Александра Плен "Королевская школа. Часть 2. Ария"

Коронация нового короля Эдварда Рема шестнадцатого состоялась в главном храме столицы в середине осени. Для меня этот день запомнился, как один из самых тяжелых и сложных дней. Боюсь, для Эдварда он стал таким же. Я с утра не видела его высочество. Только издалека. Но даже издалека было заметно, какой он напряженный и сосредоточенный. Юное бледное лицо под массивной золотой короной. Когда-то Эдвард рассказал, что она очень тяжелая, почти шесть фунтов. И если бы короли носили ее постоянно, что, скорее всего, у всех было бы искривление шеи.

Власть. Огромная, безграничная. Нелегко выдержать подобный груз. Для кого-то она – способ обогатиться, вседозволенность, роскошь и разврат. Для Эдварда, я уверена, это выматывающий каждодневный труд, забота о процветании королевства, бессонные ночи, одиночество и страх поражения.

Однажды он признался мне, что больше всего на свете боится стать худшим королем в роду. Боится не соответствовать своим великим предкам. Боится, что его будут сравнивать со страшим братом, отцом, дедом. И сравнение будет не в его пользу.

Когда праздничный кортеж направился ко дворцу, по традиции его новое величество должен был разбрасывать серебряные и золотые монеты народу, как символ богатства и процветания королевства. Увы, среди всеобщего восхваления и благодарности так же слышны были и другие выкрики: «Долой короля!», «Род Ремов – род безумцев!», «Долой монархию!» и тому подобное.

Я ехала в отдельной карете с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям, выискивая в толпе ружье или метательные кинжалы. Если находила что-то подозрительное, сообщала идущему рядом с каретой гвардейцу. Заклинание, которое я так хотела написать, уже было создано до меня. Я нашла его в блокноте отца, как понимаю, не он его придумал, оно досталось ему от деда или прадеда. Зря я просиживала ночи, выдумывая новые формулы, большинство их уже были созданы до меня. И даже до отца. За сотни лет мои предки написали десятки томов с самыми разнообразными заклинаниями. Они хранились в королевской кузне, в глухом стальном сейфе, без дверей и замков, открыть который мог лишь один из Креев.

Кортеж остановился у парадных ворот. По традиции Эдвард должен был пройти пешком остаток дороги и огромную преддворцовую площадь – самый опасный участок. На ней молодой король был как на ладони. Установив в формуле расстояние четверть мили, я медленно шла с закрытыми глазами в свите его величества, опираясь на руку гвардейца. Но и на этом расстоянии оказалось великое множество разнообразных металлических изделий. Перед глазами то и дело возникали ожерелья, браслеты, кольца, шпоры, оружие королевских телохранителей, праздничные кинжалы и шпаги офицеров, генералов, идущих в свите. Трудно было заметить что-то подозрительное в этой огромной мешанине предметов. Хорошо, что кареты с лошадьми оставили за воротами. Представляю, сколько на них было металла. Когда мы дошли до парадных настежь распахнутых створок дверей, с меня сошло семь потов, а в голове стоял туман.

Далее по протоколу бал. Приглашенных были тысячи и тысячи. Пышные многолюдные иностранные делегации, провинциальное дворянство, многочисленные гильдии торговцев, военные, чиновники и так далее. Казалось, большой бальный зал вместил в себя все население столицы.

Молодой король сидел на троне, окруженный личной охраной, рядом, в кресле поменьше, расположилась королева. Увы, мне места рядом с троном не нашлось. Но я не роптала. Не к чему мне эта помпезность и церемонии. Мне достаточно было мимолетной улыбки, промелькнувшей на губах Эдварда, когда я подошла поприветствовать друга, как почетная гостья, ария Дениза Крей. С возвращением титула ничего не изменилось. По крайней мере, для меня. Приставка ария не повлияла ни на мой характер, ни на мое отношение к окружающим.

Я вдруг вспомнила слова Эдварда, сказанные очень давно: "Благородство у тебя в крови, это видно по тому, как ты держишься, как ходишь, разговариваешь. Этим не могут похвастаться большинство ариев, а ты делаешь это неосознанно".

"Что делаю?" – спросила я, и он ответил "Ведешь себя, как королева, безупречно, достойно, в то же время просто и естественно". Тогда я подумала, что мне никогда не стать королевой, а сейчас первой моей мыслью было бы: «И слава богам».

Бал посетила и чета Зоргов. После рождения дочери Сорти долго не выезжала, прошел слух, что роды оказались тяжелыми, плюс до сих пор было непонятно, проявилась ли в новорожденной девочке магия. Но я была рада встретить друга. Столько всего хотелось рассказать.

Не обошлось и без потрясений.

Посол Фракрии все-таки принял приглашение, но подойдя к трону, протянул Эдварду ноту протеста. В ней говорилось, что Фракрия требует вернуть захваченные в прошлой войне земли или она оставляет за собой право отобрать их назад.

Затем посол покинул дворец.

После этого ни о каком веселье речи быть не могло. Гости, пусть и не знали о произошедшем, и что за бумагу передал посол королю, ощутили витающее в воздухе напряжение. Его величество подошел к нам с Дарием и показал ноту.

– Значит, война? – произнес маг земли.

– Похоже на то, – хмуро отозвался Эдвард, – отличное начало правления.

– Нужно ускорить строительство железной дороги через новые тоннели, – Дарий перешел на деловой тон, – мне будут нужны инженеры, кузнецы, каменщики, плотники. Без железной дороги мы не сможем быстро перебросить войска и вооружение. Семьдесят лет назад мы задавили их своей мощью, а сейчас они подготовились. Все эти года готовились, а мы…

Король усмехнулся, продолжая фразу Дария.

– А мы расслабились. Прошлые войны выигрывали только благодаря магам. А сейчас реально у нас всего двое, кто более-менее полезен. Ты и Дениза.

– А Турги? Фархи? – я назвала те, кто сегодня присутствовал на празднике.

Эдвард покачал головой.

– Старший Фарх пообещал прислать обученных лошадей, больше, увы, помочь ни чем не может. Что сделает Тург? Вырастит лес перед армией? Она его просто обойдет. Кто еще? – он перехватил мой следующий вопрос. – Горн? Давно не появляется в свете. После того, как погиб его сын, он заперся в своем поместье и не отвечает на письма. Я послал своих людей разузнать, что с ним и сможет ли помочь. Пока ответа нет. Боюсь, последний отпрыск магического рода исчез навсегда.

– Значит, поеду я, – произнес Дарий, – отец еще отлеживается от последнего тоннеля. Много сил потратил.

– Я с тобой…

– Нет! – Эдвард резко повернулся ко мне. – Ты никуда не поедешь. Слишком молода и неопытна. И нужна мне здесь, в Шалире.

– Но… – попыталась возмутиться я, обидевшись на «молода и неопытна».

– Его величество прав, Дени, – Дарий успокаивающе дотронулся до моей руки, – война может затянуться на годы, а тебе нужно закончить обучение. Я тоже не еду на передовую, лишь дострою тоннель. Оставь войну обученным людям. У нас достаточно войск и техники, чтобы дать отпор. Ты слишком ценный маг, чтобы рисковать собой.

Я со вздохом признала его правоту. Эдварда позвала королева, ему пришлось уйти, а я обернулась к Дарию и серьезно сказала:

– У меня есть теория о пропаже магии.

Зорг заинтересованно приподнял бровь.

– Что бы ни случилось, не используй ее для убийства. Двигай горы, сбрасывай лавины, делай оползни, перекрывая таким образом дороги, но только убедившись, что под ними нет людей. Перечитав много исторических хроник, я вывела собственную статистику исчезновения магии. И пока эта теория подтверждается.

Дарий серьезно кивнул.

– Я еще никогда никого не убивал, – произнес он взволнованно.

– Но ты никогда не был на войне, – парировала я, – поэтому будь внимателен. Не знаю, исчезнет ли магия, если использовать ее для защиты собственной жизни… Не удавалось проверить.

– Спасибо, учту, – задумчиво произнес Зорг.

Вскоре его позвала Сорти и пожаловалась на усталость. Они попрощались и покинули бал.

Утром следующего дня я уехала в школу, предупредив лишь герру Вилару. Основные дела были закончены, коронация состоялась, Эдвард сейчас будет занят, моя помощь ему не понадобится. Конечно, я не собиралась бросать работу в королевской кузнице или вести бухгалтерские книги, но учеба мне представлялась важнее балов и раутов, которые в последнее время занимали все мое время. