Александр и Евгения Гедеон "Ад идёт с нами"

– Молчать! – прикрикнула на неё Ракша.

Рам, проигнорировав туземку, продолжил допрос:

– Где вы остановились?

– В деловом квартале, – не скрывая облегчения, выпалил Да Линь. – Гостиница «Дева озера».

– Оставьте точный адрес дежурному внизу и можете быть свободны, – махнул рукой Костас, одновременно через такблок подавая команду киборгу освободить задержанного.

Бейджинец не заставил себя ждать. Раму показалось, что серокожий ухитрился перейти на бег, ещё лежа на ковре.

– Теперь вы, – Костас переключился на идиллийцев.

Будь на его месте кто из корпоратов, судьба сотрудников администрации была бы решена. Рам хорошо знал методы работы Консорциума: истребить прежнее руководство, дабы лишить вероятных бунтовщиков лидеров. Будет бунт или нет – это корпоратов не волновало. Они действовали, исходя из соображений максимальной эффективности. На Китеже такой «подход» назывался «военным преступлением» и карался смертной казнью через обливание холодной водой на морозе. Но и вариант с организацией подполья тоже никогда не стоит сбрасывать со счетов.

– Мне нужны все пароли и ключи от систем управления городом, – Костас оглядел идиллийцев.

– Конечно, – не стала играть в героя леди-мэр. – Но будет сложновато заняться передачей дел лёжа.

– Вставайте, – разрешил Костас, отдавая через такблок команду киборгу. – Оба.

Массивная туша сместилась в сторону, и идиллийцы поднялись с лёгкостью, присущей скорее атлетам, нежели управленцам.

– Этого – вон, – скомандовал Костас, показывая на заместителя мэра. – Проваливайте домой, господин Кох.

Киборг вытолкнул идиллийца за дверь прежде, чем тот успел раскрыть рот для протеста.

Мэр проводила его взглядом и подошла к своему рабочему месту.

– Для передачи полномочий требуется подтверждение из столицы, – сообщила Зара, под бдительным оком Нэйва усаживаясь за служебный терминал. – Но практически все функции дублируются уровнем доступа заместителя.

Она приблизила глаз к сканеру и терминал ожил.

– Комендант, будьте любезны подойти, я внесу вас в систему.

– Мне нужны не «практически», а все функции, – не торопясь выполнять её просьбу, холодно заметил Рам.

– Это вне моей компетенции, – вздохнула Зара. – Должность мэра после выборов подтверждает королевский префект. Как только восстановится связь со столицей, я могу переговорить с ним о досрочной передаче полномочий.

Костас задумался о том, как определить искренность идиллийки, но на помощь неожиданно пришёл Нэйв.

– Госпожа Зара, – голос контрразведчика был сух и вежлив. – У меня к вам просьба. Откройте, пожалуйста, свои эмоции. И отвечайте на вопросы.

– Вы уверены? – с некоторым сомнением покосилась на вооружённых людей мэр.

Грэм коротко кивнул, и в следующую секунду союзовцы ощутили доброжелательное внимание идиллийки, густо замешанное на растерянности. Будто она не понимала, чем помочь странным посетителям.

– Благодарю, – Грэм кивнул. – Вы действительно не можете передать полный доступ?

– Нет, должность мэра утверждается из столицы, – Зара покачала головой, и тяжёлая коса змеёй скользнула по её спине. – Но рабочий аккаунт заместителя отличается ограничением полномочий в очень узком круге вопросов. В основном они касаются бюджета и принятия ряда решений по назначениям на ключевые должности в службе спасения и администрации космопорта.

Рам не почувствовал фальши.

– Хорошо, – он слез со стола и, сдвинув на лоб визор шлема, наклонился к сканеру, давая возможность снять рисунок сетчатки.

Завершив процедуру, Костас уселся за терминал, вошёл в систему и осознал всю глубину поглотившей его задницы: на китежца обрушился водопад самых разных данных, с большей частью которых он сталкивался впервые.

«Справимся», – подумал Рам.

Вслух же он сказал:

– Благодарю. Ваше присутствие здесь больше не требуется.

– Но… – к растерянности мэра отчётливо примешался протест. – Вам требуется передать дела, обучить…

– Дела я принял, обучусь сам. Всего доброго, госпожа Зара, – и Рам указал уже бывшей леди-мэру на дверь.

– Вы не осознаёте, насколько ваше появление нарушило отлаженный порядок городской жизни, – к некоторому удивлению Костаса упрямо возразила мэр. – Вы не справитесь без нас!

– Мне помогут друзья: массовые расстрелы и геноцид, – мрачно отшутился Рам, хотя мысленно признал правоту идиллийки. – Ракша, будь любезна, вышвырни её отсюда. В дверь! – уточнил он, сообразив, что с Даны станется катапультировать чинушу в окно.

Не то чтобы Костаса беспокоило здоровье теперь уже бывшего мэра, просто не хотелось начинать первый день на должности с бессмысленного членовредительства.

– Шевели каблуками, – ухмыльнулась Ракша и едва не вытолкала растерянную идиллийку из кабинета.

