В пятницу Владислав Егорович даже не опоздал, так что, уже привычно, через полчаса после его прихода я занесла ему документы на подпись. Я вежливо улыбалась, обычно, он тоже, но сегодня что-то явно пошло не так.
Большой Босс пребывал явно не в самом благодушном расположение духа, я его таки ещё не видела. Впрочем, его гнев был направлен не на меня, а, видимо, на “жисть-жестянку”.
– Доброе утро. Владислав Егорович, – тихо пробормотала я себе под нос. Мне показалось, что сказала я это совсем беззвучно, однако он меня услышал.
– Утро, Дана, добрым не бывает, – в его голосе при этом не было никакой насмешки. Да, похоже, ещё один представитель совиного отряда. – Чего вы там встали? Идите сюда, я подпишу уже эти бумажки… А потом, ради всего святого, принесите мне кофе.
Я отмерла, прошла в глубь кабинета и остановилась слева от него. Протянула бумаги, он их взял.
Потом он долго изучал их содержимое. Впрочем, так было всегда, но сегодня мужчина явно “подвисал”. Я терпеливо ждала, пока он все пятнадцать страниц перечитал и подпись везде свою поставил.
Я потянулась за бумагами, он протянул их мне и получилось так, что наши руки соприкоснулись. Меня дёрнуло током, причём, в прямом смысле этого слова, искорка проскользнула, будто что-то наэлектризовано было.
Но реакция начальника меня поразила больше. Он резко ухватил меня за запястье и посмотрел мне в глаза… В его взгляде читалась ярость и боль, и, на этот раз, направлены они были точно на меня. Захотелось сжаться и попасть куда-нибудь на другой край земли, так далеко отсюда, насколько это вообще возможно. Рука, сжимавшая моё запястье, обхватила его ещё сильнее, и я не вытерпела, пискнув:
– Больно…
Кажется, это чуть отрезвило мужчину, он отпустил меня, вскочил со стула и на неимоверной скорости вылетел из кабинета.
По полу разлетелись бумаги, запястье ныло, на нём остался яркий красный след, который грозился потом превратиться в синяк.
Я не сразу смогла прийти в себя. Сначала мне хотелось разреветься из-за того, что на меня обрушили гнев неизвестно за что, а потом я привычно взяла себя в руки. Мало ли что там на уме у Большого Босса может быть. Нужно просто держаться более отстранённо, а не обедать с собственным начальником. Я сразу же после того самого обеда о нём пожалела, старалась показать Владиславу Егоровичу своё “рабочее” настроение и вот, из-за нечаянного касания, он так рассвирепел.
Я действительно испугалась. Его сила едва не задушила меня, хотя держал он меня совсем не за горло, а лишь за руку. Просто это было какое-то неосязаемое воздействие, природу которого я не смогла понять.
Но через несколько минут я смогла взять себя в руки. Подняла документы, благо, уже подписанные, аккуратно сложила их стопкой и вышла из кабинета, с мыслью о том, что, если, он ещё только раз позволит себе подобное, то я уволюсь, даже не смотря на шикарную зарплату и прочие плюсы. В конце концов, откуда я знаю: он психанёт в очередной раз, да и придушит меня в порыве. Потом страдать, конечно, будет над моим хладным трупом, но мне-то с этого что?
В общем, фантазия у меня богатая, лучше мне не продолжать размышлять над вариантами дальнейшего развития событий, а то так и до фильма ужасов не далеко.
Через два часа у Владислава Егоровича должна была состояться встреча, о которой он меня предупредил сильно заранее, но теперь я и не знала, что делать: звонить боссу не хотелось вот прям совсем, а приказа отменить встречу не было.
Ну, и чёрт с ним тогда! Большой дядя, сам должен помнить, что у него партнёры тут и всё такое!..
Через сорок минут я начала переживать. Может быть, он в припадке своего гнева и думать забыл о всяких там деловых встречах? А я потом ещё и виноватой останусь.
В итоге я решила отправить начальнику СМС-ку. Содержание её было примерно таким: “Владислав Егорович, в двенадцать часов у вас назначена встреча с Алексеем Сергеевичем Лазаревым. Вы будете, или мне отменить встречу?”
Нажимая “отправить”, я ещё раз подумала и решила, что, всё-таки, это самый оптимальный вариант в сложившейся ситуации.
Ответ я получила через двадцать минут. Он писал, что он будет, но опоздает, поэтому мне придётся задержать ненадолго того самого Алексея Сергеевича. А следом пришло ещё одно сообщение, в котором значилось: “Извините, Дана”.
