Белая акула
Влада Ольховская
Знак Близнецов #5
День, который должен был стать идеальным, просто сломался: в двух шагах от Александры расстрелян близкий ей человек. Она клянется найти преступника любой ценой, но стараться уже не нужно: нападавший обнаружен через несколько часов. История завершилась, все сошлось, и следствие закрыто. Вот только Ян и Александра отказываются верить, что все настолько просто. За этой постановкой скрывается образ великого режиссера, и, если его не остановить, очень скоро жертв будет намного больше.
Влада Ольховская
Белая акула
Белая акула создана природой для охоты. Она живет в движении, она чувствует свою жертву на огромном расстоянии, а вблизи найдет живое существо, даже не видя его. При этом белая акула осторожна и часто отступает, засомневавшись в своих силах.
Однако самые крупные белые акулы без труда расправляются с акулами Других видов – и даже со своими сородичами, жалость им неведома. В аквариумах, лишенные возможности охотиться, белые акулы, как правило, быстро погибают.
Глава 1
Из города нужно было бежать как можно скорее.
Эта мысль не покидала Александру всю неделю, мегаполис внезапно превратился в клетку – причем совсем не огромную. Да и как ей быть огромной, если передвигаться теперь нужно строго по пропускам, осторожно, и еще соблюдать целый перечень правил? Тут пока в них разберешься, всякое желание выходить из дома отпадет! Но на то, видимо, и расчет.
Хотелось злиться на кого-нибудь конкретного, назначить своим врагом городские власти, а лучше самого мэра – и регулярно его осуждать, заявляя, что уж она-то наверняка сделала бы все лучше, эффективнее и быстрее. Но Александра не поддавалась. Во-первых, она знала, что бурчать на власти – последнее дело: проблему это вряд ли исправит и настроение не поднимет. Во-вторых, она не представляла, что сделала бы сама, если бы ей поручили разбираться в этом бардаке. Зато она понимала, что недовольны сейчас все и всем, причем в любой стране. Ну а как иначе? Год сломался, к этому не готовился никто.
Поэтому она делала то, что было ей привычней всего: исправляла собственную жизнь, не отвлекаясь на глобальные проблемы. Чтобы уменьшить невольную злость, Александра старалась думать лишь о том, что ее ждут три прекрасных, свободных дня. Целых три, хотя она рассчитывала на два! Есть в это сумрачное время и приятные сюрпризы.
А все потому, что Андрею удалось освободить пятницу. Он ведь тоже не железный, вымотался за эту неделю, как за месяц, ему нужен был перерыв. Александре же дополнительный выходной не полагался, но брат, как всегда, подстраховал ее, заявил, что она ему тут только мешать будет, и отправил на отдых.
Так что формально Александра сейчас была в кабинете Яна, а по факту – шла рядом с Андреем к машине. Время было раннее, и хотя город уже проснулся, двор пустовал. В серых предрассветных сумерках не было привычных ручьев офисного планктона, спешащего на работу, не было маленьких стаек гуляющих мамочек с детьми и одиноких точек ранних собачников. Карантин давал о себе знать… И снова Александра была вынуждена убеждать себя, что это нормально, хоть и противно.
В таких условиях даже выходной – не выходной. Вот поэтому они с Андреем решили убежать: сняли уютный загородный домик, где есть только лес и нет угрюмых, мрачных людей в масках. Да вообще никаких напоминаний о карантине нет! Хозяин домика пообещал к ним не соваться, и там, среди векового леса, будут только она, Андрей и Гайя. И, судя по лениво разбредающимся в разные стороны облакам, они еще и насладятся хорошей погодой. Праздник просто!
Вот об этом и думала Александра, когда в их тихий двор резко вывернул черный автомобиль. Обычно никто тут так не лихачил – слишком велик был риск намотать на колеса или старушку, или ее собачку. Но карантин многим размягчил мозги, и обладатели больших черных машин позволяли себе то, что раньше вытворяли только на ночных шоссе.
