Ну сами посудите, часто ли вы поступаете так же? Часто ли вы решаете бросить все свои обжитые места, чтобы отправиться жить в неизвестность? Многие люди в простой поход с палаткой и то не могут пойти, боятся, а в нашем случае был не просто поход, а глобальный переезд на необитаемый остров, на край света, без обратного билета и, возможно, навсегда. И это сейчас, пройдя все это и будучи опытным путешественником, я понимаю, что это не так уж и сложно, но тогда еще я не был таким. Я был молодым зеленым парнем, в голове у которого хоть и была сильная воля, но было много разных опилок из-за отсутствия необходимого жизненного опыта.
Были страх и тревожность. От страха у нас перехватывало дух и развивалась бессонница. Короче, все симптомы психического расстройства и неврастении. Немели и тряслись руки, были частые позывы к мочеиспусканию, голос дрожал, пульс был частый. Это был страх безопасности, страх от инстинкта самосохранения. Этот страх сковывал наши движения и старался всеми усилиями не пустить нас туда, в неизвестность! Последние дни перед вылетом мы настолько сильно испытывали чувство тревоги, что не могли даже смеяться. Было не до смеха, едем ведь не на курорт отдыхать.
Но другого пути нет: либо ехать туда, в неизвестность, либо закиснуть здесь, в этом городе. Мы понимали, что если мы не сделаем это сейчас, то просто сгнием здесь, находясь в своих прежних городских ипостасях. Это был вопрос нашего физического выживания, я подчеркиваю, выживания! Все именно так, все крайне серьезно, без шуток! Но именно наша тяга к жизни, наша жажда жить, наше стремление выжить и двигали нас вперед. Именно потому, что мы не были слабаками и трусами, как некоторые из вас могли подумать про нас ранее, мы и пересилили свои страхи и сделали это безумное, но очень крутое дело!
19 марта 2012 года я вместе со своими напарниками вышел из дома и отправился к своей мечте. Когда-то давно, когда мне было 4 года, я уже летал на самолете, но ничего из этого не помню. Поэтому этот полет можно считать моим первым.
До столицы Индонезии, города Джакарты, мы летели транзитом с пересадками в Пекине, Гонконге и Куала-Лумпуре. В аэропорту Джакарты мы за наличные деньги купили билеты дальше по Индонезии на острова Кей Кечил. Там было еще два перелета, после чего мы оказались на небольшом коралловом архипелаге, расположенном в море Банда примерно в 500 милях к северу от Австралии.
«Кей Кечил» с индонезийского языка переводится как «Маленький Кей». На самом деле архипелаг очень небольшой, и не сразу его найдешь на карте, а нашего Динозаврика так и подавно не каждый сможет найти. Расчет был на то, что такая конспирация острова подразумевает отсутствие туристов, а значит, мы сможем там спокойно спрятаться, а если нас найдут местные, то с ними проще будет договориться, чем с теми, кто проживает в туристических местах, где толпы туристов избаловали их разноцветными фантиками. Мы – не туристы, мы – робинзоны, наша принципиальная разница заключается в том, что мы едем туда жить, а не отдыхать. Дом туриста находится в его стране, в его городе, наш же дом теперь будет там. С местными жителями турист взаимодействует в виде покупателя и поставщика услуг, мы же сами планируем стать местными жителями, такими же, как они.
Итак, вот наконец мы прилетели в Туал – главный город архипелага. Погода тогда была пасмурная, шел небольшой дождик. Аэропорт там совсем малюсенький, да и самолеты сюда прилетают тоже маленькие. Мы получили свой багаж и вышли наружу. И что дальше? А куда ехать-то? GPS-навигаторов у нас тогда еще не было, были только распечатки из Google карт. Мы подошли к таксисту и показали ему примерное место, какую-то деревню, из которой мы планировали нанимать лодку до Динозаврика. Было непринципиально, куда именно ехать, так как все они живут на берегу, а значит, у всех есть лодки. Просто доехать докуда-то, выйти и начать разговор уже на месте.
Таксист довез нас, мы вышли со своими тяжелыми рюкзаками и сразу же словили обескураженные взгляды местных жителей. Море было прямо в нескольких метрах от нас, а на берегу сидели какие-то мужики. Мы подошли к ним и начали пытаться объяснить им то, что нам надо. На тот момент мы толком и не знали английский язык. Нет, конечно, мы подучили его дома, но тем не менее знания были плохими. Но местные английский не знают тоже, потому какой в нем толк, когда надо говорить на индонезийском. Некоторые слова и фразы мы подучили, но их было недостаточно. Короче, кое-как нам все-таки удалось им объяснить то, что нам нужно перебраться на этот остров. Мы показали снимок со спутника, распечатки карт, и мужики поняли, про какой именно остров идет речь.
И они-то были не против нас туда довезти, но погода была пасмурной, в море были большие волны и ехать было небезопасно. «Что за черт?» – подумали мы. Столько километров проехать, чтобы вот здесь застрять и ждать у моря погоды! Тут я психанул и сказал водителю, что заплачу ему миллион рупий, если тот повезет нас сейчас! Сколько? Миллион? Да, конечно поехали, о чем разговор, мой друг! Один парень согласился нас отвезти. Мы быстро загрузились и стартанули.
И уже после того, как мы вышли в море, у меня появилось ощущение какого-то блаженства и умиротворения. Весь прежний стресс и тревога куда-то ушли, и на лице моем впервые за многие дни засияла искренняя и бескорыстная улыбка! У парней все было точно так же. Мы шли по морю, проходя между островами. Эти пальмы, джунгли, песочные пляжи, скалистые берега и теплая, бирюзовая водица! М-м-м… какой же это кайф! Брызги летят в лицо и омывают твои вчерашние проблемы и тревоги. Успокойся, Олег, вот ты уже и дома! Уже совсем скоро ты увидишь этот остров, свой вожделенный необитаемый остров!
И вдруг показался Динозаврик. Мы смотрели на него, сверялись с картами и спутниковым снимком. Вот мы идем рядом с его хвостом, да, – это точно наш Динозаврик. Но вдруг мы увидели нечто. Что там такое виднеется на пляже? Неужели это какие-то постройки и хижины? Как так? Я ведь тщательно отсмотрел снимки – на них не было никаких построек! Остров был необитаемый! Что же делать, как же быть? Мы начали активно обсуждать ситуацию, сначала не верили, что это тот самый остров, но водитель утверждал, что это именно он. Ну да, это было похоже на правду – вон там его хвост, а вон там – голова, а тут – лапа и пузо. Это Динозаврик! Это наш остров! Что делать? Плыть в другое место смысла нет, нужно вылезать здесь и отпускать лодку. Неужели фиаско? Неужели остров обитаемый? Стоят хижины, ходят люди, бегают дети, на песке брошены лодки, рыболовные сети и все такое прочее.
И тут наши ноги ступили на белоснежный коралловый песок острова Най – нашего долгожданного Динозаврика. Мы с Максом ощутили удовлетворение от ощущения выполненного дела. А дальше, как мы и предполагали, – неизвестность. Правильно, что мы не строили четких планов, ведь именно сейчас они бы все и рухнули. Остров обитаемый! Все, как мы и предполагали, – нужно импровизировать и подстраиваться под ситуацию. Потому мы не испытали никакой фрустрации от ощущения разрушенных планов, потому что планов, которые можно было порушить, у нас никаких и не было. И поэтому мы совершенно спокойно встретили ситуацию и были уверены в себе.
