Добегаю до своей двери и дергаю ручку на себя. В следующую минуту я натыкаюсь на что-то твердое, и затем мы вместе летим на пол.
Мое лицо оказывается на неприлично близком расстоянии от лица Дерека. Хотя сейчас это меньшая из зол, поскольку его пах упирается в мой. Я лежу на нем сверху, а его рука мертвой хваткой вцепилась в мой локоть.
Такое чувство, что нас обоих выключили. В настройках произошел сбой, поэтому мы тупо продолжаем пялиться друг на друга. Его затуманенный взгляд мечется от моих глаз к губам. Я даже перестала дышать. Я просто ждала его дальнейших действий.
И вот его губы впиваются в мои. Поцелуй получается требовательным, но ни лишенным нежности. Его губы мягкие и приятные. Я отвечаю на поцелуй с большой охотой, дотрагиваюсь рукой до его щеки.
Мы целуемся, валяясь по полу. В наших движениях столько голода и жажды, как будто нам удалось вырваться из долгого плена. Я чувствую, как мои губы начинают опухать от такого количества поцелуев, но мне этого мало.
Столько пережитых эмоций выливаются в одно страстное желание. Когда поцелуи Дерека опускаются на мою шею, а потом ниже, мои соски начинают твердеть.
Я издаю легкий стон, и парень улыбается, довольный моей реакцией на его прикосновения. Он с легкостью расстегивает мой лифчик и берет сосок в рот, начиная его посасывать. Я закусываю губу, чтобы не закричать.
Пальцы тянутся к ремню брюк. Уже через мгновение я держу в руке затвердевший член. Дерек хочет меня, а я хочу почувствовать его внутри себя.
Он аккуратно снимает с меня трусики. Не желая терять ни минуты, я придвигаюсь к нему ближе, и он входит в меня. Дерек делает это медленно, давая возможность привыкнуть к новым ощущениям, а только потом увеличивает темп. Я снова оказываюсь сверху. От его толчков я подпрыгиваю вверх, и моя грудь активно сотрясается.
Единственное, что мешает нам – это страх, что нас могут застукать. Одержимый страстью и похотью, Дерек сжимает меня в объятиях, а я ощущаю, как все его тело трясет от возбуждения.
Мы целуемся, прижимаясь телами, словно боясь потерять друг друга, как будто нас должны немедленно разлучить и дали несколько минут для того, чтобы в последний раз насладиться нашим страстным общением.
В нашей страсти есть всё. Мир сужается до границ комнаты. Мне кажется, что нужно успеть все, что такое счастье не может длиться вечно и нужно успеть доставить ему максимум удовольствия от любого моего действия.
Наши тела словно сговорились и каждая его клеточка отвечает мне необычайной нежностью и лаской. Мне кажется, что наши позы меняются со скоростью света.
Хочется успеть попробовать все. Я впускаю его член в себя с такой радостью, словно ждала этого момента всю жизнь. Сначала осторожно, затем резче и глубже, он проникает в мое лоно, отчего я чувствую неимоверное возбуждение, а его стоны и блаженство, разливающееся по лицу только разжигает меня, вновь и вновь заставляя уноситься в круговорот оргазмов.
Удивляюсь своему телу, не ожидала, что могу кончить столько раз. Умелый язык Дерека, как угорь, проникает в самые нежные складочки моих половых губок, а потом опускается дальше и делает пробежку по колечку ануса.
Дерек ласкает мои груди, покусывая и посасывая соски, периодически поднимая голову и целуя меня в губы, сильно и глубоко орудуя своим языком у меня во рту.
Я в это время активнее начинаю двигать бедрами и ощущаю, как его прекрасный член снова поднимается. Когда он снова проникает в меня, я издаю сладостный крик, и в этот момент я забываю о том, что я пленница в этом доме, что меня могут в любой момент убить.
Потрясающее ощущение наполненности доводит меня до исступления и я, прижав Дерека за затылок к своим грудям, начинаю скакать на нем, словно я первоклассный жокей, а он – необузданный жеребец.
Его движения такие грубые, но в тоже время, они наполнены нежностью. Он очень противоречив. Для меня он является книгой на мёртвом языке. Мне очень тяжело предугадать его действия, понять его мысли.
Я желаю сейчас только одного: чтобы наша близость не кончалась! Мне так хорошо, что время уже не играет никакой роли. Наслаждение разливается волной по всему телу.