Сначала во мне колыхнулась злоба, но потом я решила, что не буду уподобляться импульсивному мужлану и поступлю, как ангел во плоти: прощу. Просто возьму и прощу, а сделает что-то подобное ещё раз, то уже не только прощу, но и отпущу. От принятого решения я мгновенно почувствовала себя прямо-таки святошей, которой положена шоколадка, поэтому, достала из сумки целую “Алёнку” и отломила от неё кусочек. В общем, на этом и закончился мой сегодняшний стресс, я никогда не любила особенно много переживать.
Мужчина, который должен был быть тем самым партнёром Владислава Егоровича, появился на пороге приёмной за две минуты до полудня.
– Здравствуйте, милая девушка, – сально улыбнулся он, я едва не вздрогнула. – У меня назначена встреча с вашим начальником, – и он хотел было прошествовать к кабинету, но нашла в себе силы его остановить:
– Постойте, Алексей Сергеевич, – я вежливо улыбнулась, не давая себе скривиться. – Владислав Егорович опаздывает. Он просил принести свои извинения за это и дождаться его.
Надо сказать, быть вежливой с такими людьми сложно. Лазарев был противный до “не могу”: залысина, огромный живот, на котором едва сходился пиджак, небольшой, точнее, вовсе маленький рост, блестящая от жира кожа и противная улыбочка. Костюм, на вид совсем не дорогой, смотрелся на нём несуразно, а туфли с длинным носом делали его ещё больше похожим на клоуна.
– Ну, раз ваш начальничек такой безалаберный, то мне не остаётся ничего иного, как дожидаться его в вашей прелестной компании.
Улыбочка его стала ещё более мерзкой, но я сохраняла вежливую отстранённость на лице. Лишь бы только Владислав Егорович быстрее явился, я ему вообще все грехи отпущу, какие только можно и нельзя.
– Вас, кстати, красавица, как зовут?
Мне не хотелось ему отвечать от слова “совсем”, но всё-таки я это сделал, просто, чтобы оставаться “правильной” секретаршей.
– Меня зовут Дана, – и с моего лица не слазила чёртова вежливая улыбка, которая, кажется, уже застыла на губах. Наверное, после этого я уже никогда не смогу перестать искусственно растягивать губы.
– А сделайте-ка мне, Даночка, кофе. Американо, если что.
В приёмной стояла кофе-машина, но ею никто не пользовался, а Владислав Егорович, если и просил у меня кофе, то, покупать его приходится в кофейне, обычно, я делаю это, возвращаясь с обеда.
Если мне хотелось кофе самой, то я шла на общую кухню, там положено было раз в неделю скидываться на всякую мелочёвку, и я честно сделала свой вклад. И, в общем-то, ничто мне сейчас не мешало пойти туда и сделать кофе для посетителя там. В приёмной камеры, он, думаю, об это знает, так что в кабинет, хоть и открыт, не сунется.
– Хорошо, только подождите меня здесь, я быстро, – и не дожидаясь его ответа я выскочила из кабинета, одновременно с этим выдыхая.
На кухне, удачно так, никого не было, так что, я быстро сделала кофе, не торопясь… И нет, не из-за того, что я могла быть неаккуратной, а из-за того, что я тянула время до прихода босса. Начнут они там свои переговоры, и не придётся мне этого карлика-уродца терпеть.
С чашкой в руках по пустынным коридорам я возвращалась степенно, с надеждой, что может быть, Владислав Егорович уже вернулся…
Но, нет, босс меня разочаровал, что б ему. Вот если сейчас не придёт, то как возьму и не извиню его!
– Ваш кофе, – я опять натянула на лицо ту самую пластмассовую улыбку.
Лазарев сидел в том самом кресле, в котором неделю назад сидела я в ожидание того же самого не очень пунктуального… не буду говорить кого.
– Спасибо-спасибо, дорогая, – его обращения уже бесили, но я держалась. Развернувшись, я собиралась уйти к своему рабочему месту, но в следующий момент застыла изваянием, потому что почувствовала сильный и обидный шлепок пониже спины.
Это стало последней каплей, я круто развернулась и со всей силы съездила ладонью по щеке нагло ухмыляющемуся свину.
В этот же момент дверь приёмной отворилась и вошёл Владислав Егорович.
Все мы застыли на мгновение, первым в себя пришёл мой босс. Он каким-то неимоверным образом буквально за секунду пересёк всю приёмную и оказался рядом со мной.
