Старые девы в опасности. Снести ему голову!
Найо Марш
Золотой век английского детективаРодерик Аллейн
Два опасных и увлекательных дела детектива-интеллектуала Родерика Аллейна!
Замок Серебряной Козы – обитель языческой секты некоего мистера Оберона и его эксцентричных последовательниц – пользуется в горах Французской Ривьеры дурной славой. Однако Родерик Аллейн имеет все основания подозревать, что там происходят вещи гораздо опаснее самодельных ритуалов, щедро приправленных оргиями. И действительно: еще не попав внутрь замка, он собственными глазами видит убийство женщины…
Колоритная деревушка в английской глуши веками чтит свои традиции, главная из которых – древний и красочный ритуал «казни Зимы», празднуемый в ночь Зимнего Солнцестояния. Однако традиции традициями, но когда исполнителя роли Зимы в самом деле находят обезглавленным при помощи ритуального меча, – это становится чересчур для местной полиции. В игру вступает суперинтендант Родерик Аллейн – непревзойденный специалист по раскрытию преступлений, в которых все не так, как кажется на первый взгляд…
Найо Марш
Старые девы в опасности. Снести ему голову!
Ngaio Marsh
SPINSTERS IN JEOPARDY
OFF WITH HIS HEAD
© Ngaio Marsh Ltd, 1954, 1957
© Перевод. Е. Полецкая, 2020
© Перевод. М. Воронежская, 2020
© Издание на русском языке AST Publishers, 2021
Старые девы в опасности
Пролог
1
Не поворачивая головы, Рики осторожно скосил глаза на спинку маминого мольберта.
– А все-таки мне скучно, – объявил он.
– Потерпи еще немножко, милый, умоляю, и смотри на папу.
– Ладно уж. Ведь людям часто приходится делать скучные дела, правда, пап?
– Когда я позировал, – отозвался его отец, – мне было позволено смотреть на маму, поэтому мне не было скучно. Но скука бывает разная, – продолжал он, – так же, как бывают разные типы зануд. Их даже можно классифицировать.
– И к какому же типу ты бы отнес мистера Гарбеля? – спросила его жена, отступая на шаг от мольберта. – Рики, посмотри на папу еще хоть пять минут, а потом мы устроим перерыв, обещаю.
Рики нарочито тяжко вздохнул и уставился на отца.
– Ну, из того, что нам о нем известно, – сказал Аллейн, – он принадлежит к эпистолярному типу. Классический вариант. При встрече он непременно станет показывать тебе вещи, на которые, попадись они тебе в жизни, ты никогда бы не посмотрел. Снимки незнакомых людей, заброшенных теплиц. Вырезки из газет. У него полно подобного хлама. Думаю, он носит его с собой и в первую же минуту разговора вываливает перед тобой, а ты только глазами хлопаешь и не знаешь, что сказать. Ты шевелишься, Рики.
– А разве пять минут не прошли?
– Нет, и никогда не пройдут, если ты будешь ерзать. Когда мистер Гарбель написал тебе в первый раз, Агата?
– Года полтора назад. Открытка пришла на Рождество. Всего я получила от него шесть писем и пять открыток. Последняя пришла сегодня утром. Тут я о нем и вспомнила.
– Пап, а кто такой мистер Гарбель?
– Один из маминых поклонников. Он живет в Приморских Альпах и пишет маме любовные письма.
– Почему?
– Потому что он уверен, что приходится маме четвероюродным братом. Но мне-то лучше знать…
– Что тебе лучше знать?
Зажав свободную кисточку в зубах, Трой невнятно пробурчала:
– Не двигайся, Рики. Умоляю!
– Ладно. Только пусть папа расскажет о мистере Гарбеле.
– Ну, он вдруг ни с того ни с сего прислал маме письмо, в котором сообщил, что дочь маминой двоюродной бабушки приходится ему троюродной сестрой и что маме, наверное, приятно будет узнать, что он живет в Приморских Альпах, в местечке под названием Роквилл. К письму он приложил карту Роквилла. На ней почему-то не было улицы, на которой он проживает, поэтому мистер Гарбель отметил ее от руки и рассказал, как редко он развлекается и ходит в гости.
