Славка просто ткнул пальцем в руну на плече.
– А, точно. Я и забыла.
– Кстати, маман ваша, в смысле, матушка, никакая не ведьма. Она, как я, обычный человек. Может, предмет магический в кармане лежит, может, как у меня, татуха. Или ещё что-то. Кто-то ей помогает.
В голове словно зажёгся яркий свет. Торопливо, стараясь ничего не упустить, девушка стала рассказывать всё, что знала. Слава не перебивал, сова таращила свои круглые глаза и тоже внимательно слушала.
В середине монолога погасла лучина. В подвал пришла темнота. Но девушка не обратила на это внимания и продолжила вываливать на Вячеслава информацию.
Когда Хромушка, наконец, замолчала, Слава хмыкнул, и заявил:
– Если ты не против, я кратенько обрисую ситуацию в вашем безгрешном родничке. Потом проще отчёт писать будет.
– Какой отчёт?!
– Позже объясню. Итак. Жил был город, который в один не слишком прекрасный вечер накрылся медным тазом. Как, впрочем, и весь мир. Оставшиеся в живых горожане укрылись в одной из православных церквей города, защищаясь от нечистой силы, упырей, в которых превратились некоторые не совсем умершие, и от диких зверей. Объединил всех под одной крышей хороший человек, священник отец Павел.
– Всё правильно.
– Вы худо-бедно справлялись, а потом, через год, девочка-подросток Софья Кривицкая подслушала ссору батюшки и рядовой женщины Ксении Аристарховой. Кстати, кто она?
Соня пожала плечами, но поняла, что Слава в темноте этого не может видеть, и сказала вслух:
– Я не знаю. Она была последней, кто пришёл тогда. Точнее, они с Дарьей и Сергеем на машине приехали. Автомобиль до сих пор стоит в сарае. Вроде бы их к нам вынесло откуда-то из другого населённого пункта.
– То есть, они не местные, так?
– Да. Даша вроде как её телохранителем была, а Сергей – водителем. То ли бизнесмен она, то ли чиновница – никто точно не знает. Всё на уровне слухов. И то, в последний раз мы это обсуждали тогда, когда отец Павел погиб.
– Лады. Значит, поцапалась Ксюха со священником, да так, что этот добрый самаритянин готов был живого человека выгнать за ворота на съедение злобным потусторонним силам. И вдруг, неожиданно, совершенно внезапно и скоротечно, Господь говорит с Павлушей, да без свидетелей. Говорит полную ерунду, заставляет умереть и отдать бразды правления никому не известной тётке, которую наделяет неприятными такими способностями. И дружков её тоже заодно.
Сова вдруг истошно завопила. Софью обдало волной воздуха – птица взлетела, сделала круг по камере и бесшумно приземлилась. Она странно щёлкала клювом – девушке показалось, что птицы так делать не должны. Стало жутковато.
– Ты смотри, как заволновалась. Видно, наша не совсем птичка что-то знает, только рассказать не может. Ладно, давай дальше. Непонятный голос, который наивные прихожане приняли за Глас Божий, оказался очень кстати. Он всё быстро вам объяснил.
– Это единственное, что меня смущает.
Слава насмешливо фыркнул:
– А я как раз это могу объяснить без проблем. Но не будем забегать вперёд. Значит, бабёнка корчит из себя безгрешную цыпочку, дьяконы её тоже. В последующие годы к их стае прибивается ещё два любителя власти. Лучшая еда – им. Свобода перемещения – им. Право повелевать, управлять человеческими судьбами – у них в руках. Периодически ребятки устраивают себе оргии с молодыми девчонками, а потом стирают жертвам память. Неужели никто этого не понял? Изнасилование разве не оставляет следов? Синяки, ещё какая-нибудь гадость?
– Они не зверствуют. Просто расслабляются. У нас есть одна женщина, её, как и с десяток таких же несчастных, в предыдущем поселении насиловали. Пять лет. В клетке держали, помоями кормили, издевались, как могли. А в голодные зимы эти звери женщин ещё и ели. Элизе с трудом убежать удалось. До сих пор весь приход будит по ночам криками – кошмары снятся. Кстати, её ни разу «благодать» при ночной молитве не посещала, мне кажется, её наши дьяконы жалеют.
