Олег хищно улыбнулся.
Рюрик конечно сам мог сразу штатное расписание той же СВР и КГБ выдать, но сходу светиться столь обширными и упорядоченными знаниями слишком сильно все же не следовало. А вот свалить все на левого человека, его знания, которые они, после обсуждения, якобы разовьют в нечто более совершенное, это можно.
Ну и не стоило забывать о местной специфике. Все-таки нельзя взять и заслать своего агента в племя. Это просто смешно. Все друг друга знают, так что опыт местных разведчиков, что собаку съели в Игре, тоже следовало освоить в полной мере.
– Хех… Это будет интересно! – загорелся идеей Вещий.
На что собственно Рюрик и рассчитывал, видя, что Олег топчется на месте в своем развитии и явно заскучал, не видя пути для приложения своих сил и понимая, что занимается мелочевкой. А всемведь хочется чего-то большего. Так что можно было надеяться, что получив новое и столь непростое, но при этом интересное дело, Олег приложит все свои силы, умения и смекалку, чтобы добиться успеха.
– А зваться твоя служба будет… ну скажем, Охрана Государственного Порядка и Устоев, сокращенно ОГПУ, – с ехидной усмешкой добавил князь Рюрик.
Глава 3. Война за северный престол
1
Вадим Храбрый, держа в руках круглый щит и секиру, выйдя из полосы лесного массива на поле глубоко вздохнул морозный воздух. Позади, слева и справа от него, скрипя снегом, выходили племенные воины словен и кривичей. Много воинов. Почти десять сотен. Огромная сила по местным меркам. Ну так и времени и нервов, чтобы эту силу собрать пришлось потратить немало.
Правда надо признать, что изначально было собрано больше, да вот беда, до места дошло на треть меньше… Увы, обычное дело, что иногда небоевые потери, еще собственно до боя получаются больше, чем непосредственно во время самого сражения. Вот и его армия поредела от болезней и обморожений…
Больше полугода, практически сразу после ухода на юг Аскольда и Дира, Вадим Храбрый, увидев в этом свой шанс на «восстановление справедливости», носился по всему северу, ведя переговоры с вождями, уговаривая, подкупая и запугивая нерешительных и обещая богатую добычу. Впрочем, и тех, кто сразу пошел за ним тоже было в достатке, недовольных новой властью, властью варягов во главе с Рюриком хватало. Ведь теперь они должны платить внушительную дань, вместо того, чтобы собирать ее самим, а это большие потери. Не говоря уже о том, что с приходом Рюрика местные окончено потеряли контроль над торговым путем «из варяг в греки».
Ну и не надо забывать про такой фактор, как уязвленное самолюбие, а оное у вождей, как у всяких власть имущих, считающих себя пупами земли, раздуто без меры. И теперь им самовластным хозяевам земли приходится кому-то подчиняться. Волхвы опять же подзуживали.
И больше всех в моральном плане пострадал сам Вадим, один из родовых вождей словен. В своих мечтах, до прихода Рюрика именно он, по окончанию войны с восточными соседями, был владетелем севера Руси. Осталось только взять в жены дочь Гостомысла, а там породниться с кривичами и весью, а если боги будут благосклонны к нему, то и с чудью…
«Но еще ничего не потеряно, – думал он. – Все еще можно повернуть вспять…»
Помогли и волхвы, недовольные приходом чужих богов на свои земли.
Храбрый посмотрел на походного волхва Перуна. Богу покровителю воинов были принесены богатые дары в том числе обильные человеческие жертвоприношения и верховные жрецы заверили его, что бог доволен подношениями и благоволит ему, так что победа гарантирована.
И вот с таким трудом собранная с бору по сосенке армия подошла к Изборску…
Оставалось только жалеть, что не удалось договориться со вчерашними противниками против общего врага, то есть с весью и чудью о совместных действиях, чтобы устроить эффект молота и наковальни. Они ведь тоже многое потеряли с приходом варягов, а именно контроль над другим торговым маршрутом «из варяг в хазары». Оно и понятно, пролитая кровь так просто не забывается, ну и опасались какой-нибудь гадости.
