Мысли цепляются одна за другую с такой скоростью, что ручка за ними не поспевает. Хорошо еще, что услышал шаги в коридоре, а то так бы и сидел в раздевалке, выводя торопливые каракули под моими домиками.
Я поспешно прячу тетрадку за спину, точно мальчишка, застигнутый на месте преступления врасплох. Не вышло. Элен меня застукала.
– Гаспар! – изрекает пожилая дама, входя. – Это уж чересчур!
Я кладу оранжевую тетрадь на скамейку и отмечаю страницу ручкой из нашего магазина с надписью «Париж». У меня этих ручек штук двадцать, я их повсюду забываю.
Взяв Элен под локоток, я выхожу из раздевалки, полный решимости разгадать загадку Эйнштейна, как только вернусь домой.
Цвета и материи
Я работаю «носом» уже три долгих года, но удивляюсь до сих пор, что один и тот же дезодорант пахнет совершенно по-разному в разных подмышках. Полагаю, виной всему первородный грех. Пахни мы все одинаково, феромоны, без которых не обходится соблазнение, не могли бы выполнить свою роль, что имело бы самые пагубные последствия для всего человеческого рода. Я прочитал об этом в интернете. В худшем случае людей перестало бы тянуть друг к другу, деторождение прекратилось и наши цивилизации рухнули. В лучшем случае женщина, мусорный контейнер и сыр мюнстер пахли бы для нас одинаково. Потому лаборатории и лезут вон из кожи, стараясь, чтобы всякие там дезодоранты и мыло улучшали наши запахи, но не уничтожали бы их начисто.
В зеленой тетрадке я составил опись всех запахов, какие встретил за время моей работы.
Например, белые пахнут мокрой травой. Белый толстяк – скисшим молоком. Запах черного похож на запах кожи, выдубленной шкуры животного. Черный толстяк пахнет так же. Азиат пахнет пластмассой. Толстого азиата я никогда не встречал и не обнюхивал. Индус – газетной бумагой. Восточный человек – цементом. Португалец – краской…
Есть люди с таким сильным запахом, что даже после применения чудодейственного дезодоранта кажется, будто они использовали лосьон, настоянный на наполнителе кошачьего лотка.
Постоянно нюхая других, я однажды из любопытства сунул нос и в собственную подмышечную впадину. Белый с лишней хромосомой пахнет, как лес Фонтенбло в предрассветный час, когда дубовые листья и сосновые колючки еще не надели на себя ожерелий из бусинок росы. Нет, а если серьезно, мои подмышки пахнут хлопком и полиэстером, но это тогда, когда я в рубашке.
Цыпленок в пепле с запахом дыма
Ровно в 16:00 звонят мои часы-калькулятор «Касио». Я как раз заношу в технический паспорт сведения о том, что нанюхал под мышкой у Ноама. В ноздрях приятные ароматы лимона, мяты, пастилок «Виши», цыпленка и дыма. Моя задача уловить всю гамму запахов, включая самые глубинные, чтобы потом сравнить их с изготовленным образцом. Мсье Здоровьяк собирается завоевать рынок новым мужским дезодорантом R-класса.
Мобилизован весь штат сотрудников. В белом зальчике нас десять «обнюхивателей» и столько же «обнюхиваемых». Обнаженные до пояса подопечные стоят гуськом, подняв одну руку, и под каждой поднятой рукой полуприсел сотрудник в халате. На взгляд непосвященного в этой сцене, безусловно, есть нечто диковинное. А возможно, и отталкивающее.
Через три минуты пятьдесят секунд после звонка моих «Касио» раздается звонок, возвещающий о конце рабочего дня (время – деньги у мсье Здоровьяка!), и колонна подопытных кроликов – мигом врассыпную, точно военный отряд, получивший увольнительную в город.
Ноам опускает руку, кивает мне на прощание и надевает рубашку. Девять остальных точно так же кивают, надевают рубашки, и они все вместе выходят в раздевалку.
Я машу Ноаму, Пьеру, Вилфриду, Абделю, Сержу, Сирилу, Доминику, Вальтеру, Амиду, Лео. И немного задерживаюсь с коллегами, кончая заполнять технический паспорт. Сегодня он не стандартный – от нас ждут мнения о новом дезодоранте. Нас десять человек, и каждый имеет право голоса. Решение остается за мсье Здоровьяком – но он всегда к нам прислушивается, когда его принимает.
А к моему мнению он прислушивается с особым вниманием.
Я пишу в соответствующей графе «мнение благоприятное», ибо образчик обладает гармоничным сочетанием запахов свежести и одновременно крепости, достойным лучших парфюмов. И его уровень – R-класс – нам об этом напоминает. Этот дезодорант не из тех, какими пользуются, поиграв в регби, а потом приняв душ. Он создан для обонятельного гурманства, он для торжественных случаев. Его хочется съесть.
Я кладу технический паспорт в конвертик и отдаю начальнице отделения. Элен берет его и деликатно – но так, чтобы я все же заметил, – помещает мой конвертик поверх всей стопки, а потом одаряет особенной улыбкой, словно хочет меня обольстить. Я среди здешнего обслуживающего персонала – единственное лицо мужского пола.
