ДАША. Боже, все, как мечтали! Море, шампанское – и мы одни…
ОЛЕГ. Ну, не совсем одни (подходит к двери в стене). Наверное, когда приезжают очень богатые молодожены, эта дверь открывается – и получается суперлюкс. (Прислушивается.) Тихо. Странно…
ДАША. Почему странно? Они уже давно приехали.
ОЛЕГ. Я не об этом. Почему он так странно на тебя посмотрел?
ДАША. Кто?
ОЛЕГ. Ну этот, молодожен с калькулятором.
ДАША. Не знаю… Наверное, я ему понравилась.
ОЛЕГ. Ты моя жена и не имеешь права нравиться никому, кроме меня!
ДАША. Не волнуйся, для любящей женщины все остальные мужчины – бесполые существа. Прохожие. А вот у мужчин, к сожалению, по-другому… И я видела, как ты смотрел на нее!
ОЛЕГ. На кого?
ДАША. На эту, молодожениху из соседнего номера! Ты же ее узнал!
ОЛЕГ (испуганно). Я?
ДАША. Ты…
ОЛЕГ. Не говори чепуху!
ДАША. Узнал, узнал. Ведь это она купалась голой, когда мы ехали на машине…
ОЛЕГ (облегченно). Разве… Да, в самом деле… Грудь скорее всего искусственная.
ДАША. И тем не менее смотреть на нее так не стоило.
ОЛЕГ. Как?
ДАША. Вни-ма-тель-но!
ОЛЕГ. Извини… Издержки профессии. Приходится собирать жизненный материал в самых неожиданных местах. Писательская копилка (стучит себя пальцем по лбу) должна быть всегда полна! А смешно, мы в темноте перепутались…
ДАША. Ничего смешного. (Подходит к двери, прислушивается, пробует ручку.) Ой, дверь не заперта!
ОЛЕГ. Надо у Паркинсона ключ попросить!
ДАША. Принесет шампанское – тогда и попросишь.
ОЛЕГ. Странный старик, правда?
ДАША. Неизвестно, какие мы будем в его возрасте, если доживем…
ОЛЕГ. А знаешь, что мне интересно?
ДАША. Что?
ОЛЕГ. Будем мы с тобой в его возрасте заниматься любовью или нет? А если будем, то сколько раз в день?
ДАША. В год…
ОЛЕГ. Ты станешь старенькой (падает на постель) и будешь это делать еле-еле… чуть-чуть… (показывает, как это будет).
ДАША. И ты тоже будешь старенький. С палочкой. Со вставной челюстью. И тоже будешь любить меня еле-еле, чуть-чуть… (Падает на мужа, показывает, как это будет.)
Входит Паркинсон с подносом. С интересом наблюдает за ними.
ОЛЕГ. Еле-еле…
ДАША. Чуть-чуть…
ПАРКИНСОН (кашляет). Шампанское из погребов Кассандры…
Олег и Даша, как ошпаренные, вскакивают с постели, поправляя одежду.
ОЛЕГ. Массандры! Вы ошиблись…
ПАРКИНСОН. Я редко ошибаюсь.
Даша (смущенно). А мы о вас только что говорили…
ПАРКИНСОН. Обо мне?
ОЛЕГ. Да, о вас. Понимаете, дверь между номерами не заперта. И мы боимся, как бы случайно…
ПАРКИНСОН. Случайно? Исключено. Ах, Эрот лукавокозненный! Тысяча извинений! Я принесу ключ и запру. Не смею мешать вашему счастью. Спокойной ночи вам не желаю, ибо, во-первых, с моей стороны это было бы бестактностью! А во-вторых, вас еще ждет ужин… Фирменная телятина «Улыбка Ио». Да хранит вас Афродита воспламеняющая!
Уходит, глянув на молодых с грустной улыбкой.
ОЛЕГ (передразнивая). О, Афродита воспламеняющая….
ДАША. Это, наверное, для колорита. Все-таки здесь очень дорого берут!
