! – крикнул псу енот.
Лахджа пустила в оскаленные пасти ядовитых пчел и бросилась наутек. Из гостиной было два выхода, но один загораживала лошадь – и она выбрала другой.
Сзади уже слышался лай и взвизгивания. В своих нынешних размерах пес не пролезал в дверь, так что он торопливо уменьшался – и у Лахджи появилась небольшая фора.
– Где тут выход-то?.. – бормотала она, распахивая все двери по пути.
Те вели куда попало. В какие-то кладовые, гардеробные, два раза в спальню, мастерскую, лабораторию, кухню… ого, какая огромная кухня!..
Куда угодно, только не наружу.
А потом Лахджа едва не врезалась в лошадиный круп. Она описала полный круг и вернулась на прежнее место. Конь лягнул – и она еле-еле успела отшатнуться. В коридор медленно вышел пес – от укусов пчел у него раздулся нос, но от этого он стал только злее.
– Твой побег зар-ранее был обр-речен на неудачу, – сказал попугай, паря у Лахджи над головой.
Она повернулась – и увидела змею. Ярко-зеленую, неизвестной породы, но страшно опасную – в этом она успела убедиться. Сейчас та стояла почти на кончике хвоста, да еще и как-то странно мерцала.
– Вы меня лучше не трогайте! – предупредила Лахджа, готовясь шарахнуть Электрошоком. – Я кровь кому угодно попортить могу! И меня будут искать!
– Здесь не найдут, – донесся из гостиной слабый голос. – Иди сюда. Поговорим.
Лахджа неохотно протиснулась мимо коня. Дегатти уже сидел в кресле – все еще бледный как смерть, все еще чуть дымящийся в местах ранений, но уже сидел, уже был в сознании. На коленях у него устроился кот – он так громко урчал, что слышно было с другого конца гостиной.
Только теперь Лахджа смогла как следует рассмотреть своего похитителя. Он выглядел уже не молодым, но еще не старым. Лет сорока пяти, может быть…
– Посмотрел бы я на вас после стольких ранений, – сухо заметил Дегатти. – Конечно, я казался немного старше.
– А сколько вам на самом деле лет, мэтр Дегатти? – уточнил Янгфанхофен.
– Восемьдесят два, – неохотно ответил волшебник. – Но я уже давно практически не старею.
…Лет сорока пяти, может быть. Ну или все-таки тридцати пяти, если сделать скидку на то, что ему пришлось пережить. Волосы темно-русые, довольно длинные. Черты лица строгие, правильные. Не то чтобы красавец, но довольно обаятелен. И взгляд умный, с хитрецой, хотя и усталый.
– Так-то лучше. Хотя насчет «не то чтобы красавец» я бы поспорил.
– Бери уж, что дают, – сказал Бельзедор.
– Где тут выход? – сразу взяла быка за рога Лахджа.
– Прямо над головой, – указал Дегатти. – Но он не откроется, если я не позволю.
– Ну так позволь! Выпусти меня!
– Не могу.
– Можешь, просто не хочешь. А ты захоти. А то я тебе тут все раздолбаю, – сказала Лахджа, пинком переворачивая журнальный столик.
Тот аж подлетел. Стоявшая на нем вазочка шваркнулась об стену – и разбилась вдребезги.
Даже беременная, Лахджа оставалась демоном четвертого сословия. Титулованным аристократом. Силы ей и безо всяких Ме было не занимать.
– Святые небеса, – вздохнул енот, семеня за совком, чтобы собрать осколки.
– Ну и к чему эта экспрессия? – мрачно спросил Дегатти. – Прекрати. А то…
Он не сказал ни слова. Даже не шевельнул пальцем. Но Лахджа внезапно обнаружила, что на бедре сомкнулись собачьи зубы. И хотя кожу пока даже не оцарапало, она буквально чувствовала, какие эти зубы острые.
Нога потом отрастет. И довольно быстро. Но в своем нынешнем положении она не хотела лишний раз рисковать.
– Ладно, – сказала она. – Так почему ты меня не выпустишь? Выкупа хочешь?
– Не… хотя хорошая мысль, – вскинул палец Дегатти.
– Хальтрекарок не даст, – сразу предупредила Лахджа. – Ему проще новую жену найти.
– Э, демоны… – поморщился Дегатти. – Но дело не в этом. Просто сейчас я тебя выпустить не могу. Мой кошель, видишь ли, сейчас где-то на дне реки… должен быть. Я чувствую вокруг него воду. И понемногу сдвигаю по течению. Но он все равно пока недалеко от места, где упал. Демоны тоже наверняка где-то неподалеку. Они не могут почувствовать кошель, но если я тебя сейчас выпущу – меня найдут. Да и что помешает тебе самой просто взять меня вместе с кошелем и преподнести своему… Хальтрекарок твой муж, так ведь?..
– Да… а если я пообещаю, что этого не сделаю?
– Я тебе, извини, не поверю. Я давно вырос из возраста, когда верят демонам.
– Я могу поклясться! Есть клятвы, которые мы не можем нарушить!
– М-м-м… нет. Надежнее все-таки подержать тебя тут.
– Надежнее ли?.. – прищурилась Лахджа. – Они же ищут в первую очередь меня. Отпустишь – станет меньше причин тебя искать.
– Они гнались за мной целой ватагой задолго до того, как я с тобой познакомился, – напомнил Дегатти. – Кстати, как тебя зовут?
– Лахджа, – плюхнулась в другое кресло демоница. – Только не думай, что знание моего имени даст тебе надо мной власть. И у тебя тут есть что-нибудь выпить? Я бы тяпнула водки.
– Есть виски, ром и гарийское вино, – сказал Дегатти. – Я тоже буду.
Енот неохотно приволок поднос с большой бутылкой и двумя рюмками. Рядом была тарелка с нарезанным сыром и копченостями. Лахджа выпила, заела ломтиком сыра, угостила пса кружком колбасы и закинула ногу на ногу.
Ситуация начинала налаживаться.
– Как тебя самого зовут-то, кстати? – спросила она, нервно постукивая по столу. – Не фамильничать же мне.
– Майно Дегатти, – представился волшебник. – Из Мистерии.
– Я уже поняла, ты у нас чародей. Парифатский?.. Бывала я у вас, красивый мирок. Что заканчивали, мэтр Дегатти?
– Унионис.
– А, фамиллиары… ну да, могла и сама догадаться. Магистр?.. Профессор?.. Не меньше уж, судя по всему.
– Лауреат премии Бриара, – с затаенной гордостью произнес Дегатти. – Правда, только третьей степени.
– Все равно очень неплохо! – одобрила Лахджа, наливая еще виски. – За знакомство!
– Тебе вообще можно настолько крепкое? – спросил волшебник, пристально глядя на ее живот. – Ты же… хм… ну да, точно…
– Можно, можно, – отмахнулась демоница. – Если хочется бухать – значит, ребенок просит. Наверное, мое дитя будет алкашом.
– Ладно, я в демонической физиологии не спец, – пожал плечами Дегатти. – Тебе виднее.
– Ага, мне виднее. Ну раз уж мы тут вынужденно застряли и ждем, пока мой муж и повелитель найдет твой кошель и оторвет тебе башку… расскажите немного о себе, мэтр Дегатти. Как так вышло, что за вами гоняется половина Паргорона? Тасварксезену, конечно, много поводов не нужно, но все-таки.
– Просто пара инцидентов, – отвел взгляд Дегатти. – Перешел дорогу кое-кому из вашей верхушки.
– Это-то понятно. Но я надеялась на какие-нибудь пикантные подробности.
– Позаимствовал пару мелочей, которые их хозяевам все равно не были нужны. Возможно, слегка задел самолюбие парочки демолордов.
– Да уж слегка, – фыркнула Лахджа. – И как ты его задел? Рога им наставил?
Дегатти ничего не ответил. Но судя по тому, как он стушевался, Лахджа попала в точку.
Она даже невольно восхитилась своим собеседником. Экий отбитый. Наставить рога даже не одному, а двум демолордам… редкостный сорвиголова.
Хотя это смотря кому. Хальтрекароку рогов только ленивый не наставлял. Ему все равно. Он сам своих наложниц гостям предлагает. Угощает, как трубочкой табаку.
Но кто-то вроде Гаштардарона, Янгфанхофена и других более пуританских демолордов сразу открутит башку обоим любовникам.
– И кому ты наставил рога, если не секрет? – спросила демоница, наливая себе еще виски.
– Гариадоллу. Кошленнахтуму. И троим баронам… или четверым, – неохотно перечислил Дегатти.
– Ишь ты, сплошные гхьетшедарии. Ты что-то против них имеешь?
– Нет, просто у них гаремы самые большие. Проще наладить контакт.
– Рисковый ты парень… но ты бы хоть у простых гхьетшедариев тогда. Не у демолордов же.
– Ты не понимаешь, – покачал головой Дегатти. – У простых как раз сложнее. У них тоже гаремы, но не настолько большие. Там каждая наложница на глазах господина, так что пристроиться трудно. А вот у баронов и особенно демолордов гаремы такие огромные, что за всеми уследить трудно. Вот я и совершаю иногда на них набеги.
– Ничего себе ты прошаренный. А зачем? Попроще-то никак? Ну там со смертными шашни завести. С небожительницами, с духами. С демоницами в свободных отношениях. Или просто трахнуть ламу. Почему обязательно жены демолордов?
– Зачем… зачем люди вот на горы карабкаются? Ради духа приключений. Риск. Азарт. Я люблю азарт.
– А пытки? – с интересом спросила Лахджа. – Ты любишь пытки? Вот Хальтрекарок любит.
Дегатти вздохнул. Помрачнел. Он и сам уже жалел, что так дерзко играл со смертью. Воспоминания, конечно, бесценные – но чем это для него закончилось? Он так всех достал, что устроили показательную порку – сделали целью великой охоты Тасварксезена.
Такой чести удостаиваются немногие смертные.
– Вор. Прелюбодей. Государственный преступник, – покачала головой Лахджа. – Грешно-то как. Вы ужасный человек, мэтр Дегатти. Просто отвратительный. Я демон, но даже мне противно на вас смотреть.
– Неправда! – возмутился Дегатти, приняв ее слова за чистую монету. – Я хороший человек!
– Ты почему в этом так уверен-то?
– Ну… Плохой человек не может любить животных…
– Знаешь, я как-то раз встречала одного парня – он очень любил свою собаку и двух персидских котов. Но еще больше он любил резать глотки.
– Для Паргорона это норма, полагаю, – заметил Дегатти.
– О, я его не в Паргороне встречала, – покачала пальцем Лахджа. – Давно, еще когда была человеком.
– Ты была человеком?..
– Давно. Семь лет назад.
– Да не так уж давно… Ты тоже с Парифата?
– Люди живут не только на вашем Парифате. Из другого мира.
– И много у Темного Балаганщика жен из других миров?
– Да минимум половина, – откинулась в кресле Лахджа. – Он тырит баб откуда ни попадя. С вашего Парифата у него тоже полно.
– И всех превращает в демонов? – заинтересовался Дегатти.