К нам подошел человек и спросил на ломаном английском, откуда мы и кто мы такие. Мы сказали, что хотели бы пожить здесь какое-то время. Спросили, можно ли нам это сделать. На что человек ответил, что конечно можно, теперь вы наши гости, добро пожаловать на остров Най!
Я заплатил водителю лодки его долгожданный миллион, и он уехал. А нам тем временем, не успели мы и глазом моргнуть, уже выделили целую хижину и пригласили зайти внутрь. Все местные сразу побросали свои островные дела и прибежали смотреть на нас. Спрашивали что-то по-индонезийски, но большую часть речи мы не понимали. И только Лоуренс, тот самый англоговорящий человек, худо-бедно мог говорить с нами о чем-либо.
Мы расположились в хижине. Она представляла собой обитый досками деревянный каркас, стоящий без какого-либо фундамента прямо на песке. Пол в ней был песчаный. По сути – это сарай, в таких хижинах где-то в различных трущобах живут бедняки. Но большего для этих мест и не нужно, люди не проживают здесь постоянно, а лишь временно. Этот остров – это, считай, дачный поселок, куда люди из деревень приезжают для рыбалки и выращивания водорослей агар-агар.
В хижине есть кухня с очагом, стол, полки и комната для сна с двумя перегородками. Там мы спали все втроем, постелив под спину коврики-пенки. Еду для нас готовили и кормили каждый день, при этом не просили ничего взамен, все было на безвозмездной основе. Мы жили там как короли и отдыхали от нашего прежнего уклада жизни. Все для нас было в диковинку, все было необычным, интересным и удивительным. Так началась наша островная, робинзонская жизнь.
Из-за того, что остров был обитаемый, мы ощущали какую-то неудовлетворенность. Ну поживем сейчас какое-то время здесь, а что дальше? Куда идти, куда ехать, куда плыть? Жить здесь у местных – это не то, чего мы хотели, а что тогда делать? Нужно было что-то решать. Но пока мы просто жили, отдыхали и кайфовали от этого тропического рая. Из-за лютой экваториальной жары сильно много передвигаться мы не могли, плюс еще сдуру обгорели на солнце, и красная кожа болела так, что приходилось пить анальгин на ночь, иначе было не уснуть. На самом деле обгореть мы успели еще на острове Амбон, на котором делали пересадку, ожидая самолет на Кей Кечил.
Лютая жара после снежной уральской зимы не давала нам покоя. Солнце истязало нас и делало вялыми. Но тем не менее потихонечку мы втягивались в ритмы жизни острова. Вставали в 6 утра на рассвете – больше уже не спалось, а ложились где-то в 8–9 вечера. Остров расположен недалеко от линии экватора и по этой причине каждый день часы рассветов и закатов были одинаковые. После яркого экваториального солнца ночь приходит очень быстро, не успеешь моргнуть, как солнце уже заходит за горизонт и наступает тьма.
Ночью наступает настоящий балдеж! Жары уже нет, но все равно тепло, и нежный морской бриз ласкает твое измученное дневным пеклом тело. В воздухе пахнет морской свежестью. В округе нет ни одного производства, нет выхлопных газов, только чистая и прекрасная природа! Ночью всегда бывает отлив, причем самый крупный за сутки. Ходишь с фонариком по песку и смотришь, что там на нем лежит. Бегают всякие крабики, валяются многочисленные обломки кораллов, куски водорослей, раковины от наутилусов[7 - Род головоногих моллюсков.] и различных моллюсков. Можно насобирать чего-то интересного и днем потом эту красоту разглядывать. Какие-то кусочки можно использовать в быту, к примеру, куски кораллов подходят для грузила в рыболовной снасти.
На небе видны многочисленные звезды и очень яркая луна. В полнолуние свет от луны такой яркий, что можно ходить даже без фонарика. А еще, в Южном полушарии, вместо привычной нам, северянам, Большой Медведицы есть другое созвездие, по которому моряки испокон веков определяли юг, – это Южный Крест. Поначалу найти его неопытным взглядом бывает трудно, нужно приноровиться.
Из-за того, что островитяне совсем не были избалованны туристами, то к нам они относились с большим интересом и уважением. Они для нас были в диковинку, а мы для них. Белые мистеры выбрали их земли для своих целей и нужд, коммерческих и злых целей они не преследуют, почему бы не принять их у себя? Особого вреда и убытков от нас не было, поэтому почему бы и не оставить нас на абсолютно безвозмездной основе? Не часто у них бывают такие гости из далекой России, потому большой честью для них было приютить этих чужестранцев у себя.
Ну, признайтесь честно, кто из вас не мечтал оказаться на тропическом, коралловом атолле[8 - Атолл – коралловый остров либо архипелаг, имеющий вид сплошного или разорванного кольца, окружающего лагуну.] с бирюзовой, теплой лагуной, в которой среди многочисленных узорчатых кораллов плавают разноцветные рыбки и прячутся усатые лобстеры? И чтобы ходить босиком по чистому белоснежному песочку, который будет хрустеть под вашими ногами, как снег зимой. И чтобы из одежды на вас были только одни шорты или купальник. А утолять жажду вам приходилось бы не обычной водой, а кокосовым соком. А еще спелые, сладкие бананы, сорванные прямо с куста, и порезанные дольки папайи на завтрак, а на обед – свежая рыбка, пожаренная на кокосовом маслице. Нерафинированном масле, которое придает рыбе специфический кокосовый аромат. А местные жители искренне бы вам улыбались, бескорыстно желая сделать так, чтобы вам жилось с ними максимально комфортно, и даже ни на долю секунды не думали бы попросить с вас за это какие-либо деньги.
В том и разница, что когда вы обитаете на курортах, то местные смотрят на вас как на источник заработка, как на мешок с деньгами, а в таких далеких местах местные не привыкли зарабатывать на туризме, потому смотреть на вас, как на источник заработка, им не приходится. Они даже и не знают, что нужно делать такого, чтобы заработать на вас. Они это не умеют, потому что зарабатывать привыкли на другом. И потому вы для них – желанный гость, которого в скором будущем они и вовсе начнут считать членом своей большой семьи. И дело тут вовсе не в халяве, хотя и экономить деньги – это тоже хорошо, но дело тут именно в искренности и в бескорыстном отношении к тебе как к почетному, уважаемому человеку. Настоящие, искренние улыбки, удивление и интерес к тебе.
Мы были тронуты до глубины души, что вместо ожидаемого негатива получили такую доброту и заботу. Раньше мы никогда не контактировали с подобными людьми даже в России и потому не знали, как эти люди отреагируют на наш приезд. Были готовы к различным вариантам, но все-таки предполагали, что все должно быть нормально. Мы читали разные отчеты путешественников на форумах, где те описывали взаимодействие с местными, и чаще всего в подобных диких местах люди были очень рады видеть путешественников. Что и произошло с нами на острове Най.
Жизнь на острове идет неспешными шагами. Люди никуда не торопятся, почти всегда пребывают в полурасслабленном состоянии, даже когда выполняют какую-то тяжелую физическую работу. Днем чаще всего они где-то валяются и отдыхают. Не потому, что устали, а потому что днем наступает самый солнцепек и что-либо делать снаружи весьма проблематично. Местные тоже не любят жару, хоть и привыкли к ней. В обеденное время стараются сильно не гулять под солнцем, сидят в тени и что-то делают.
У меня даже сложилось впечатление, что эти люди не знают негативных эмоций. Вся их музыка построена исключительно на мажорных тональностях. Будь то какая-то песня с телефона, с радиоприемника или даже, когда Лоуренс играет на гитаре, то исключительно мажорные композиции. Никаких вам там ля-миноров! Нет особых забот и хлопот, не надо заготавливать бревна для строительства и на дрова, как это делают жители наших деревень, корм для скотины, не надо вкалывать на предприятии от звонка до звонка, стоять по два часа в пробке, когда едешь с работы или на работу. Короче говоря, многих нам привычных вещей там просто нет, и они там не нужны вовсе. Живи себе спокойно – и все. Деньги тратят в основном на всякую всячину вроде бензина для генератора, сотовую связь, сигареты и разные шалости.
Самым распространенным видом деятельности на островах раньше всегда была рыбалка, но тогда (на момент 2012 года) популярность приобрело выращивание водорослей агар-агар. В лагуне острова, там, где нет сильного течения и при этом все же присутствует проточная вода, люди выращивают агар-агар. Это такие водоросли, напоминающие кораллы, сделанные из желе. По большей части так и есть, агар-агар – это и есть желе. Вещество из водорослей используется для приготовления желе, и оно является растительным аналогом желатина.
Куски водорослей привязывают к веревкам, которые потом составляют плантацию. Веревки привязаны к палкам и располагаются прямо в воде. Через 2–3 месяца собирают урожай, который вытаскивают на берег и сушат на специальных сушилках. Сушеные водоросли с виду похожи на сушеные кальмары, те самые, которые являются закуской к пиву. Водоросли везут на главный остров, где их берет скупщик, после чего перевозит в азиатские страны вроде Китая и Японии.
Рыбачат в основном сетями, либо практикуют подводную охоту с самодельным гарпуном. А еще рыбачат с лодки – берут кусок лески, грузило, крючок, на который насаживают наживку – чаще всего кусок рыбы. Леску приматывают к какой-нибудь банке и бросают из лодки. Лучшим местом для заброса являются коралловые рифы, там и обитает вся рыба. Из нас троих небольшую рыбешку удалось поймать только Максу, в остальных случаях нам всем не везло. Скорее всего по неопытности. Но мы видели, как у местных это легко получается, и нам становилось неловко с нашими новомодными (для них) снастями. На блесну ничего поймать не могли как с берега, так и в открытом море с лодки.
Питаются люди в основном дарами природы, тем, что добыли и вырастили. Но и не брезгуют покупной едой. Например, любят лапшу быстрого приготовления. Также покупают рис, который является основой их рациона и употребляется практически постоянно. Растительное масло, всякие приправы и соусы. Но основная масса продуктов своя. Вместо нашей картошки местные жители охотно употребляют бананы как в сыром, так и в жареном или вареном виде, что тоже очень неплохо на вкус. Также выращивают таро[9 - Та?ро – многолетнее растение, вид рода колоказия (Colocasia) семейства ароидные (Araceae). Популярное пищевое растение Африки, Юго-Восточной Азии и других тропических регионов.], в основном из-за его корнеплодов, довольно пресных по вкусу и богатых крахмалом. На самом острове выращивают папайю и маниок[10 - Маниок – это кустарник родом из Латинской Америки, из корней которого делают муку тапиоку.], а все остальное привозят из своей жилой деревни на Большой земле. Почва на острове Най очень скудная, практически сплошной песок без гумуса. Какие-либо культурные растения вырастить там очень проблематично, однако на соседних более крупных островах люди выращивают многие виды овощей и фруктов.
По-английски немного понимал лишь один Лоуренс до тех пор, пока к нам не приехал мистер Амро, преподаватель политологии на северном Сулавеси[11 - Индонезийский остров Сулавеси, расположенный к востоку от Борнео, состоит из нескольких полуостровов, которые соединяются в гористом центре.]. Амро и Лоуренс были нашими местными проводниками в этом новом для нас мире. Мы тоже пытались учить индонезийский язык, благо он очень легкий и хорошо нам давался.
Вопросы гигиены там решаются просто. Воду для всех нужд берут из колодцев, которые выкапывают прямо в песке. Колодцы собирают дождевую воду, а она потом идет на все технические нужды. Так как в соленой воде мыться не получится, то нужна пресная вода, которая и приносится в ведрах из колодца к специальным кабинкам, где ты и занимаешься омовением своего тела. Мыло, шампунь и зубная паста покупаются заранее. Для туалета чаще всего используют море, то есть заходят прямо в море и делают все свои грязные делишки прямо там. Туалетная бумага в этом случае не нужна и совсем не используется в быту, а продукты вашей жизнедеятельности через пару минут уже будут перемыты волной и пропадут из виду, так что бояться о загрязнении берега совсем не стоит.
Я с собой в поездку взял различные семена и, пожив на острове, решил-таки попробовать посадить их. Посадил помидоры, редис, морковь, горох и кукурузу. Кукуруза и горох взошли на третий день и стали стремительно расти прямо на глазах. Повсюду на песке видны маленькие папайки и манго, пророщенные после попадания семечки при выбрасывании ее или сплевывании. И никаких тебе особых уходов, поливов и удобрений. Во влажном климате земля остается влажной, и поэтому ее и поливать особо не надо. Но через некоторое время почти все ростки погибают. Почва не плодородная.
Еще местные держат кур. Они спокойно гуляют по острову где захотят, выгуливают цыплят и клюют всяких жучков. Особых забот куры не требуют, только в самом начале их жизни нужно приучить к одному месту, чтобы в будущем каждый раз они приходили туда нестись. А во все остальное время они гуляют на вольном выпасе. Крупной скотины на острове нет. Ни коз, ни свиней, ни тем более коров. Теоретически можно было бы завести коз, но я вообще не видел их ни у кого.
В тропиках плохо разводится костер. И вроде бы солнце печет так страшно, что все там должно сохнуть за считаные минуты, но дрова все равно остаются слегка влажными. К примеру, разжечь огонь лупой, используя волокнистый трут от кокоса, у нас не получилось. Также мокрые вещи после сушки все равно остаются слегка влажными. А кое-какие могут даже сгнить. У меня кроссовки не сохли 3 дня в хижине, морская звезда, пойманная в море, не сохла на солнце 2 дня, а сандалии вовсе покрылись плесенью! Очень большая влажность!
Дождь на острове за все время нашего пребывания был только один раз. Все остальное время светило солнце и лишь иногда набегали небольшие тучки, но их всегда сносило ветром, и до острова они не доходили. Во время облачности здесь вовсе не так жарко и спокойно можно гулять по пляжу, не боясь получить солнечные ожоги. Помимо ожогов солнце негативно действует и на глаза – просто ослепляет тебя! А еще оно отражается от воды и песка. Короче, лучше использовать солнцезащитные очки с ультрафиолетовой поляризацией, иначе глаза будут все время щуриться, а то и вовсе можно причинить им какой-нибудь вред.
Энергию солнца мы использовали посредством солнечной панельки для зарядки телефонов и аккумуляторов для фонариков. Смартфоны в те времена были еще совсем простенькие, без наворотов, у меня был Samsung WiTu. Панелька стояла возле хижины и постоянно мозолила глаза местным, пока они не устали спрашивать нас: что это такое?
Как-то раз, когда я ковырял открытый спелый кокос, мой нож соскочил и попал прямо по пальцу. Был сильный порез, который долго не заживал. Пришлось ехать в больницу и зашивать рану нитками. Но это полбеды. На острове и вообще в этой округе существует некая напасть – это незаживающие раны. Любая небольшая ранка, будь то порез или даже прыщик с кровью, будет развиваться дальше и не будет заживать. Мы знали много таких ран, потому что ссадины и порезы были часты у нас при такой деятельности и жизни. Мы мазали их мазью Вишневского, но толку от нее было мало, потому что она быстро смывалась водой или стиралась при соприкосновении с чем-либо. Потому в таких местах, чтобы раны заживали, нужно пить антибиотики, а, как известно, антибиотики плохо влияют на микрофлору кишечника, поэтому это представляет еще и другую проблему для организма.
После таких ран часто остаются шрамы, которые в некоторых местах остались до сих пор. А все начиналось с безобидного прыщика или ссадины, которая разрасталась потом до более больших размеров. Палец мой заживал плохо. Кровь там свернулась, рана вроде затянулась, но кожа начала гнить. В итоге рана перекинулась на половину пальца, все оставшееся время я ходил с повязкой, которую надо было менять время от времени, промывая палец в перекиси, и пить антибиотики.
Остров представляет собой коралловый атолл. Он имеет 5 пляжей, 3 из которых заселены. На двух других недостаточно ресурсов для жизни. Основу острова представляют коралловые скалы, покрытые влажными тропическими лесами. На скалах в обилии растут панданы[12 - Экзотический фрукт, внешне напоминающий ананас.], плоды которых съедобны. Но в данный момент был не сезон. На острове отсутствуют банановые кусты и хлебные деревья, а также нет манго. Все из-за плохой почвы. Подобного рода острова мало пригодны для жизни, поскольку в диких, заросших местах отсутствуют кокосовые пальмы и есть будет особо нечего, кроме рыбы, гнездящихся птиц и крабов. Те берега, на которых планируется оседлая жизнь, засеиваются кокосами заранее. Также там производятся вырубки с прореживанием леса. Проще говоря, пляжи подготавливают заранее. Кокосовая пальма не растет в диком виде сама по себе. Если вы видите где-либо пальму – значит, ее кто-то посадил вручную. Пальма – это сугубо культурное растение. Все необитаемые острова непригодны для жизни, потому что, попав туда, вы не обнаружите там все эти фрукты, там будут лишь дикорастущие кустарники и деревья, плоды которых непригодны к употреблению.
Акул в местных водах мало, хотя мы видели трех небольших акулят возле берега, когда ходили на дикий пляж. В принципе ничего такого опасного там нет. Нет малярии, лихорадки денге и других серьезных заболеваний. Вполне себе такой курорт, но не обустроенный и не подготовленный для туристических запросов. Кроме нас на острове за все время была только группа немецких и норвежских туристов – и все. Да и те приходили туда на своих яхтах и ночевали пару-тройку ночей.
Как-то раз в мою голову пришла некая мысль, что неплохо бы мне рассмотреть другие варианты и уехать с этого острова. Я предложил это напарникам, и они согласились, что, мол, действительно здесь плохой климат, незаживающие раны, да и неизвестно, сколько еще эти люди согласятся держать тут трех белых нахлебников! Ведь и нашей целью было не сидеть вот так у кого-то на шее, а жить независимо, автономно, а в этих местах это сделать невозможно. Так что, пока действует наша месячная индонезийская виза, надо что-то думать, предпринимать. Это еще был не конец нашего путешествия по жаркой Индонезии…
Мы договорились с мистером Амро о том, что они помогут нам уехать. Денег на самолет у нас не было, и мы решили купить билеты на корабль до города Макасар, столицы провинции Южное Сулавеси. Там живет один парень, с которым мы до этого познакомились в интернете. Мы договорились с ним, что приедем, поживем некоторое время, воспользуемся интернетом для покупки электронных билетов на самолет и улетим домой.
И вот мы уехали с этого острова, точнее, уплыли на моторной лодке и поселились на два дня у нашего друга Амро в деревне Дебут на острове Туал. Это было 6-е число, паром отправлялся лишь 8-го, а билеты на него купить можно только максимум за один день, то есть 7-го числа. Так мы и поступили. Билетные кассы находятся в столице острова Туал, городе Ланггур. Билеты стоили 410 000 рупий, что было весьма дешево. Нам предстояло плыть три дня.
Эти два дня Амро со своими родственниками принимали нас у себя как высокопоставленных персон, выделили нам комнату и кормили за отдельным столом как королей. А также проводили экскурсии на скутерах по Туалу. Съездили к водяным пещерам, посмотрели гроты, затем – на коралловую гору и поколесили вокруг острова.
Вот таких улочек мы проехали штук 500, наверное, объезжая весь остров и отсиживая себе пятую точку на мотобайке. На острове Туал и вообще на островах Кей существуют три конфессии – это протестанты, мусульмане и католики. Наши друзья были из католической деревни. Объезжая остров и деревни, Амро указывал на их религиозность и рассказывал, что практически во всех католических деревнях живут его родственники. «Какая огромная семья!» – не переставал удивляться я. Не то что наши русские семьи.
Все эти деревни с разными религиозными традициями мирно сосуществуют на островах. Но порой мир заканчивается и начинаются конфликты. В данный момент на острове идет конфликт между католической и протестантской деревнями из-за спорного куска земли. Все очень просто: никто не хочет уступать, и спор – это скорее уже просто дело чести. Местные жители воюют с полицией с помощью луков и стрел, потому что не имеют огнестрельного оружия – прям Средневековье какое-то. А несколько лет назад за те 10 островов (в том числе за остров Най), которые принадлежат семье моего друга Амро, люди из протестантских и мусульманских деревень в результате конфликта убили 34 человека из деревни Дебут. Так что эти острова им действительно достались по?том и кровью! Амро показывал нам те дома, которые отстроены заново, поскольку прежние постройки сгорели от поджогов, осуществленных врагами. Весьма неприятная картина: с виду такие милые люди могут быть злыми и жестокими друг к другу, а все из-за материалистических ценностей и меркантильного интереса, из-за жадности и зависти.
В то время, как мы находились в Дебуте, в католическом мире была Страстная Пятница, и мы были свидетелями ритуала – постановки последних событий из жизни Спасителя с крестным ходом по всей деревне. На следующий день мы пошли посмотреть на католическую пасхальную службу в местном храме. Но долго мы там не засиделись: захотели спать и вышли из храма. На следующий день мы снова поехали колесить по острову, и снова наши пятые точки устали от неудобных сидений скутеров.
И вот пришло 8-е число, время нам уезжать. Посадка на паром началась в 4 утра. Мы приехали на такси, таксист, их родственник, взял за дорогу вдвое или втрое меньше. Мы простились с нашими друзьями, Лоуренсом, Амро и его братьями. Амро даже прослезился малость, пожелал нам удачи, мы поблагодарили его за все как смогли и отправились грузиться на паром. С нами ехал до Амбона молодой парень – тоже родственник Амро, он помог нам с посадкой.