– Скучновато ему живется.
– Видимо, настолько, что он в подробностях написал о еде, которую можно купить в Роквиле и не найдешь здесь, а также прислал маме номера газет с расписанием автобусов, сопровожденные замечаниями вроде: «Этот автобус я нахожу очень удобным и часто им пользуюсь. Он отходит от главной гостиницы каждые полчаса». Ты все еще хочешь слушать про мистера Гарбеля?
– Если не пришло время для перерыва, то почему бы и не послушать.
– Мама ответила мистеру Гарбелю. Она написала, что ее очень заинтересовало его письмо.
– Правда, мама?
– Не могла же я быть невежливой, – пробормотала Трой и положила розовый мазок на верхнюю губу Рики на портрете.
– Тогда он написал снова и прислал три использованных автобусных билета и один использованный билет на поезд.
– Мама собирает билетики?
– Мистер Гарбель полагал, что маме будет приятно увидеть билеты, проколотые кондукторами и контролерами специально для него. Он также прислал роскошные цветные открытки с видами Приморских Альп…
– Да-а?! Можно я возьму их себе?
– …на открытках мистер Гарбель нарисовал стрелочки, указывающие на то место, где стоит его дом, которого не видно, потому что снимки слишком мелкие, а также на дорогу, ведущую в дом, куда он иногда наведывается в гости. Только тот дом вообще не попал на открытку.
– Вроде картинки-загадки, да?
– Вроде. Еще он написал маме, как в пору своей молодости, когда он изучал химию в Кембридже, чуть было не познакомился с маминой двоюродной бабушкой, приходившейся ему троюродной теткой.
– Он взрыватель?
– Нет, он изучал другую химию. Когда он посылает маме подарки в виде использованных билетов и старых газет, он всегда делает приписку: «Посылает П. Е. Гарбель, улица Фиалок, Роквиль, миссис Агате Аллейн (урожденной Трой), дочери Стивена и Гарриет Трой (урожденной Бейнтон) и так далее…»
– Мам, это ведь о тебе, да?.. Ну, рассказывай дальше.
– Рики, – удивился отец, – неужели тебе интересно слушать про мистера Гарбеля?
– Да, мне нравится, – сказал Рики. – А про меня он писал?
– Не думаю.
– А про тебя?
– Он выразил предположение, что маме захочется прочитать мне некоторые отрывки из его писем.
– Мы можем поехать к нему?
– Да, – сказал Аллейн. – Думаю, у нас есть такая возможность.
Трой, оторвавшись от работы, изумленно глянула на мужа.
– Что ты такое говоришь? – воскликнула она.
– Мама, пять минут прошли? Точно прошли. Значит, мне можно слезть?
– Да, спасибо, мое солнышко. Ты вел себя потрясающе. Надо подумать, как тебя вознаградить.
– Например, поехать к мистеру Гарбелю.
– Боюсь, – сказала Трой, – папочка, бедняжка, сболтнул, не подумав.
– Ну тогда… Не прокатиться ли нам в Вавилон? – предложил Рики, искоса поглядев на отца.
– Ладно, – простонал Аллейн, изображая отчаяние. – Отлично. Прекрасно. Поехали!
Он одним махом усадил визжащего от радости Рики себе на плечи и ухватил его за лодыжки.
– Хорошая лошадка! – вопил Рики, похлопывая отца по щеке. – Гони в Вавилон без передышки!
Трой с нежностью взглянула на сына.
– Скажи няне, что я разрешила выдать тебе на ужин двойную порцию.
– А клубничного джема тоже двойную порцию?
– Если он остался…
– Класс! – обрадовался Рики и огласил комнату воплем голодного неандертальца. – Ветроногая лошадка! – прокричал он, и родители дружно подхватили:
Сколько миль до Вавилона?
Сотня и еще десяток.
Доберусь ли засветло?
Доберешься запросто!
– Да! И домой вернешься! – вопил Рики, когда его галопом выносили из комнаты.
