Яна порылась в памяти Анны – и выдохнула с облегчением. Мировой войны здесь не случилось. Вот конфликты с соседями – были. Эпидемия, голод, финансовые кризисы – да, были. А Первой мировой не было. Хоть тут обошлось.
А потому творение местного гения пока еще было не настолько распространено. Кстати – не в последнюю очередь благодаря Петеру. Заявил, придурок, что это негуманно и жестоко, войны не должны быть настолько кровавыми.
С одной стороны – придурок. Аргументы на уровне третьего класса сопливой группы детсада. Даже не школы, нет, там дети поумнее будут.
С другой…
Когда войска начали бунтовать и рвать когти к врагу, унося с собой оружие, пулеметов они практически не унесли. Не было их, пулеметов-то!
А вот у тора Изюмского – были. Закупился за границей…
Мало того что сам стрелял, не разбираясь в кого, так еще и соседи – такие же торы – принялись к нему примыкать. Нет бы к Комитету Освобождения, так они к нему, кровопийце…
Всех бы их… к стенке!
На этом запал Михая прошел, и он опасливо покосился на лучинку в руках Яны. Но девушка уже не собиралась его пытать. Что ей нужно было, она узнала. А потом…
Потом – пусть без нее разбираются.
– Ты уж прости. Но – вы меня тоже не конфетами кормить собирались.
Глухо треснул выстрел.
Во лбу Михая появилось небольшое красное отверстие, голова парня откинулась назад.
Яна покрутила револьвер на пальце, подражая ковбоям из вестернов, перезарядила и сунула за пояс.
Ох, папа! Как же я тебе благодарна!
Но долго предаваться благодарности было некогда. Надо двигаться наверх. К Нини.
* * *
Зинаида пока еще не пришла в себя, так что Яна занялась неприятной, но необходимой работой.
Раздевала родных и близких, стаскивала с тел набитые драгоценностями жилеты.
Вот так.
Мародерство?
Ничего подобного, это ее наследство! Ну и Нини – тоже… черт! Идиотское имечко!
Зинаида… А какие уменьшительные можно придумать от Зинаиды? Вот лично Яна не любила этой манеры французить… Когда читала книги классиков, ее просто бесили все эти Натали, Пьер, Андрэ, Элен… Назвали тебя Наташей – так и будь ты Наташей. А эта пошлая смесь французского с нижегородским…
Вот честно, окажись Яна в 1917 году, примкнула бы она к красным… наверное.
Или нет?
Судя по тому, что она читала про императорскую семейку, про Распутина, про великих князей… примкнула бы! Это в последнее время принято грязь золотом засыпать, а в реальности все было очень и очень гадко. Ежели человек в день Цусимского сражения (Цусима, мать-перемать!!!) пишет, что было так скучно, так скучно, ходил, стрелял по воронам в парке…[3 - Кому интересно – погуглите. Писал так «святой». И развлекался. (Прим. авт.)] Казалось бы – да сдались тебе те вороны, они и ответить-то не могут, даже нагадить…
Ладно, это она опять отвлеклась… М-да, а груз-то приличный выходит. Килограмм двадцать драгоценностей тут точно будет. И как? На себе потащить? Ага, может, еще и табличку на шею повесить? Ишак обыкновенный?
Еще и Зину на себе тащить… Хотя нет. Не Зину. Имелась у Яны некогда знакомая, так у нее сокращенное от Зинаиды было – Инна.
Почему бы – нет? Искать будут Анну и Зинаиду. Но не Яну и Инну. И вообще… Искать – будут?
А если…
Яна задумалась ненадолго, а потом быстро пробежалась по дому.
Ты ж мое чудо!
И керосинчик есть, и запасов горючего материала хватает – полыхать будет весело. Императорская семья? Уж простите, но тут как получается. Хотелось бы устроить похороны по всем правилам, священника пригласить, отпеть…
Ага, найдешь его по такой-то жизни! В церкви был, так удрал, теряя тапки, не захотел святым становиться. Это вот слуги, которые всю жизнь были рядом с императорской семьей, с ней и на смерть пошли. А духовник не пошел, ему своя ряса оказалась ближе к телу…
Ну и пусть его. Яна бы тоже сбежала, чего уж там!
Девушка сложила в углу жилеты с драгоценностями и принялась обыскивать тела «расстрельной команды».