Впрочем, Александра не испугалась ни этого маневра, ни визга тормозов. Хорошая из нее была бы полицейская, если бы у нее так быстро сдавали нервы! Она просто раздраженно поморщилась и емко выразила свое мнение об интеллектуальных и половых способностях водителя.
На этом все должно было закончиться. Они с Андреем должны были обойти машину – и уехать отсюда, как хотели! Но дверца черного внедорожника распахнулась, и счет пошел на секунды.
Водитель был в машине один, это он раскрыл пассажирскую дверцу – ту, что была к ним ближе всего. Одной рукой он опирался на пустое кресло, в другой держал пистолет, направленный на них.
Рука Александры тут же потянулась за пояс. Сама Александра еще не успела сообразить, что происходит, а инстинкты уже работали, видишь оружие – доставай оружие!
Вот только никакого оружия у нее не было. Она с ужасом поняла, что ее пистолет сейчас не за поясом… Он, вообще-то, очень далеко от пояса, он в сейфе в ее квартире!
На этом настояли Ян и Андрей. Александре непросто было отпустить прошлое, слишком уж много она пережила. Но эти двое день за днем и неделю за неделей убеждали ее, что таскать с собой оружие повсюду – ненормально. И то, что она лишь с пистолетом может расслабиться, тоже не очень хорошо. Это же не дикие земли Австралии, это Москва, тут совсем другие порядки! Если ее поймают с этим пистолетом, проблем будет больше, чем пользы.
Она не сразу, но сдалась. Александра знала, что у нее есть определенные проблемы. Ведь если два человека, которые искренне любят ее, дают один и тот же совет, нужно прислушаться, правда?
Вот и прислушалась на свою голову! Теперь ей только и оставалось, что смотреть на этого психа и готовиться к смерти…
Потому что он, несомненно, пришел за ней. Иначе и быть не может! Она не так уж давно в России, но они с братом неплохо сработались и успели нажить немало общих врагов. Если уж человек с пистолетом и приезжает во двор ее дома, то наверняка за полицейской, а не за владельцем ветеринарной клиники!
Александра верила в это ровно до того момента, как заметила, что водитель смотрит в глаза Андрею. Когда незнакомец заговорил, обращался он не к Александре, а к ее спутнику.
– Пришло время платить, тварь!
Судя по многозначительному взгляду водителя, Андрей должен был понять его – а Андрей не понял ничего. Он был растерян, как и полагается человеку, на которого ни с того ни с сего направляют оружие.
– Что?.. – только и успел произнести он.
Но незнакомец не стал ничего отвечать. Прогремели два выстрела, один за другим, оглушительные, способные, как показалось Александре, расколоть Землю пополам. Странно так… За свою жизнь она этих выстрелов слышала столько, что даже не вздрагивала из-за них больше. Однако эти, направленные в него, были другими… Они могли разрушить слишком много, чтобы не бояться их.
Дальше взревел двигатель, и черная машина сорвалась с места, но Александре не было до нее дела – только не сейчас. Мир как будто замедлился, и то, что происходило за доли секунды, ей показалось вечностью, в которой она уже ничего не могла изменить. Андрея, стоявшего рядом с ней, так близко, что она плечом касалась его плеча, откинуло назад. Кровавые брызги полетели во все стороны – тоже медленные, и она словно со стороны наблюдала за полетом каждой тяжелой капли. Они разлились по его одежде, попали на серый, влажный асфальт и на Александру тоже. Они казались такими горячими, обжигающими до боли…
Они должны были привести ее в себя, но не привели. Она никак не могла избавиться от оцепенения. Александра чувствовала себя одной из тех жалких мошек, что по глупости попали в древесную смолу, да так и не смогли вырваться. Каждое ее движение было тяжелым и медленным… Уже потом она узнает, что отреагировала мгновенно и все сделала правильно. В тот момент ей казалось, что она прорывается через ту самую смолу, внезапно заменившую воздух.
