– Саша, нет смысла здесь торчать, это никому на пользу не пойдет. Тебе нужно прийти в себя, вернемся позже!
– Я сказала, буду здесь. Как там Гайя?
Она только сейчас вспомнила о нем. Это произошло бы раньше, если бы она могла думать, а она не могла. Но теперь, когда она оттаивала, имя пса было первым, что вернулось в ее память.
– Не знаю, – удивленно отозвался Ян. – Мне-то откуда знать?
– Разве не ты увел его с улицы?
– Нет… Я о том, что случилось, от соседей узнал, когда я выбежал на улицу, скорая уже уезжала, а Гайи нигде не было. Я решил, что ты успела отвести его в квартиру.
Вот только она не успела. Да и как? Она бы не решилась ни на секунду отойти от Андрея!
Теперь шок стремительно отпускал ее, ей нужно было заботиться не о самой себе, а о другом живом существе. Александра старалась вспомнить, что случилось с псом. Огромный динго затеряться не мог! Но и в машину скорой помощи его бы не пустили…
Так, нет, нужно идти по порядку. Отправляясь за город, они, конечно же, взяли Гайю с собой. Подъезд они покинули все вместе, и пес, еще не гулявший, сразу побежал к газону. Александра собиралась отнести вещи в машину, а потом вернуться и убрать за ним. Вот почему его не было рядом, когда перед ними остановилась машина… Это и к лучшему: увидев человека с оружием, Гайя мог броситься на него, он такому обучен. Мог и шальную пулю получить! Но тогда не пострадал бы Андрей…
Все стало слишком сложным.
Выстрелы привлекли Гайю, служебный пес все-таки. Александра смутно помнила, что он сидел рядом с ней, когда она дожидалась скорую. Но куда он делся после этого?
– Нужно возвращаться, – твердо произнесла она.
Ян лишь кивнул. Он уже понял, что дела обстоят хуже, чем он ожидал.
Гайя был поразительно умен – но все равно до определенного предела. Если бы все произошло в частном секторе, он бы без труда нашел свой дом и дожидался бы ее там. Однако случилось это посреди Москвы, во дворе нескольких многоэтажек. Да, многие ее соседи знали Гайю – и многие побаивались просто за то, что он огромный и откровенно хищный. Пустили бы они его хотя бы в подъезд? Или вызвали бы службу отлова?
Александра понимала, что в той ситуации она не могла поступить иначе, и шанса не было. Но понимала она и то, что никогда не сможет себя простить, если с псом что-то случилось.
Когда они прибыли обратно к дому, день близился к своему завершению. Она вышла в сумерках и возвращается в сумерках, а дня как будто и не было… Эксперты уже закончили работу во дворе, но Александра пока не спрашивала Яна, нашли ли они что-нибудь стоящее. С асфальта даже попытались смыть кровь, но как-то неумело, дурацки – как будто просто из ведра полили.
Александра запретила себе смотреть в ту сторону, у нее были дела поважнее.
– Гайя! – крикнула она. – Ко мне! Гайя!
Ответа не было. Слух у пса отменный, и если бы Гайя затаился где-нибудь в подвале, он уже выбежал бы к ней. Значит, он далеко… Но где? Александра свистнула – и снова никакой реакции. Неужели пес отправился искать ее, побежал следом за скорой? Или, того хуже, рванул за черной машиной, а Александра этого даже не заметила!
– Думаю, стоит вызвать ППСников, – предложил Ян. – Сделают себя полезными в кои-то веки!
– Да, может… Надо все дворы осматривать… Гайя!
И снова ответа не было – по крайней мере, со стороны пса. Зато открылось окно на первом этаже, и рыжеватый свет фонарей упал на весьма недовольное лицо пожилого мужчины, высунувшегося оттуда.
– Вы чего вопите тут? – возмутился он. – Мало того, что все в доме вопят, так еще и рядом с домом вопят! Это что, мода такая теперь?
Александра его не знала. Да она почти никого тут не знала! Не было у нее привычки знакомиться с соседями. Она просто запоминала их лица, чтобы знать, кто свой, а кто – чужой, полицейская привычка. И деда этого она не раз видела, но не представляла, кто он такой.
А вот Ян, живший в этом доме несколько лет, знал предсказуемо больше.
– Не громыхай, Захарыч, – попросил он. – У нас тут своя беда. Ты собаку не видел? Большую такую, рыжую.
Дед еще дальше высунулся из окна, да так, что рисковал в любой момент тюленем скользнуть вниз. Он подслеповато присмотрелся к близнецам, наконец разглядел их, и возмущение на его лице сменилось странным выражением. Так выглядит тот, кто привык на других орать, а теперь хочет сочувствовать, но не помнит, как это делается.
