– Ага, – ответил Роман. – Переехал. Алкаш, чо. Сделать?
Это он имел в виду, отработать ли этот информповод в новости на сайт. Наш портал «Городовой» как раз специализировался на местных новостях – все от политики до криминала.
– Да! Там видео-то чье?
– Черт! – глянул Роман. – «Неделя происшествий», нельзя брать?
Покачал головой:
– Не, не стоит!
Дело в том, что мы старались не использовать материалы чужих СМИ. Во-первых, из-за авторских прав – на видео обычно стоял значок телеканала-правообладателя, а, во вторых, мы в принципе не ссылались на другие кировские СМИ. Банально: чтобы те не поднимались за наш счет в рейтинге цитируемости, которые составляли федеральные рейтинговые агентства. У нас же в нем третий год подряд было первое место, в том числе благодаря такому вот подходу к конкурентам.
Роман напялил наушники – надо проверить видео на наличие мата. Этот момент мы бдили четко, иначе сразу прилетали штрафы от Роскомнадзора.
Глаза журналиста вдруг округлились. Он резко выдернул наушники из ушей:
– Охренеть!
– Что такое? – спросил я.
– Да, тут в видео мужик говорит… да ты, блин, сам лучше глянь.
Роман включил видео. На экране появилась открытая дверца полицейской машины. В ней – задержанный мужчина. На него жутко смотреть. Весь в крови и слезах, а еще – он словно обдолбанный: взгляд потерянный, губы дрожат. Видно, что плохо понимает, что происходит вокруг. При этом у него здоровенный фингал под глазом, а нос свернут в сторону.
– Это он расшибся так?
– Не, очевидцы… самосуд, короче, – брякнул Роман. – Ты смотри дальше.
Мужчина повернул лицо к камере. Слезы катились по щекам задержанного.
– Вы пьяны? – спросил репортер, которого не видно в кадре.
– Это тварь! Там была эта тварь. Я видел ее. Видел! ВИДЕЛ! – затараторил мужик. Слова вылетали из него вперемешку с кровью и соплями.
– Вы употребляли алкоголь перед тем, как сесть за руль? – это в запись вклинился второй голос. В кадре мелькнуло плечо сотрудника ГИБДД.
– Я… – начал было мужик в машине, потом он закричал прямо в камеру: – Вы разве не поняли? Тварь пришла. Она была… на дороге! Она… Задержанный закрыл лицо руками и заплакал.
Камера повернулась к ГИБДД-шнику. Тот повертел пальцем у виска. Заметив, что его снимают, автоинспектор резко отдернул руку от виска. Сделал вид, что поправляет фуражку.
– Нахрен, не снимай, – прошептал страж порядка.
Камера повернулась в сторону места ДТП, показывая жуткие кадры с места аварии. Тут – даже трупы не вырезаны
– Боже! Так он еще и с приветом…
– Да, похоже, но вообще случай странный… – ответил Роман.
– Что тут странного? – бросил я, возвращаясь обратно к компу. – Обычный алкаш. Допился до чертиков. Мерещится всякая хрень – обычное дело!
Я взялся за редактуру новостей. И до самого вечера об инциденте больше не вспоминал.
2.
Домой возвращался поздно, на такси. Только-только сдали номер газеты в печать. Дело в том, что кроме сайта в моем ведении была еще и местная общественно-политическая газета «Наш Город». Параллельно редакция делала материалы и туда. И вот сегодня была среда, день, когда PDF-ки с газетой отправлялись в типографию. И процесс подзатянулся – рекламодатель, «Киров-банк», затянул с согласованием своего опуса. Пришлось несколько раз переделывать подпись под фото. Короче, душу вынули, время заняли, сами же правки – ни о чем.
И вот я поехал домой, когда на часах уже был одиннадцатый час. Хорошо хоть лето на дворе, поэтому на улице еще только начинало смеркаться. Душно. Водитель что-то напевал себе под нос, а я думал о том, стоит ли позвонить жене. Танечке. Например, спросить, надо ли в магазин сгонять. Еще ведь можно успеть – вроде бы «Глобус» до одиннадцати работал всегда.
Вытащил телефон, набрал номер, а потом передумал.
– Здесь? – спросил водитель, указывая на проезд, ведущий с улицы Сурикова вглубь двора.
– Да, – кивнул я.
Отключил смартфон. Если что – сбегаю в магаз. Сейчас мне хотелось быстрее домой, к Тане и Женечке, моей дочурке. Ей всего пять лет, но она уже такая смышленая. Артистка. Любит смешить народ, изображая циркового клоуна, а еще очень упрямая. Иногда меня это даже пугало, но обычно я был горд за ее успехи. А особенно – в танцах. Сегодня они с мамой должны были как раз сходить на репетицию в ДК «Космос». Уже вернулись. Расскажет хоть, как там дела.
Машина тормознула во дворе.
– Сколько там с меня? – уточнил я.
– Сто три, – ответил водитель.
«Вот ведь! Не сто и не сто десять рублей. Сто три! Разве эти сраные три рубля делают погоду?!»