Я уже в дверях, но тут появляется мсье Здоровьяк и удерживает меня. Он громко откашливается, прочищая горло, несколько раз ударяет себя в грудь кулаком, а потом официально объявляет, что сегодня вечером улетает на самолете в Рио-де-Жанейро. Он не объясняет цель поездки, но, я думаю, он ищет инвесторов или хочет прощупать бразильский рынок. Он часто отправляется на другой конец света – поохотиться за крупными контрактами. Вернется только на будущей неделе и, как всегда, поручает руководство лабораторией своему заместителю – мсье Голуа. Услышав свое имя, маленький человечек тут же появляется из тени хозяина-атлета, будто родился из его подмышечной впадины. Все невольно вздрогнули. Никто не заметил, как он вошел, мы смотрели только на нашего крупногабаритного харизматичного патрона. И неудивительно, Голуа – полная противоположность мсье Здоровьяку. Он бесцветен, грустен, консервативен, замкнут, у него холодные влажные руки. Куда ему до первоклассного спортсмена, набирающего обороты на новом поприще! Таким, как он, люди не доверяют, вот и приходится ему то и дело повышать голос – жалкий тявкающий пуделек, затесавшийся в стаю молчаливых питбулей. Свою работу он ненавидит, потому что всегда мечтал стать певцом, но голоса у него не больше, чем у четырехлетнего. Нас он тоже ненавидит. Особенно меня. Он боится тех, кто не похож на всех.
Пока все служащие с постными лицами, молча, слушают мсье Голуа, повторяющего вековечные правила, действующие в отсутствие главного, я улыбаюсь. Элен тихонечко толкает меня локтем. Должно быть, решила, что у меня обострение, приступ идиотизма. Но я улыбаюсь, потому что меня здесь уже нет, и я не слушаю злобную шавку. Я думаю о своих домиках и оранжевой тетради, ожидающих меня в раздевалке, и все размышляю и размышляю: кто же пьет воду? Кто держит зебру?
Шаг против ветра
Если бы рот у нас был на ладони, нельзя было бы говорить, пожимая руку. И это было бы неприятно. А еще неприятнее, что пришлось бы каждое утро целоваться в губы неизвестно с кем, иной раз даже с темными личностями.
Зато как было бы удобно с мамой: возьми ее руку и держи, пока она не замолчит.
16 часов 46 минут.
Я только что пришел с работы, сижу на кухне – намазываю на хлеб вишневое варенье.
Мама у меня кинетист (называю неправильно, потому что никогда не мог выговорить слово «кинезиотерапевт»). У нее собственный кабинет, и в жизни она, в общем, делает, что захочет, и уже давным-давно решила, что после 15:00 никогда работать не будет.
Поэтому, хотя еще достаточно рано, а она уже дома, на кухне, рядом со мной.
И говорит, говорит без умолку. Рассказывает мне, как прошел день, о разных чудачествах своих пациентов, об их проблемах – они ей доверяют, рассчитывают на врачебное умение хранить тайны. Так что, вообще-то, она зря распространяется, хотя с другой стороны, я ее сын и никогда никому ничего не выдам. Даже если бы захотел, то не смог бы, потому что я ее не слушаю.
Маме пятьдесят три, она очень красивая, худенькая, с пышными каштановыми волосами. С первого взгляда видно, какая она слабенькая и хрупкая. Это такой женский архетип (обожаю это словечко), он привлекает мужчин, пробуждая в них инстинкт самцов-покровителей. Я на эту тему смотрел суперинтересные документалки из жизни животных. Но на самом деле мама – женщина решительная, энергичная, знает, чего хочет и что делает. Под рукавами ее воздушных блузок прячутся тонкие, но мускулистые руки, способные справиться с любыми мышечными зажимами, спазмами и узлами. Уж кому-кому, а мне эти руки точно знакомы: стоит мне не послушаться, и я получаю такую оплеуху, что, кажется, голова оторвалась. Мне уже тридцать, но для нее я по-прежнему малыш. Иногда мне хочется, чтобы она считала меня взрослее. Было бы не так больно. Щекам, я имею в виду…
Когда она, глядя на меня глазами, полными слез, меня обнимает – то кажется беззащитной принцессой. Но стоит освободиться от ее объятий, как я понимаю, что побывал в тисках мощного гидравлического пресса весом в пару тонн, и удивляюсь, что ребра у меня целы.
Примерно так же я чувствую себя, когда мама осваивает на мне, как на подопытном кролике, новые приемы массажа. Я тогда удивляюсь, как это к ней еще ходят клиенты. Неужто в Париже столько садомазохистов?
Сперва я съедаю хлеб с вареньем, потом выпиваю стакан молока. Сижу за столом. Солнце освещает кухню через застекленную дверь, ведущую в сад. Чудесный денек. Мама, по своему обыкновению, стоит. Она садится, только когда мы завтракаем или ужинаем, и еще – если ее заставляет папа. Она что-то говорит мне, потягивая морковный сок. И нисколько не интересуется, слушаю я или нет. Ей плевать. А я и не слушаю. Я читаю газету, которую папа оставил утром на столе, уходя на работу.
Однажды в этой самой газете я прочел, что моего кумира Майкла Джексона вдохновил на создание знаменитой «лунной походки» какой-то французский мим. Хлеб с вишневым вареньем выпал у меня из рук, и я даже не взглянул, какой стороной он упал на пол. Я оставил маму с морковным соком и дальше повествовать о своей жизни, а сам стремглав понесся к себе в комнату – нарыть о миме побольше информации.
Помню, что первым делом занес свое открытие в зеленую тетрадку, потому что сразу решил, что новость необычная, хотя она легонько потеснила Майкла с пьедестала – я-то считал, что он сам такое придумал.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=65589176&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Space Invaders – видеоигра 1978 года, ставшая культовой. Здесь речь идет о стрит-арте, мозаиках в виде пиксельных пришельцев из видеоигры, авторства французского уличного художника Space Invader.