«А как было бы хорошо ударить с двух сторон», – с досадой подумал Вадим Храбрый. – Но мы сами справимся, а потом разберемся со старыми врагами. Им же хуже…»
Естественно, что подход такой армии не мог не остаться незамеченным и город был готов к обороне, но Вадима это не волновало, он знал, что победит, ибо их больше и боги за них.
Дружина Трувора в Изборске составляла всего двести человек (плюс около сотни местных воев, но они в данном случае ненадежны, как бы в спину не ударили), так что выходить в поле и биться лицом к лицу он не решился. Варяги, конечно, хорошие воины и оснащены получше славян, у которых хорошо если десятая часть войска имеет кольчуги и шлемы, а вооружены мечами и топорами едва половина, остальные с копьями да луками, но почти пятикратное преимущество в численности все же не стоило сбрасывать со счетов, просто задавят массой.
Да и ситуация в самом городе складывалась не простая, того и гляди мятеж вспыхнет. Конфликты между местными и пришлыми просто не могли не возникнуть (культурные отличия никуда не деть, да и просто мало кому нравится лицезреть чужаков на своей земле), а если их дополнительно подогреть, да в ответственный момент привести провокацию… Так что обстановку внутри тоже требовалось контролировать. А то ведь если выйти за ворота, то могут и в спину ударить. Находясь же внутри города и контролируя стены, присматривать за жителями было не в пример проще.
– За нашу землю! Во имя и славу наших богов! – заорал Вадим Храбрый потрясая в воздухе обоюдоострой секирой.
Воины заорали во всю глотку, сотрясая оружием в воздухе или молотя им о щиты, заводя себя на смертельную схватку.
– За мной! Перун с нами!
– Перун!!!
Он как предводитель войска бросился вперед, увлекая всех за собой.
Изборск окружал лишь частокол около четырех метров высотой. Рва не было в помине, да и толку от него зимой?
В атакующих полетели стрелы, но очень и очень жиденько. Лук у варягов вообще не был в чести, так что урон от стрел практически отсутствовал. Большая часть вовсе пролетела мимо, остальные приняли на щиты и лишь около десятка нападавших упало в снег получив серьезные ранения.
И лишь у стены появились первые невосполнимые потери, когда первые атакующие добежали до стены и принялись ставить лестницы, при этом вынужденно раскрываясь перед врагом. Но стреляли варяги недолго, так как их буквально засыпали стрелами славянские лучники – довольно метко стреляющие охотники для которых точная стрельба является залогом выживания, и варягам не осталось ничего другого, как укрыться за стеной, лишь изредка пуская стрелы навскидку.
Через стену полетели камни и бревна. Часть лестниц обороняющимся даже удалось сломать сбив на землю взбирающихся из-за чего они не редко ломали себе руки, ноги и ребра, но это не ослабило яростного напора атакующих и вскоре славяне полезли на стену.
И вот тут у нападавших начались настоящие проблемы. Варяги вполне успешно отражали натиск, рубя и пронзая копьями атакующих, что из-за отсутствия опыта штурма укреплений, неловко перебирались через стену, становясь почти беззащитными, но тем не менее на место сраженного вставал новый и сеча продолжилась.
Атакующим подсобляли лучники продолжавшие метко метать стрелы и первые воины смогли перебраться через стену в попытке создать плацдарм, но пока получалось плохо. Варягам ничего не мешало работать из луков изнутри города, сбивая прорвавшихся через стену. Другое дело, что и запас стрел у них оставался невелик…
Потери быстро росли и скоро перевали за три сотни бойцов убитыми и тяжело ранеными, но тут веское слова сказал сам Вадим Храбрый со своей хорошо оснащенной дружиной. Они смогли перевалить через стену на ранее зачищенной площадке, удержать пятачок плацдарма отбиваясь от варягов и закрываясь от лучников.