– Какого хера тут происходит?! – в голосе начальника проскальзывали нотки гнева, но на этот раз я не ощущала того, что он направлен на меня.
Я молчала, потому что не знала даже, что и сказать. А вот Алексей Сергеевич на меня “пожаловался”:
– Твоя секретарша – бешеная сучка, – прошипел он, потирая раскрасневшуюся от удара щёку.
Честно говоря, мне даже оправдываться не хотелось. Да и день сегодняшний проехался по мне катком, так что, я просто никаких сил ни на что не имела уже. Уволит? Да и хрен с ним, не пропаду.
– Что же ты такого сделал, что это милое создание в “бешеную сучку” превратилось, а?
Я не сразу поняла, но, кажется, Владислав Егорович… принял мою сторону. Хотелось радостно воскликнуть: “Вот это поворот”, – но я сдержалась, сохраняя на лице совершенно отстранённое выражение.
Лазарев только раскрыл рот, а босс уже его перебил:
– Вот только не надо мне тут про “ничего” заливать, ладно? – с этими словами он повернулся ко мне и спросил: – Что он сделал.
Я смущённо опустила взгляд и едва слышно пробормотала:
– Он меня по… кхм… попе шлёпнул.
Мне было неловко об этом говорить, но реакция мужчины была такой, какой я от него и не ожидала:
– В таком случае, Алексей Сергеевич может валить отсюда нахрен и шлёпать где-нибудь подальше кого-нибудь, кто не мои сотрудники.
Кажется до моего несостоявшегося обидчика не сразу дошёл смысл прозвучавших слов, впрочем, как и до меня.
– Из-за какой-то мелкой шалавы контракт разрывать собрался?! – мне показалось, что мерзкий карлик перешёл на ультразвук. – Да ты вообще понимаешь…
– Понимаю я лишь одно: что поспешил, начиная с тобой сотрудничество. И, да, никакого контракта ещё нет, так что, гуляй отсюда, пока тебе не помогли, – в последних словах Владислава Егоровича послышалась угроза.
Угроза эта была такой отчётливой, что визгливый уродец мгновенно утратил весь свой пыл и аккуратненько так, на трясущихся ножках, вышел в коридор.
– Эм… – издала невнятный звук я. – Спасибо, наверное…
Мужчина глянул на меня насмешливо и вздохнул.
– Не за что, наверное, – передразнил он меня. – Считайте это извинениями.
Теперь пришло моё время вздыхать.
– Я вас извинила почти сразу… Только не делайте так больше.
Повисло неловкое молчание, я отвела взгляд в сторону. Потом нашла в себе силы заговорить:
– Думаю, мне надо работать, там документы нужно некоторые в архив передать.
– Да, конечно, а мне нужно проверять отчёты филиала, где были выявлены нарушения.
И мы, будто бы ничего и не было, разошлись в разные стороны. Я старалась об этом не думать, но ситуация казалась мне глупой до безумия. Чёрт, из-за меня, кажется, сорвалось подписание договора… Вот это да, конечно. Благородство, проявленное в этой ситуации Владиславом перекрыло сразу его утренний срыв. Я, конечно, побаивалась его, точнее, опасалась, но теперь не получалось считать его злобным монстром.
Пока всё это происходило, наступил уже час дня, время обеда. Я хотела было привычно постучать в кабинет Владислава Егоровича, предупредить его, что ухожу и спросить, не нужен ли ему кофе, но в последний момент осеклась, вспомнив своём решение, которое приняла сразу же после утреннего происшествия.
Держаться от босса подальше.
Я решила не отказываться от этой привычки, всё же, она была в некотором роде моей же и обязанностью: должен же знать Владислав Егорович, что он не может в течение часа попросить меня принести ему какой-нибудь документ, или, наоборот, передать что-то в какой-нибудь из отделов.
Я подошла к селектору, вздохнула и нажала на нужную кнопку. После сигнала сказала:
– Владислав Егорович, я ухожу на обед, буду, как и положено, через час.
И прервала разговор, не дожидаясь ни какого-нибудь ответа, ни возможной просьбы о кофе. Мне нужно было немного передохнуть и переварить сегодняшний день, который получился слишком уж насыщенным. В идеале, конечно, сейчас хотелось на диван с пледом и вкусняшками, смотреть сериалы с ноута, но обойдусь и обедов в одиночестве. Закажу десерт для поддержания нормального настроения… хотя, поддерживать, честно говоря, нечего уже.