– А, вы это… Хорошо, что вы. Сюда идите! Только маски наденьте, без масок сейчас нельзя, вы почему так ходите?
Маска у нее была – а потом превратилась в заляпанную кровью марлю.
– Нет у нас масок, – отозвалась Александра.
– У меня есть, – уточнил Ян.
– Вот ты ко мне и иди, – милостиво позволил дед. – А ты тут стой! Так разговаривать будем, на этой вашей… социумной дистанции или как там ее…
– Захарыч, нам сейчас не до разговоров. Если есть тебе, что сказать, – говори сразу. Или…
Но предложить альтернативу Ян не успел, да и не нужно это стало, потому что и так было ясно, о чем хотел поговорить Захарыч. Рядом с ним в оконном проеме появилась жизнерадостная рыжая морда Гайи.
– Вот, значит, чего он под дверью уже весь исскулился, – беззлобно проворчал старик. – Вас двоих почуял!
Со стороны пожилого мужчины это был серьезный риск – не просто пускать в дом такую большую собаку, даже подходить к ней. Захарыч был невысоким, чуть полноватым, вряд ли он сумел бы удержать Гайю на поводке, если бы псу вздумалось рвануться в сторону. А у него и поводка не было! Своим решением помочь массивному зверю он пошел на серьезный риск. Это Александра знала, что Гайя не навредит безобидному прохожему. Дед этого не знал.
Но и Гайя мог не пойти к нему, а пошел. Значит, при всей своей любви к сумрачно сдвинутым бровям, дед, в общем-то, неплохой.
– Вы видели, что случилось утром? – спросила Александра. Ян тем временем направился к подъезду, близнецы решили выполнить нехитрое требование старика.
– Сначала-то не видел, а слышал… Бреюсь я, значит, у себя в ванной, и тут как гроханет! Я чуть горло себе не перерезал… Чтоб в нашем дворе – да выстрелы! Никогда такого не было!
– Как вы поняли, что это выстрелы? Многие бы наверняка про петарды подумали…
– В жопу себе пусть засунут эти петарды, – безапелляционно рекомендовал старикан. – Я всю жизнь участковым проработал, уж выстрелы я отличу! Я к окну бросился, но увидел, уж прости, совсем мало… Что машина отсюда деру дает да что доктора нашего подстрелили…
– Стоп, откуда вы знаете, что Андрей – доктор? – тут же насторожилась Александра. – Разве вы были с ним знакомы? Он ведь даже не жил здесь!
– Да пересекались как-то раз… Недели две, может, назад. Я как раз к дому шел из магазина, и тут голова у меня закружилась – сил нет! Думал, прям тут и упаду. И умру! Имею право умереть в своем дворе!
– Но, как вижу, не умерли…
– Не умер, – согласился Захарыч. – И даже не упал. Тут-то как раз доктор меня и поддержал! Точнее, тогда просто мужик какой-то поддержал. Я уж думал – решил ограбить старика перед смертью! Ну и послал его по матушке, грешным делом… А он только улыбается и никуда не идет. «Я, – говорит, – доктор, вы меня не бойтесь!» Довел меня до квартиры, давление померял, таблетки рекомендовал, да мне уже и лучше стало, он тогда от меня ушел. Но что он доктор – я запомнил, его ж легко запомнить! Молодой хоть, а седой, что твой зимний заяц. Живой он хоть?
– Живой, – с трудом ответила Александра. Больше ничего произнести не получилось.
– Ну, пусть и будет живой, что ли… Хороший он, твой доктор… Добрый.
– Спасибо… Что вы видели? Номер машины запомнить успели?
Она подозревала, что номер машины уже определили – в центре города камер хватает. Ей следовало спросить об этом Яна, и она сама не бралась сказать, почему не спросила.
– Номер не видел, машину видел. Чужая это машина, нездешняя, не было ее тут раньше.
– Откуда вы знаете?
– Да такую запомнить легко… Откровенно мафиозная же! Когда я еще в деревне жил, в лес на таких братки ездили, браконьерили. Но это были не те братки, которые зверье убивают ради наживы, а те, которые просто любят палить по живым, им бы лишь кого убить. Я с тех пор машины запоминаю такие! Но этой тут не было прежде, зуб даю!
Она только кивнула. На Александру снова наваливалась апатия, но не такая, как раньше, не парализующая, а больше похожая на усталость. Вроде как и не делала весь день ничего, больше сидела, чем двигалась, а устала так, что сил почти не осталось.
Чувство нереальности происходящего так и не отступило до конца. Александре даже казалось, что если она доберется до квартиры, то проснется, и Андрей будет там, а вся эта история со стрельбой окажется страшным сном.
