Я – телохранитель. Забыть убийство
Владимир Васильевич Гриньков
Я – телохранитель #3
После полученного ранения телохранителю Китайгородцеву подыскали непыльную вроде бы работу – охранять генеральскую вдову в огромном загородном доме-замке, что спрятался в лесу в безлюдной местности. Но на самом деле оказалось, что кое-кто ждёт от Китайгородцева, что тот будет не охранять, а убивать. Место, видно, такое. Проклятое.
По роману «Я – телохранитель» был снят популярный одноименный телевизионный сериал, премьера которого состоялась в 2008 году.
Владимир Гриньков
Я – телохранитель. Забыть убийство
Возрастные ограничения 16+
© Гриньков Владимир
© ИДДК
Выход клиента к машине – это всегда сложно. И нервно. Только что клиент был в помещении, где более-менее безопасно, где всё под контролем, и вдруг из этого укрытия – да под солнечный свет, на люди, где полным-полно посторонних, и любой из этих посторонних может представлять опасность, и пока клиент проделает недлинный путь в несколько шагов от порога дома до распахнутой двери авто, и пока эта дверь захлопнется, запирая клиента в бронированной капсуле – охрана изнервничается, стреляя по сторонам настороженными взглядами.
Клиента выводили втроём: Китайгородцев и ещё двое. Машина клиента у порога, буквально метрах в пяти. Китайгородцев и его напарник вышли первыми. Китайгородцев распахнул дверь авто – клиент должен был сесть на заднее сиденье. Напарник встал так, чтобы перекрыть проход к машине любого постороннего человека. Машина сопровождения урчала двигателем. Пешеходов мало. Косятся на дорогие иномарки и охрану, но во взглядах ничего, кроме настороженного любопытства.
Вышел сопровождаемый третьим телохранителем клиент, нырнул в пахнущее дорогущей кожей и изящным парфюмом нутро машины, Китайгородцев тотчас захлопнул за ним дверь, авто тут же покатилось, следом – машина сопровождения, но эта не спешила, давая возможность Китайгородцеву и его товарищам забраться в салон, уже на ходу, и только потом нагнала головную машину.
Китайгородцев сидел впереди, рядом с водителем.
Без проблем доехали до Ленинского проспекта. Тут встали в левый ряд и погнали сто пятьдесят. Воскресный день. Осень. Пробок нет. Зазевавшихся сгоняли с полосы сердитым «кряканьем».
– БМВ! Серебристый! – сказал водитель.
– Вижу, – отозвался Китайгородцев.
Серебристый БМВ шел по соседней полосе, словно приклеенный, держа дистанцию в десять метров. И номера на бампере у него не было.
– Скорость сто восемьдесят! – сказал в переговорное устройство Китайгородцев.
Водитель головной машины послушно увеличил скорость. Машина сопровождения – тоже. И БМВ ускорился. Плохой знак.
– Гонщик, – предположил один из телохранителей.
Возможно. Такое бывает. Когда-то даже за президентским кортежем кто-то безрассудно увязался, хотел убедиться, что мотор его авто не хуже тех, что у машин в президентском гараже. Закончилось печально.
– Сколько там людей? – спросил Китайгородцев.
– Не видно, – отозвались сзади. – Тонировка.
Тоже плохой знак.
БМВ вдруг прибавил скорость.
– Режь его! – скомандовал Китайгородцев.
Водитель шевельнул рулем, машина сместилась вправо, подрезая подозрительный БМВ, но водитель серебристой машины будто ждал подобного манёвра – он перестроился правее и уже поравнялся с машиной сопровождения, в которой находился Китайгородцев. Ещё несколько мгновений – и он окажется впереди. Мотор у него получше будет. Китайгородцев увидел, как скользнуло вниз тонированное стекло БМВ, открывая нутро серебристой машины.
– Ствол!!!
Вырвавшийся общий крик был сигналом водителю.
Ему уже не нужно было объяснять, как действовать дальше. Он знал. До автоматизма было отработано. Руль вправо. Хлестнула запоздалая автоматная очередь. Удар в левый бок БМВ. Несущаяся на огромной скорости серебристая машина потеряла сцепление с дорогой, её развернуло и несло на придорожные деревья, водитель БМВ ещё пытался что-то изменить, но поздно. От удара о бордюр БМВ взмыл в воздух, врезался в дерево, полетели в стороны куски железа и пластика.
Автомобиль сопровождения нагнал головную машину, пошёл следом, как прежде.
Китайгородцев связался с начальством, доложил о случившемся. Дальше уже была не его забота.
И только теперь он обнаружил, что правая штанина залита красным. Кровь. Зацепило его, а он не сразу в этой горячке обнаружил.
* * *
Из больницы Китайгородцева выписали со скрипом – рана всё ещё его тревожила. Он ходил, опираясь на палку. За воротами больницы ждала машина. Директор охранного агентства «Барбакан» Хамза обещал её прислать, и прислал, так что это было вполне ожидаемо, но вот чего Китайгородцев совсем не ожидал – это того, что Хамза приедет лично. За всё время Хамза наведывался в больницу несколько раз – при всей своей занятости. Сегодняшний визит – это уже слишком.
– Готов к труду и обороне, – буркнул Китайгородцев.
Он испытывал неловкость от собственной беспомощности и с удовольствием избавился бы от стариковской палки – если бы мог без неё обойтись.
– Бегать, как прежде, ты пока не сможешь, – сказал угадавший состояние собеседника Хамза. – Но работы столько, что и для тебя дело найдется.
Сели в машину.
– У нас намечается один объект, – рассказывал Хамза. – Я подумал, что это как раз для тебя. Никакой суеты, всё очень спокойно. Поместье за городом. Участок гектаров в пятьдесят. Считай, что санаторий.
– А охранять кого? – спросил Китайгородцев.
– Там живёт старуха. Генеральская вдова.
* * *
Знакомиться отправились на следующий день, ближе к вечеру. Хамза в том поместье ещё не бывал, поэтому он вёл машину, сверяясь с легендой – компьютерной распечаткой проложенного кем-то маршрута.
Сначала отмахали полсотни километров по шоссе, потом свернули на второстепенную дорогу. Только недавно закончился шедший с самого утра дождь. Осенние поля под свинцовым небом выглядели уныло. Редкие деревни в предвечерних сумерках казались безлюдными, только кое-где вился из труб дымок. Начался лес. Деревья ещё не успели сбросить умирающую листву, из-за чего здесь было сумрачно. Встречных машин почти не было.
От дороги, по которой ехали Хамза и Китайгородцев, ответвлялась узенькая асфальтированная дорожка – тут вряд ли беспроблемно смогли бы разминуться две машины. Въезд на дорожку преграждал запрещающий знак, но Хамза этот знак проигнорировал. Почти сразу за знаком обнаружилась заброшенная постройка, где не только стёкол, но и оконных рам уже не было, а когда-то перегораживающий дорогу шлагбаум был поднят, и почему-то казалось, что это уже навсегда.
Дорога вела в глубь леса. Деревья подступали вплотную, смыкаясь над головами шатром, и если бы Хамза погасил фары машины, могло бы показаться, что совсем близко ночь. Дорогу усеял ковер из опавших листьев, под колёса то и дело попадали обломанные ночным ветром ветки. Казалось, что дорогой этой давно никто не пользуется.
Они проехали по дороге не меньше двух километров, как вдруг деревья расступились, и Китайгородцев обмер, увидев картину, которую никак не ожидал здесь увидеть. Прямо перед ними было открытое место, обширная лужайка размерами едва ли не с футбольное поле, засеянная травой такого изумительно зелёного свежего цвета, который не поблек даже под свинцовым грязным небом. И на фоне этой празднично нарядной травы неожиданно пугающе смотрелся огромный дом, больше похожий на замок: вымокший под осенними дождями кирпич казался бурым, почти чёрным, что только подчеркивали редкие вкрапления белого – рамы стрельчатых окон, да элементы оформления фасада. Здесь были башенки, сам дом казался собранным из множества разновеликих элементов – так выглядят замки где-нибудь в Великобритании или Франции, но никак не жилые дома в русском лесу. В узких окнах не было огней, отчего всё увиденное представлялось огромной, неизвестно кем и неведомо с какими целями выстроенной декорацией.
Дорога огибала лужайку и выводила к широкому и высокому, во множество каменных ступеней, крыльцу. Хамза остановил машину напротив крыльца. С Китайгородцевым вышли из машины. Было сыро и сумрачно, дул холодный ветер. Китайгородцев передёрнул плечами.