Но моему одинокому и грустному обеду не суждено было сбыться. Когда я забрала свой заказ, ко мне с подносом подошёл знакомый на вид парень и спросил:
– Привет, можно я присяду? – спросил он и неловко застыл возле меня.
Я подняла на него усталый взгляд, в надежде, что заметив моё желание побыть одной, он испариться, но, кажется, проницательность была не самой сильной чертой моего недавнего знакомого, которого, как я вспомнила, зовут Павел.
– Да, конечно, присаживайся, – я в который раз за день натянула ту самую пластмассовую улыбку и указала ему на кресло, которое располагалось напротив меня. – Ты же Павел, да?
Я была точно уверена в том, что запомнила его имя правильно, но вопрос сам по себе сорвался с губ, то ли из вежливости, то ли наоборот.
– Да, Дана, рад, что ты меня запомнила, – он радостно улыбнулся, но его улыбка была самой, что ни есть, настоящей. Я тяжело вздохнула.
Я сделала вид, что полностью сосредоточена на обеде, но, на самом деле думала только об одном: быстрее поесть и слинять под каким-нибудь предлогом.
Причина моего нежелания продолжения общения была достаточно простой: и ежу понятно, что Павел, чтоб его, ко мне подбивает клинья, а мне он… ну, просто не нравился. Да, вот так вот сразу, но я придерживалась довольно непопулярного, как ни странно, в этом вопросе мнения: если сразу парень не нравится, значит, не понравится и потом, следовательно лучше не давать ему ложных надежд.
– Как тебе работается на новом месте? – обаятельно улыбнулся он. Я на этот раз решила, что вежливости с меня хватит, и, не отрывая глаз от тарелки, буркнула:
– Прекрасно.
Но Павел, видимо, решил быть настойчивым и попытался продолжить разговор, судя по всему, надеясь, что я буду активнее в нём участвовать.
– Ещё не влюбилась в своего начальника?
Меня этот вопрос взбесил, но я решила не показывать свою реакцию, потому что тогда он точно решит, что это так.
– Слушай, я на работу устраивалась, чтобы работать, а не шашни крутить. Шашни кручу я в другом месте, – надеюсь, эта реплика дала ему понять, что и он может ни на что не рассчитывать. – Прости, – я отодвинула от себя тарелку, – Мне нужно успеть кое-что сделать, пока перерыв не закончился, – и с этими словами я встала из-за стола и, не прощаясь, ушла.
Только вот была одна проблема: куда идти, я не знала. До конца обеда было примерно двадцать пять минут, а в офис возвращаться совсем не хотелось, так что, не долго думая, я зашла в кофейню.
Взяла себе кофе, трубочку с кремом и медленно, с чувством расправилась с ними. Настроение сразу же стало куда лучше, тем более, на этот раз у меня действительно получилась насладиться одиночеством, потому что, несмотря на обеденное время, народу тут почти не было.
Собираясь выходить, я вспомнила, как оборвала разговор с Владиславом Егоровичем, и мне даже стало стыдно. Но я не стала долго рыться в себе, а просто взяла кофе и для него. Ничего, выпьет, если что.
Возвращаясь в офис, я огляделась, дабы не столкнуться ещё раз с Павлом. Мало ли… Не хочу сейчас ещё с этим заморачиваться. В конце концов, сегодня итак было слишком много сложностей, чтобы к ним ещё одна добавилась. Надоели, право слово. Обострение сегодня у них, что ли? Магнитная буря для особей мужского пола?
Зайдя в приёмную, я вздохнула и грустно посмотрела на стакан кофе у себя в руке. Была мысль выкинуть его, но потом я вспомнила про камеры и решила, что будет неловко, если вдруг Владислав Егорович решил по какой-то причине посмотреть записи, а тут это…
Пришлось стучать в дверь.
– Да, Дана, входите, – послышалось почти мгновенно. Я не стала заморачиваться с тем, как он понял, что это я, и вошла.
– Простите, Владислав Егорович, я была резка перед обедом… – состроила виноватую рожицу и, подойдя ближе, протянула ему стакан. – Не спросила, хотите ли вы кофе… Простите.
На самом деле, я не особо и переигрывала. Мне было неловко, что я не смогла сдержать раздражение, хотя перед этим начальник показал своё благородство во всей красе.
– Не переживайте, Дана, я прекрасно понимаю вашу реакцию, – он тяжело вздохнул. – Слишком много всякой гадости для первой половины дня, да?