– Я как понял, что по вам стреляли, сразу в больницу звонить начал, – продолжил старик. – Думаю, что и не только я, это многие слышали, еще полдня потом обсуждали… Я помочь хотел, но что-то замешкался… Старый стал, раньше куда быстрее двигался! Как выбежал, вы уже уехали.
– Ничего страшного.
– Ну, страшного там как раз хватало! Выхожу – а тут кровь, сумки ваши валяются, да собачка вон в стороне сидит, сиротливо так… Ну, я сумки забрал к себе и псину позвал. Псина пошла. А про сумки – тут я себе ничего лишнего, ни-ни! Я их сразу же опечатал и на видео снял, как опечатываю!
Александра только отмахнулась, содержимое сумок волновало ее сейчас меньше всего. Да она видеть эти сумки не могла – потому что они напоминали ей, как этот день должен был пройти и как прошел.
Ян, должно быть, тоже понял это, потому что он сначала отнес вещи в свою квартиру, а потом только вернулся за сестрой.
– Мы пойдем, – сказал он. – Спасибо за все.
– Пустое, – смутился старик. Видно, скандалить ему было куда привычней, чем вот так мирно общаться с соседями. – Вы это… Не кисните раньше срока, что ли, может, еще нормально все будет…
У Александры уже не было сил отвечать ему даже из вежливости.
В подъезде ее дожидался Гайя. Он сразу же прижался к ноге хозяйки, как щенок, и дальше шел с ней шаг в шаг. Александра рассеянно погладила его по голове, хотя мысли ее сейчас были не здесь и не с ним.
– Нашли машину? – спросила она, когда близнецы вошли в лифт.
– Ищут еще… Сразу перехватить не удалось, увы. Если б все как обычно было, было бы проще, он бы в пробке какой попался. А теперь, сама понимаешь: улицы недостаточно заполненные, чтобы остановить его, и недостаточно пустые, чтобы он на виду остался.
– Затерялся, значит?
– Ненадолго, – заверил ее Ян. – Найдем.
– Не ты же ищешь…
– Но я знаю тех, кто ищет, там нормальные ребята, постараются. Сашка, переночуешь сегодня у меня.
Он не спрашивал ее об этом и даже не просил, просто поставил перед фактом. Ему так было спокойнее – видеть сестру после того, как она чуть не погибла. Она ведь тоже могла погибнуть! Да и Александра понимала, что ей сейчас лучше оставаться под присмотром, чтобы посреди ночи не отправиться бесцельно кружить по городу в поисках стрелявшего.
Хотелось вернуться в больницу, но это не обрадовало бы никого.
Она заскочила в свою квартиру за вещами и сразу направилась к Яну.
– Тебе бы поесть хоть чего-то, – указал он. – Умотаешь себя!
– Я знаю… Только чуть позже, хорошо? Я в душ.
Ей нужно было снять с себя окровавленную одежду и выкинуть – носить эти вещи снова она не смогла бы, даже отстиранными. Потом – под струи душа, такие горячие, что кожа под ними мгновенно краснеет, а тесное помещение ванной заполняется паром. Пожалуй, ей было больно в этот момент, должно было быть больно, а она ничего не чувствовала. Если бы была возможность мыться кипятком, Александра и на это пошла бы. Ей казалось, что его кровь впиталась в ее кожу, и смыть эти пятна будет чертовски сложно, если вообще возможно.
Под душем почему-то пришли слезы – разом, внезапно, когда она и не ждала уже, просто полились из глаз. А вместе со слезами пришла и память, значит, отступил шок. Память у Александры была острой, профессионально натренированной, способной восстановить даже мельчайшие детали.
Поэтому, закрывая глаза под душем, она четко видела перед собой тот страшный момент из утра, которое, кажется, было в другой жизни. Машина эта… Дорогая машина, глянцевые бока, кожаный салон. Не новая, просто ухоженная. Не прокатная, нет, даже в дорогом прокате такую машину за пару дней загадят, мышление «не мое – не жалко» свойственно многим, деньги тут ни при чем. Значит, если хоть на одну запись попал номер машины, достаточно будет установить владельца – и владельцем будет он. Стрелявший.