Мы отправились в путь. Расположились мы под открытым небом на 7-м этаже корабля. Постелили пенки, бросили рюкзаки и подремали малость. Весь следующий день не было никаких остановок, она была лишь в 6 вечера на островах Банда. Я познакомился с некоторыми любопытными местными, знающими английский, и они рассказали мне немного об этих островах, о том, что была война за них и что последнее извержение вулкана было в 94-м году. Ну а вообще внимание мы привлекали сильно. Просто глаза мозолили всем проходящим мимо. Каждый второй тебе кричал: «Хэло, мистер!» И главное, будь ты мужчина или женщина, большинство все равно назовут тебя мистером. Многие подходили и спрашивали одно и то же по-английски, иной раз по-индонезийски. Откуда вы? Куда плывете? Где были? Сколько были? Вот основные вопросы, которые я слышал от людей.
Затем утром была остановка в Амбоне. Корабль повернул в другую сторону, и солнце светило прямо на нас, пришлось сменить место дислокации. У торговцев купили рис с рыбой, поели. Я сменил повязку на своем пальце, приложил прополис, который Андрей посоветовал мне использовать для регенерации тканей. Вроде бы помогало.
Вообще, смею заметить, что на палубе, да и вообще на всем корабле, было довольно-таки грязно. Антисанитария сплошь и рядом. Кругом грязь непонятного происхождения, окурки, фантики, ползают тараканы. Ну а что поделаешь? На первый и второй класс корабля и на самолет денег нет, вот и приходится путешествовать как все простые индонезийцы – экономкой. Зато посмотрели простой народ, это вам не какой-нибудь там Бали или Джакарта! Это обычный индонезийский пролетариат!
Поехали в Макасар. Была ночь, мы приняли горизонтальное положение и уснули. Проснувшись утром, Макс не обнаружил своей небольшой сумки, в которой были его документы, телефон, фотоаппарат, навигатор, солнечная панель и 400 тыс. рупий. Мы все, конечно же, сразу взбудоражились. Что, мол, как так? Что за гады это сделали? Подошли к охране, с охранником отправились по всему кораблю, смотреть всякие потайные места в надежде на то, что вдруг туда подкинули хотя бы документы, а все остальное забрали. Но, увы, ничего не нашли. Да мы и не надеялись ничего найти, потому что логичней было предположить, что сумку просто выбросили в море. Шмонать всех пассажиров просто не представлялось возможным, да никто бы и не стал. Плюсом к тому мы узнали, что и у других людей пропали ценные вещи, так что мы были не одни. Но то деньги, а тут документы, паспорта. И что делать?
Недолго думая, Макс принял ответственное решение – если не удастся решить проблемы с восстановлением документов, то он отправится обратно в Туал, к нашим друзьям, и останется там жить.
11 апреля 2012 года мы прибыли в город-герой Макасар. На такси доехали до нашего друга и остановились у него. Сразу начали смотреть билеты, лазить по форумам всяким. Макс, прошерстив интернет, понял, что восстановить документы очень сложно, и даже не стал связываться с этим. Решил вернуться назад на наш (теперь уже его) остров. В конце концов он и ехал туда, чтобы жить. И тут уж жизнь так распорядилась, что ему пришлось там остаться. Жара и раны, думаю, ему уже были не страшны, хотя его они карали больше всех из нас.
В Макасаре наши пути разошлись. Макс остался в Индонезии и вернулся на остров Най, а мы с Андреем поехали назад в Россию. Макс, находясь в состоянии неопределенности и полного отчаяния, решился вернуться на остров. Это был очень смелый и авантюрный поступок. То, что он хотел получить, он и получил – стал отшельником. Его ждало долгое проживание на острове и совершенно неповторимый, уникальный опыт, который я и сам хотел получить. Отчасти я завидовал ему, хотя я и сам мог вернуться и остаться там жить, но меня ждали другие дела и заботы.
Я вернулся в Екатеринбург к разбитому корыту, к прежней неопределенности и безысходности. Мне нужно было перезагрузиться, обдумать полученный опыт и подготовить новый план побега. На это нужно время, нужны новые средства и новые силы. Главное – не унывать и не опускать руки, ведь то, что я сделал, – бесценно. Вряд ли кто-то из вас, моих читателей, сможет найти еще таких же людей, кто бы совершил что-то подобное. Нет, не просто уехать куда-то как турист и путешественник, а изначально ехать с намерением остаться где-то там жить оседло. Сжигая мосты и бросая прежнюю жизнь ко всем чертям. Это принципиальная и колоссальная разница. Путешественников много, а вот робинзонов – нет. То, что я вернулся назад, конечно, превратило мою поездку в обычное путешествие, но до момента моего принятия решения о возвращении все было именно по-робинзонски. Это было отшельничество, самая настоящая робинзонада. И даже сейчас, будучи в далеком 2020 году, когда пишу эти строки и вспоминаю те моменты, того маленького Олега, я до сих пор горжусь нашим поступком, горжусь нами и собой.
Родители были рады, что я вернулся, и вообще было такое ощущение, что они даже не удивились и как будто даже знали, что я скоро вернусь. На дворе дело шло уже к лету, была теплая весна. Я долго думал, как мне поступить, и решил не идти искать какую-то работу, а остаться сидеть дома и пытаться работать над своим сайтом «volnomuvolya.com». Моей целью было развить сайт и пытаться зарабатывать на нем, размещая контекстную рекламу. Она уже была там и сайт приносил какую-то копеечку, но этого было мало, даже с учетом моего крайне экономного образа жизни.
Все свободное ото сна время я уделял сайту. Я просиживал штаны на стуле возле компа и постоянно что-то там делал. Писал статьи, редактировал их, добавлял в них ключевые слова, чтобы потом вывести их на первые позиции в поисковых системах. Сам делал дизайн и все остальные моменты, связанные с сайтом. Это был долгий и муторный процесс, но мне нравилось. Не было ощущения, что я делаю что-то из-под палки, как это было тогда, когда я работал на работе. Тут я сам по себе, хочу – делаю, не хочу – не делаю. Никто мне не указ. Полученные деньги все шли в копилку, родителям ничего не давал. В целом мы совсем не голодали, и необходимости в моей финансовой помощи не было, что уж греха таить. Поэтому да – здоровый, молодой мужик сидел на шее у родителей, да – это было стыдно и неудобно, но зато потом я мог бы получить совершенно другой эффект. Я верил в это, я знал, что если я буду делать все это, то рано или поздно что-нибудь да получится.
Со стороны матери постоянно шли упреки и недовольства, мы с ней постоянно ругались и ссорились, жили как кошка с собакой. Другие люди тоже пытались критиковать меня и осуждать. Чаще всего это было не явно, а косвенно, но, так или иначе, все эти моменты я ощущал. Это был очень сложный период в моей жизни. Тогда я жил только в интернете, жил своим сайтом, форумом отшельников и подготовкой к новому побегу. Чтобы убежать от всего этого хаоса, я целиком и полностью залез в работу. Просто с каким-то фанатизмом и необузданной страстью я занимался сайтом. Мне было это в кайф, и я получал от этого удовольствие. Видел, как мои статьи поднимались в выдаче, как на сайт приходили люди, шел трафик из поисковых систем, и капали копеечки. Все это я делал для себя, не для какого-то работодателя или заказчика, а для себя, и поэтому я мог уделять сайту столько времени, сколько хотел. А уделял я почти все свободное время, иногда целыми неделями не выходя на улицу.