Вскоре эмпатический контакт прекратился, и Костас облегчённо выдохнул.

– Как вообще к этому дерьму можно привыкнуть? – вслух спросил он.

– М? – Грэм, оторвавшись от изучения документов, вопросительно уставился на китежца.

– Эмпатия, – одним словом объяснил Рам.

– А чёрт знает, сэр, – пожал плечами Нэйв. – У меня времени не было привыкнуть, но те, кто сюда переехал, как-то справляются. Впрочем… Может, стоило всё же воспользоваться помощью местных сотрудников мэрии? Никого из нас не готовили к такой работе.

– Тех, кого готовили, до сих пор, наверное, от переборок отскребают, – криво ухмыльнулся Рам.

Комендантом он стал внезапно, после того, как выяснилось, что в результате атаки «Санта-Марии» погиб офицер, назначенный на эту должность изначально. Причём погиб вместе с замами. Костас, получив назначение, едва не схватился за голову: мало того, что от штаба полка остались рожки да ножки, так ему на шею ещё и вешают гирю в виде целого города.

Рам, как и любой китежец, привык выполнять работу качественно, без халтуры, и теперь соображал, как исхитриться и ошмётками своего штаба заткнуть все образовавшиеся кадровые дыры. Управлять полком, управлять городом – и на всё это у него людей меньше, чем пальцев на руках у невнимательного токаря.

– Нахрен местных, – вслух сказал Костас. – Лучше самим попотеть, чем потом разгребать те пакости, что они у нас под носом наворотят, пока мы ушами хлопаем.

– Тоже верно, – не стал спорить с очевидным Грэм.

И вновь уткнулся в монитор.

– Надо найти место, где можно собрать народ, – Костас задумчиво постучал пальцем по столешнице.

– Зачем? – вскинулся Грэм, от удивления забыв даже добавить «сэр».

– Объясню новые правила, – туманно поведал Рам.

– Так есть же городская инфосеть, – Нэйв развернул монитор к командиру, показывая нужный пункт в меню.

– Спасибо, кэп, – с издёвкой отозвался Костас. – Не надо считать меня дуболомом, какими нас в комедиях изображают. Просто хочу посмотреть на контингент лично. Ощутить настроение толпы.

– Это рискованно, сэр, – заметил Грэм, активируя голопроектор.

Изучив карту города, капитан указал на место, показавшееся ему подходящим:

– Вот, сэр. Площадь Двух Лун. Вместительная, на ней довольно легко контролировать толпу.

– Объявляйте сбор… – Рам бросил взгляд на наручный хронометр, – …через час.

– Есть, – Грэм послушно набрал нужный текст в системе городского оповещения.

Глава 4

Планета Идиллия. Город Зелар. Первый день оккупации

Командно-штабная машина неторопливо катила по улицам захваченного города. Только теперь, когда первоначальное напряжение покинуло Рама, он посмотрел на Зелар другими глазами: не выискивая затаившуюся опасность, а как обычный человек, попавший в новое место.

Первым, что отметил полковник, была ненавязчивая, но повсеместная роскошь. Тротуары вымощены разноцветной узорчатой брусчаткой вместо более дешёвых и практичных материалов, никаких безликих типовых построек – каждое здание явно создавалось по индивидуальному проекту. Многочисленные статуи, фонтаны и украшения, названий которых китежец не знал, уместней смотрелись бы в музее, а не на улице рядового города.

Рам разглядывал всё это со снисходительной брезгливостью человека, чуждого роскоши. Для него эта красота выглядела бессмысленной тратой ресурсов, которыми можно было распорядиться с большей пользой. Например, потратить на оборону.

Командно-штабная машина выехала на площадь, забитую народом. Помимо идиллийцев, собралось и немало инопланетников: туристов и тех, кто решил осесть на Идиллии, невзирая на сумасбродство её коренных обитателей.

А именно сумасбродами аборигены и выглядели. На выехавшую бронемашину идиллийцы смотрели без страха, с любопытством на молодых красивых лицах. Толпа выглядела собравшейся на праздник, в руках у многих Костас заметил бутылки и бокалы.

Особенно полковника поразило то, что аборигены приветственно махали руками оккупантам и улыбались, будто встретили дорогих друзей. Дамочки вовсю флиртовали с бойцами, обалдевшими от такого развития событий. На некоторых участках от оцепления осталось одно название: вместо шоковых дубинок и щитов в руках «отважных воинов Союза Первых» оказались местные красотки.

При всём при этом аборигены не воспользовались идеальными условиями для атаки. Они даже не делали попыток пересечь изрядно поплывшую линию оцепления.

«Выдеру всех», – мрачно решил Костас, разглядывая расслабившихся подчинённых.

В оцепление он отправил две роты бейджинцев, которые демонстрировали достаточно высокий уровень дисциплины. А теперь выяснилось, что этой самой дисциплины хватило до первой ладной женской попки.

«Удолбанцы», – раздражённо подумал Рам.

Он и сам не понимал, кто злит его больше: расслабившиеся на вражеской территории бейджинцы или местные, охотно «лёгшие» под завоевателей без намёка на сопротивление.