Документы, документы, какие-то мандаты, постановления, приказы, деньги, немного драгоценностей из «реквизированного», оружие…
Одежда!
Яна подумала, что ее платье – милое, изящное и пошито просто чудесно, но в таком виде?
По империи?
Сейчас?
До первого сексуально озабоченного. А как известно, в неспокойные года процент таковых повышается по экспоненте. То ли обострение, то ли вспышки на солнце, то ли – вешать некому. Яна стояла за последнее.
Так… ладно!
Правильная одежда – важная составляющая успеха. Встречают по одежке, а потому…
Кожаная куртка.
Платок на голову.
Белая роза – у троих были тряпичные, правда, у двоих измазанные в крови, ну да ладно! Будем показывать и гордиться – лично стреляла, рука не дрогнула! Она даже не соврет, просто не надо уточнять, в кого именно стреляла.
Штаны…
Вот со штанами оказалось сложнее, но, пошарив по дому, Яна подобрала несколько комплектов «штаны-рубашка» подходящего размера. Что-то со слуг, что-то отцовское…
Да, отцовское…
Почему-то Петера она воспринимала именно так. Может, из-за внешнего сходства, может, еще почему-то… она не знала.
Вот Аделину Шеллес-Альденскую она не воспринимала вообще. Лежит тут… кукла Барби!
Сестер?
Жалко было девчонок. Яне любых девушек было бы жалко, попади они в такой переплет, чего уж там.
Зинаида?
Она тоже ощущалась как чужой человек. Ну, бывает.
Ладно, пора приводить девчонку в чувство.
* * *
Яна не стала ни будить, ни уговаривать, ни обливать сестру водой. Она просто занялась ее раной.
Влила в рот девочки примерно полстакана водки – та глотала в бессознательном состоянии. Промыла рану, сначала водой, потом водкой, перевязала…
Зинаида начала стонать еще на стадии промывания, а уж когда дошло до перевязки…
Наконец она открыла глаза.
– Анна?
Яна поморщилась. Ну не нравилось ей это имя! Не нравилось!!!
– Зинаида, зови меня Яна. А я буду называть тебя Зиной или Инной. Так проще.
– А…
Яна положила руку на лоб девочки, отмечая, что у нее все же поднимается температура. Пулю, увы, Яна удалить не могла. А без этого все равно скоро начнется воспаление. Нужен врач, и как можно скорее.
Проблема в том, что в Зараево им нельзя.
К Изюмскому? Судя по замашкам местечкового героя… Хотя…
Ей нужен врач. А где его найти? И как сделать так, чтобы потом этот лекарь не побежал с докладом в Комитет? Опять же, у любого врача есть соседи, родственники, есть кому донести… Хорошая благодарность – подставить ни в чем не повинного человека.
– Анни… что…
Яна вздохнула. Жалко девчонку до слез и соплей. Но и не сказать…
– Нини, милая, и мама, и папа, и сестры… все… – голос Яны невольно дрогнул.
Глаза девочки расширились.
– НЕТ!!!
Крик был таким, что стекла задрожали. Но Яна не мешала. Пусть кричит, все равно врагов рядом нет – живых.
– Анни, нет, ты же… это неправда? Я не хочу… так нельзя…
Яна плюнула на время и конспирацию и притянула к себе девчонку, прижала покрепче… И то прошло не меньше получаса, прежде чем девочка оторвалась от нее, попробовала вытереть заплаканное лицо.
– Анна…
– Яна. Нини, хорошая моя, родная, нам надо уходить.
– Но…
– Прошу тебя, ты должна меня слушаться.
– А…
– Я все сделаю, – продолжила уговаривать Яна. – Я справлюсь. Но ты должна мне помочь, или у меня ничего не получится.
– Я же… – Девочка смотрела на свое плечо.
Яна махнула рукой.
– Найдем врача, и все будет хорошо. Обещаю.
– Правда?
– Да. А теперь попробуй встать.
Зинаида послушно оперлась на Яну, застонала от боли, но приподнялась. Из глаз девочки катились слезы.
– Все будет хорошо, малышка, – погладила ее по волосам Яна.
– Да?
– Да.
Взгляд сестры упал на несколько холмиков, накрытых занавесками.
– Ан…
– Яна.
– Яна. Это…
– Да.
– Я хочу…
