– В том-то и дело, что он занят. У него уже очередь из заявителей. – Капитан махнул рукой в сторону коридора, где сидели в креслах три человека. – А гражданка утверждает, что ей срочно. Что делать-то?
– Позвони генералу, пусть он распорядится, – совершенно серьезным тоном посоветовал ему Гуров и пошел в кабинет.
Эти слова вышли ему боком. Олух Севрюжный реально позвонил генералу и попросил помощи. Тот в свою очередь полюбопытствовал, кто надоумил капитана обратиться к нему, получил честный ответ и тут же решил достойно ответить на такую шутку.
Не успел Гуров папки на столе разложить, как в дверях появился капитан Севрюжный, весьма довольный собой.
– Лев Иванович, товарищ генерал велел это дело вам поручить, – заявил он и втолкнул в кабинет вконец растерявшуюся женщину.
С этого и начались проблемы. Отказать генералу Гуров никак не мог, поэтому усадил заявительницу на стул для посетителей и начал задавать стандартные вопросы. Он попросил ее представиться, изучил паспорт, предъявленный для подтверждения личности, внес данные в протокол и попросил изложить суть проблемы. От дежурного он уже слышал, что у этой женщины пропала дочь, но надеялся на то, что ему повезет, этот случай окажется банальной семейной размолвкой. Такое часто случается. Дети, достигнув совершеннолетия, начинают считать, что больше не нуждаются в опеке родителей, и пускаются во все тяжкие.
Ему не повезло. Мать с дочерью не ссорилась. Та не устраивала демаршей со сбором сумок и угрозами больше никогда не возвращаться в родительский дом.
Помимо этого, обнаружилась другая, куда более реальная проблема. В ходе разговора выяснилось, что дочь, как и сама заявительница, на постоянной основе проживает в городе Мурманске. По факту выходило, что пропала она именно оттуда, да и вся история началась в этом заполярном портовом городе, а вовсе не в столице. На то, чтобы это выяснить, у Гурова ушло больше получаса. От волнения женщина путалась, перескакивала с одного на другое. Ее рассказ звучал настолько сбивчиво, что в итоге сыщику пришлось прервать заявительницу.
– Я понимаю ваше волнение, но так дело не пойдет, – проговорил он, положив руку на ее сцепленные ладони. – Для того чтобы я мог вам помочь, мне нужна четкая картина всего того, что произошло. Вы это понимаете?
– Понимаю. Я и пытаюсь ничего не упустить. Видимо, получается плохо. – Женщина изо всех сил старалась сдержаться, но не смогла.
Она не зарыдала, не стала закрывать лицо ладонями, заламывать руки или раскачиваться из стороны в сторону. Слезы обильным потоком полились по ее щекам, а она просто сидела и ждала, пока поток иссякнет. Это лишь подчеркивало всю степень отчаяния женщины.
Гуров выдвинул верхний ящик стола, достал коробку с салфетками, сунул ей в руку. Она машинально обхватила ее ладонью и продолжала сидеть без движения.
Полковник поднялся, налил из графина воды в стакан, протянул женщине.
– Выпейте! – приказал он. – Весь стакан.
Она послушно выпила воду.
Гуров забрал у нее стакан, поставил на поднос, вернулся на место и спросил:
– Позвать врача? Он даст вам успокоительное.
– Нет, спасибо. Я справлюсь, – ответила женщина и смахнула слезы с лица. – Дайте мне еще пару минут.
Гуров откинулся на спинку кресла и стал ждать. Это время он потратил на изучение внешности своей собеседницы. По документам выходило, что ей не было и сорока, а на вид – никак не меньше пятидесяти. Дело тут было не в старомодной одежде, не в отсутствии косметики и прически. Она явно махнула на себя рукой, но даже в этом случае могла бы считаться вполне симпатичной, если бы не взгляд, полный уныния и скорби. Конечно, обстоятельства, благодаря которым эта особа оказалась на Петровке, не располагали к веселью, но Гуров все же склонялся к тому, что ее взгляд стал таковым задолго до их встречи.
На то, чтобы прийти в себя, ей понадобилось меньше двух минут.