Его Александра тоже помнила очень хорошо. Молодой, лет тридцать-тридцать пять, не больше. Подтянутый… нет, больше, чем подтянутый. Мускулистый, и это заметно – обтягивающая черная водолазка подчеркнула рельеф мышц. Такую мускулатуру не получишь на простых тренировках, он явно работает над этим. На коже – легкий загар: значит, он либо был зимой на море, либо балует себя солярием. Трехдневная щетина тоже не знак небрежности, а тщательно выверенная деталь образа. У него классически красивое лицо, он следит за собой, он очень дорого одет – как и должен быть одет владелец такой машины. Мачо, будто только что подготовившийся к съемке в глянцевом журнале! Профессиональные киллеры выглядят не так, совсем не так…
Но профессиональные киллеры и не говорят со своими жертвами, а еще – умеют попадать в голову. Нет, с этим типом определенно что-то связано!
Его глаза Александра тоже прекрасно помнила, хотя он на нее не смотрел. Глаза были темнокарие, возбужденно блестящие и все же не безумные. Нервное возбуждение как раз указывало на того, кто вышел за границу привычного мира. Этот человек пришел убить по какой-то причине, а не ради самого убийства.
Потому что иначе он пристрелил бы и Александру, а он даже не попытался этого сделать. Он как будто не видел ее! Весь его мир в момент нападения был сосредоточен на Андрее. Неужели этот тип не понимал, что она хорошо его рассмотрела? Она же ключевая свидетельница, даже новичок догадался бы, что ее нужно убрать!
Возможно, он не понял это тогда, но поймет потом. Он вернется за ней… на это Александра как раз надеялась.
Однако это если и будет, то позже, а пока ей нужно было разобраться в возможных причинах. Нападавший не прятал свое лицо, да и фразу эту единственную произнес так, будто не сомневался: Андрей его поймет. А Андрей ничего не понял. Для мстителя ведь самое сладкое – осознание того, что жертва получила урок. Где тогда сбилась схема? Может быть, он вообще перепутал Андрея с кем-то? Но с такого расстояния не обознаешься!
Хотя… Старик с первого этажа сказал, что черная машина сюда раньше не приезжала. Ему можно верить: такие деды обычно въедливые, ничего не упустят. Как тогда нападавший понял, куда и когда ехать? Нет, должно быть что-то еще, планировавшееся долго и тщательно… Нельзя все это списать на ошибку или подставу!
– Саша, у тебя все в порядке? – донеслось из-за двери. – Ты там уже час!
– Я и не заметила, – отозвалась она. – Сейчас выйду.
Он весь день называл ее Сашей. Так бывало редко, когда он беспокоился за нее, но чтоб весь день… Да уж, и ему сегодня досталось!
Александра наконец выбралась из душа, вытерлась. Ей казалось, что от нее все еще пахнет кровью, однако она знала, что это месть расшатанных нервов. На нее тут литр геля для душа с цветочным ароматом ушел, проснулись бы пчелы – уже попытались бы отыскать на ней пыльцу! Странно, что у Яна вообще такой гель для душа есть… Должно быть, еще со времен Алисы остался. Плохо, что он не убирает ее вещи так долго, но у Александры сейчас не было сил думать еще и об этом.
Брат приготовил ей поздний ужин, и хотя есть не хотелось, она заставила себя. Завтра ей понадобятся силы!
– Лучше? – вкрадчиво спросил Ян.
– Жить буду. Тебе не звонили?..
Она запнулась, опасаясь задать вопрос – как будто сам вопрос мог что-то изменить! Но Ян все равно понял ее:
– Я сам позвонил, куда надо. Утырка на машине ищут. Андрей пока тяжелый, врачи прогнозов не делают, радуются только, что живой. Но я чувствую, что он вытянет, если это хоть что-то значит. Он слишком тебя любит, чтобы вот так умереть.
«Вот так умереть» – оставив Александре мысли о том, что это случилось прямо у нее на глазах, а она ничего не могла изменить. Ян этого не сказал, но близнецы и без слов все прекрасно понимали. Да, если бы у Андрея был выбор, он бы на такое никогда не пошел. Но кто ж ему этот выбор даст?
– Он действительно сильный… И хороший. Даже твой сосед снизу признает, что он хороший.
– Рекомендации Захарыча надо верить, – слабо улыбнулся Ян. – Иногда мне кажется, что этот дед ненавидит всех людей старше шести лет. Если он взрослого назвал хорошим, этот взрослый должен быть просто ангелом!
– И все же кто-то решил от этого ангела избавиться…
– Мы не знаем этого, тут много вариантов, – напомнил Ян. – То, что Андрею хотели мстить, лишь один из них. Да и не самый вероятный!
– Разве? А ты вспомни, как мы познакомились.
В ночь, когда Александра встретила Андрея, он собирался покончить с собой. Вот уж действительно ирония судьбы! Если бы он умер тогда, она не жалела бы его. Тот случай вызвал бы у нее разве что раздражение, и в ее памяти Андрей остался бы в образе сумасшедшего слабака, который сам определил свою судьбу.
