Он сморгнул.
Когда же он вновь открыл глаза, то обнаружил, что находится в каком-то темном переулке, в животе у него полыхает пламя, а сам он очень, очень сердит.
В жизни Зеббо Мути, вора третьей категории, эта ночь была, наверное, самой неудачной, и вряд ли он почувствовал бы себя много счастливее, доведись ему узнать, что она также будет последней его ночью. Из-за дождя люди сиднем сидели по домам, и он серьезно недовыполнил квоту. Поэтому он и проявил несколько меньшую осмотрительность, чем в обычных обстоятельствах.
В ночное время на улицах Анк-Морпорка осторожность должна быть абсолютной. Нет такого понятия, как умеренная осторожность. Вы либо очень осторожны, либо мертвы. Вы еще ходите и дышите, но конечный исход уже предопределен – вы все равно мертвы.
Из ближайшего переулка донеслись приглушенные звуки, напоминающие шаги. Зеббо Муть выпустил из рукава дубинку с кожаной рукояткой, выждал, когда жертва приблизится к углу дома, за которым он прятался, бросился на нее, воскликнул: «Вот хре…» – и скончался на месте.
Смерть его была крайне необычной – или необычным, ведь на Плоском мире Смерть мужского пола. В общем, вот уже несколько сотен лет таким образом никто не умирал.
Каменная стена у него за спиной накалилась до вишневого оттенка, который постепенно таял, пока совсем не растворился в окружающем мраке.
Зеббо Муть был первым увидевшим Анк-Морпоркского дракона. Хотя вряд ли это могло послужить утешением, ведь в итоге Зеббо Муть умер.
– …нь, – закончил он, и его дематериализованное «я» посмотрело сверху на маленькую горстку древесного угля, бывшую раньше его телом, из которого Зеббо Муть только что дематериализовали.
Странное это ощущение – видеть собственные бренные останки. Впрочем, сейчас это казалось гораздо менее ужасным, чем он предположил бы, спроси вы его об этом, скажем, минут десять назад. Зрелище себя мертвого смягчается осознанием того факта, что на самом деле не кто иной, как вы сами, видите себя мертвым.
Противоположный конец переулка был совершенно пуст.
– Вот это да… – тихо произнес Муть.
– ВЕСЬМА И ВЕСЬМА НЕОБЫЧНО, ТЫ ПРАВ.
– Ты тоже видел? Что это было? – Муть поднял взгляд на темную фигуру, выплывающую из теней. – А кстати, ты кто такой? – подозрительно осведомился он.
– УГАДАЙ, – ответил голос.
Муть воззрился на фигуру в капюшоне.
– Начальник! – воскликнул он. – А я думал, к таким мелким сошкам, как я, ты не являешься!
– Я ЯВЛЯЮСЬ К КАЖДОМУ.
– Я хотел сказать… в смысле, лично.
– ИНОГДА. В ОСОБЫХ СЛУЧАЯХ.
– Ну да, ясно, – кивнул Муть, – это как раз один из таких случаев! Я имею в виду, морда у него была как у самого настоящего дракона! Ну вот что мне было делать? Ведь не на каждом углу на драконов натыкаешься!
– А ТЕПЕРЬ НЕ БУДЕШЬ ЛИ ТЫ ТАК ЛЮБЕЗЕН ПРОЙТИ СЮДА, – произнес Смерть, кладя на плечо Мути скелетоподобную руку.
– Надо же, а гадалка предсказала мне, что я умру в собственной постели, окруженный скорбящими внуками, – промолвил Муть, следуя за величавой фигурой. – Ну что ты на это скажешь?
– СКАЖУ, ЧТО ОНА ОШИБЛАСЬ.
– Проклятый дракон! – воскликнул Муть. – Огнедышащий к тому же. Я сильно мучился?
– НЕТ. ВСЕ ПРОИЗОШЛО ПРАКТИЧЕСКИ МГНОВЕННО.
– Хорошо. Было бы неприятно думать, что я скончался в муках. – Муть огляделся. – А что дальше-то? – спросил он.
У него за спиной капли дождя вбивали в грязь горстку пепла.
Верховный Старший Наставник открыл глаза. Он лежал на спине. Брат Туговотс собирался делать ему искусственное дыхание «рот в рот». Одной мысли об этом было достаточно, чтобы мгновенно привести в сознание кого угодно.
Наставник медленно сел, пытаясь стряхнуть ощущение, будто весит несколько тысяч тонн и весь покрыт чешуей.
– Мы сделали это, – прошептал он. – Дракон! Он пришел! Я чувствовал его!
Братья недоуменно переглянулись.
– А мы ничего не видели, – высказался за всех брат Штукатур.
– Я вроде как что-то заметил. – Брату Сторожевой Башне хотелось быть верным Наставнику.
– Здесь вы и не могли ничего видеть, – отрезал Верховный Старший Наставник. – Вряд ли вам понравилось бы, если бы он материализовался прямо в этой комнате. Нет, он был там, в городе. Появился всего на несколько секунд…
Он вытянул руку:
– Смотрите!
Братья виновато повернулись, ожидая, что на них вот-вот изольется раскаленная лава справедливого возмездия.
Магические предметы, лежавшие в центре круга, тихонько рассыпались в пыль. Амулет брата Туговотса раскололся на несколько кусочков.
– Это надо ж! – прошептал брат Палец. – Чтоб мне сквозь землю провалиться!
– Я целых три доллара за него отдал, – пробормотал брат Туговотс.
– Вот оно, наглядное доказательство нашего успеха, – возвестил Верховный Старший Наставник. – У нас получилось! Мы в самом деле можем вызывать драконов!
