Дима сказал это с такой любовью, что я невольно сбавила скорость и внимательно посмотрела на него.
– Я очень хочу, чтобы у брата все получилось, и чувствую, что никто, кроме меня, не сможет ему помочь. Артем – самый жизнерадостный ребенок на свете. Не припомню случая, чтобы он плакал или капризничал. Да я прямо скажу: я не знаю ни одного взрослого, который смог бы так стойко переносить такие испытания. Среди моих знакомых полно зажравшихся ублюдков, у которых есть все: деньги, здоровье, поддержка близких, власть. Но, знаешь, эти люди совсем не ценят жизнь. Они постоянно чем-то раздражены, но занимает их какая-то ерунда. Такое ощущение, что они совсем не умеют радоваться, везде видят только плохое и всегда найдут повод быть недовольными. И это взрослые люди!
Теперь представь, каково маленькому мальчику, который еле ходит и с трудом выражает мысли. У него нет друзей, здоровые сверстники над ним смеются. А ведь это такой же человек, как я, как ты, он тоже хочет полноценно жить, любить, мечтать и воплощать свои мечты. Артем только с виду ребенок, на самом деле он в свои девять лет хлебнул больше нашего. Но, знаешь, у него стойкий дух и твердый характер. Он достоин полноценной жизни хотя бы потому, что никто так не любит ее, как он. По крайней мере, я не встречал таких людей. Нет, правда, я все время учусь у своего брата.
Он просыпается первым и будит родителей, чтобы помогли ему сделать зарядку. Он сам настоял на том, чтобы мы водили его на ипподром. Артем на самом деле лучше врачей чувствует, что ему поможет, и интуиция его не подводит. К семи годам он научился ходить. Да, это получается у него с трудом, но он может самостоятельно передвигаться. В восемь начал внятно говорить. Сейчас остались небольшие проблемы с дикцией, но это ерунда. В школе у него отличные результаты, брат лучший в параллели. Артем не останавливается на достигнутом, тренируется и работает дальше, но других весомых результатов пока нет. Сейчас он как будто достиг какого-то предела. Я считаю, что он сделал все, что было в его силах, и настало время, когда я должен ему помочь. Обещаю: Артем получит эту помощь совсем скоро. Конечно, у меня пока нет нужного лекарства, но…
– То есть этот препарат еще не панацея? – Я наконец решилась его перебить.
– Думаю, панацеи здесь нет. Я долго искал оптимальную комбинацию максимально безвредных веществ, но пока я далек от нужного результата. Есть вероятность получить состав, который сможет значительно облегчить состояние брата и таких, как он. Понятно, что это даст только временный эффект. Сейчас моя цель – свести к минимуму побочное действие и добиться, чтобы у больного не выработалась наркотическая зависимость. Попросту говоря, чтобы не было привыкания.
А препарат, который стащили, – это, можно сказать, случайное открытие в процессе разработки этого самого лекарства для Артема. Хотя сейчас я уже так не думаю. Понимаешь, я много думал об этом и решил не обманывать себя надеждами, мол, вот-вот получится изобрести лекарство от ДЦП. Я просто хочу продать этот препарат. Все деньги пойдут на лечение для брата. Не хочу изобретать велосипед. Я уже нашел подходящий центр в Израиле, вот туда и повезу Артема.
– Хочешь сказать, что ты решил оставить поиски эффективного лекарства?
– Нет, я их продолжу. Просто неизвестно, сколько еще потребуется времени, а сейчас нужно действовать оперативно. Мне нужны деньги, и у меня есть реальная возможность их получить. Но нельзя допустить, чтобы информация о препарате стала достоянием других людей. Да, все теоретические наработки у меня дома в целости и сохранности, все записано на жестком диске. Но вещество можно воспроизвести и без моих выкладок, по образцу. Радует одно: это будет не так просто и потребует времени. По моим расчетам, нужно не меньше месяца, чтобы определиться с составляющими препарата.
– Дима, ты лучший брат на свете. – Говоря это, я ничуть не лукавила.