Поскольку я не работал и был свободен, то взял на себя ответственность помогать своему пожилому деду, который жил на другом конце города. Бабушка умерла пару лет назад, и дед остался один. Сначала было нормально, но потом стало тяжелее, и он практически совсем перестал выходить на улицу. Каждую неделю я приходил к нему и покупал необходимые продукты, которые он мне заказывал. Иногда лекарства и остальные нужные вещи. И даже его пенсию я снимал с книжки сам по доверенности. В итоге дед привык к этому и совсем перестал выходить на улицу, постоянно сидел дома. Я ходил к нему пешком туда и обратно. В день выходило 24 километра. Вообще я уже давно пристрастился к таким прогулкам и везде ходил только пешком, общественным транспортом не пользовался совсем, принципиально. Родители каждый раз предлагали мне деньги на проезд, но я никогда не брал их и шел пешком.
В пешем передвижении я чувствовал какую-то свободу. Словно вольная птица ты летишь в какие-то дали. Ты сам выбираешь маршрут, идешь туда или сюда. Захотел – отдохнул, захотел – пошел дальше, захотел – вообще вернулся назад и никуда не пошел. Ты не заперт в этой тесной маршрутке и не зависишь от движения общественного транспорта. Ты – сам себе транспорт. Каждый раз, когда мама предлагала деньги, я отказывался и каждый раз чувствовал какой-то кайф. Оттого, что я не поеду в маршрутке, а пойду пешком, буду чувствовать какую-то свободу. Я шел абсолютно в любую погоду, был ли это дождь, снегопад, лютая жара или тридцатиградусные морозы – я всегда шел пешком по своему маршруту, без исключений и выходных. Да, бывало очень лень, но я пересиливал себя и закалял тем самым свою волю.
Потому я и назвал свой проект «Вольному – Воля!», потому что именно благодаря своей воле ты и способен на великие поступки. Мой проект был целиком и полностью посвящен свободе, я ощущал в себе необходимость в этом, и свобода для меня была не просто красивым словом, а жизненной необходимостью, как вода или еда.
Когда-то давно, когда я еще выпивал и учился на 4-м курсе техникума, у нас с друганами была очередная пьянка. Мы проводили время за распитием напитков во время учебы вместо пар. В те времена денег у нас много не водилось и все имеющиеся средства мы всегда тратили на спиртное и практически никогда не закусывали. В тот день я здорово напился. Выпил много водки и к тому же на голодный желудок. В итоге я оказался в вытрезвителе, а после него, когда я протрезвел, меня перевели в камеру предварительного задержания, где я должен был провести всю ночь, а утром поехать в суд. Я был буйным и сопротивлялся задержанию, когда милиция встретила меня, пьяного в стельку, в переходе. Ругался на них, матерился, вел себя неадекватно, грубо и вызывающе. Потому на суде и получил административку, и хорошо, что отделался лишь штрафом, тогда как мог сесть на 15 суток.
В той камере с крепкими бетонными стенами, покрашенными зеленой краской, на тех деревянных нарах, с той закрытой железной дверью и тусклым светом маломощной лампочки я и ощутил это Нечто! Это чувство я раньше никогда не испытывал, оно было новым для меня. Я бывал раньше взаперти, ну, когда меня не пускали гулять на улицу или когда я лежал в инфекционке с подозрением на гепатит. Это было тоже своего рода заточение, но не такое, как в этот раз. В тех случаях я всегда мог убежать, у меня была хотя бы физическая возможность, на худой конец, мог даже выпрыгнуть в окно, если на то пошло! А в камере я этого сделать не мог просто физически, я был заперт без свободы. И тогда я ощутил этот ужас! Это была какая-то паника от ощущения несвободы. Что бы ты ни делал, что бы ни говорил, как бы ни кричал, ты все равно оставался бы взаперти! Этой ночи в камере мне хватило на всю жизнь. Этот урок я усвоил и принял его. Жить без свободы – не мое. Спасибо, не надо!
Свобода в моей жизни стала не просто красивым словом, а смыслом жизни. Я испытывал острую необходимость и нужду в ней и любое проявление несвободы ощущал болезненно. Разумеется, меня никто не понимал, да я и не обижался даже на них, я знал, что я просто другой, не такой, как они. Люди бывают разные, иногда случается так, что одни отличаются от других. Живут иначе, мыслят иначе, делают какие-то вещи, совершают поступки, которые обычный человек не делает. Бывает такое. Я понял про себя это уже давно, еще в детстве я осознал, что я не такой. Что я мыслю немного иначе, и интересы у меня какие-то немного другие, хотя в целом схожие со сверстниками.
Вот и здесь, в этом случае, когда я бросил употреблять ядовитый этанол, я освободился. Стал свободным от этой зависимости, стал более вольным и только тогда моя личность начала становиться собой. Я снял с себя все свои прежние маски, которыми раньше закрывал настоящего себя. Пытался быть таким, как все, пытался быть со всеми и не отличаться от среднестатистического человека. Подстраивался под других, под общее мнение и обывательский взгляд. И делал я это, потому что боялся остаться один, боялся оказаться изгоем, боялся быть изгнанным.
На самом деле сейчас я понимаю, что эта попытка быть таким, как все, это всего лишь встроенный инстинкт самосохранения, который достался нам от наших далеких предков, которые жили в диких племенах в пещерах. Самое страшное тогда было – остаться одному, когда тебя изгоняют из племени. Тогда ты, считай, погиб, потому что не сможешь добыть себе достаточно пищи и обезопасить себя от диких хищников. Вот и сейчас, в наше безопасное время, на родительских борщах и котлетах ты все равно испытываешь такую необходимость. И вынужден считаться со всеми, вынужден быть таким, как все, и быть частью этого общества, этой стаи, этого племени.
Но это значит, что ты перестанешь быть собой, потому что значительную часть твоей личности будет занимать что-то чужое, то, что вкладывает в тебя твоя стая, твое общество, то, что нравится им, а не тебе. Что думают они, а не ты, чего хотят они, а не того, что хочешь ты. И нет тогда тебя, а есть только что-то общее и коллективное. Коллективный разум, где каждый лишь винтик и небольшая частичка чего-то большого.
В некоторых ситуациях это хорошо, и в целом я вовсе не противник коллективизма, но общества бывают разные. И то общество, чьим винтиком я был тогда, мне не нравилось и было мне противно. Я хотел освободиться от него и стать другим, стать собой, при этом найти и организовать свое новое общество, собрать свою стаю с общими идеалами, интересами и мыслями. Как все тот же самый пес Бэк, герой Джека Лондона.