Да и бог с ним – рассчитался. Вышел на улицу. Вдохнул – вонь в воздухе. Даже не вонь – смрад. Откуда? Опять что ли местный химзавод «пыхнул» в атмосферу? Вот уже который год от него спасу нет. Хотя на предприятии и заявляли каждый, что это, дескать, не они, а фарм- и агропредприятия, которые там же, на промплощадке, обитали, но никто им не верил.
– Фу, блин! – поморщился я.
Но нынче запах другой – словно разом испортилась вся рыба во всех магазинах города. Никогда так противно не воняло. Что они там нынче выбросили в атмосферу, какую, блин, гадость?!
Такси за спиной развернулось на узком пятачке асфальта и погнало к выезду из двора.
В подъезде – пусто. И, слава богу, не хотелось встречаться с соседями. Тем более, у нас с ними были контры – гопота со второго вечно слушала на полной громкости дебильное музло, за что я их периодически топил канализационными стоками. Такая вот мелкая «мстя»!
На улице, где-то далеко, завыла сирена.
Потом еще одна. И еще.
– Пожар что ли?
Подошел к двери квартиры на четвертом этаже.
«11» – давно уж надо поменять эти пластиковые циферки, которые достались в наследство еще от прошлых жильцов. Так-то они были белыми, изначально, но потом выцвели. А сейчас мне показалось, что на номере квартиры появился еще и кровавый отпечаток.
«Освещение просто плохое», – сообразил я. Лампочка, и правда, еле светила.
Взялся за ручку, заметив, что она липкая.
«Хм! Женя у меня такими проделками не занимается. Может, соседи подпадлили? Они-то могут. Детский сад, ей-богу!»
Вошел в квартиру и сразу заметил: что-то не так. Мы жили в двушке, хрущевка, панельный дом. Впереди по курсу – кухня, чуть правее, но тоже прямо – спальня. Зала – направо. В коридоре горел свет, но в остальных комнатах темно. Обычно, когда я приходил с работы, Женя всегда выбегала, чтобы встретить меня. С ее радостных обнимашек обычно и начинался семейный вечер.
Но сейчас – никого.
Тишина.
– Таня, Женя! – позвал я, все еще не соображая, куда они могли подеваться – может, вышли в магазин?!
Взгляд упал на обувь – разбросана по всему коридору.
«Даже для моих нерях – чересчур!»
– Девочки, вы где? – сказал я и шагнул к спальне.
Заглянул – пусто. Направился к зале. И тут послышался топот – и на спину с разбегу прыгнула Женька. Обхватила шею руками.
– Бу-у! Испугался, да?! – закричала она, повиснув на шее.
Я даже дверь за собой не успел закрыть.
– Хорошо мы спрятались?! – смеялась дочка.
Из залы выглянула Таня, кокетливо улыбнулась:
– Это была ее идея, если что, не моя. Чего так поздно?:
– Сдача, – сказал я.
И это действительно все объясняло – сдача свежего номера газеты в типографию могла затянуться и до полуночи.
Таня ушла обратно в комнату, включила свет.
Я хотел обернуться, чтобы закрыть дверь, но тут на голову обрушилось что-то тяжелое.
«Меня что, кто-то ударил?» – мелькнуло в голове.
– Папа! – закричала Женька – отцепилась от шее и упала в комнату. Я же врезался в стену прихожей.
«Боже! Кто это? Грабители?! Надо было закрыть… черт! Надо было закрыть…»
– Таня! – закричал я.
Но мужской голос сзади уже затараторил:
– Не-ет! Не орать! Не орать, я сказал. Иначе – пристрелю! – в мой затылок, по которому растекалось липкая и горячая кровь, уперлась холодная сталь.
«Пистолет?»
– Что… – я обернулся и не договорил.
Передо мной стоял тот самый типчик из новостей. Тот, что укокошил мамочку с грудничком. Раскатал их останки по пешеходному переходу. И сейчас он был здесь, в моей квартире.
Ствол пистолета смотрел мне в лицо.
3.
– Что здесь?.. – это Таня показалась в двери прихожей, сразу прикрыла рот рукой. – Боже!
Жестом показал ей, чтобы замерла, не нервировала налетчика. Таня послушалась.
– Пожалуйста, забирай, что тебе надо, только не трогай… не трогай нас, – сказал я.
– Ты не понимаешь, ты ничего не понимаешь, – мужик наставил пистолет на жену и вдруг заорал на нее: – Бросай! Что там у тебя?!
Танин мобильник упал на пол.
– Пни его мне! – приказал нападавший.
В дверях спальни появилась Женька:
– Папа-а!
– Нет, стой там, малыш. Стой там! Этот дядя не причинит тебе вреда, если не будешь дергаться, так ведь?! – уточнил я у человека с пистолетом.
Нападавший кивнул.
Девочка застыла в дверях.
Незнакомец снова развернулся к Тане:
– Давай сюда телефон! Не заставляй повторять!
Таня повиновались. Телефон – бюджетная раскладушка – полетел под ноги нападавшему. Мужчина тут же раздавил сотовый ногой.
– Руки за голову и сюда! – рявкнул он на Таню. Та подошла и села рядом со мной.