Салфетками она так и не воспользовалась, лицо вытерла по-деревенски, краем рукава, коробку поставила на стол, посмотрела полковнику прямо в глаза и сказала:
– Помогите мне.
Гуров понял, что она имела в виду. Сейчас речь шла не о поисках пропавшей дочери. Женщина просила его помочь ей справиться с ситуацией, собраться с мыслями, изложить суть дела четко и внятно.
– Я помогу, – негромко произнес Гуров. – Вам не нужно стараться вспомнить сразу все. Не пытайтесь выстроить плавный рассказ. Начните с самого начала и излагайте все последовательно, вплоть до сегодняшнего дня. Потом мы вместе подумаем, чего в вашем рассказе не хватает.
– Если с самого начала, то это будет очень долго, – задумчиво произнесла женщина.
– Пусть долго. Ничего страшного, – сказал Гуров.
Рассказ получился действительно долгим. Зинаида Гилимовна Лахновская начала с событий пятилетней давности, а закончила поездкой в столицу и рассказом о звонке, который, собственно, и привел ее на Петровку.
Несмотря на все старания Зинаиды Гилимовны, рассказ ее оказался на удивление неинформативным. Сведений, по-настоящему важных для дела, таких, от которых можно было бы оттолкнуться, сыщик не получил.
Ольга Лахновская, современная девушка с завышенными амбициями, которой сейчас было девятнадцать лет, с рождения проживала в городе Мурманске и мечтала переехать в столицу. Она обладала весьма посредственными способностями к точным наукам, зато, по мнению людей, окружающих ее, имела шикарный голос. На это Ольга и решила делать ставку, когда шесть месяцев назад записалась на прослушивание.
Зинаида Гилимовна знала лишь то, что в городе какие-то люди проводили кастинг, отбирали претендентов на масштабный конкурс певческих талантов. Дочь рассказала ей о своих планах только тогда, когда прошла все отборочные туры и получила приглашение в Москву. Кто занимался отбором, на каких условиях девушка была приглашена в столицу, за чей счет организовывалось проживание – ответов на эти вопросы у матери юного дарования не оказалось.
Девушка собрала сумку, опустошила копилку, средств в которой едва хватило на билет, и уехала. Матери она оставила адрес, по которому устроители конкурса обещали обустроить ее. На этом все познания Зинаиды Гилимовны закончились.
Телефон дочери перестал работать спустя сутки, а то и раньше. Она не дождалась звонка от дочери, набрала ее номер и услышала дежурную фразу: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Волнения матери слегка рассеялись спустя неделю. Дочь наконец-то позвонила ей и сообщила, что отныне они будут общаться в новом формате. В столице, мол, за сотовую связь платить не модно, все вопросы здесь решаются через интернет. Мнения Зинаиды Гилимовны на этот счет дочь не спрашивала, так что возражать особого смысла не было.
Впрочем, Ольга ее без внимания не оставляла, присылала короткие сообщения, мол, все в порядке, тружусь. Раз в месяц дочь звонила матери. Связь была неважная, но поговорить им удавалось.
Когда от Ольги начали приходить сообщения с просьбой выслать деньги, Зинаида Гилимовна не особо удивилась этому. Она знала, что жизнь в столице обходится куда дороже, чем могла себе представить девушка, неопытная в финансовых вопросах. Такие суммы, разумеется, били по карману, но ради дочери можно и потерпеть. Зинаида Гилимовна отсылала Ольге почти всю зарплату. Так продолжалось до начала октября, когда дочь, по мнению матери, перешла границы дозволенного.
Зинаида Гилимовна решила положить конец приключениям Ольги и приехала в Москву, чтобы забрать ее домой. Но жизнь, как очень часто случается, внесла в ее планы свои коррективы. Вот женщина и оказалась в Главном управлении уголовного розыска.
В кабинет генерала Орлова Гуров пришел спустя шесть часов после разговора с Лахновской. К этому времени он успел обработать большую часть полученной информации. Сыщик решил, что опасения заявительницы имеют под собой почву, но чтобы начать расследование, необходимо ехать туда, где все началось. Теперь ему предстояло убедить в этом генерала, настроенного, как оказалось, весьма скептически.
