– Что бы ты там ни делал, давай быстрее! – крикнул Шакал через плечо, подгоняя Штукаря.
Рох уже планировал над болотом. Прирожденный, грациозный охотник, уверенный в своем умении убивать. Пока расстояние между ними сокращалось, Шакал сопротивлялся желанию броситься бежать, а только наблюдал за тем, как птица увеличивается в размерах с каждым ударом его сердца.
Перед глазами Шакала промелькнуло два предмета, так быстро, что он едва успел их заметить, – в воздухе раздался только еле слышный шелест.
Рох пронзительно взвизгнул, когда в него попали тренчальные стрелы. Он накренился на лету, изменив направление и отчаянно захлопав крыльями. Шакал обернулся и увидел четырех свинов, хлюпавших по болоту. Двое были под ездоками. И он хорошо знал их силуэты.
Овес и Блажка перезаряжались на ходу, и их тетивы щелкнули, когда они сделали новый залп по удаляющемуся роху. Очажок и свин Штукаря следовали за ними, когда они пробирались через болото, разбрызгивая болотную воду во все стороны.
Шакал уже широко улыбался, когда его друзья натянули поводья у него перед носом. Овес крепко прижимал к плечу направленный в небо арбалет. Блажка уперла приклад своего оружия в бедро и посмотрела на Шакала, покачав головой.
– Старая дева-то тебя захомутала, – заметила она. Ее кожу покрывали влажные травины. – Ты должен был ехать через болото, Шакал, а сам дал ей сидеть у себя на лице всю ночь.
Отвечать у него не было времени. Очажок подбежал и уткнулся в него мокрой мордой так сильно, что едва не сбил с ног.
– Радуйся, что этот свин так хорошо помнит твой запах, – сказала Блажка.
– Это Ур привел тебя к нему, – сказал Шакал, посмотрев на Овса. Это был не вопрос.
Бугай не ответил, но на его лице появилась улыбка, когда он погладил своего борова между ушами. Уродище фыркнул.
Штукарь откашлялся.
– Если вы поможете мне положить эту женщину на моего свина, я присмотрю за ней, пока мы будем выбираться отсюда.
Блажка скривила губу.
– Значит, ты похитил у вождя его любимого чародея и теперь вы вдвоем собираете голых мертвых эльфиек.
– Она не мертвая, – возразил Шакал. – И Штукарь прав. Нам нужно убираться с этих чертовых болот.
– Штукарь? – спросила Блажка.
Чародей опустил подбородок.
– Ухад Уль-Бадир Тарук Ультани, к вашим услугам.
Не опуская прицела, Овес усмехнулся и покачал головой.
– Штукарь так Штукарь, – проговорила Блажка, спешиваясь.
Она с легкостью могла бы поднять эльфийку и сама, но Шакал и Штукарь пришли ей на помощь. Чародей залез на спину борова и прижал бесчувственную девицу к своему огромному туловищу, будто малого ребенка.
– Что там случилось? – спросила Блажка, стреляя взглядом на раненую руку Шакала.
– Потом.
Она собиралась было настоять на своем, но грубый голос Овса заставил их обернуться.
– Птица возвращается.
Блажка выпустила воздух сквозь зубы.
– Пора всадить уже стрелу этому коршуну в глаз.
Вернувшись к своему свину, она вскочила в седло и вскинула арбалет. Рох надвигался решительно, его крошечный мозг не мог отказаться от добычи. Когда птица приблизилась, заслонив солнце, Шакал перекинул ногу через Очажка и выдернул дротик из своей упряжи. Но дротик ему не потребовался. Блажка была лучшим стрелком в копыте и возмещала этим все свое бахвальство. Роху было суждено упасть со стрелой в глазу, да и Овес тоже едва ли мог здесь промахнуться.
Гигантская птица резко рванула вперед, вынырнув из своего пике, чтобы пронестись над болотом. Она уже подлетела достаточно близко для выстрела, но Овес и Блажка выжидали момент для смертельного удара. Рох приближался с каждым взмахом своих внушительных крыльев – Шакал с трудом сдерживался, чтобы не поторопить своих спутников. Клюв раскрылся, издав крик, который, казалось, исходил со всех сторон, но только не от самой птицы. Крылья сложились и оттянулись назад, чтобы поймать воздух крупными бесцветными маховыми перьями, выставив для атаки когти.
Овес выпустил стрелу, пронзив птице грудь, но это ее не остановило. Она раскрыла когти – длинные, как ятаганы.
– Блажка! – крикнул Шакал. – Вали ее!
Болото перед рохом вдруг всколыхнулось. Вода каскадом взметнулась в воздух, и вверх взмыла черная фигура. Очажок и остальные боровы завизжали, отпрянув от внезапной преграды, возникшей между ними и птицей.
Шакал распахнул глаза.
Это было самое большое месиво, что ему когда-либо доводилось видеть. Выпрыгнув из воды, она протянулась со страшной скоростью, и в какой-то ужасный миг черная масса, принявшая форму, подобную роху, развернулась в идеальной симметрии, чтобы схватить птицу в воздухе. Менее чем за мгновение хищника поглотило вязкое создание, выскочившее из трясины, будто змея.
– ГОНИ!
Шакал не понял, кто из его друзей это прокричал. Может быть, он сам.
Очажок среагировал инстинктивно, развернувшись прямо на бегу и устремившись прочь от чудовищного создания. Шакалу пришлось выбросить дротик и схватиться здоровой рукой за гриву свина. Он вцепился в нее изо всех сил, когда боров помчался поперек болот, огибая трясины и перескакивая с одного островка твердой земли на другой. Шакалу ничего не оставалось, кроме как доверить поиск безопасного пути своему варвару. Со сломанной рукой он не мог рисковать, хватая Очажка за свинодерги, поэтому просто держался за щетину зверя и сосредоточился на том, чтобы не выпасть из седла.
Штукарь был чуть впереди, изо всех сил стараясь удержать и себя, и эльфийку на спине у свина, мчавшегося по трудной местности. Чародей был дурак, что скакал без седла, а Шакал – дважды дурак, что позволил ему взять под опеку бессильную эльфийку. Без седла пухлому колдуну нечего было и надеяться удержаться на свине, учитывая скорость, с которой тот несся, охваченный паникой.
Шакал обернулся на ходу. Овес и Блажка скакали по бокам от него, менее чем в четырех шагах. А за ними он увидел кошмар наяву.
Огромное месиво двигалось следом, пробираясь по болоту волной голодной черноты. Вздымаясь или опадая, вязкое чудище переливалось через сушу и пересекало лужи, яростно разбивая воду. Тварь была так широка, что ей не нужно было гнаться за ними прицельно. Если бы она их настигла, сбила бы всех одним махом, поглотив черной плотью.
Шакал махнул Овсу с Блажкой сломанной рукой, чтобы те догнали его. Блажка приблизилась первой, и Шакал указал ей на спину Штукаря, без слов давая понять, что чародею нужна помощь. Блажка пнула своего борова пятками и начала сокращать расстояние.
Обернувшись снова, Шакал увидел, что месиво понемногу отставало, но чувство облегчения тотчас развеялось. Свины не могли поддерживать такой темп. Они устанут задолго до того, как покинут пределы Старой девы. Это месиво будет неотступно преследовать их, не нуждаясь в передышке.
Тем временем впереди Блажка поравнялась со Штукарем и жестами велела передать эльфийку ей. Чародей пытался выполнить ее просьбу, но был слишком неуклюж и держался верхом слишком неуверенно, чтобы совершить подобный маневр. Шакал стиснул зубы, чертовски желая, чтобы его рука была сейчас цела. Блажка, скорее всего, потеряет терпение и бросит эту затею, если раньше от раздражения не выбьет Штукаря из седла.
После мучительной серии неудач Блажка ухитрилась схватиться за самодельное одеяние эльфийки и, с неуверенной помощью Штукаря, потащила ее к себе.
Именно в эту минуту эльфийка решила проснуться.
Шакал услышал, как Блажка изумленно ругнулась, когда девица вдруг пришла в сознание. Растерянная и испуганная, эльфийка забилась у них в руках и пнула по ребрам свина, на котором ехал Штукарь. Варвар пошатнулся, и чародей выпустил девицу из рук. Блажка попыталась удержать ее одной рукой, но потеряла равновесие и вылетела из седла, когда ее свин влетел в густой тростник. Обе женщины упали на землю и перекатились по сырому дерну.
– Давай! – крикнул Шакал, указав на эльфийку.
Овсу не нужно было указывать. Он уже направил Уродище к девице. Шакал устремился к Блажке. Она уже стояла на ногах лицом к нему, широко расставив ноги, слегка подпрыгивая на подушечках стоп. Когда Очажок промчался мимо, Шакал протянул раненую руку и, сжав челюсти, позволил Блажке проделать все остальное. Она ухватилась за него и оторвалась от поверхности. Шакал закричал от боли, когда она запрыгнула ему за спину. Справа от них Овес схватил эльфийку за волосы и перекинул животом вниз через луку своего седла.
– Какого хрена творит этот жирдяй? – прокричала Блажка Шакалу в ухо.
Штукарь был прямо перед ними. Стоя на ногах. Он развернулся к ним лицом, но смотрел им за спины. Шакалу не нужно было оборачиваться, чтобы понять, куда смотрел чародей. Он чувствовал, что месиво находилось там, воплощая неумолимую месть.
Шакал обошел чародея на дюжину шагов, прежде чем развернуть Очажка обратно.
– Что ты делаешь? – с вызовом спросила Блажка. – Двигай дальше!
Овес, оказавшись рядом, натянул поводья. Эльфийка слабо сопротивлялась, но бугай крепко ее держал, прижав сильной рукой к седлу.
– Шак? – сказал он. – Что мы делаем?
– Нельзя ездить по трое, – предостерегла Блажка. – Даже Уродище не вывезет этот мешка с салом.
– Она права. – Овес хмыкнул. – Нужно идти.
Не обращая на них внимания, Шакал наблюдал за чародеем.
Пропитанные грязью одежды Штукаря тяжело висели на его грузном туловище. Он не поворачивался посмотреть, вернулись за ним или нет, но уверенно стоял, наблюдая за приближающейся громадиной твари. Время от времени он поднимал правую руку и запрокидывал голову, будто пил. Шакал заметил у чародея большой графин, сверкнувший на беспощадном солнце.
– Брат? – прогремел Овес. – Что мы делаем?
– Черт, валим уже! – Блажка горячо дышала ему в шею.
– Нет, – сказал Шакал.
Месиво уже почти настигло Штукаря, все выше вздымаясь по мере приближения, пока чародей не показался совсем крошечным на фоне черной стены. Волна достигла апогея и ринулась вниз, жаждая обрушиться на чародея.
Штукарь запрокинул руки, воздел голову и топнул ногой. В следующий миг взметнулся рой пепла, а за ним поднялся неистовый, завывающий ветер. Обжигающий ветер. Бесчисленные пылающие гранулы атаковали месиво, били в черную оболочку и останавливали его продвижение. Шакал и его друзья вздрогнули, когда на них невидимой волной обрушился поток обжигающего воздуха. Орда горячих частиц сыпалась из Штукаря, и когда он поворачивал голову из стороны в сторону, чтобы охватить всю ширину твари, Шакал увидел, что они вылетали у чародея изо рта. Раздувая щеки, Штукарь изрыгал адские пылинки, каждая из которых была порождением неведомых насекомых и огня. Они летели точно в тело твари, тысячами врезаясь в ее чернильную поверхность, и она покрывалась волдырями.
Существо рвалось вперед, стремясь дотянуться до чародея, но легкие Штукаря были словно бездонны. Несколько ужасных мгновений казалось, что противостояние между месивом и огненным роем зашло в тупик, но затем Шакал увидел, что чернота начала отступать. Плоть твари расслаивалась, раздираемая миллионами крошечных огоньков. В самой ее глубине показался Меситель.
– Черти чертовские! – выдохнула Блажка.
Шакал, сцепив зубы, наблюдал, как месиво осыпалось с висящего в ее объятиях человека. Взгляд Месителя был устремлен на Штукаря, его лицо дрожало от ярости. Он закричал, когда пламя достигло его, и это был звук, на который был способен только зверь. Его бледная плоть порозовела, а потом стала обгорать. Красные подпалины проступили у него на лице и на животе. Дико взвыв, Меситель отшатнулся и еще глубже погрузился в месиво, когда чудовищное создание стало проваливаться в трясину. От воды, в которую он опускался, исходил пар.
Шакал, Овес и Блажка неподвижно сидели на свинах, когда Штукарь повернулся и медленно, спокойно подошел к ним. В руке у него был помятый медный сосуд, обильно покрытый патиной. Убрав его обратно в мешок, Штукарь поднял глаза и дружелюбно оглядел полуорков.
– Как? – спросил Овес, медленно качая головой.
Штукарь минуту помолчал, а затем широко пожал плечами.
– Так, чтобы вы поняли? – произнес он с улыбкой. – Это долбаная магия.
Глава 9
Пока они не отошли достаточно далеко от Топей Старой девы, никто не проговорил ни слова. Только тогда Блажка остановилась у рощи фиговых деревьев на берегу Алундры. К счастью, им со Штукарем удалось вернуть своих свинов прежде, чем те достались рохам или засасывающим трясинам. Все были грязными и уставшими, но сон мог и подождать. Сейчас гораздо важнее было получить ответы.
– Почему Меситель хотел нас убить? – решительно спросила Блажка, спешившись и шлепнув своего свина, чтобы тот пошел напиться к реке.
– Потому что мы забрали ее, – ответил Шакал, кивнув на эльфийку, которую Овес как раз снимал со своего седла. Ее ноги подкосились, как только коснулись земли, но она тут же по-крабьи уползла в укрытие под деревьями, бросив дикий взгляд на полуорков.
– Мир, – сказал ей Штукарь ласково, присев на корточки и разведя руки. – Вас никто не обидит.
– Кто она? – спросил Овес, нависая над спрятавшейся девицей.
Шакал поманил друга рукой. Затем отвел Блажку с Овсом поближе к реке, предоставляя Штукарю возможность успокоить спасенную пленницу.
Шакал покачал головой.
– Я не знаю. Но она может быть из Рогов. И может быть платой вождя Месителю за его помощь.
– Черт! – выругалась Блажка, распаляясь.
– Ты уверен? – Бородатое лицо Овса помрачнело.
– Нет, – ответил Шакал. – Ни в чем не уверен. Нам нужно выяснить. Но у нас не выйдет, если ты будешь и дальше стоять над ней, как страшная бородатая гора.
Овес улыбнулся, и напряжение на его лице спало. Блажка ударила его кулаком в предплечье.
– Чудовище трикровное, – поддразнила она.
Овес смущенно отвел ее руку. Все трое улыбнулись.
– Спасибо, что спасли мою шкуру, – поблагодарил Шакал друзей.
Овес схватил его за плечо.
– Мы будем ее спасать, пока живы, брат.
– А мне сдается, нам стоит сказать спасибо этой Свиной ножке, – заметила Блажка, указывая большим пальцем на Штукаря.
– Мне все еще хочется узнать, как он это сделал, – пробормотал Овес.
Чародей, сумев подобраться к эльфийке, предлагал ей бурдюк с водой.
– Штукарь – это отдельная загадка, – сказал Шакал, – но ее не обязательно решать прямо сейчас. Что вы выяснили у Санчо?
Овес сердито хрюкнул, и ответ дала Блажка.
– Мы не смогли добраться до него, Шак. Там повсюду солдаты кастили.
– Ребята капитана Бермудо?
Овес угрюмо кивнул.
– Копье мне в задницу! – выругался Шакал. Бермудо взял Санчо в тиски. И скоро должен был начать поиски своих пропавших кавалеро. Теперь они превратились в жирный пепел, но это едва ли имело значение: урон уже нанесен.