– Только это чуть дороговато. В смысле волшебных предметов, – с сомнением в голосе откликнулся брат Палец.
– …Три доллара, с ума сойти! Целых три, это вам не пустяк какой…
– Власть, – рыкнул на него Верховный Старший Наставник, – не дается задешево.
– Тут вы в точку попали, – кивнул брат Сторожевая Башня. – Дорого она нам обошлась, эта власть. В самую что ни на есть точку. – Он вновь посмотрел на горстку пепла, оставшуюся от магических предметов. – Однако мы ведь сделали это, правда? Первая попытка – и все у нас получилось!
– Видите? – сказал брат Палец. – Я ж говорил вам, ничего страшного в этом нет.
– Вы все действовали исключительно хорошо, – ободряюще заметил Верховный Старший Наставник.
– …Просил за него все шесть, а потом сказал, мол, себя режу без ножа, но ладно, так уж и быть, пусть будет три…
– Да-а, – протянул брат Сторожевая Башня. – Теперь-то до нас дошло! И нисколечки это не больно и не опасно. Мы тут настоящее волшебство сотворили! И никаких тебе демонов, брат Штукатур, что бы ты там ни обещал. Видишь, нас никто никуда не утащил!
Прочие братья закивали. Настоящее волшебство. Никакой опасности. Просто осторожненько надо, вот и весь секрет.
– Постойте-ка, – прервал всеобщее ликование брат Штукатур. – А куда этот дракон подевался? Ну, мы ведь взаправду его вызвали? Или нет?
– Вечно ты задаешь всякие глупые вопросы… – с сомнением в голосе отозвался брат Сторожевая Башня.
Верховный Старший Наставник отряхнул со своего мистического одеяния пыль и торжественно возвестил:
– Мы призвали его, и он пришел. Но оставался здесь только до тех пор, пока действовало волшебство. А потом вернулся обратно. Если мы хотим, чтобы он оставался дольше, потребуется большее количество магии. Понятно? Именно ее получением нам и следует заняться.
– …Три доллара… Были да сплыли…
– Эй, там, заткнись, а?!!
Лорд Витинари, патриций Анк-Морпорка, прикрыл глаза рукой.
– Что он сделал?
– Меня провели по улицам! – воскликнул Урдо ван Пью, в данный момент Президент Гильдии Воров, Карманников, Взломщиков и Прочих Работников Ножа и Топора. – Среди бела дня! Со связанными руками!
Потрясая гневно воздетым пальцем, он сделал несколько шагов в направлении изысканного кресла патриция.
– Вам прекрасно известно, что за рамки Бюджета мы не выходили, – продолжал ван Пью. – И подвергнуться такому унижению! Как будто я обычный преступник! Я требую извинений по всей форме, – добавил он, – иначе вам придется иметь дело с очередной забастовкой. Мы будем вынуждены прибегнуть к ней, несмотря на наше врожденное чувство гражданской ответственности.
Палец. Вот с пальцем он дал маху. Патриций холодно взирал на палец ван Пью. Президент Гильдии Воров проследил за его взглядом и быстро опустил руку. Патриций не тот человек, которому можно грозить перстом, если только он у тебя не лишний.
– Так ты утверждаешь, это был один-единственный стражник? – произнес лорд Витинари.
– Да! И… – Ван Пью заколебался.
Это действительно звучало странно – теперь, когда он описывал происшествие другому человеку.
– Но вас же там сотни, – спокойно заметил патриций. – Полным-полно, как, прости за выражение, собак нерезаных.
Рот ван Пью несколько раз открылся и закрылся. Честный ответ звучал бы так: да, и если кому вздумается красться по нашим коридорам, высматривая и вынюхивая, то тем хуже для него. Но этот умник ввел всех в заблуждение именно тем, что вошел так, как будто он здесь хозяин. Этим и еще тем, что укладывал всех встречных вдоль стен и велел им Не Препятствовать.
Патриций кивнул.
– Я займусь этим, не откладывая на долгий ящик, – сказал он.
Хорошее выражение. Собеседник, услышав его, начинает теряться в догадках. Так сразу и не определишь, что патриций имел в виду: то ли он займется делом прямо сейчас, то ли займется им вскоре. Но уточнять никто не решался.
Ван Пью расслабился.
– Прошу заметить, мне нужно официальное извинение. Нужно держать марку, – добавил он.
– Да, да, конечно. А то вместе с маркой может упасть и голова, – ответил патриций, в очередной раз играя словами на собственный, оригинальный манер.
– Верно. Хорошо. Спасибо. Очень хорошо, – забеспокоился вор.
– В конце концов, у тебя много работы, – продолжал лорд Витинари.
– Да, конечно, это так.
Вор заколебался. Последнее замечание патриция содержало в себе скрытый яд. Оно заставляло насторожиться в ожидании нападения.
– Э-э… – произнес он, надеясь услышать ключ к разгадке.
– Когда проворачивается такое количество дел, вот что я хочу сказать.
На лице вора явственно отобразилась паника. По сознанию лихорадочно заскакало чувство вины. Вопрос не в делах – вопрос в том, о каком из «дел» патриций пронюхал. У этого человека глаза повсюду, и ни одни из них не ужасают так, как эти, настоящие, – синие и льдистые, вперившиеся в него сейчас.
– Я, э-э, не вполне улавливаю… – начал он.
– Занятный выбор мишеней. – Патриций взял в руки лист бумаги. – К примеру, хрустальный шар, принадлежащий гадалке с Чистой Воды улицы. Небольшое украшение из храма Бога-Крокодила Оффлера. И тому подобное. Безделушки.
– Боюсь, я и в самом деле не в курсе, – почесал в затылке главный вор.
Патриций наклонился вперед.
