Сжимает ее крепко, и кожа на костяшках пальцев белеет. Кажется, что-то из моих слов задело девушку не на шутку. Только вот что? Пока я размышляю, Марта открывает блокнот и тупо пялится на записи, а на ее лице тем временем расплываются красные пятна.
– Попробуй еще раз поговорить со мной, как с одной из своих распутных девок, и не досчитаешься пары зубов.
Она произносит все спокойно и холодно: я невольно начинаю верить, что это не пустые слова, и на всякий случай делаю еще шаг назад.
– Хорошо. Хочешь, буду с тобой ласковым? Если у тебя никогда не было мужчины, то могло накопиться много напряжения, отсюда и негатив. Тебе нужно дать ему выход, иначе, сама знаешь – нервы, болячки всякие.
Марта поднимает на меня взгляд и режет им мое лицо, будто лазером. Я физически ощущаю ее ненависть, чувствую каждой клеточкой кожи, но все равно не отказался бы попробовать на вкус. Вдруг она сладкая? Сочные пухлые губы не могут быть другими – они словно созданы для поцелуев. Даже когда она их поджимает – они идеальны.
– Ты можешь помолчать хотя бы минуту, клоун?
Ух! А если с этих губ будут слетать грязные словечки, я кончу, даже не разогнавшись.
– У тебя ночка, что ли, не удалась? – спрашиваю, падая на диван и вытягивая ноги. – Глазищи вон какие красные. Поспи, а я покараулю, чтобы тебе никто не помешал. Могу прилечь рядом.
Она напряженно смотрит на меня, а затем заявляет:
– Ты же знаешь, что ты мне отвратителен? Или правда думаешь, что обезьяньи ужимки должны работать с девушками?
– Вообще-то они работают, – разваливаюсь поудобнее.
– Значит, тебе попадаются одни идиотки, – она делает серьезное лицо и опускает взгляд на блокнот. – Насчет ночи. Я объехала несколько клубов, провела сравнительный анализ и готова обсудить с тобой новую концепцию развития.
Закидываю ногу на ногу и смеюсь:
– Давай, удиви меня!
Марта выпрямляется, делает какую-то пометку в блокноте, задумчиво прикусывает кончик ручки. Но от невинного зрелища у меня в штанах начинается настоящее восстание. Интересно, она в курсе, как это действует на мужчин, или делает все непреднамеренно?
– Клуб для богачей, – Марта зачеркивает что-то и обращает взор на меня. – Хм. Ты выбрал ориентацию на элиту. На золотую молодежь? Я понимаю, это твое естественное желание покрасоваться перед друзьями. Но богачей мало, они жадные, и часто все хотят бесплатно. Если ты намерен зарабатывать и планируешь получить прибыль, то тебе надо засунуть свои понты куда подальше, Тим.
Внутри меня растет возмущение. Я спускаю ногу и наклоняюсь вперед.
– Собираешься сделать из клуба рюмочную для быдлоты?
– Нет, – она пожимает плечами. – Мы сделаем ставку на доступность. К нам пойдут студенты. Да, средний чек у них будет невелик, ведь они могут позволить себе потратить в клубе от пятисот рублей до пары тысяч, но за счет максимального потока можно вывести прибыль на четыре-пять миллионов в месяц.
– Бред! – отмахиваюсь я.
– И пожалуй, придется изменить название с IDOL на что-то менее пафосное.
– Черта с два! – отплевываюсь от ее предложения и показываю жест, в котором зажимаю запястье одной руки в локтевом сгибе другой.
– Мы значительно упростим наш дресс-код, – продолжает издеваться девица. – Нужно поговорить с охраной. Мы вчера пообщались, и я поняла, что они ни черта не разбираются в том, чем отличается приличный внешний вид от всего остального.
– Сама-то разбираешься? Если бы разбиралась, не ходила бы в своих чунях!
– Мы не выплывем на одних твоих мажориках, Тим. Это путь в никуда. Я вчера детально изучила вопрос. Все, кто ориентировался на один тип или класс гостей, прогорели. Вспомни хотя бы гей-клубы «Дельфин» и «Банан» – они не выползли на одних только геях. И нам тоже нужна более широкая аудитория. Да, у нас есть The Diverse, но, возможно, нужно приглашать кого-то из зарубежников хотя бы раз в квартал. Дорого, конечно, но, в конце концов, у нас будут очереди на входе.
– Это единственная здравая идея, – цежу сквозь зубы я.