– Пока я это звание не заслужил, но не буду от него отказываться, когда помогу Артему, – улыбнулся он.
– Обещаю, твой брат получит то, что ты для него приготовил.
– Не сомневаюсь, Таня. Спасибо тебе.
– Пока не за что, но не откажусь от благодарности, когда верну пропажу, – подмигнула я.
Мы уже подъезжали к моей конспиративной квартире. Я внимательно осмотрела двор. Ни одной подозрительной машины не было. Других признаков слежки мой наметанный глаз тоже не заметил.
Пока мы ждали лифт, я ознакомила Диму с основными правилами безопасности.
– Итак, еще раз. Никаких средств связи. Настоятельно рекомендую не заходить ни в какие социальные сети и не пользоваться программами, обеспечивающими текстовую, голосовую и видеосвязь через Интернет. С запросами в поисковиках тоже будь осторожен: ни единого слова, касающегося препарата. Естественно, никаких прогулок и походов по магазинам и в кино. Из дома выходить запрещено. Сиди тихо, не шуми, как будто тебя нет. Читай книги и смотри кино – только в наушниках. Твоих родителей я предупрежу, когда зайду к ним за жестким диском. Пока дело не закончится, этот диск должен быть у меня. Сам понимаешь, близких надо оградить – как минимум от угрозы шантажа. Всем необходимым тебя обеспечит мой проверенный человек. У него тоже будут ключи от квартиры, приходить он будет в то время, о котором вы с ним договоритесь. Сегодня он будет в девять вечера. Еда, лекарства, одежда, средства гигиены – все, что тебе понадобится, он принесет. Лучше всего составь список и отдай ему. Все в пределах разумного.
Мы вышли из лифта, я уже открывала дверь. Дмитрий встал в позу декламатора: правая рука на поясе, левая оживленно жестикулирует. Снова решил повеселить меня порцией второсортного юмора.
– Хорошо, я все понял. Пожалуй, закажу завтра на обед омара в икре улиток и белые трюфели. На ужин сгодится лобстер. Как думаешь, к лобстеру подойдет шафран? А не подскажешь, где здесь поблизости можно заказать десерт сандэ?
Я попыталась взглядом поставить на место этого шутника, но он не унимался:
– Не дуйся! Так и быть, приглашаю тебя на десерт. Можешь прихватить подруг.
Пришлось добавить еще немного суровости, чтобы угомонить его. Кажется, я даже слегка переборщила.
– Ого! Эй, полегче! Насквозь прожгла! Пщщщ! – Он вытаращил глаза и поднял руки.
Тут уже я не выдержала и рассмеялась.
Наконец мне удалось открыть замок.
– Располагайся, будь как дома.
– А здесь миленько. Такой минимализм. Мне нравится.
– Вот и славно. Веди себя прилично, будь умницей, не создавай лишних проблем и не забудь, что сегодня в девять вечера у тебя гость.
– Так точно! – Дима продолжал разыгрывать шута.
– Я удивляюсь твоему оптимизму.
– У меня достойный учитель, – печально улыбнулся он и кивнул на фото брата в телефоне. Мобильный он протянул мне.
– Подожди, не отдавай мне телефон сразу. Мне нужно будет увидеться с тхэквондистом Иваном. Не мог бы ты организовать нам встречу?
– Минутку. – Он уже листал список контактов. Из динамика послышались гудки.
– Алло! Вань, привет! Такие дела: после тренировки тебя у входа будет ждать бежевая «девятка». Садись в нее. С девушкой Таней поговоришь насчет батареек. Все, пока. – Дима сбросил вызов. – Готово.
– Хм, быстро. Какой понятливый у тебя друг.
– Вообще-то не очень, он же спортсмен, сама понимаешь. – Дима язвительно улыбнулся. – Просто мы с Ванькой договорились в телефонных разговорах называть препарат «батарейками». Эту тему мы обсуждаем только лично, по телефону никаких вопросов и никаких подробностей. Теперь понимаешь, почему он такой сообразительный? Кстати, тренировка у него до девяти, так что подъезжай к этому времени к стадиону.