Никогда в жизни я не испытывала такой умиротворенности. Я знаю, что этот момент не может продолжаться вечно. Рано или поздно это всё должно закончиться, поэтому сейчас, я хочу просто не думать ни о чём. Мне не хочется ничего усложнять, только пребывать в этом экстазе.
Растворяться, полность отдаваясь наивысшим чувствам, переполнявшим моё сознание.
Пара минут, и я кончаю, громко вскрикивая и еще сильнее прижимая парня к себе. От этого он не может сдерживаться и кончает внутрь меня, изливая свое теплое семя, прижимая мои бедра к своим.
От этих ощущений я парю над пропастью. Нет, над вселенной. Это просто потрясающе. Дерек, как и я, несколько раз наслаждается сладостными оргазмами, первый из которых я благодарно принимаю в ротик. А я вбираю его семя, наслаждаясь нашей страстью.
Потом он покрывает спермой поверхность моих ягодиц и живота, разглаживая ее головкой члена по поверхности кожи. И только время и усталость останавливают нашу неугомонную страсть.
Мысли в моей голове путаются. Эмоции зашкаливают. Хочется то плакать, то кричать от счастья. Я истощена не только физически, но и душевно. Думать не хочется не о чём, кроме него. С ним я чувствую себя самой прекрасной и желанной женщиной в мире в этот момент. Как бы не звучало это банально, но я чувствую, как бабочки порхают у меня в животе. И лёгкая улыбка касается моих губ.
Все заканчивается тем, что мы оба лежим усталые и счастливые в постели. Уже глубокая ночь, мое разгоряченное тело переплетается с его.
Мне с ним так хорошо, что я ощущаю его горячее дыхание и осознаю, что это не сон. Это происходит со мной наяву. В душе всё трепещет. Мне хочется вечно ощущать тепло, исходящее от его тела.
Дерек гладит меня по волосам, и мои глаза постепенно закрываются. Так спокойно и хорошо, что не хочется думать ни о чем. Хочется, чтобы этот момент и эти чувства, которые я сейчас испытываю, длились вечно.
Но вот рука Дерека перестает перебирать мои волосы, его тело уже не согревает мое. Парень натягивает футболку и джинсы. Ему пора уходить.
– Я должен идти, иначе могут быть проблемы.
После этих слов моя идиллия разрушается. У нас был прекрасные секс, которым мы занимались, не говоря ни слова. Его молчаливые прикосновения никак не могли состыковаться в моей голове с его голосом. Зачем вообще нужны разговоры, когда можно касаться друг друга? Я закусила губу, понимая, что нам скоро придется объясниться.
– Дерек, – растерянно проговорила, поднимаясь на локтях, – А зачем ты вообще приходил?
– Босс просил убедиться, что ты здесь, – ответил парень.
Я кивнула. И только через время, стоя под холодным душем, я поняла, что только что совершила. Моим эмоциям нужен был выход, и они нашли его в лице этого парня, который был единственным, кто ко мне здесь хорошо относился. Израненная постоянным презрением и нападками, моя душа искала нежности и ласки.
Я закрыла лицо руками. Кажется, только что я совершила большую ошибку.
Страх полета
Сегодня уже ровно две недели, как я нахожусь в этом доме. Четырнадцать самых отвратительных дней в моей жизни. Но в этот день что-то должно поменяться. Я чувствовала это нутром. Возможно потому что сегодня мы летим в Москву.
Смешанные чувства. С одной стороны, у меня появлялась надежда на спасение, но с другой стороны, на кону стояла жить моего отца. Что, если Шервуд и его люди найдут папу? У меня уже была возможность прочувствовать ту животную ненависть, с которой Аэрон относится к моему родителю.
Если этот яростный мститель так мерзко поступил со мной, то от отца точно не останется и живого места. От этой мысли по всему телу пробежала дрожь. Я не была привязана к своим родителям. Почти все детство я провела одна или на попечении у многочисленных теток, нянек, подруг семьи и прочих. Но меня всегда согревала мысль, что родители, пусть не рядом, но все равно где-то есть, и я не одна в этом мире. Потерять одного из них было и есть для меня огромной трагедией.
Последний раз я связывалась с отцом около полугода назад. Это был трехминутный телефонный разговор. Папа сказал, что отправляется на Балканы. У него в планах была целая культурная программа путешествия в рамках его работы: посетить Сербию, Румынию, Болгарию и другие страны этого полуострова.
Работа, есть работа. Он всегда мотался по свету в поисках новых экземпляров для своей коллекции или с целью заключения выгодных сделок. Я привыкла и поэтому, услышав фразу, – «Не жди меня в этом месяце и в следующем тоже. Пользуйся карточкой, которую я тебе оставил» – я не особо удивилась.