– У меня еще много таких, – она прокашливается, скользя пальчиком по своим записям. – Нам нужно больше приват-комнат для стриптиза, это всегда неплохие деньги. Организуем рекламу, найдем грамотного арт-директора, потому что на Даше сейчас и так много обязанностей, поэтому страдает ресторан, к руководству которым у меня, к слову, гораздо меньше замечаний.
– А платить всей братии кто будет?
– Сократим расходы, – разводит руками Марта. – И еще. Клуб работает три-четыре дня в неделю. Чтобы помещение не простаивало впустую в остальные дни, необходимо сдавать его под деловые встречи, ужины, устроить что-то вроде закрытого киноклуба с кинопроектором… или организовать уроки танцев. Я еще подумаю… И теперь самое главное: клуб никогда не станет оригинальным местом, если там крутят дешевую попсу. Надо выбрать какое-то модное направление, которое обеспечит нам постоянный приток гостей. Я посоветуюсь с кем-нибудь… потому что есть и прямо противоположные идеи…
– У нас все нормально с музыкой, – устало откидываюсь на спинку дивана.
У меня уже мозг клинит от ее болтовни.
– Было одно предложение. По поводу тематических вечеринок в разных направлениях. Есть несколько специалистов, которые много лет успешно проводят что-то вроде дискотеки девяностых…
– Что?! – подскакиваю на диване. – Не-е-ет! Только не в моем клубе! Не хочу видеть в IDOL старых пердунов! Делай что хочешь, убивай меня, но такого я не позволю!
– Не знаю, – она прочищает горло, опять что-то помечая в блокноте. – Нужно проконсультироваться с теми, кто имеет подобный опыт. Если это направление прибыльное, то почему бы и нет?
– Только через мой труп!
– Я не против. Труп так труп.
Опускаю лицо в ладони и рычу. Все-таки придется придушить девицу, пока ее куриные мозги не выдали еще с десяток вот таких «гениальных» идей!
7
Марта
Звонки, переговоры, куча перелопаченной информации. Я чувствую себя уставшей, сильно клонит в сон. Ставлю локти на стол и опускаю лицо в ладони. Медленно выдыхаю.
А что будет, если я немного прикорну, положив голову на стол? Все равно мой противник мирно спит, развалившись на диване напротив.
Выпрямляюсь и бросаю на него взгляд. Дрыхнет.
Он столько ворчал, хамил, перечил и посылал меня подальше, что сам устал. Положил затылок на подлокотник дивана и отрубился прямо на середине фразы.
Приподнимаюсь в кресле и рассматриваю его внимательнее. Лежит. Руки за головой, ноги вытянуты и перекрещены. Будто задумался о чем-то. Но он спит. Совершенно точно. Дышит размеренно и не реагирует, даже если позвать его.
– Эй, Тим.
Ноль эмоций.
Я откатываюсь на стуле немного правее и наблюдаю теперь уже за его лицом. На нем – умиротворение. Красивой формы губы заметно искусаны посередине, видимо, сильно нервничал в последние дни. Теперь, когда его рот недвижим и не изрыгает десятки проклятий в мою сторону, он кажется почти совершенным. И я впервые рассматриваю его детально, не боясь, что меня застукают за этим делом.
Веки подрагивают – очевидно, ему снится что-то. Рядом с левым уголком рта просматривается маленькая ямочка – та самая, которая проявляется четко, если он дерзко ухмыляется. Но сейчас она кажется по-детски милой, и по ней почему-то очень хочется провести пальцем.
Разумеется, я ничего не делаю. Скольжу взглядом по его лицу, по густым коротким волосам цвета жженой карамели, по гладкой коже, на щеках затемненной пробивающейся щетиной, спускаюсь ниже – к сильным рукам, которые умеют хватать грубо и больно. И вдруг задумываюсь: способны ли они на нежность? На ласку, в существование которой я почти уже не верю.
Мое тело застывает, но мне еще хочется прикоснуться к парню. Он – чудовище. Определенно. Но я – еще большее чудовище, чем он. И это пугает. Я смотрю на него. Долго. Разглядываю каждую черточку, сканирую взглядом каждый миллиметр кожи, и со мной происходят странные метаморфозы.
Мне жутко холодно и одновременно жарко. Так горячо, будто раскаленная сталь медленно пробирается по венам. Это что-то похожее на голод, только исходящее не из желудка. Оно гораздо ниже, и такого я раньше не испытывала. Это интерес, желание. Оно ширится, растет, захватывает все тело, заставляя кожу покрываться мурашками, и отдается покалыванием в кончиках пальцев и незнакомой тяжестью в самом низу живота.