– Перун!!!
На плацдарме стали быстро накапливаться силы и захваченная область стены стала постепенно расширяться.
– Трувор!!! – заорал Вадим. – Выходи на честный бой!!! Или трусишь?!!
– Иду! – проревел варяг в ответ.
Трувор понимая, что остановить штурмующих не удастся, решил в поединке убить предводителя славян, видя в этом единственный шанс остановить вторжение ибо без предводителя у них исчезнет стимул к дальнейшему бою.
Для Храброго же требовалось остановить сражение, чтобы сберечь как можно больше своих воинов, ведь те, кто с ним сейчас бьется плечом к плечу это его сторонники. После победы его войско естественно численно восстановится, может даже станет больше, но качество этого контингента будет не то, не бойцы, что пойдут с ним в огонь и воду, а в основном попутчики, что постараются урвать кусок пожирнее пока есть такая возможность, что сбегут, как только запахнет жареным, в общем с сомнительной стойкостью и верностью.
Бой тем временем словно сам по себе прекратился, противники разошлись, и Трувор с Вадимом вышли на площадку перед воротами внутри города. Начинался классический поединок.
Соперники были примерно одного возраста и комплекции, одинаково хорошо оснащены и вооружены. Что до мастерства, то тоже примерно равны. Славянские вожди могли тратить много больше времени на обучение воинскому делу.
– Перун! – взревел Вадим и его ревом поддержали славяне.
– Один! – заорал Трувор и его не менее громогласно поддержали варяги.
В следующий момент произошла стремительная встречная сшибка и пошел быстрый размен ударами принимаемые на щиты, что стали быстро разлетаться в щепу.
Вскоре измочаленные щиты были отброшены, теперь их обломки только мешали и зазвенели мечи. Противники не уступали друг другу ни в чем, но… очень многое в таких схватках зависит от удачи и случайности.
Один из поединщиков чуть поскользнулся, лишь на мгновение теряя концентрацию, но этого хватило его сопернику, чтобы провести смертельный удар. Брызнула кровь…
– Перун!!! – с восторгом взревели славяне.
2
Пару дней спустя кризис у Ефанды миновал и она пошла на поправку. Причем очень быстро. Так от тяжелых болезней не восстанавливаются даже за счет очень эффективных лекарств будущего. Рюрик только убедился в том, что служительница Дары не столько лечила жену, сколько травила ее, точнее плод. Тем не менее он щедро одарил ее за труды за «спасение» супруги, выражая при этом великую радость несмотря на то, что хотелось схватить ее и утащить в пыточную, где хорошенько с ней поработать с применением каленого железа и прочего средневекового арсенала.
«Еще не время…» – с сожалением думал он.
С Олегом Вещим шли постоянные беседы на тему будущей спецслужбы княжества. Определялись цели и задачи, а так же методы работы.
– Беда князь… – с виноватым видом, сказал Олег, входя.
– Говори.
– Только что узнал… Вадим Храбрый осадил Изборск, взял его штурмом и убил твоего брата в поединке.
– Ясно…
«Переиграли они нас все-таки, – с досадой подумал Рюрик. – Смогли сохранить в тайне сбор войска и провести его к городу».
Впрочем, если подумать, то в этом не было ничего удивительного. Чтобы о данном факте стало известно, требовался предатель, а с их поиском среди родов было сложновато. Сейчас рода, это очень сплоченные родственные формации. И даже если кто-то из отдельных членов группы не согласен с решением старейшин или вождя, то… ничего не сделает.
Отношения в рамках свой-чужой, работает очень жестко. Сдать своих – немыслимое дело, за которое в лучшем случае последует изгнание, но скорее всего просто убьют принеся в жертву, кто бы что ни говорил об отсутствие у славян смертной казни. А варяги все-таки чужие, пусть и призванные общим сходом этих самых вождей.