Она упала на колени рядом с ним, нашла взглядом раны – две раны от двух выстрелов, тот ублюдок не промазал ни разу. Да и кто бы промазал с такого расстояния! Но выстрелы не профессиональные. Профи стрелял бы в грудь и в голову. Андрей стоял так близко, что нужно было рискнуть! Однако незнакомец не рискнул, он стрелял так, чтобы наверняка попасть.
Пули угодили в живот и в грудь. Из-за куртки и темной рубашки сложно было определить, куда именно, насколько велико разрушение… Александра понимала, что обе эти раны могут быть смертельными. Она просто не хотела думать об этом – и все равно думала.
Но сейчас он был жив! Значит, та пуля, что вошла в грудь, сердце не задела. Зато она точно повредила легкое: Андрею было тяжело дышать, он захлебывался кровью. Он, опытный врач, наверняка понимал, что с ним происходит, не мог не понимать. Но даже так он не лишился самообладания, хотя Александре казалось, что это за гранью человеческих возможностей.
Потеряв способность говорить, он взглядом указал на шарф Александры, она торопливо кивнула.
– Сейчас, сейчас, потерпи… Держи, вот так прижимай, мне нужно позвонить!
Она не знала, вызвали ли скорую и полицию жильцы, наверняка слышавшие выстрелы. Она не собиралась доверять им. Александра позвонила сама, продиктовала адрес так четко, что это удивило даже ее. Но она должна была это сделать: объяснить им, что нужно спешить, что времени, возможно, осталось совсем мало!..
А может, времени вообще нет и все это – агония. Но об этом точно думать не надо, нельзя.
– Терпи, родной, сам ведь знаешь, что все будет быстро, – шептала она, наклонившись над ним. – Больница рядом, врачи вот-вот будут здесь!
Он снова попытался заговорить с ней – и снова не смог. Его взгляд становился мутным, ни на чем не сфокусированным, и Александре это совсем не нравилось.
– Андрей, на меня посмотри, пожалуйста… Я все, что надо, пойму, мне слов не нужно. Ты знаешь этого выродка? Который стрелял в тебя? Видел его хоть раз?
Нет, не знает и раньше не видел, это в его взгляде читалось без труда. Для него весь этот кошмар стал такой же неожиданностью, как для Александры.
Да и как могло быть иначе? Из них двоих, это она им пренебрегала. Александра по умолчанию принимала, что за ней могут охотиться. Это несло и определенный риск для человека, которого она впускала в свою жизнь. Андрей не возражал, а она эгоистично подвергала его этому риску, считая, что он уже взрослый мужчина и сам может решить, к чему он готов, к чему – нет.
Но Андрей был человеком другой природы. Если бы он хотя бы заподозрил, что у него есть опасный враг, он бы держался от Александры подальше до тех пор, пока не решил бы эту проблему. Даже при том, что она – полицейская и хорошо подготовлена.
Так что он ничего не знал. Он, как и Александра, готовился только к отдыху от городской суеты – и ни к чему больше. Все это не должно было случиться!
Но случилось, и время назад не отмотаешь.
Где-то совсем близко завыла сирена скорой помощи, и дальше все было странно, непонятно… Как будто память работала вспышками, не записывала видео, а делала фото. Александра не помнила, как врачи подошли к ней, но помнила, как пробивалась вместе с ними в машину. Кажется, они были против, но ее остановить – та еще задача, не каждый справится. Они вот не справились.
Гонка через Москву, такая быстрая и мучительно медленная.
Напряженные и настороженные разговоры врачей, из которых Александра лишь поняла, что все плохо.
Чувство крови, которая засыхает на руках и стягивает кожу.