– Я надеюсь, нас увидели, – пробормотал Хамза. – И кто-нибудь всё-таки появится.
Похоже, ему тоже было не по себе.
– В принципе, загородный санаторий, – сказал Хамза, обозревая окрестности. – Природа, свежий воздух – ты тут быстро восстановишься.
Он ещё что-то хотел добавить, но не успел. Онемел, подняв глаза. С запозданием и Китайгородцев увидел.
На высоком крыльце, так что им приходилось смотреть снизу вверх, задрав головы, они увидели неожиданно там появившуюся женщину в чёрном. То есть сам момент её появления они прозевали и теперь видели только неподвижную фигуру. Женщина была худа и стройна, платье чёрное, до пят, только воротничок ослепительно белый, такие платья уж давно не носят, лет, может быть сто, а то и больше. Лицо у женщины по-стариковски бледное, седые волосы собраны в пучок, и на этом светлом фоне – чёрные, как смоль, глаза. Ни звука, ни жеста, женщина стояла статуей, и если бы не колышимые ветром её чёрные одежды, можно было действительно принять её за статую.
– Здравствуйте, – произнес Хамза, глядя на женщину снизу вверх. – Моя фамилия Хамза, я директор охранного агентства «Барбакан».
– Здесь никого не надо охранять! – сказала женщина неожиданно громким голосом. – В этом нет необходимости! Уезжайте!
И прежде, чем опешивший Хамза успел ей что-либо ответить, она развернулась и ушла в дом, плотно закрыв за собой дверь.
* * *
Раздосадованный Хамза кому-то названивал по телефону. Ему отвечали, что надо немного подождать.
Это «немного» растянулось на целый час. Хамза и Китайгородцев сидели в машине, с тоской наблюдая за тем, как окружающие предметы один за другим поглощает ненасытная тьма, подбирающаяся всё ближе к их автомобилю. Странный дом по-прежнему выглядел необитаемым, в окнах не угадывалось света. Завывал ветер. Было неуютно.
Приблизительно через час в сплошной тьме близкого леса вдруг мелькнули яркие огни. Лучи света прорывались сквозь частокол деревьев. Вскоре из леса выкатился автомобиль, ослепив на мгновение Хамзу и Китайгородцева холодным белым светом ксеноновых фар, а за ним другой, и эта парочка, обогнув лужайку, через минуту подкатила к дому. Это был роскошный «Бентли» и сопровождающий его чёрный внедорожник «Лендровер».
Из «Лендровера» тотчас выскочили двое дюжих парней, один из них услужливо распахнул дверцу «Бентли».
– Как тебе охрана? – хмыкнул Хамза. – Ладно, пойдём знакомиться. Станислав Георгиевич Лисицын пожаловали, собственной персоной.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ:
«Я, как и Хамза, могу довольно быстро определить, какого класса охранники передо мной. Иногда достаточно нескольких штрихов, мелких подробностей, на которые посторонний человек даже внимания не обратит. Вот из машины сопровождения выпрыгнули крепкие ребята. Вид у них суровый, можно догадаться, что они за хозяина готовы любого порвать. И стволы у них имеются, в этом я уверен, и подготовку они где-то проходили. Но именно что «где-то». Потому что…
Они прибыли к объекту, который расположен в глухом лесу.
В полной темноте, где ни черта не видно.
Тут стоит автомобиль, в котором кто хочешь может находиться.
И они свой «Лендровер» поставили не между нашей машиной и машиной охраняемого ими босса.
Не на линии огня, если такая беда вдруг приключится.
Не прикрыли, в общем.
И это уже о многом говорит.
Не профессионалы».
* * *
Станислав Георгиевич Лисицын оказался вальяжным господином лет сорока пяти. Роскошное бежевое пальто распахнуто, под ним дорогой, даже вызывающе дорогой на вид костюм, такие туфли, как у него, Китайгородцев видел в бутике на Кутузовском, куда недавно сопровождал клиента – три тысячи евро, эксклюзив, хорошая работа.
Кивнул Хамзе издалека. Спросил:
– Проблемы?
Хамза деликатно пожал плечами в ответ.
Лисицын был хмур, так что понятно – это не у Хамзы проблемы, а у самого Лисицына не клеится.
– Идите со мной, – сказал он и первым пошёл по ступеням наверх.