И вы, ребята, вы только представьте, сколько же таких личностей вынуждено скрываться под масками обывателей и быть такими, как все? Лично вы, мои дорогие читатели. Возможно, и у вас есть такая маска, и многое из того, что есть в вашей голове – вовсе не ваше, а чужое? Что вы думаете так или иначе не потому, что вам на самом деле это нужно, а потому что вам эти мысли поместили в голову извне. А что, если и в вас сидит что-то такое необычное и по-настоящему уникальное, о чем вы даже не представляете? И вы уже дожили до таких лет, не подозревая о том, что вы могли бы быть кем-то принципиально другим.
А что, если и вы могли бы стать не тем, кем вы являетесь сейчас, а каким-то великим человеком только оттого, что дали бы возможность свободно действовать и развиваться своей личности, своему «Я»? Стали бы ученым, исследователем, художником, музыкантом, писателем, журналистом, инженером, изобретателем, фермером, ремесленником или кем-либо еще. Стали бы профессионалом, тем, кто был бы счастлив от того, кем является, и даже если вы не были бы богатыми людьми, зато были бы собой. И кайфа по жизни от этого вы испытали бы гораздо больше, нежели от богатства, которое вам досталось путем нелюбимой работы и чужого, навязанного программного обеспечения в вашей голове. Чтобы работать вам хотелось гораздо сильнее, чем отдыхать, и на работу тянуло очень сильно, а пятницу и выходные вы бы и вовсе не любили.
Задумайся об этом, мой дорогой читатель, просто задумайся! Прошу тебя и заклинаю! Просто подумай про то, что, возможно, что-то в твоей жизни есть чужое, и на самом деле ты совсем другой. И если многие из нас снимут эти маски и попытаются быть собой, если им удастся это, то мир ведь станет гораздо лучше! Мир изменится, потому что пользы для человечества будет больше от тех людей, которые сидят на своем месте, которые счастливы от жизни и живут свою жизнь, занимаясь любимым делом, а не просто пытаются поднять бабла где-либо просто, чтобы было, просто потому что надо, потому что так положено и так принято!
Мне повезло – я это понял. Я стал другим, стал собой. Я стал тем, кем я сейчас являюсь, благодаря тому, что я снял эту маску и освободился от чужого в себе, выбросил это. И даже тот факт, что ты, друг мой, сейчас читаешь эту книгу, уже говорит о том, что я все делал правильно. И ты тоже это можешь! А знаешь почему? Потому что ты не хуже меня, ты такой же, как я: руки, ноги, голова. Чем ты хуже? Ничем! Будь собой, просто будь собой!
Глава 3. Возвращение блудного робинзона (2013)
Время шло, я занимался своими делами и готовил новый план побега. Опять хотел попытать счастье и улететь на острова Тонга. Это была вторая попытка, и мне нужны новые деньги. Я уже сейчас не помню, была ли у меня какая-либо подработка, но большую часть денег я получил с сайта. Если твои траты практически равны нулю, то сумма твоих накоплений будет постоянно расти. Так и было, я копил. Покупал себе что-то, но немного.
Вы еще не забыли про Макса? Так вот он-то продолжал жить на острове! Все это время, пока я сидел в Екатеринбурге и писал свой сайт, он был там! И постепенно обзавелся своей хижиной, хозяйством, стал местным жителем, стал Робинзоном! И я тоже так хотел! Мы постоянно с ним переписывались, у него был телефон и местная симка, а на острове ловил хоть и фиговенький, но интернет, который позволял отправлять сообщения в чате. А этого было достаточно. И это было круто! Мы могли общаться, и я знал обо всех событиях в его жизни.
Короче, Тонга и в этот раз у меня отвалилась! Ну, дорого, блин, слишком дорого туда лететь! А Индонезия – вот она, под боком! И там Макс живет, и уже все обустроено, и все там клево! Таким образом я дождался нового сезона и решил поехать к Максу, вернуться на Динозаврик. В этот раз я хотел попытаться продержаться там хотя бы полгода, сделать какую-нибудь визу, которая позволит жить мне там все это время. Я слабо понимал тогда еще все эти визовые вопросы, и у меня были лишь мутные представления об этом.
Пришло мое время, я собрал все свои вещи, купил новое снаряжение и всякие девайсы, которые нам с Максом пригодятся на острове. Я купил солнечную панель, к ней аккумулятор (тогда еще свинцовокислотный, тяжелый). Взял кучу всяких светодиодов, из которых там соберу светильники и освещу нашу хижину. Уже даже и не помню, какого именно барахла я туда запихал, но рюкзак был тяжелый. С собой был небольшой нетбук с диагональю монитора 10 дюймов и мой первый фотоаппарат – небольшая дешевая мыльница, на которую я планировал снимать фото- и видеоматериалы, чтобы потом выложить их на своем сайте.
Был 2013 год, и мир был тогда более спокойный. На рентгене все эти мои провода и аккумулятор выглядели вызывающе – были похожи на бомбу, и сегодня меня досматривали бы на каждом углу с таким багажом, но тогда никто не смотрел.
На самом деле, худо-бедно я, наверное, мог бы полететь на острова Тонга, но выбрал Най еще и потому, что Макс тогда заговорил о некой возможности получения индонезийского гражданства. Якобы у Амро есть какой-то родственник, который является большим чиновником в Джакарте, и что тот якобы может решить этот вопрос. Макс тоже думал над этой идеей, но потом узнал, что для получения гражданства Индонезии нужно отказаться от российского. Тогда-то он и передумал. «Но если существует возможность сделать гражданство, то, наверное, можно сделать и вид на жительство?» – подумал я. И когда я у них спросил через Макса, вроде как они мне это подтвердили. Сказали, что могут сделать документы для долговременного легального нахождения в стране. Круто ведь, правда?! Я повелся на это, будучи молодым и неопытным, и в жажде получения легального статуса поперся на остров Най вместо вожделенной Океании.
Но, когда я прилетел в Туал и встретился с Амро и с его семьей, мне сказали, что никакого ВНЖ сделать они не могут, но Амро поможет мне с визой. «С визой? Только с визой? Вы серьезно?!» – подумал я. Зачем мне виза, мне нужен вид на жительство! С моей визой можно было находиться в Индонезии только два месяца, а я планировал остаться там дольше. Выезжать за пределы Индонезии и въезжать снова (делать «визаран»[13 - Визаран (от англ. visa run или бордер-ран/border run) – практикуемый в течение последних лет способ продления пребывания в некоторых странах иностранцами, имеющими право безвизового въезда.]) было весьма накладно, потому что архипелаг Кей Кечил находится далеко. Прямых и дешевых рейсов за границу здесь нет. В итоге мне удалось договориться только на 2 месяца пребывания и не больше. Я был расстроен и зол. На Макса, на Амро, на его родственника из Джакарты, на всех. Я приперся сюда, к черту на кулички, в надежде на долгое, легальное пребывание, в надежде на ВНЖ, а в итоге оказался обычным туристом с двухмесячной визой! Что за черт?!
Но что сделано, то сделано, прошлого не вернуть. Теперь я еду на остров, и мне надо будет как-то там жить. Буду делать то, что я и хотел делать – втягиваться в робинзонский быт и перенимать опыт Макса и местных жителей. И все это я буду снимать на камеру, делать фотки, записывать видео. Сделаю, пожалуй, небольшой фильм, смонтирую потом его в какой-нибудь программе. Потом другие ребята посмотрят его и, может быть, тоже надумают куда-то уехать, кто знает?! Так я и оказался на острове Най во второй раз. Завела судьба меня сюда, значит, это для чего-то нужно, а может быть, и нет. В любом случае я получу новый опыт и попробую пожить робинзоном. За эти два месяца мне нужно будет решить – остаться здесь с Максом-нелегалом или вернуться назад, в Екатеринбург, чтобы думать там над новым планом.