Мама прилетала в прошлом месяце. Она недавно в очередной раз вышла замуж, а затем переехала со своим суженным в Испанию. Мы общались крайне редко, а последний наш разговор она оборвала фразой – «Дорогая, я собралась по магазинам. Перезвоню через часик, хорошо?»
В итоге, через часик она мне не перезвонила, а через два дня меня объявили умершей. Интересно, что она почувствовала в этот момент? Меня снова пробрала дрожь. Пусть моя мама, даже во взрослом возрасте, не отличалась ответственностью и была скорее ветреной и легкомысленной, но я представляла, какую боль ей доставила эта новость.
Изучив свое отражение в зеркале, я отметила, что для пленницы выгляжу вполне приличны. Меня кормили достаточно вкусной едой, я спала на мягкой кровати, а синяки, оставленные Шервудом, скрывались за одеждой. Поразительно, но у меня даже волосы стали выглядеть более живыми, и появился блеск, которого раньше на них не было. Я усмехнулась, а затем отвернулась.
– Господи, сделай так, чтобы я видела эту комнату в последний раз, – сложив руки вместе, прошептала я.
Внизу меня уже ждал Шервуд в сопровождении своих людей, среди которых был и Дерек. Аэрон оглядел меня с ног до головы, и его взгляд стал еще более раздраженным. Глаза сузились, брови чуть нахмурились, а губы соединились в тонкую полоску. Его окружение носило на себе равнодушный вид. Словно безмолвные статуи, они стояли возле своего хозяина, не имея права при нем открыть рот.
Только Дерек бросал на меня выразительные взгляды. Он не решался улыбаться. Этим бы он нарушил атмосферу мрака, что царила вокруг. Но в его глазах плясали огоньки, и я была уверена, что мыслями сейчас он точно улыбается.
– Мы что, полетим все вместе? – вырвалось у меня, когда я поняла, что людей Шервуда здесь порядком десяти. Снова все в черном. Как на поминки, ей богу.
Аэрон взглянул на меня так, словно я ничтожество, задавшее наиглупейший вопрос.
– Да, – от его ответа меня обдало холодом, но я не остановилась.
– В таком случае, в аэропорте мы долго не задержимся. Нас сочтут подозрительными и попросят документы. Уж в этот момент я изо всех сил закричу, что вы меня похитили и насильно удерживали здесь! – меня понесло так, что сама того не заметив, я оказалась в двух шагах от мистера Шервуда, а мой указательный палец утыкался ему в грудь.
Аэрон улыбнулся самой кровожадной улыбкой, на которую только был способен. Я сглотнула. Начала отходить назад, но он схватил меня за запястье и сильно надавил, от чего я поморщилась.
– Еще одна такая вольность, и мне придется вести труп.
Он резко выпустил мое запястье, на котором теперь красовался красный браслет от его прикосновений. Сзади послышались смешки.
Я оглянулась. Несколько головорезов не смогли сдержать улыбки от того, как их босс меня приструнил. Не желая показывать, как побледнело мое лицо, я растрепала волосы, а потом, гордо подняв подбородок, прошествовала за Шервудом.
До аэропорта я ехала в машине с Дереком и еще двумя мужчинами. У парня был хмурый вид, он даже не смотрел на меня. Я задумалась: он злится на меня или на своего босса?
Несомненно, секс с Дереком – это грубая ошибка. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, я бы так не жалела. В моей жизни было несколько одноразовых связей, и я относилась к этому абсолютно спокойно.
Однако тот факт, что у меня был секс с одним из мафиози, не очень прельщал. Да, он в сто раз лучше Шервуда и его приспешников, но так или иначе, Дерек был одним из них. У нас еще не было возможности, чтобы обсудить случившееся между нами. Да и честно говоря, мне бы этого и не хотелось.
Он дал мне возможность хоть на какое-то время забыть о страхах и переживаниях, почувствовать успокоение. Однако теперь я не хочу даже с ним разговаривать.
Естественно, мы ехали не в аэропорт. Глупо было с моей стороны полагать, что мы полетим со всеми людьми. Конечно, у Шервуда был свой собственный самолет. Как иначе?
Оказавшись на борту, я почувствовала, как мои руки начали дрожать. Внезапная паника подступила к горлу. Я положила руку на грудь, с ужасом понимания, что не могу нормально дышать.
Со мной никогда не происходило подобного. Да, я не любила самолеты, больше предпочитая поезда, но всегда переносила полеты нормально. Что случилось на этот раз, для меня было загадкой.