– Или брезгуют. – Слава посопел, потом добавил глухим голосом: – Ты так спокойно об этом говоришь, что меня жуть берёт.
– Есть гораздо более страшные вещи в этом мире. Зато у Верочки малыш появился.
Сова издала неприятный, резкий звук и забегала по камере.
– По-моему, наша подружка хочет, чтобы я продолжил. – Вздохнул Коваль. – На чём я остановился?
– На том, что Аристархова и её помощники повелевают судьбами.
– Точно. Кроме того, они тщательно выбирают, кого принимать в сообщество. Предпочтение отдаётся людям из страшных мест, как Элизе вашей, или как мне – из мест, которых больше не существует. Неугодных изгоняют или приносят в жертву над колокольней. Напрашивается вывод – отца Павла тоже в жертву принесли. Вопросов два – для чего и кому.
– Для чего – понятно. С тех пор, как Ксения здесь руководит, ни одно чудовище к нам не рвётся. А кому… Дьяволу, наверное? Настоятельница, прикрываясь Богом, служит Князю Тьмы. Он в ответ на жертвы одаривает её способностью залезать в головы к другим и держит на коротком поводке своих приспешников.
Коваль опять развеселился:
– Тоже мне, князя нашла. Мне кажется, я знаю, что за чмырь тебе ручкой махал, знакомые повадки. Это обычный чёрт – они пакостники, каких белый свет не видывал, но, в принципе, достаточно адекватные, если, конечно, можно так сказать о нечистой силе. Если я прав, и это кто-то из них, то ваша Аристархова сама его навела на подобные мысли, сама в них поверила, и, естественно, сама с собой согласилась. Он только подыграл. И продолжает подыгрывать. Не удивлюсь, если он к ней является в образе Сатаны. И «Глас Божий» его был, скорее всего, они мастера подобных фокусов.
– Так что – она просто так людей убивает?
– Почему же просто так. Черти ничего не делают без собственной выгоды. Да и договор выполняют – ты же сама говоришь, вас не трогают. Думаю, души погибших над звонницей прямиком к нему попадают. Правда, мы до сих пор плохо понимаем, зачем они им, и вообще, как это всё работает.
Решив позже уточнить, кто такие «мы», девушка задала вопрос:
– Раз ты настолько в теме, объясни тогда, зачем она тех, кто странные способности проявляет, сжигает на костре?
– Сонец, я не знаю, что творится в голове у этой бабы. Могу только предположить, что она уничтожает потенциальных конкурентов. Своеобразная инквизиция местного разлива.
Внезапно Кривицкая почувствовала, что в душе пусто. Зачем все эти расследования и попытки выяснить истинные мотивы Аристарховой? Правда одна – много лет эта женщина худо-бедно справлялась с организацией жизни нескольких десятков людей. Да, было много чего плохого, но крыша над головой, скудная еда, закон, порядок – важные вещи. А главное, у прихожан была вера в светлое, хоть и загробное, будущее под присмотром самого Господа.
– Какая разница? Всё равно гореть мне на костре. Да и тебе тоже, если настоятельница не смилуется и не выпроводит тебя восвояси.
– Может, и нет. Если повезёт, и мы просидим здесь дня три, за мной успеют прийти. А уж тебя я в беде не оставлю. – Темнота не позволяла рассмотреть собеседника, но Соне показалось, что Слава улыбается.
Девушка слабо понимала, как за ним могут «прийти», если целенаправленные путешествия уже много лет как невозможны, но решила, что спрашивать не стоит – Коваль, хоть и выглядел шутником и балагуром, за всё время общения так ничего о себе и не рассказал.
Поэтому она просто объяснила:
– Никто нас здесь так долго держать не будет. Так что забудь. На рассвете отправимся к Господу. Мы как раз дрова начали заготавливать, каждый день дьяконы в город выходят. К зиме ещё мало, но на два костра хватит.
– Ерунда. Кстати! Я ж тебе главное не рассказал! Что было, когда ты в обморок брякнулась!
Загремел замок. Птица что-то просипела и неуклюже пошагала под узкий топчан. В подвале появился свет, и заключённые увидели бледную Верочку.