ОЛЕГ. Не жадничай! Медовый месяц бывает только раз в жизни. А знаешь, почему он называется медовый?
ДАША. Почему?
ОЛЕГ. Потому что за эти дни влюбленные друг с друга, словно пчелы с цветков, собирают мед и, как в соты, складывают вот сюда (показывает на сердце). И нужно успеть собрать меда столько, чтобы хватило потом навсегда, на всю жизнь!
ДАША. Записать?
ОЛЕГ. Пожалуй…
Даша записывает. Олег открывает шампанское, поясняя наставительно.
ОЛЕГ. Мало кто знает: когда открываешь шампанское, бутылку надо держать под углом в сорок пять градусов, тогда не будет фонтана из пены.
ДАША. С фонтаном как-то веселей. За что пьем?
ОЛЕГ. За мед любви! Что бы хватило на всю жизнь…
ДАША. Навсегда!
Пьют шампанское, нежно целуются.
ОЛЕГ. А знаешь, о чем я сейчас жалею?
ДАША. О чем?
ОЛЕГ. О том, что с нами нет Николашки.
ДАША. Ты будешь его любить?
ОЛЕГ. Конечно. Он же часть тебя!
ДАША. Нет, он уже отдельный человечек, который все понимает и даже ревнует. Николашка должен к тебе привыкнуть. Он должен понять, что в моей жизни есть теперь и другой мужчина. Большой. Умный. Это трудно.
ОЛЕГ. Николашка знает, что стало с его отцом?
ДАША. Нет. Для него он просто уехал. Далеко. В три года ребенку не объяснишь, что значит «погибнуть в горячей точке»…
ОЛЕГ. Хорошо, что ты с самого начала все честно мне рассказала. И про мужа, и про Николашку… Ненавижу лгуний, которые переспали с половиной Москвы, а наутро объявляют, будто ты у них второй… Первый погиб, конечно, в автомобильной катастрофе.
ДАША. И много у тебя было таких лгуний?
ОЛЕГ. Не очень. Понимаешь, у каждого мужчины есть изменный фонд…
ДАША. Как это?
ОЛЕГ. А вот так. Каждому мужчине предназначена единственная женщина. Для меня – это ты! Все остальные женщины – изменный фонд. Разумеется, лучше, когда он исчерпан до встречи с единственной…
ДАША. А у тебя он исчерпан?
ОЛЕГ. Практически полностью.
ДАША. Это утешает. Интересно, а у женщин есть изменный фонд? Надо будет спросить Ольгу Чибисову…
ОЛЕГ. По-моему, ты стала к ней хуже относиться!
ДАША. Тебе показалось. (Встает с постели.)
ОЛЕГ. Ты куда? Подожди!
ДАША. Пусти! Я хочу принять ванну…
ОЛЕГ. Давай вместе!
ДАША. Как в твоем романе «Смертельная нежность»?
Даша скрывается в ванной. Олег смотрит ей вслед. Подходит к окну.
ОЛЕГ. Море… Вечное и неисчерпаемое, как жизнь. Дробящаяся на волнах лунная дорожка – это путь, который видят все, но никто не может на него ступить. А судьба – это путь, который никто не видит, но все по нему идут…
Пока он это говорит, боковая дверь тихо открывается. Появляется Нина. Она незаметно подходит к Олегу и встает у него за спиной.
НИНА. Записать?
ОЛЕГ. Запиши. (Резко оборачивается.) Ты?
НИНА. Я.
ОЛЕГ. Что тебе от меня нужно?
НИНА. Ничего. Просто хочу поздравить тебя с законным браком. Можешь налить мне шампанского! Чокнемся…
ОЛЕГ. Обойдешься!
НИНА. Жмот!
ОЛЕГ. Тише! Жена в ванной, может услышать. Кстати, где твой муж? Я совершенно не хочу скандала.
НИНА. Трус! Но мне скандал тоже не нужен. Он в прошлом боксер.
ОЛЕГ. Значит, ты своего все-таки добилась?
НИНА. О да! Была секретаршей, а стала женой!