Итак, штамп о продлении визы был поставлен, запас продуктов куплен, вещи собраны, настрой боевой. Загрузился я в моторку Майкла и помчался по морю в предвкушении земного рая. Какие-то смешанные чувства испытывал я в тот момент, это вроде бы и какое-то волнение с тревогой и беспокойством, и в то же время большой всплеск эндорфинов, приносящий мне эйфорию от еще не выполненного предстоящего дела. Не успели мы еще доехать до острова, как настроение резко поднялось, а улыбка просто не сходила с лица. Видя это, Майкл и его жена Рия улыбались мне в ответ, разделяя мои чувства. Сколько счастья было во мне, что вся злость и обида на патологическое индонезийское разгильдяйство куда-то подевались.
День был жаркий, солнечный, с редкими облаками, солнце светило ярко, отражаясь от морской поверхности, било в незащищенные глаза. Ветерок, приносящийся с носа лодки, отдавал морской свежестью и весьма был кстати в этот момент. Я оглядывался по сторонам, замечая уже знакомые мне острова архипелага Кей. Майкл время от времени напрявлял мой взор на остров Най, указывая рукой на его местонахождение, приговаривая при этом с улыбкой: «Динозаурус, Динозаурус!»
И вот мы уже зашли в акваторию острова Най и соседнего острова Хуат. Тут мои чувства усилились, когда я смог с относительно близкого расстояния разглядеть постройки на пляжах Лабаран и Нутсериан, знакомый коралловый рельеф острова и бирюзовые воды, кишащие веревками с растущими водорослями агар-агар. В этот раз веревок было гораздо больше, чем год назад, видать промысел стал успешным и больше людей стали заниматься им.
Наконец, измученный палящим солнцем, но не понимающий этого от чрезмерной эйфории, выпрыгнул я из лодки на пляже Нутсериан возле Максовых апартаментов. Макс, услыхав рев мотора, вышел нас встречать. Его лицо не выражало никаких эмоций, только спокойствие. Он вообще очень спокойный и выдержанный человек, хотя в душе у него может кипеть буря чувств. Что вот наконец-то с большой земли приехал друг, привез ему весточку, какие-то его вещи и самое главное – свою компанию. Он сразу же схватил что потяжелее из багажа и понес в дом. От переизбытка чувств я сразу же захотел сделать пару фоток, на что он ответил: «Да ладно, успеем еще!» Мы освободили лодку Майкла от моих шмоток, и он поехал к своей хижине.
Сразу же подошли местные жители, находящиеся в тот момент недалеко от хижины Макса. Они начали меня расспрашивать на индонезийском, Макс отвечал им за меня, намекая на то, что некогда нам сейчас, мол, отстаньте. Действительно, некогда. Недолго думая, он начал вводить меня в курс дела, рассказывать, что где находится и как чем пользоваться. Мы заварили чай и сели обсуждать местную действительность.
Не успел я и глазом моргнуть, как наступил вечер, а смеркается на экваторе рано, в 18.00 (может, чуть позже). Ближе к 10 вечера глаза начали уже слипаться. После плотного ужина, отведав рис с рыбой, мы улеглись спать, ведь завтра нас ждал новый день и новые приключения. Комаров, в отличие от Дебута, практически не было. Ветерок, гуляющий на пляже, разгонял их, а с появлением москитной сетки жизнь стала еще легче.
Начались, с одной стороны, вроде рутинные, а с другой, чрезвычайно увлекательные дни. По сути, дни были одинаковыми, стабильными, но с переменными величинами в виде приобретения новых знаний, навыков, ощущений восприятия действительности. Знакомство с местными жителями, их нормами, характерами и особенностями традиционного общества.
Каждый день я открывал для себя новые детали, особенности, плюсы и минусы жизни на острове. Останавливала мой энтузиазм лишь некоторая слабость, возникающая на жаре, и непривычный для северного жителя климат. Первое время дождей практически не было, и постоянно стояла жара. +34 градуса днем и +26 ночью. Ходить без головного убора под палящим солнцем нельзя, даже местные, закаленные жарой жители и то не пренебрегают этими простыми правилами. Организм сам подсказывает, что тебе надо делать. Если сильно упала работоспособность и не хочется двигаться вообще – значит, и не надо ничем заниматься, лучше лечь на кровать и полежать. Организм акклиматизируется и привыкает к этой жаре.
Но, признаться честно, в этот раз мне было гораздо легче, чем год назад. Видимо, мой организм хранил в себе память об этом месте и уже знал, как себя вести в данной ситуации. Тут главное – не противиться ему. Если хочешь спать – спи, хочешь есть – ешь, есть силы чем-нибудь заняться – то лучше займись, поскольку крайне важно в данной ситуации давать себе небольшую физическую нагрузку. Тогда процесс адаптации будет проходить лучше и быстрее. Не стоит совсем уж предаваться сплошному безделью, лучше заниматься какой-либо физической деятельностью, благо там ее всегда можно найти.
Чем бы я ни занимался, все это было настолько увлекательно и интересно, что я и не замечал, как проходило время. День за днем. Не успел проснуться, как уже снова темнеет, снова вечер, и снова заходит солнце. А ведь световой день длится 12 часов, и подъем здесь происходит на рассвете, в 6 утра. Так что времени вроде бы предостаточно. Вроде бы можешь спать и дольше, но за ночь ты отлично высыпаешься и больше спать не хочешь. Ты живешь в гармонии с природой, которая сама устанавливает ритмы и графики, по которым тебе вставать, ложиться, трудиться, лениться, обедать и ужинать. Делу – время, а потехе – тоже время! Ведь здесь ты не поймешь, где дело, а где потеха, поскольку любой труд здесь в радость, ничто тебя не сковывает и не нарушает твоих свобод. Хочешь – трудись, нет желания – отдохни. Хочешь большего получить – трудись больше, если тебе достаточно меньшего – то есть времечко поваляться в послеобеденную жару.
Здесь, как и везде, есть богатые и не очень, вот только бедных тут нет, ведь здесь все в каком-то смысле бедные, но в другом смысле – богатые. Поэтому понятие «бедность» теряет здесь свое значение. Так или иначе, каждый здесь сможет жить, питаться, одеваться и иметь небольшие излишки. Расходы и потребности небольшие, но зато удовлетворить их гораздо легче, нежели городскому жителю.
День за днем время проходило быстро. Не успеешь моргнуть, как солнце опять заходит, и значит, что нужно готовить ужин и вскоре ложиться спать. Это обыденная и стабильная действительность жизни на острове. Отсутствие безлимитного электричества и благ цивилизации делает жизнь более размеренной и спокойной, начинаешь подстраиваться под все ритмы природы и жить с ней, как муж с женой – в полной гармонии и взаимопонимании. Если человек уважает природу, то и она ответит этому человеку взаимностью. Нет у нее ничего плохого для человека, просто надо принять ее правила и жить по ним, тогда и природа будет цела, и человеку будет хорошо. Так было всегда, так будет и впредь.
