Пробуждение было необыкновенным. Открыв глаза, Виталия обнаружила, что голова ее покоится на мускулистом плече, а сама она прижимается к горячему мужскому телу. Ничего удивительного: ночи в степи стоят прохладные. Под тонкой попоной или плащом не слишком согреешься. Девочки стараются спать вместе, однако при этом они одетые, а не голые, как Виталия сейчас. Но ведь тепло!
Дыхание Игрра щекотало ей щеку. Какое-то время Виталия жмурилась, вспоминая прошедшую ночь, затем вздохнула и отбросила попону. После чего попыталась встать.
– Куда? – раздалось сзади, и сильная рука опрокинула ее обратно. Виталия от неожиданности взвизгнула. Его губы, приникшие к ее губам, заставили ее умолкнуть, а затем они вновь стали одним целым. В этот раз он ласкал ее нежно, не доводя до страстного крика, но это было не менее приятно, чем ночью – даже лучше. Словом, из палатки она выбралась поздно и слегка помятая.
Турма давно встала; «кошки» копошились у костра, ожидая, пока согреется вода, припозднившегося декуриона встретили понимающими улыбками. Виталия сделала безразличный вид. Подумаешь! Она не заставляла Игрра ее ласкать, он сам захотел. Она лишь взяла его в свою палатку, остальное – его желание.
Она успела умыться и позавтракать, когда из палатки выбрался Игрр. Турма немедленно уставилась на пришлого. Игрр не обратил на эти взгляды никакого внимания. Позевывая, двинулся к озеру, умылся и направился к костру. Дежурная «кошка» протянула ему хлеб и испеченные в золе куриные яйца. Он поблагодарил и устроился рядом с Виталией.
– Черствый! – скривился, куснув хлеб.
– Пекарен здесь нет! – вздохнула Виталия. – Скоро останутся одни сухари.
– Мука и закваска имеются?
Виталия кивнула. Закваску привезли с припасами – наверное, положили впопыхах. Но в походе хлеб не испечешь – негде.
– Яйца и сало я видел, – продолжил Игрр, – сковородки – тоже. Вечером сделаю вам блины.
«Кошки» у костра, не сговариваясь, уставились на пришлого. Каша, приготовленная им вчера, всем пришлась по вкусу.
– Что такое блины? – спросила Виталия.
– Ну… – он задумался. – Хлеб такой. К нему бы еще коровье масло…
Он вздохнул.
– Кто учил тебя готовить? – не удержалась Виталия.
– Тетя! – ответил он. – Она растила меня вместо матери. Много работала и приходила поздно. Я готовил ей ужин.
«А служанка?» – хотела спросить Виталия, но удержалась. Пришлые, прибывающие в Пакс, как говорили, родом из бедных семей. Служанок у них наверняка нет.
Продолжать разговор она не стала. И без того на них смотрели во все глаза, ловили каждое слово. Вскоре к костру подтянулись другие пришлые. Они тоже позевывали, прикрывая ладонями рты. «Кошки» хихикали и переглядывались. Четверым из них ночью повезло. Хорошо бы и другим…
Завтрак не затянулся. Колонна, разобравшись в привычном порядке, двинулась степной дорогой. Игорь оседлал кобылку, но забираться на нее не стал. Привязав повод к повозке, составил компанию Олегу.
– Полежу! – сказал, устраиваясь на мешках с сеном.
– Одноглазая замучила? – ухмыльнулся десантник.
– Так! – ответил Игорь, привстав. – Давай разберемся в понятиях. Во-первых, не одноглазая. Глаз у нее есть, просто не виден под складкой кожи. Во-вторых, я не хочу, чтоб о Виталии так говорили.
– Да я ничего! – стушевался Олег. – Ты это… Не обижайся!
– Забыли! – сказал Игорь, заваливаясь на мешки.
– Хочу спросить, – продолжил Олег. – У тебя с ней как? В смысле это?..
Игорь пожал плечами.
– А вот у меня…
– Что? – заинтересовался Игорь.
– Странно как-то, – вздохнул Олег.
– Хвост?
– Это как раз ничего. Даже в кайф, – улыбнулся Олег. – Ты ее обнимаешь, а она тебя им гладит. Я про другое. Она меня лизала.
Игорь приподнялся на локте.
– Не там! – поспешил Олег, заметив ироничный взгляд спутника. – В лицо.
– И что?
– Ну… – Олег почесал затылок. – Непривычно. А целоваться не хочет.
– На Земле есть народы, у которых поцелуй считается развратом, – тоном школьного учителя сказал Игорь. – Например, у индийцев.
– Правда? – изумился Олег.
Игорь кивнул.
– Знаешь, я не сильный ходок, но в школе когда учился, мы с девками того… – Олег ухмыльнулся. – Немного разбираюсь. Видно, что я у нее первый. Ничего не знает, ничего не умеет, все приходится показывать. И в то же время… – помялся он. – Не девочка.
– Тебе это важно?
– Не слишком, – ответил Олег, подумав. – Но хотелось бы знать.
– Особенности анатомического строения, – пожал плечами Игорь. – На Земле часть девочек рождается без девственной плевы или с ее зачатками. Поэтому при первом акте ничего не происходит.
– Здесь у всех так?
– Чтобы узнать, нужен осмотр, – просветил Игорь. – Собрать девочек, поставить гинекологическое кресло и провести исследование: визуальное и мануальное.
– Во! – обрадовался Олег. – Займись! Ты же доктор!
– Во-первых, не гинеколог, – загнул палец Игорь, – во-вторых, кресла нет. В-третьих, нахрен нужно?
Олег обиженно засопел.
– Спроси у двойняшек! – предложил Игрр.
– Спрашивал! – махнул рукой Олег. – Толку… Они сами впервые. Что-то лепечут… А меня моя укусила! Здесь! – Он указал на грудь. – Мы распалились, а она как грызнет!
– До крови?
– Синяк. Но больно, блин!
– Ерунда. Среди травм, полученных при сексуальных контактах, нередки разодранные ногтями спины, прокушенные губы, вывихнутые конечности, сломанные ребра и даже такая характерная, как перелом полового члена.
– Тьфу на тебя! – воскликнул Олег.
Игорь захохотал.
– Тебе хорошо смеяться! – обиделся Олег. – Самого-то не тронули.
Игорь отвернул рукав туники и продемонстрировал спутнику синяк на плече.
– Так это у всех! – обрадовался Олег. – Тогда нормально. Я думал, это мне попалась дикая.
– Отшей ее, и все дела!
– Она мне нравится, – вздохнул Олег и повел ладонями в воздухе. – Очень. Она ласковая. Меня любит. Ее Аурелией зовут.
– Золотая, – сонно пробормотал Игорь.
– Что? – не понял Олег.
– Имя так переводится: «Золотая».
– Красиво! – согласился Олег. – И сама рыженькая. Слушай, мне тут начинает нравиться. Кормят, заботятся, женщины любят… Кайф! А?
Ответа он не дождался. Игорь, раскинувшись на мешках с сеном, спал…
А к Виталии, скакавшей обочь, приблизилась «кошка», щупленькая и, судя по лицу, совсем юная.
– Вита! – окликнула тихо.
– Чего? – вздохнула декурион.
– У тебя с ним было? С Игрром?
– Да! – ответила Виталия, помедлив.
– И как?
Губы Виталии расплылись в улыбке.
– Передай его мне!
– Ниоба! – покачала головой Виталия. – Он же не вещь!
– У самой же получилось! Такой…
«Уродливой!» – мысленно закончила Виталия.
– Я не ждала этого, – сказала тихо. – Велела лечь ко мне в палатку, чтобы девочки не передрались. Думала, будем просто спать. А он…
– Значит, уложи его со мной!
– Он не захочет.
– А ты прикажи! Он тебя слушается.
– Ниоба! – покачала головой Виталия. – Ты мне сестра. Если я стану пихать Игрра к тебе в постель, девочкам не понравится. Я взяла тебя в турму по просьбе тети, но мужчин не обещала.
– Ты просто жадная! – надула губки Ниоба. – Не хочешь делиться!
Виталия нахмурилась и отвернулась.
– Прости! – Ниоба в раскаянии коснулась ее руки. – Я не хотела. Я знаю: ты хорошая и любишь меня. Сама не понимаю, что со мной. С тех пор, как увидела Игрра, хочу его, не переставая. Он мне снится.
«Не тебе одной!» – мысленно вздохнула Виталия.
– Приходит и ласкает меня, – продолжила Ниоба. – И мне становится сладко-сладко. Откуда это? Ведь я не знала мужчин. И Дней у меня нет.
Виталия не ответила.
– Пожалуйста! – Ниоба умоляюще глянула на Виталию. – Поговори с ним. Пришлые любят золото. У меня есть деньги. Я заплачу!
– Ниоба! – вспыхнула Виталия. – Только посмей! Они не должны об этом знать!
– Тогда придумай другое! – воскликнула сестра. – Ты же у нас умная.
Она пришпорила лошадь и умчалась вперед. «Начинается! – подумала Виталия. – Ниоба совсем девочка, поэтому говорит, что думает. Другие смолчат, но затаят обиду. Как сказать это Игрру? Объяснить? А ведь надо…»
Эту мысль Виталия не додумала. На колонну напали сармы.
* * *
Сотня Тарготао, высланная задержать алу, двигалась на соединение с ордой. Выйдя к ручью, сармы наткнулись на разгромленное становище. За сутки трупы не успели почернеть, хищные птицы их не тронули, так что предводительницу и ее спутниц узнали без труда.
Сотница, выражая горе, расцарапала себе лицо и долго выла, катаясь по земле. Воины не мешали – обычай. Они деловито стащили трупы в кучу и кое-как, используя топоры и шлемы, присыпали их землей. Осознавали: курганчик простоит до дождя, после чего вода тела вымоет, но насыпать курган не было времени. Сотница, завершив ритуал, кратко объявила: «Месть!»
После стычки с алой от сотни уцелела половина, запас стрел подходил к концу, но воины обрадовались. Судя по следам, рома ушли малым числом. При внезапном нападении сарм ждал успех. А, значит, – и добыча. Оружие, доспехи, кони… В кочевье воинам, потерявшим предводительницу, могут сломать спины, а добыча заставит недовольных умолкнуть. Сотня вскочила в седла и скоро вышла к дороге. Следы поведали, что у рома появились повозки; это особо обрадовало сотницу. С повозками идут медленно, а добыча возрастет. Глубоко вдавленная колея говорила, что груз тяжелый. Сотня заночевала, а с рассветом пошла в погоню. Двигались осторожно, высылая вперед дозоры, поэтому настигли рома, не обнаружив себя. Нападение отложили на утро. Рассвет – самое время для атаки. Враг завтракает и не готов к бою. Часовые утратили бдительность. Не успеют понять, как сотня ворвется в лагерь…
Затаившись в траве, сармы готовились к бою, как вдруг сотница разглядела у костра муша. Поначалу не поверила глазам, но, присмотревшись, поняла: не ошиблась. Муши одеты по-другому и двигаются иначе. Вскоре появились и другие – всего их насчиталось четверо. От радости сотница едва сдержала крик. Вот это добыча! Теперь ясно, зачем Тарготао ушла из орды – хотела сохранить мушей. Ей это не удалось, а вот у сотни получится. Рома не более трех десятков…
Сотница поменяла замысел. Налет на стоянку становился опасным – в неразберихе мушей могли убить. Сармы, таясь, отошли в степь и двинулись вдоль дороги, не выпуская из виду турму. Разглядев, что муши лежат в повозках и не показываются поверх бортов, сотница решила: пора! Наказав воинам беречь мушей во что бы то ни стало, она натянула тетиву на лук. Пора…
Успеху атаки помешал случай. Расстроенная Ниоба направила лошадь в степь и разглядела в траве шлемы кочевников. Развернув коня, она помчалась обратно, размахивая руками.
– Сармы! Сармы!..