Опять же, контроль территории верховной властью осуществляется вот так, постфактум. То есть начался мятеж и его давят силой в прямом столкновении. Все очень просто и примитивно, и на данном этапе вполне эффективно, хотя без потерь не обходится. Контролировать территорию с помощью каких-то разъездов и опорных пунктов нереально. Людей мало, а территории огромны, да и тайных путей хватает.
Да, Рюрик знал, что Вадим Храбрый мутит рода, но что он в этих условиях мог сделать? По сути ничего. Не бегать же за ним с дружиной по лесам и болотам? Бесполезно. Попадут в засаду и все… И даже киллера не послать, не те условия и возможности. Самого киллера словят и убьют, предварительно выпотрошив.
Это скорее против него, живущего в городе, где чужаки чувствуют себя относительно вольготно (всегда можно прикрыться личиной купца), и есть возможность быстро и незаметно подобраться к цели на короткую дистанцию, можно использовать такой способ ликвидации, если немного постараться и хорошо залегендировать исполнителя.
В общем примитивность жизненного уклада племен сильно ограничивала инструменты воздействия, по сути работали только два из них: грубая военная сила и прямой подкуп.
Что до смерти брата, то Рюрик отнесся к ней как-то нейтрально, по типу, помер Максим и хрен с ним… Все-таки из истории о будущем знал, что они оба умрут именно в восемьсот шестьдесят четвертом году и был к этому внутренне готов. Только в истории не говорилось, как и отчего. Но очень уж синхронно, что сильно подозрительно.
Была даже версия, что Рюрик сам их спровадил на тот свет, чтобы не делиться властью и богатством… Обычное дело для варягов, в истории полно подобных примеров. Но последний вариант судя по памяти от реципиента был не верен, отношения между братьями были достаточно дружественными.
«Вот и узнал… по крайней мере относительно Трувора. – Подумал он. – Вопрос в том, как помрет Синесус и… стоит ли его спасать?»
Мысль была конечно… сомнительного характера с какой стороны ни посмотри, но Рюрик с некоторых пор не тот, что раньше и братская любовь сильно так померкла. Теперь братья для него являлись лишь ресурсом и инструментом. Да и инструмент этот тот еще… что норовит вырваться из рук и оттяпать владельцу конечность, а то и голову. В общем он мог доставить больше проблем, чем пользы. Потому как если Синеус все же выживет, то есть вероятность дробления севера Руси на уделы. А этого ему совсем не надо.
– Продолжай.
– Всех выживших воинов они принесли в жертву Перуну и сейчас идут на Новгород. Будут под стенами дней через семь-десять.
«Этой казнью Храбрый окончательно отрезал своим сторонникам пути к отступлению», – понял мотивы Вадима и волхвов князь.
– Весть о падении Изборска уже разошлась по Новгороду?
– Нет. Но это ненадолго. Еще день, максимум два и все всё узнают.
– Хорошо… одного дня, чтобы сделать свои дела, нам хватит за глаза.
– Что задумал? – спросил Вещий.
– Надо подчистить город от враждебного элемента, чтобы они не ударили нам в спину в самый трудный момент. Новгород не Изборск, у здешних бояр сил куда как больше и надо их проредить. В общем проводим общий сбор и начинаем операцию «Большая чистка».
– Согласен, – кивнул Олег.
Были отданы соответствующие приказы, вестовые разбежались по городу и скоро в кремле собрались варяги, три сотни человек.
Рюрик разделил их на десять отрядов по три десятка, чтобы одномоментно захватить десяток самых опасных политических противников (список оных трудами Олега Вещего давно имелся) и пояснив на небольшом митинге, что происходит, зачем и почему, каждому отряду выдал цель, уточнив:
– Брать их желательно живыми, чтобы можно было провести показательный суд для горожан. Мы не тати. Ступайте.