«Что за народ?» – презрение переполняло Костаса, и он едва сдержался, чтобы не сплюнуть.

В следующую секунду его машина словно пересекла незримую границу, и на Рама обрушился шквал совершенно не свойственных ему чувств: веселье и радостное предвкушение переполняли приятным щекочущим нетерпением, какое бывает перед интересным и долгожданным событием.

Столь же неуместное чувство теплоты, открытости и дружелюбия странно перемешивалось с сексуальным возбуждением, звавшим забыть к чертям всю эту никому не нужную чепуху с оккупацией и, наконец, как следует отдохнуть и развлечься.

Костас будто вернулся в прошлое, в полузабытые дни, когда был жизнерадостным пацанёнком, бегавшим с друзьями по улицам родного города. Когда отец по возвращении домой первым делом вёз маленькую, но дружную семью в парк развлечений. И Костас-мальчишка едва не подпрыгивал на заднем сиденье машины в ожидании чуда.

Следом нахлынули чувства из поры горячей юности, когда от поцелуя кругом шла голова и хотелось петь и плясать от счастья, а вид обнажённого женского тела вызывал неудержимое желание…

Неожиданный рывок вернул полковника в реальность. Тяжелая бронемашина резко развернулась, скрежеща гусеницами по брусчатке, и замерла.

Встряхнувшись, Костас огляделся. Эмпатическая атака накрыла всех: связист тряс головой, словно схлопотал хук в спарринге; водитель вцепился в штурвал так, будто от этого зависела его жизнь, а Ракша, сняв шлем, смотрела перед собой с застывшей на губах блудливой улыбкой и подёрнутыми поволокой глазами.

– Кого трахать собралась? – Рам щелкнул у неё перед носом пальцами.

Девушка вздрогнула и огляделась с таким видом, будто пыталась вспомнить, кто она и где находится.

– Никого, – вяло отозвалась Дана и надела шлем, прячась от глаз приёмного отца.

– Собрались! – рявкнул Костас, пытаясь злостью выжечь чуждое воздействие. – Водитель, отведи нас дальше от толпы. Как на инструктаже говорили? Десять-пятнадцать метров от эмпатов.

Штабная машина откатилась на указанное расстояние, но эмпатический контракт не исчез, хоть и изрядно ослаб. Губы Костаса изогнулись в злой усмешке: долбаные яйцеголовые из разведки не могут даже нормально проверить данные, которые вписывают в инструкции.

Полковник собрался было приказать отъехать ещё дальше, но передумал. Теперь он мог совладать с ослабленным воздействием, а ощущать настроение толпы – бесценно.

– Шлемы не снимать, – на всякий случай напомнил Рам, указывая на монитор, отображающий состояние атмосферы за бортом машины. – Не хватало ещё надышаться феромонами.

Водитель, конечно, включил систему защиты от ОМП[3 - ОМП – оружие массового поражение. Общее определение для химического, биологического и ядерного оружия.], создающую избыточное давление в обитаемом отделении машины, но чёрт знает, как на деле это поможет от феромонов. Если даже с эмпатией хреновы умники не смогли толком определиться.

– Есть подключение к городской сети, – сообщил связист.

Полковник выбрался на броню и, выпрямившись во весь рост, заговорил:

– Я полковник Костас Рам, Вооружённые Силы Союза Первых. С этого дня исполняю обязанности коменданта города. Прежняя администрация уволена, поэтому по всем вопросам обращайтесь ко мне.

Многократно усиленный голос китежца разносился над площадью и метался эхом среди стен домов на примыкающих улицах. Костас знал, что сейчас его речь транслируется по всем городским информационным каналам, чтобы все жители Зелара были в курсе произошедших в их жизни изменений.

– В городе вводится военное положение, – сообщил он аборигенам.

Особых эмоций, кроме лёгкого недоумения, это не вызвало. Похоже, идиллийцы просто не знали, что это такое.

– Установлен комендантский час, – развил мысль Костас. – После десяти вечера и до шести утра вам запрещено находиться на улице. Нарушившие этот приказ будут расстреляны.

И вновь его слова не вызвали страха. Местные явно не воспринимали слова коменданта всерьёз, и у Костаса зачесались руки продемонстрировать новые жёсткие правила жизни. Но повода никто не давал, а китежец был не из тех, кто наказывает невиновных. Жители захваченного города до этой минуты проявляли исключительную лояльность и, несмотря на презрение к ним коменданта, заслуживали поощрения, а не репрессий.

– Вы обязаны сдать всё имеющееся у вас оружие, – продолжал комендант. – Тот, кто не выполнит этот приказ, будет расстрелян. К солдатам Союза вам следует обращаться «господин» или «сэр», вне зависимости от звания.

Идиллийцы смотрели на него с интересом, как на заезжую знаменитость, почтившую город приветственной речью.

– Все продуктовые склады города объявляются собственностью армии Союза, выдача хранящейся там пищи населению будет производиться централизованно. Подробности вам сообщат завтра по инфосети. Вопросы есть?