Глава 4
Собранные на данный момент факты позволяют предположить, что потусторонние существа на различных континентах, хоть и обладают схожими чертами, всё же в большинстве случаев специфичны. Если учесть, что пространство пластично, а Постмортемы могут свободно перемещаться по миру, это не совсем логично. Возможно, люди, обитающие в той или иной местности, воздействуют на Вырай своими верованиями, фантазиями и мыслями. Этим феноменом «оправданного ожидания» можно объяснить Бабу-Ягу на территории расселения славян, гарпию на юго-западе Европы, а чупакабру в Латинской Америке. Необходимо учитывать, что для облегчения коммуникации или манипулирования некоторые создания способны специально принимать тот вид, который подсознательно ожидает человек.
М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».
Едва Хромушка потеряла на крыльце сознание, подоспевшая Дарья тут же скрутила чужака. Возможно, для новичка это было неожиданно, но прихожане отнеслись к такому повороту событий совершенно спокойно – высокая, крупная женщина в одиночку ходила на охоту, одним ударом могла проломить череп медведю, а когда в здании трапезной рухнула плита перекрытия, именно Даша подхватила её и держала, пока прихожане выбегали из здания. Трапезная давно была разобрана по кирпичику, а люди до сих пор вспоминали ту историю, рассказывая детям и новичкам о Божественной Благодати, коснувшейся дьяконов.
Так что Вячеслав должен был благодарить Небеса за то, что его просто обезвредили, а не покалечили.
Сергей сидел на крыльце, отрешённо сплёвывая кровь – два передних зуба уже валялись поодаль. Жорж деловито вязал Софье руки за спиной, а Аристархова говорила с прихожанами:
– Братья и сестры. Вы всё видели сами. Наша сестра, наша добрая, тихая Софьюшка оказалась в руках у Тьмы. Нет таких слов, которые могут выразить моё горе. Да и ваше тоже – я прекрасно знаю, что Сонечку здесь любят все. Но мы не можем рисковать святостью этого места.
О Верочке все забыли. Она прижимала малыша к груди и тихо плакала. Дарья, удостоверившись, что Вячеслав связан крепко, подошла к новоиспечённой матери и перерезала пуповину. Затем спустилась к людям, взяла у одной из женщин платок, поднялась на крыльцо и укрыла ребёнка. Подошла к Аристарховой и встала на привычном месте – слева, на полшага позади начальницы.
– Завтра, после утренней молитвы, мы очистим душу Софьи Кривицкой. А Вячеслава, этого двуликого человека, вернём туда, откуда он пришёл – за ограду. В Роднике Веры нет места агрессии.
– Матушка настоятельница! Да за что ж! Мы все тут стояли, видели – если бы не Сонька, Верку хоронить бы пришлось! – Баба Валя озвучила общую мысль, поэтому прихожане загудели.
– Да, тёмные силы могут совершать на первый взгляд благородные поступки. Но на самом деле они пытаются усыпить бдительность, завоевать доверие, обелить себя. Чтобы нанести подлый удар потом, когда вы меньше всего это ожидаете. Вот Софья – помогла Вере и её сыну выжить. Это хороший поступок? Да. Она не несёт в себе зла. Вы можете сказать – давайте использовать способности Кривицкой во благо. А она когда-нибудь глухой ночью всех уничтожит, даже не осознавая, что делает.
– А если это Божья благодать? Как у вас, матушка, и у дьяконов? – Выкрикнул кто-то из задних рядов.
– Нет! – Отрезала настоятельница и даже возмущённо замахала руками. – Господь говорит со мной перед каждым появлением того, кто несёт в себе свет Его. По поводу Хромушки предупреждения не было.
Люди не успокаивались. Ксения всё не могла поверить, что здесь, в её церкви, возможен бунт, и продолжала увещевать:
– Братья и сёстры! Мнение Господа на этот счёт однозначно! Мы не можем оставить в живых Кривицкую, а чужака среди нас!
Приход забормотал разными голосами:
– Да ходок пусть валит…
– Пусть Господь сам нам скажет, мы помним, он может…
– Новичок, конечно, нормальный мужик, но нашим стать не успел…
– Где это видано – девчонка спасла и дитя, и мать, а её за это на костёр…
– Пусть Глас Небесный нам сам всё объяснит, тогда без вопросов, конечно…
Прихожане были похожи на гнойный нарыв, который вот-вот лопнет.