Предысторию тот выслушал спокойно, даже пару раз сочувственно головой покачал, мол, не повезло женщине с чадом, но, как только Гуров завел речь о необходимости ехать в Мурманск, тут же вспылил.
– Зачем делать преждевременные выводы? – оборвал начальник управления полковника на полуслове. – Ты еще здесь ничего не проверил. Наверняка история самая банальная.
– Не думаю, товарищ генерал. Только не в этот раз.
– Хорошо, давай рассуждать логически. – Орлов заметно сбавил тон. – Ольга Лахновская уехала из дома шесть месяцев назад. Так?
– Так точно. После майских праздников, – подтвердил Гуров этот факт.
– Все это время она регулярно общалась с матерью, не только писала ей сообщения, но и звонила. Так?
– Да, но это ничего не доказывает. Во-первых, на настоящий момент существует масса специальных программ, способных генерировать голос по нескольким фразам, записанным заранее. – Для большей убедительности Гуров начал загибать пальцы. – Во-вторых, каждый телефонный разговор длился не более минуты. Этого времени недостаточно для того, чтобы быть уверенным в том, что беседу ведет именно тот человек, именем которого он назвался. В-третьих, даже если в Мурманск звонила сама девушка, то мы не можем быть уверены в том, что ее к этому не принуждали.
– Как, впрочем, и в обратном, – заявил Орлов.
– Тут я вынужден не согласиться. Есть ряд определенных факторов, указывающих на то, что опасения матери не беспочвенны.
– Например? – Орлов явно не собирался сдаваться без боя.
– Давайте я просто продолжу доклад и озвучу все оперативно-разыскные мероприятия, которые проведены мною на настоящий момент, – устало предложил начальнику Гуров. – Если в итоге вы решите, что состав преступления в деле отсутствует, то я просто отправлю гражданку Лахновскую домой. Пусть мурманские коллеги разбираются с этой историей на месте.
– Разыскные мероприятия? Я думал, ты только с матерью успел пообщаться. – Орлов был явно удивлен.
– Петр Николаевич, вы меня столько лет знаете. – Гуров едва сдержался, чтобы осуждающе головой не покачать. – Неужели вы думали, что я пришел к вам, не отработав как следует все факты, которые имеются в моем распоряжении?
– Ладно, Лева, не лезь в бутылку. – Орлов перешел на неофициальное обращение. – Я прекрасно знаю, что поспешные выводы не в твоем стиле. Давай свои факты.
– Сначала я тоже думал, что девушка просто сбежала из ненавистного города в поисках красивой жизни, – начал Гуров издалека, против своего обыкновения. – По словам матери выходит, что Мурманск барышне поперек горла встал, поэтому она оттуда и сбежала. Там она вела себя совсем по-другому, свои запросы по большей части удовлетворяла собственными силами. Стипендия – доход не большой, но стабильный. К тому же Ольга подрабатывала пением в тамошнем ночном клубе. Но одно дело Мурманск, и совсем другое – Москва. Не рассчитала свои силы, провалилась в конкурсе, работы не нашла, а домой возвращаться не хочет.
– Хотелось бы ближе к делу. – Орлов выразительно постучал пальцем по циферблату наручных часов.
– Понял, – коротко проговорил Гуров. – Постараюсь покороче.
Он доложил генералу, что в рассказе Зинаиды Гилимовны его насторожили сразу несколько моментов.
Первый: зачем девушке отказываться от мобильной связи? Ради экономии? Сыщик уточнил этот вопрос у матери. Оказалось, что за это платила не Ольга, а она. Вне зависимости от того, пользовалась дочь аппаратом или нет, сумма не менялась. Тариф был подключен на два номера. Тогда зачем от него отказываться?
Второй вопрос: почему девушка дала матери неверный адрес? Было бы понятно, если бы она просто поменяла место жительства, но ведь в той квартире, о которой знала Зинаида Гилимовна, Ольга не жила ни одного дня. Если с этим не сложилось изначально, то почему бы так и не сказать матери? Если бы дочь не хотела, чтобы та знала, где ее искать, то не говорила бы ничего изначально.
Следующая тема: сама суть поездки. Девушка улетела в Москву якобы для того, чтобы участвовать в грандиозном телевизионном проекте под названием «Голос года». Почему же за шесть месяцев ее ни разу не показали в эфире? Мать передачи не видела, ее знакомые в Мурманске тоже. А ведь подобные мероприятия широко освещаются в прессе, все этапы подготовки снимаются и транслируются как развлекательные телешоу. По сути дела, это их главная цель: не открыть новых звезд, а привлечь внимание зрителя.
Гуров проконсультировался со знающими людьми и по этому вопросу. Их ответ его не удивил. В Останкино телешоу под таким названием не снималось.
Все это дало сыщику пищу для размышлений и первых шагов расследования. В первую очередь Лев Иванович обратился к ребятам из технического отдела. Он надеялся, что те смогут отследить телефонный звонок, который приняла Зинаида Гилимовна непосредственно перед приходом в управление.
Здесь его ждало первое разочарование. Звонок на номер Лахновской был сделан через интернет. Айтишники объяснили сыщику, что выяснить физический адрес местонахождения оборудования, с которого произведен вызов, можно только в том случае, если у абонента подключен статический адрес. Такового не оказалось. Поэтому проследить, где был набран номер, спецам не удалось.
Они же сообщили Гурову, что подобными бесплатными сервисами, как правило, пользуются мошенники всех мастей. Новая фишка у них. Пока за руку не поймаешь, доказать ничего невозможно, вот они этим и пользуются. Данное замечание полковник взял на заметку.
Адрес с записки сыщик тоже не поленился пробить. Он связался с начальником отдела полиции Марьинского района, попросил того послать толкового человека для выяснения всех обстоятельств и через час получил ответ. В шестой квартире дома номер четырнадцать по Перервенскому бульвару вот уже двенадцать лет проживает семейная пара с двумя детьми. Граждане вполне законопослушные, ни в каких противоправных действиях не замеченные. Квартирантов не пускают, живут по средствам и от надзорных органов нареканий не имеют.
Чтобы отследить движение денежных средств на картах Лахновской, необходимо было получить разрешение от прокурора. Однако запрос на него можно было подать только после возбуждения уголовного дела. В данном случае проблема заключалась в том, что состав преступления зафиксирован не был. Гуров располагал одними только предположениями обеспокоенной матери. Тот факт, что за шесть месяцев женщина в общей сложности перевела на банковский счет дочери более ста тысяч, основанием для возбуждения дела служить не мог. На данный момент в истории Ольги Лахновской не было ничего, что можно было бы квалифицировать как преступление.
Но все же Гуров считал, что оно имеет место. По каким признакам он это определил? Слишком много вранья и несостыковок для простого желания пожить самостоятельно за чужой счет. Глупо, грубо и недальновидно. Так коротко можно было оценить поведение девушки, если исходить из предположения, что все это придумала и провернула она сама.
– Пока ты меня не убедил, – выслушав Гурова, заявил генерал. – Все твои разыскные мероприятия доказывают одно. Девчонка сбежала. Связь с матерью она окончательно не рвет, потому что надеется получить от нее большой куш.
– Нет, Петр Николаевич, тут дело совсем в другом, – заявил Гуров.
– Тогда изложи свою версию, – потребовал Орлов.
– Девушка попала в руки мошенников. Они обманом заманили ее в Москву, а теперь силой удерживают, чтобы вытягивать деньги из матери. Сперва это были мелкие суммы, так сказать, для пристрелки. Теперь преступники узнали о существовании у Зинаиды Гилимовны сбережений на черный день и решили завладеть ими. Как только мать переведет деньги, ее дочь будет им больше неинтересна. Скорее всего, они от нее избавятся. Еще я думаю, что Ольга Лахновская – не единственная девушка, попавшаяся в сети этих субъектов. Ради нескольких десятков тысяч глобальные аферы никто не организовывает. Вот почему я считаю, что нужно ехать в Мурманск.
– Думаешь, что найдешь там другие жертвы? – высказал Орлов предположение.
– Напротив, надеюсь, что больше не найду ни одной.
– Поясни.
– Если кастинг проводился с целью набрать людей для конкурса, то приглашение должны были получить по меньшей мере три человека. По количеству призовых мест, – объяснил свои соображения полковник. – Если же действовали мошенники, то Ольга окажется единственной жертвой.