Когда я понимаю, что испытываю возбуждение, мне вдруг становится очень мерзко от себя самой. И страшно. Я откатываюсь назад и закрываю лицо руками. Но вместо того, чтобы забыть о своем позоре, я упрямо вижу блуждающие по мне руки Тима, представляю на себе тяжесть мужского тела, медленно, точно в глубокую пропасть, окунаюсь в его запах. И жар с силой ударяет мне в лицо, душит, заставляет хватать ртом воздух и с ужасом понимать, что мне и отвратительны, и приятны подобные мысли.
Я представляю, как это будет. Понравится ли оно мне, если случится? Как вообще бывает у нормальных людей? Как они это делают? Что чувствуют? И что значит – хотеть другого человека…
Я убираю руки и ожесточенно тру лоб. Мне стыдно. Противно. Хочется провалиться сквозь землю!
Включаю музыку на компьютере, но парень не реагирует. Мне срочно требуется, чтобы он убрался подальше, и я делаю звук громче. Но он лишь дергает плечом пару раз, продолжая сладко спать.
Я встаю и хожу туда-сюда по комнате. Выхожу, беру кофе на кухне, возвращаюсь и пью. Мелкими глотками, быстро, давясь и обжигая гортань. Смотрю на него. Меня тошнит от мыслей, которые лезут в голову. На глаза накатываются слезы. Я открываю окно шире и любуюсь, как солнечные лучики пляшут по его лицу. Но он не реагирует. Что со мной? Я смеюсь. Я – шизанутая, поехавшая, сумасшедшая! Меня плющит от собственных мыслей.
И если бы не видеозвонок в скайпе, внезапно прервавший мои раздумья, кто знает, в какую сторону поехала бы дальше моя крыша.
– Добрый день! – вежливо улыбаюсь я, принимая звонок.
Молодой человек поворачивает камеру так, чтобы его лучше было видно.
– Здравствуйте. Марта?
– Да, – киваю я.
– Меня зовут Арсений. Мне передали, что вы просили связаться с вами.
– Да, мне дали ваши координаты и рекомендовали вас…
Я не успеваю договорить фразу: лежащий на диване Тим вдруг разражается громким храпом:
– Хыр-р-р-р!
– Рекомендовали вас… – теряюсь я, подбирая слова.
На лице молодого человека написано недоумение. Он хмурит лоб, придвигаясь к камере. Явно не понимает, что это за звук: то ли я беспардонно испортила воздух, то ли возле меня пасутся несколько взрослых кабанов.
– Хыр-р-р!!!
Но здесь всего лишь один оборзевший кабан. И дернуло же меня отвечать на звонок! Я краснею.
– Мне рекомендовали вас как человека, профессионально организующего тематические вечеринки, – улыбаюсь виновато.
– Хра-а-а-а! – с шумом вдыхает воздух Левицкий и еще громче выдыхает. – Хыр-р-р!
Я втягиваю голову в плечи. Вот бы мне двухметровую палочку, чтобы как следует его потыкать в бок.
– Марта, я не очень хорошо вас слышу… – беспокоится мой собеседник.
– Да, простите… в соседнем офисе идет ремонт.
– Хр-р-р-р!
Я улыбаюсь:
– Дрелью работают…
– Тогда, может, нам лучше лично встретиться?
– Да, так лучше, – соглашаюсь я.
– Хра-а-а-а!!!
– А где?
– Завтра у меня несколько встреч в полдень, – парень смотрит в свое расписание. – Давайте встретимся в час дня в кафе…
– Хыр-р-р-р!
– Хорошо, – я записываю. – Спасибо большое!
– Договорились, – морщится собеседник. – До завтра…
– Всего доброго! – сбрасываю звонок и откидываюсь на спинку кресла. – Вот засада… Почему надо было храпеть, как племенной хряк, именно когда я решила поговорить с возможным будущим партнером?
– Потому что не нужно ничего делать за моей спиной, Киса! – хрипловатым голосом отзывается Тим.
Я замираю в неожиданности.
– А ты не спишь! Ты специально!
Он ворочается:
– Я не сплю, я за тобой наблюдаю.
– Хорошо, – мне требуется пара секунд, чтобы перевести дыхание. – Будем решать такие вопросы сообща. – Я откатываюсь на кресле, чтобы видеть его лицо. Но глаза парня по-прежнему закрыты. – Сходим завтра вместе на встречу, просто послушаем, что он скажет. Ладно?
– Про дискотеку девяностых? – уголки его рта неприязненно кривятся.
– И про нее тоже.
– Угу. Только уговор: слушаем твоего чувака, но решение принимаем вдвоем. Даже если подеремся.
– Идет.
Его веки расслаблены. Кажется, парень снова проваливается в сон. Я не жду от него никаких реплик, когда он вдруг произносит:
