Отдай свое сердце!
Валерий Михайлович Роньшин
Страшилки
В нашей книге «Отдай свое сердце!» страшно запутанная мистическая повесть известного детского писателя из Санкт-Петербурга В. Роньшина. Главный герой Генка влюбился в Риту Курочкину. На первом же свидании Рита признается, что она не совсем живая, а чтобы стать окончательно живой, ей нужно его сердце!.. С этого и начинается страшная детективная история. А заканчивается она тем, что Гене и его другу Максу удается спасти человечество от мрака и хаоса.
Для среднего школьного возраста.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Валерий Роньшин
Отдай свое сердце!
© Роньшин В. М., 2021
© Ил. на обл., Лапшина Д. Ю., 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021
* * *
Глава I. «Отдай свое сердце!»
Рита Курочкина влюбилась. И не в кого-нибудь, а – в директора школы. Имя у директора было прикольное – Агафон. А отчество еще прикольнее – Евлампиевич. Но для влюбленной Риты это имя-отчество звучало как музыка: Агафо-о-он… Евла-а-ампиевич… И фамилия директора звучала для Риты музыкой: Купоро-о-сов.
Как только Курочкина влюбилась, так сразу же сочинила любовное стихотворение:
Я от вас балдею, тащусь и фонарею.
Как случилось это – сама не пойму.
Но сказать вам я никогда не посмею,
Что люблю я вас. Понимаете? Люблю!
Рите так понравился собственный стих, что она решила передать его директору. Но, конечно же, не из рук в руки. А тогда как?.. И Курочкина придумала – как: надо войти в кабинет директора, когда там никого не будет, и положить листок со стишком на стол.
Так Рита и сделала: юркнула в кабинет, положила листок и на крыльях любви выпорхнула в коридор. Весело запрыгала по ступенькам на первый этаж.
Спрыгнула с последней ступеньки и… ойкнула от неожиданности. Потому что вместо коридора первого этажа увидела коридор второго этажа, откуда только что спустилась. Курочкина опять начала спускаться. Спустилась – и вновь очутилась на втором этаже. Будто никуда и не спускалась.
Сердце у Риты тревожно заколотилось – тук-тук-тук… Если б еще вокруг стоял шум и гам, как обычно во время переменок, тогда может, Курочкиной было бы не так страшно. Но занятия закончились и в школе стояла жуткая тишина.
Рита попыталась в третий раз спуститься со второго этажа на первый. На лестнице уже было темно. И вдруг Курочкиной почудилось, что в этой темноте кто-то притаился. У Риты от страха не только сердце застучало – тук-тук-тук, но еще и зубы заклацали – клац-клац-клац… А из темнотищи раздался квакающий смех: кхваа-кхваа-кхваа… Так могла бы смеяться лягушка, если б умела.
Курочкина – ноги в руки и бежать!.. Забежала в какой-то кабинет и увидела какого-то человека. Тощего как скелет. Пригляделась Рита – а это и вправду скелет!.. Нажимая костяшками пальцев клавиши на клавиатуре, скелет играл в компьютерную игру. По экрану монитора друг за дружкой гонялись маленькие скелетики.
Курочкина пулей вылетела в коридор. И услышала голос Купоросова. Ритины страхи сразу как ветром сдуло. Но тут до нее дошло, что Купоросов читает ее стихотворение.
– Я от вас балдею, тащусь и фонарею… – читал директор. – Интересно, кто написал эту чушь?
– Курочкина написала, – ответила Екатерина Васильевна Нестерова – учительница русского языка и литературы.
«Откуда она знает?» – поразилась Рита.
– Это какая Курочкина?
– Да из 7-го «б».
– А-а, – вспомнил Купоросов. – Такая мелкая, метр с кепкой…
Рита испытала самый настоящий шок. Она-то считала, что ее рост всего лишь чуть-чуть ниже среднего. А тут на тебе: «метр с кепкой…» И это сказал ее любимый Агафон Евлампиевич, которому Рита готова была отдать свое любящее сердце.
Курочкиной захотелось плакать. А Купоросов со смехом продолжал:
– Она готова отдать мне свое сердце. Что ты на это скажешь, Петля?
– Дают – бери, Бритва, – сказала Нестерова. – Заодно возьми у нее печенку с селезенкой.
«Какая еще петля?.. какая еще бритва?..» – в смятении думала Рита.
И тут Курочкину кто-то схватил за шиворот. Это был скелет – любитель компьютерных игр.
– Попалась, детка! – проклацал он своими скелетскими челюстями и поволок Риту в кабинет директора.
А в кабинете сидели Купоросов и Нестерова – с зелеными лицами.
– Что, крошка, – хочешь отдать мне свое сердце?.. – В руке директора появилась старинная бритва с перламутровой ручкой. – Сейчас я вырежу его из твоей груди.
– Ой, мамочка, – в испуге пискнула Рита.
– Ой, мамочка, – передразнила ее Нестерова, потрепав по щеке.
Рука у Нестеровой была холодная-прехолодная. Как у мертвеца. И Рита отчетливо поняла, что Нестерова и есть мертвец. И Купоросов – мертвец. И еще Рита поняла: если она сейчас от них не убежит, то тоже станет мертвецом.
И Курочкина пустилась наутек.
– Ха-ха-ха, – захохотал директор. – Далеко не убежишь!
И точно – далеко Рита не убежала. Не успела она выскочить из кабинета, как дорогу ей преградил все тот же Купоросов.
– Отдай свое сердце! – прорычал он.
Оттолкнув его, Курочкина понеслась дальше. Но теперь на ее пути встала Нестерова.
– Отдай свое сердце! – прошипела учительница.
Курочкина попятилась и наткнулась спиной на невесть откуда взявшуюся стену. Справа и слева от Риты тоже появились стены, и тоже невесть откуда… А учителя-мертвецы со скелетом приближались. Становясь все ближе…
ближе…
ближе…
И вот они уже совсем рядом.
– Музыка! – провозгласил директор.
В ту же секунду на всю школу грянул похоронный марш:
ПАМ-ПАМ-ПАРАМ-ПАМ-ПАРАМ-ПАРАМ-ПАРАМ…
Когтистые пальцы Купоросова обхватили тоненькую Ритину шейку. И…
Глава II. Девочка-видение
…И Генка Самокатов проснулся. «Ни фига ж себе, – подумал он. – Ну и бредятина…» Мало того, что ему приснилось, будто он – девчонка, его еще угораздило во сне влюбиться в директора школы. Наяву Купоросов был Генке до лампочки. А вот Нестерова Самокатову не нравилась: вечно злая, вечно в черном… Типичная ведьма.
Зато уж кто Генке нравился, так это Рита Курочкина. До встречи с ней отношения с девчонками у Самокатова складывались не лучшим образом. Точнее, никак не складывались. Не то что у его друга и одноклассника Макса Горохова. Послушать Макса, так ему девчонки прохода не давали. Чуть ли не каждый день к нему приставали. А у Генки девчонок не было от слова «совсем». И не потому, что он был такой уж ботан. Просто они ему, как и дирик, были до лампочки, даже еще и дальше – до фонаря… И так продолжалось пока в 7-м «б» не появилась Рита. И Генка понял: пришла его первая любовь.
С тех пор Самокатов только и думал, что о Курочкиной. А вчера взял да и пригласил ее в океанариум. А после океанариума Генка намеревался поцеловать Риту. Крутой спец в этих делах – Макс Горохов – утверждал, что девчонки любят целоваться. «Когда ты целуешь девчонку – это круто, – говорил Горохов. – А когда она тебя целует – это еще круче».
Самокатову приходилось верить другу на слово. Сам Генка еще ни разу в жизни не целовался. Нет, с родственниками-то он, конечно, целовался – и не раз – и с папой, и с мамой, и с бабушками, и с дедушками… А вот поцеловать понравившуюся девчонку – такого в Генкиной жизни еще не случалось. И вот сегодня должно было случиться.
Самокатов встал, постель убирать не стал, позавтракал на ходу чипсами с колой… Без родичей, конечно, было зашибись. С тех пор, как они укатили к морю, никто Генку не доставал, типа: сходи в магазин или делай уроки… Впрочем, уроки Самокатов делал. И делал хорошо. Потому что отец обещал ему навороченный айфон, если Генка закончит седьмой класс без троек.
Самокатов потопал в школу. Притопал и столкнулся с директором.
– Здрасьте, – поздоровался с ним Генка.
Купоросов кивнул в ответ, а Самокатов сразу же вспомнил как дирик-мертвец душил его когтистыми пальцами. У Генки утром даже шея побаливала, будто его, и впрямь, душили. А глянув в зеркало, он увидел на шее свежие царапины, хотя с вечера никаких царапин не было.
«Где это я мог оцарапаться?» – думал Самокатов, подходя к кабинету физики.
Здесь уже стоял Макс Горохов.
– Привет, Горох, – сказал Генка.
– Привет, Самокат.
– Как делишки?
– В порядке. Зацени: вчера ко мне сразу четыре девчонки пристали.
– Супер, – заценил Самокатов. – А мне сегодня такой отстойный сон приснился. Будто я превратился в Курочкину, а потом…