– Почему так? Ведь несколько дойных коров всегда лучше, чем одна. – Суть рассуждений Льва Ивановича до Орлова явно не дошла.
– Потому что так будет слишком заметно, – спокойно ответил Гуров. – Несколько человек из Мурманска уехали в Москву и пропали, да? Нет, это слишком рискованно. Город не самый большой, молодежь в социальных сетях активно общается. Исчезновение нескольких человек обязательно будет замечено. Один слово сказал, второй подхватил, до родственников слухи дойдут, они шум поднимут. Будь я на месте мошенников, остановился бы на одной жертве.
– Ох, Гуров, любишь ты запутанные дела, – заявил Орлов.
Он понимал, что в словах полковника есть резон и отмахнуться от его предположений теперь не получится.
– Что прикажешь делать мне? По какой статье расходов пускать твою командировку? Поездка-то в копеечку выльется.
– Запрос ничего не даст, Петя. Я уже обдумывал этот вопрос. Максимум, что сделают мурманские коллеги, это найдут место, где арендовали помещение мошенники. Мне же важно выяснить, попался ли кто-то еще на их крючок или нет. Кастинг был реальным или преступники его лишь изображали?
– Так ты же в Останкино обращался, – проговорил генерал-лейтенант.
– Возможно, девушка приукрасила действительность. Сказала матери, что едет в Москву, а сама находится в каком-то другом городе, где действительно снимается шоу. Или же ее работа вовсе не связана с пением. Короче, на месте нужно разбираться.
– Когда ехать планируешь?
– Самолет в половине первого ночи, – ответил Гуров.
– Утреннего рейса нет? Прилетишь в Мурманск ночью, в аэропорту торчать будешь?
– Зинаида Гилимовна приютит, – сказал сыщик и улыбнулся впервые с начала разговора.
– Ты и с ней уже договорился? – Орлов усмехнулся. – Ну ты и пройдоха, Гуров! Колись, заранее знал, чем наш разговор закончится?
– Как еще он мог закончиться, товарищ генерал? Дело-то, похоже, серьезное, – ответил сыщик. – В вашем решении я ни минуты не сомневался.
– Иди, оформляй командировку, подхалим. Верочке скажи, что я велел ускорить это дело.
Глава 2
Мурманск встретил полковника и его спутницу дождем и слякотью. Чтобы не трястись час в автобусе по ночи и мерзкой погоде, Гуров решил заказать такси. Зинаида Гилимовна, уставшая от волнения и перелета, возражать не стала. Она продиктовала адрес, а когда подъехала машина, первой заняла место в салоне.
До улицы Генералова, на которой проживала Лахновская, они доехали за тридцать минут. Зинаида Гилимовна указала рукой направление и пошла вперед. Разговаривать ей совершенно не хотелось. Оказавшись в квартире, она наскоро показала, где располагаются удобства, выделила полковнику постельное белье и полотенце, выставила на кухонный стол кое-что из съестного, извинилась и ушла спать. Гуров есть не стал, принял душ, постелил постель и последовал примеру хозяйки.
Утром оба проспали. Полковник сквозь сон услышал плачь ребенка за стеной, нехотя взглянул на часы и ужаснулся. Без четверти десять! Он поднялся с постели и помчался в ванную.
«Это надо же было так облажаться, – одеваясь, думал Лев Иванович. – На день приехать для проведения расследования и половину этого времени проспать! Такого со мной еще не случалось».
Его суматошная беготня разбудила хозяйку. Зинаида Гилимовна вышла из спальни, прошлепала босыми ногами на кухню, принялась что-то стряпать.
– Зинаида Гилимовна, чайку не найдется? – спросил Гуров, заглянув к ней.
– Садитесь, сейчас завтрак будет, – предложила ему женщина.
– Спасибо, я по пути перекушу, – сказал Лев Иванович. – Вот чайку бы выпил с удовольствием.
– Садитесь, нечего на ходу куски хватать, – чуть строже, чем следовало, произнесла хозяйка. – Все равно нам еще обсудить нужно, как день строить.