Дальше почему-то был ярко освещенный коридор больницы. Не момент, когда Андрея увозят, а ее выгоняют из машины, а именно этот коридор. Она даже слабо представляла, где находится и где сейчас Андрей! А все потому, что шок окутал ее плотным коконом, мешал мыслить здраво, заставляя снова и снова кататься по колее одной и той же мысли: «Как все это могло произойти, если такое просто невозможно?»
Александре казалось, что, если она найдет ответ на этот вопрос, все остальное станет на места само собой. Но ответа попросту не было, она зациклилась.
Ей стало чуть легче, лишь когда рядом появился Ян. Она не звала его и не отвечала на его звонки – похоже, она где-то потеряла телефон… Однако Александра не удивилась тому, что он нашел ее. Она бы его тоже нашла, если бы они поменялись местами.
Брат обнял ее, прижал к себе. Александре отчаянно хотелось плакать, но слез не было – только чувство холода и онемения внутри. Она прокручивала ту ситуацию в уме, пытаясь понять, как она могла все исправить. Способа не было, однако становилось только хуже.
– Он жив? – тихо спросила она. Вообще-то, ей полагалось отвечать на такие вопросы, а не задавать их, но память почему-то стерла все, что сказали ей врачи, выставляя в этот коридор.
Ян не подвел ее, он знал:
– Жив, сейчас на операции.
– А дальше?
– Сложно все…
– Значит, плохо.
Брат не стал ее переубеждать и засыпать пустыми успокоениями, он никогда ее не обманывал. Вместо этого Ян попросил:
– Расскажи мне, что случилось.
Она рассказала, рассказ получился коротким. Предысторию Ян уже знал: она предупреждала его, что уедет, упомянула, куда и с кем. У Яна были отличные отношения с Андреем, так что лишних вопросов он теперь не задавал – таких, как всякая муть про личных врагов и угрозы. Если бы что-то было, он бы знал…
Но никто ничего не знал. Александра надеялась, что брат даст ей хоть какую-то подсказку, а он мрачно молчал, раздумывая о чем-то.
– Домой тебе нужно, – наконец вздохнул Ян. – Лучше там жди. Думаю, все будет долго…
– Я никуда не поеду.
– Нет смысла здесь сидеть, Саш, тебя все равно не пустят в реанимацию.
– Я знаю.
– Ну хотя бы кровь смой, а? Ты здорово пугаешь людей…
И оба они знали, что всю кровь все равно не получится смыть в маленькой больничной раковине, слишком много ее оказалось на коже Александры. Поэтому она не двинулась с места.
Часы тянулись все так же мучительно – как течет застывающая лава. Александра понимала, что ей сейчас нужно думать как полицейская. Анализировать ситуацию, намечать план расследования – она упорно называла это расследованием, а не местью. Но мыслей не было вообще, в голове зависла какая-то ватная пустота, совершенно ей не свойственная. Иногда в памяти громыхали те самые выстрелы, и Александра невольно вздрагивала, прижимаясь к брату. А больше ничего не было…
Доктор вышел к ним спустя целую вечность, Александра даже отдаленно не представляла, сколько времени прошло на самом деле. Врач не утешал ее, говорил мало и по делу.
Пока жив.
Будет ли жить дальше – неизвестно.
Раны опасные, но он молодой и сильный.
Время покажет.
Она ни о чем не спрашивала, хотя вопросы метались внутри разъяренным пчелиным роем. Александра сохранила достаточно самообладания, чтобы понимать: врач не ответит ей, не сможет просто. У каждого свой предел жизни и смерти, и Андрей своего пока не знает, а уж остальные и подавно.
Когда доктор ушел, Ян снова обратился к ней:
– Давай отвезу тебя домой!
– Не хочу. Здесь буду.
Каждое слово давалось ей на удивление тяжело. Она и сама не понимала толком, почему.
Взгляд приклеился к собственным рукам, покрытым засохшей бурой коркой, и отказывался покидать их.
Так много крови… И на ней, и на асфальте было. Если столько вылилось, сколько вообще осталось?