Воины стали быстро вытекать из ворот и разбегаться по городу.
– А на тебе Олег, та волховица Дары, что травила мою жену. Ее точно нужно взять живой. Очень уж я хочу с ней пообщаться…
– Сделаю, князь.
Рюрик, выждав некоторое время, снова разослал мальчишек по городу на этот раз в качестве глашатаев, дабы созвать людей на Вече и объяснить людям, что собственно происходит и не допустить бунта. Обстановка в городе и так не из спокойных, хватит одной искры… А «заискрило» из-за начавшихся штурмов знатно.
Бойцы не подвели и врывались в усадьбы местных воротил от политики и торговли (что зачастую одно и тоже) в лучших традициях ОМОНа. Все произошло так быстро, что никто ничего не успел сообразить и тем более оказать организованное сопротивление. Несколько схваток во дворах не в счет.
Схватив главных сторонников Вадима Храброго, варяги арестовали еще два десятка активно ему сочувствующих.
Пока шел захват оппозиции, Рюрик приказал сделать на главной площади небольшой помост из больших бочек, постелив на них доски.
Когда гудящий и возмущенный действиями варягов народ начал стекаться на площадь, там под охраной варягов уже находились арестованные.
Князь стоял на помосте вместе со своими телохранителями, что в любой момент готовы были закрыть своего князя щитами. А остальная дружина в любой момент могла смять собравшуюся толпу, что гудела как разворошенный улей.
Подождав немного, пока площадь наконец заполнится, благо народ валил валом и долго ждать не пришлось, но не передерживая, чтобы люди не пошли откровенно в разнос, Рюрик подняв руку требуя от людей тишины, заговорил:
– Люди! Зачем ваши вожди призвали меня в свою землю?! Помните?!! Чтобы я установил на вашей земле мир и спокойствие, раз уж вы сами промеж себя договориться не могли! И чтобы эта замятня не повторилась, назвали меня своим князем и обещали мне служить! И я поклялся, что наведу в вашей земле порядок! Буду судить честно и беспристрастно! Ответьте мне люди, я сдержал свою клятву?!!
Собравшиеся были явно несколько ошарашены и потому молчали.
– Вот уже два года вы не режете друг друга, не горят ваши поселения и города, вновь развернулась торговля. Я разбираю противоречия между родами и племенами и меж ними не льется новая кровь! Значит я сдержал свою клятву перед вами! Так?! Не слышу!!!
– Да!
– Верно!..
Прозвучало еще несколько голосов в подтверждение и остальные вынуждены были так же признать, что варяг свою часть уговора выполняет.
– Отлично, со мной разобрались! Но многие из вас свою клятву держать не собираются! И вот те, кто ее откровенно нарушил! – указал Рюрик на арестованных. – Вадим по прозванию Храбрый, порушил мир! Он напал на Изборск и убил моего брата Трувора!!! Так вы держите свою клятву данную перед богами?!! Ответьте мне, вы хотите, чтобы я ушел?!! Хотите вновь резаться промеж себя?! Хотите смотреть как полыхают ваши села и города? Хотите видеть убитых родичей, своих братьев, мужей и сыновей? А вы мужи, хотите видеть и обесчещенных жен, сестер и дочерей?! Хотите оставить своих малых детей сиротами, чтобы враги их продали ромеям с хазарами и там из них сделали евнухов и пользовали мужеложцы?! Вы всего этого хотите, чтобы вот они стали еще богаче?!! Ты этого хочешь?! – стал указывать, то на одного, то на другого человека в толпе князь. – А может быть ты? Или ты?! Ну же, хотите или нет?!!
– Нет, не хотим! – истерично выкрикнула женщина лет тридцати, что явно сильно пострадала во время междоусобицы, может даже не раз. – Казни этих клятвопреступников, князь!!!