– Толково вы зашифровались.
– А то! – Дима скорчил рожу и сложил по-наполеоновски руки на груди.
Я прошлась по квартире, чтобы убедиться в ее готовности принять временно нового жильца. Все, что нужно для жизни, было на месте.
– Мне пора. Увидимся, Дима. Все будет хорошо, – подбодрила я его. Что и говорить, я прекрасно понимала, что у него на душе и какой ценой дается эта нездоровая веселость. Нет, не от хорошей жизни эти постоянные шутки и вымученная улыбка.
– Не сомневаюсь, Таня, не сомневаюсь. – Он протянул руку. – Все номера найдешь в моем мобильном. И, пожалуйста, постарайся объяснить родителям все как можно бережнее. У отца сердце больное, надо бы как-то смягчить новость.
– Не волнуйся, сделаю все максимально тактично, – пообещала я.
– Спасибо. Удачи тебе!
– А тебе счастливого затворничества. Надеюсь, оно будет недолгим, – обнадежила я Диму.
В лифте я пролистала короткий список номеров в его мобильном и нашла все, что мне нужно. Первым делом я решила отправиться к Диминым родителям. Нам предстоял нелегкий разговор, и пока я даже не представляла, как его начать.
Кем мне представиться? Так, кажется, у меня появилась идея, и для ее воплощения срочно требуется Светка. Моя подруга – гений в парикмахерском искусстве, стоит ли говорить, что она уже не раз помогала мне кардинально изменить облик.
В бардачке машины я уже нашла пару аксессуаров, подходящих для нового образа: очки с толстенной оправой и потертую папку с документами. Но этого явно мало. Меня все еще выдавали длинные красные ногти, яркий блонд и одежда, подчеркивающая спортивную фигуру. Светку я уже предупредила, что буду через десять минут.
Мы не виделись больше двух недель, и обе, конечно, были рады незапланированной короткой встрече. К счастью, сегодня у подруги выходной, и мое превращение в серую мышку можно провернуть без посторонних глаз прямо у нее дома.
Светка уже встречала меня в фартуке, с ножницами и расческой.
– Значит, так, дорогая. Твоя задача – сделать из меня королеву скромниц. Быстро, качественно и желательно без лишних вопросов.
– Ты как всегда! – надулась Светка. Без подробностей она не любила, да и какая парикмахерша умеет работать молча? – Между прочим, я черпаю вдохновение в этих разговорах, пока творю.
Она приняла позу поэта, который сделал глубокий вдох, чтобы на выдохе излить на публику очередной шедевр. Ножницы и расческа в ее руках как будто сами рвались в бой.
– Светик, времени в обрез. Ты же меня знаешь: как только закончу дело, тебе первой расскажу абсолютно все, что будет можно.
– Это значит ничего. Ладно-ладно, ты же знаешь, что меня интересует только одно. – Подруга хитро подмигнула мне в зеркале. На лице ее было написано ожидание.
– Симпатичных мужиков там нет, роман ни с кем не мучу, – я сказала как отрезала.
– Так бы и сразу. Все вопросы автоматически отпали. – Светка явно расстроилась. – Теперь со спокойной душой приступлю к делу. Задачу я поняла: нужно сделать как в передаче, где «синих чулков» превращают в суперкрасавиц, только наоборот. Верно?
– Именно так. И твоя помощь как костюмера мне тоже нужна.
– Без проблем. Ты же знаешь, что вон тот шкаф всегда в твоем распоряжении.
Она кивнула на гиганта, занимающего четверть комнаты. Даже при закрытых дверцах чувствовалось, что он набит до предела.
– Такого у меня еще не было. Эх, Танька, трудно будет спрятать твою красоту, но какой из меня профессионал, если я этого не сделаю? Так что берегись и в обморок не падай. Я даже тебя сейчас от зеркала отверну, чтобы потом на твою реакцию посмотреть. – На Светку накатывало вдохновение – как всегда, когда перед ней оказывалась непосильная на первый взгляд задача.