Даша наклонилась к уху настоятельницы и прошептала:
– Ксюха, прекращай. Жрать почти нечего, дальше будет только хуже. Не доводи людей до греха, а то и твой «Бог» не поможет. Ещё нас с тобой сожгут к чертям собачьим. Попросишь у Сатаны, пусть поговорит с приходом, опять, как тогда.
Аристархова вняла совету и заявила:
– Хорошо, братья и сёстры. Поступим так – Софья и Вячеслав отправятся в церковный подвал, а я буду молиться до рассвета. Возможно, Господь внемлет моим просьбам и огласит своё повеление всем вам.
Жорж и Данила подхватили Софью и потащили к церкви. Очухавшийся Сергей потопал следом. Толпа, крестясь, направилась к приходскому дому. Аристархова провожала людей взглядом и нервно кусала губы. Даша подозвала бабу Валю и ещё нескольких женщин и напомнила:
– Пусть Вера ещё полежит. Послед родиться должен. Если что, поможете. Умеешь, баба Валя?
– А то. Конечно. Всё сделаем в лучшем виде. – Старушка подозрительно смотрела на Дарью – слишком много взаимодействия с простыми людьми для дьякона.
Но человеческое лицо Дарьи вновь исчезло под маской равнодушия. Женщина взвалила на плечо Вячеслава, который всё это время пытался выплюнуть кляп изо рта или ослабить узлы на верёвках, и понесла пленника в сторону церкви. Ксения направилась к колокольне.
– Я не хочу, чтобы Хромушку убили! – Едва властители скрылись из глаз, Вера заплакала с удвоенной силой и покрепче прижала к себе новорожденного.
– Мы тоже, Вера. Мы тоже. – Покачала головой баба Валя.
?
– Верунчик! Ты что тут делаешь?! Тебе отлёживаться надо! – Кривицкая, схватившись за прутья решётки, с тревогой рассматривала подругу.
Девушка выглядела измученной до крайней степени. Чёрные круги под глазами, бледное, какое-то пепельное лицо и потрескавшиеся губы. Хитро завязанная, переброшенная через плечо полоса ткани образовывала у груди что-то вроде уютного кокона, в котором расположился новорожденный, оставляя обе руки матери свободными. В одной Вера держала корзинку, в другой – факел.
– Дорогуша, вон там, на стене, держатель. Если закрепишь факел в нём, будет проще.
Верочка сделала так, как предложил Вячеслав, и устало улыбнулась:
– Уже отлежалась. Не до того. Я вам тут покушать принесла.
С этими словами гостья вытащила гостинцы – несколько кривых морковок и пластиковую бутылку с крапивным отваром.
Софья, игнорируя угощение, сосредоточилась на матери и ребёнке. Глаза её засветились.
Вера поёжилась, но лишь сказала:
– Так жутко выглядит. Сонечка, скажи – ты ведь не…
– Нет, девушка, она не под властью дьявола. Зуб даю. – Слава с аппетитом захрустел морковью и добавил: – Сонец, ты поосторожней, я больше не буду тебя подпитывать.
– Я аккуратно. – Пробормотала Хромушка. Вроде бы тело новоиспечённой матери было в порядке. Целительница почувствовала, как закружилась голова, и прекратила своё дело.
– Жуй морковку. – Посоветовал Коваль. Кривицкая послушалась.
– Сегодня во дворе дежурят Митя и Донован. Они меня пропустили. Привет тебе передавали.
– Так что настоятельница решила?
Вера пожала плечами и опустилась на грязный пол:
– Мы не знаем. Оставлять тебя в живых она не хочет, но мы потребовали, чтобы Господь сам о своём решении сказал. После того, как вас сюда увели, матушка целый час провела в колокольне, а потом в церковь вернулась. Наверное, утром объявит о своём решении.
– Вера, ты же понимаешь, что исключений не бывает, – тихо сказала Софья.
– Мы не отправим тебя на костёр, полночи приход не спал, обсуждал! Все, все видели, что ты для меня сделала! – Девушка с нежностью посмотрела в «кокон» на груди. – Это не может быть злом.
– Аристархова вас не послушает.
– Нас больше. Мы ей подчинялись много лет, можно разок и наше мнение принять во внимание.
Соня спорить перестала. Она была уверена, что к утру члены общины остынут и не станут вступать в открытый конфликт с настоятельницей. Относительное благополучие и спокойствие почти сотни человек важней.