Я сделала пару шагов, а затем упала на колени. Теперь дрожали не только руки, а все тело.
– Отошли! Я сам, – до меня донесся грозный голос Шервуда.
Мужчина оказался рядом со мной. Он дотронулся до моих щек, а потом до глаз, чтобы проверить зрачки.
У меня уже заложило уши, я с трудом понимала, что происходит вокруг.
– Ана! – голос Аэрона зазвучал слишком громко. Я закрыла пальцами уши, а потом сами по себе прикрылись глаза, – Ана…
У меня было так мало сил, что, когда Шервуд подхватил меня на руки и куда-то понес, я даже не стала удивляться.
Кажется, я была в полуобморочном состоянии. С большим трудом, но я все-таки прибывала в сознании. Отрывки фраз и расплывчатые картинки до меня доходили.
Я почувствовала, как меня опустили на какую-то поверхность, а затем положили под голову подушку. Чьи-то мокрые пальцы коснулись мои щек, которые сейчас горели самым жарким пламенем. Мне на лоб положили влажный платок. Приятный холодок распространился по лицу.
– Босс?
– Не сметь подниматься в небо, пока ей не станет легче! – рявкнул Шервуд.
* * *
Через полтора часа воздушное судно поднялось в небо. Аэрон расположился в кожаном кресле с ноутбуком. Напротив него, накрытая одеялом, лежала девушка, чья кожа была практически в один тон с цветом ее волос.
Аэрон иногда поглядывал на нее, чтобы убедиться, что все хорошо. Каждый раз, поднимая голову, мужчина хмурился и одергивал себя, но через несколько минут повторял это действие заново.
Раздалось деликатное покашливание. Шервуд повернулся, а затем прищурился. Он не ожидал увидеть этого человека.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросил Аэрон.
– Хочу тоже присутствовать при казни Бельского, – самодовольно улыбнулся Томас.
Шервуд бросил взгляд на спящую девушку, что не укрылось от его собеседника.
– Или ты передумал? – вкрадчиво спросил Томас.
Мужчина встал и вплотную подошел к нему.
– Никогда. Очень скоро Бельский ответит за все, – выговаривая каждое слово, произнес Аэрон.
– Тогда зачем ты так носишься с ней?
На лице Шервуда заиграли желваки. Руки сжались в кулаки. Любого другого он бы уже снес с ног, но уважение к старшим в их семье было заложено с раннего детства. Даже, если этот человек занимал низшее место в семье его все были обязаны уважать, включая главу семьи. Прекрасно это понимая, Томас улыбнулся еще нахальнее.
– Единственное условие Бельского. Она должна быть жива.
Томас кивнул, а после удалился.
* * *
Открыв глаза, я чуть не закричала. Сам Аэрон Шервуд сидел в метре от меня. На мне лежало одеяло. Тупо водя зрачками туда-сюда, я пыталась осознать, что происходит.
Первая мысль была, что эти люди все-таки решили меня травануть. Ну да, а Шервуд лично захотел посмотреть на то, как я отдаю богу душу. Закатив глаза от собственной глупости, я откинула голову назад.
Шервуд был так сосредоточен и увлечен, что я невольно на него засмотрелась. Но как только в моей больной голове начали восстанавливаться события в хронологическом порядке, меня передернуло от отвращения, и я отвернулась.
Решила делать вид, что еще сплю. Мне не хотелось сейчас объясняться с ним. Все мои разговоры с Шервудом заканчиваются одинаково. Хотя, пардон, иногда они заканчиваются тем, что он берет меня силой. Кстати, это еще одна причина, чтобы притворяться сонной.
Шервуд – чудовище, но, кажется, он только что совершил вполне человеческий поступок. Не бросил же он меня умирать!
– Я знаю, что ты не спишь, – холодным тоном, не отрываясь от ноутбука, – произнес мужчина.
Я широко распахнула глаза и уставилась на него. Нет, это в самом деле было чудовище, робот, настоящий холодильник, вернее, айсберг, но только не человек.
Мне никак не удавалось понять, что происходит в душе такого человека, как этот бандит? Почему такие люди настолько безжалостны? Он родился таким, или это плод воспитания?
Шервуд на меня не смотрел, все его внимание было отдано небольшому экрану.
Закутавшись одеялом, я поджала ноги под себя и отвернула голову. Мы долго молчали. Не произнесли ни слова до тех пор, пока не зашел парень в одежде стюарда, чтобы сказать, что через несколько минут самолет садится на посадку.