– Делай что хочешь, только умоляю, как можно быстрее.
– Засекай! Пятьдесят минут.
По правде говоря, мне было немного не по себе, пока подруга размешивала в мисочке краски, что-то непонятное делала с моими бровями и безжалостно обрезала мои дорогущие наращенные ноготки. Светка увлеченно кружила надо мной. На ее лице был азарт гения, который давно ждал возможности провести эксперимент и, перебрав десятки кандидатов, наконец нашел жертву, согласную на любые манипуляции.
Но вот она смыла краску с моих волос, высушила их и подвела меня к своему огромному шкафу. Пробежала руками по шуршащим пакетам, хлопнула раз-другой вешалками, шепча под нос: «Это не то, это не подходит», и в итоге достала из своей сокровищницы такое шмотье, от которого меня чуть не вырвало на месте.
– Свет, это слишком! Я такое не надену! – возмутилась я.
– Так, я тебе не говорю, как дела вести, и ты мне не указывай, как из тебя «синий чулок» сделать!
– Ты, главное, не переборщи, чтобы это не походило на цирк.
– Просто доверься мне, Таня, – велела подруга тоном профессионала, не знающего неудач. – Кто-кто, но я знаю, что делаю.
– Хорошо, – выдохнула я, понимая, что сопротивляться бесполезно.
Напялив на себя то, что и в страшном сне не могло присниться, я снова села в кресло, чтобы Светка добавила последние штрихи к новому образу. Таймер на телефоне сообщил, что отведенное на эксперимент время закончилось, ровно в тот момент, когда я собралась ворчать, что превращение в Золушку затянулось.
– Готово! – Светка довольно разглядывала меня. На ее лице было написано искреннее удивление. Наверняка сама не ожидала увидеть такой результат.
– Иди смотри на себя, если это вообще ты, – хихикнула она.
Я подошла к зеркалу. До этого момента я была твердо уверена, что меня уже ничем не проймешь. Но, как оказалось, каждый день чреват сюрпризами. В зеркале отразилась невероятно скромная и наверняка лучше меня воспитанная молодая особа. Эта девушка выглядела очень естественно: темно-русые волосы заплетены в косу, брови не бросаются в глаза. Казалось, что на ее, то есть на моем лице нет ни грамма косметики, только здоровый провинциальный румянец. Светлая блузка застегнута под горло, легкий кардиган, расклешенная юбка ниже колен. Туфли-лодочки на маленьком каблуке завершали образ молодой лаборантки.
И все-таки это был не совсем «синий чулок», при желании с моим новым обликом вполне можно было совместить легкое кокетство. Уже ясно, что словам этого милейшего создания невозможно будет не верить, особенно если они будут сказаны с соответствующей интонацией.
Только сейчас до меня окончательно дошло, что все это я думаю о собственном отражении. Надо же, все получилось лучше, чем можно было ожидать. Я действительно стала скромной и неприметной, но в новом облике не было и намека на серость. Скорее наоборот, я вызывала умиление, совершенно необходимое, чтобы слегка манипулировать собеседниками. Понятно же, что такой скромнице и милашке просто невозможно не доверять.
– Светка, ты превзошла саму себя! – сказала я на медленном выдохе.
– Так-то. – Подруга с гордым видом сложила руки на груди. – Главное, очки поправляй чаще. И больше скованности в движениях. Вообще, Тань, это максимум того, что с тобой, такой секси, можно сделать. Уж не обессудь.
– Да ты что, все идеально! Спасибо тебе огромное! – Я продолжала изумленно рассматривать новую себя. – А в этом даже что-то есть. Возьму на заметку. Светка, ты гений!
– Потом похвалишь, когда дело закончишь, а сейчас дуй! Удачи тебе, дорогая!
Я продолжала хватать воздух ртом, пытаясь найти слова, описывающие мой восторг. Светка смеялась и выглядела чертовски довольной собой, своей работой и обстоятельствами, которые позволили открыть новую грань ее таланта.
Я стояла у подъезда Диминого дома и собиралась с мыслями. Ничего толкового в голову не приходило: я по-прежнему не знала, как построить разговор с его родителями, чтобы они ничего не заподозрили. Благо, за много лет работы я успела изучить себя в подобных ситуациях и знала, что в экстренных случаях способна неплохо импровизировать. Именно в тот момент, когда кажется, что провал неизбежен, нужно просто побыстрее войти в обстоятельства, которых я так боюсь, и тут же все пойдет как по маслу. И сейчас я решила не нарушать традицию и просто набрала номер Диминой квартиры на домофоне. Ответил мужской голос:
– Кто там?
– Здравствуйте! Это Димина сотрудница, меня зовут Марина. Я к вам на пару минут.
Интересно, откуда у меня такой звонкий девичий голос? Ладно, раз уж начала, буду ориентироваться на главную героиню фильма «Девчата», смотрела я как-то такое старое советское кино. Этот как раз подходит к моему образу вечной отличницы. Будем надеяться, родителям Дмитрия придутся по душе непосредственность и открытость этого персонажа.
– Заходите, пожалуйста. – Голос звучал приветливо, но понятно было, что Димин отец изрядно удивился.
В лифте я нажала на восьмой этаж. Всего лишь восьмой, но ползли мы, казалось, целую вечность. Правда, за это время, достаточное, по моим представлениям, чтобы взлететь на крышу какого-нибудь небоскреба, я так и не придумала ничего, оправдывающего мой визит. Что ж, импровизация так импровизация.
– Добрый вечер, Марина! Виктор Сергеевич, – улыбаясь, представился мой новый знакомый.
Из кухни быстрым шагом вышла Димина мама и тоже поприветствовала меня.
– Здравствуйте! Я Наталья Александровна. Проходите, Мариночка!
Судя по тому, как искренне мне здесь обрадовались и с каким любопытством рассматривали, ясно, что я первая представительница прекрасного пола из Диминых знакомых, которая оказалась у них в гостях. Да, давно я не чувствовала себя так неловко.
Виктор Сергеевич и Наталья Александровна, разумеется, с порога увидели во мне ту самую девушку, которая хоть немного отвлечет Диму от пробирок и формул и подарит им замечательных внуков. Этот груз надежд обрушился на меня, можно сказать, прямо с порога.
– Мариночка, да вы не стойте в дверях, проходите на кухню. Сейчас чаю попьем, я как раз пирог испекла с вишней, – по-хозяйски щебетала Димина мама.
– Ой, с радостью! – Я изобразила голодную Тосю Кислицыну.
Мы сели за стол. Наталья Александровна расставила чашки и достала из духовки румяный пирог, который в самом деле пришелся кстати. Вообще атмосфера в этом доме была на удивление уютной – я и не подозревала, что в семье, где тяжело болен ребенок, может быть так.
Все это прекрасно, но почему, интересно, Димины родители не проявляют никакого беспокойства о судьбе сына? Почему они так любезны? А вдруг я пришла сообщить что-то неприятное?
– Дайте-ка я угадаю, Мариночка. Димка наверняка снова куда-нибудь уехал и забыл телефон или зарядку от него? – неожиданно помог мне Виктор Сергеевич.
– Да-да, – закивала я. – А им там еще во время работы нельзя телефонами пользоваться.
– Да знаем мы, знаем. Он так уже не первый раз кого-то присылает. До нас не всегда дозвонишься: на работе телефоны сдаем, а забираем только вечером. Мы на оборонном предприятии работаем, там нельзя телефонами пользоваться, а эсэмэсками переписываться в нашей семье как-то не принято, – пояснил Виктор Сергеевич.
– Я первое время очень переживала, – вмешалась Наталья Александровна. – Как же так, не предупредить заранее! Что это за срочные командировки такие? Мы, конечно, все понимаем, но привыкали долго. Сейчас уже меньше волнуемся, – улыбнулась она.
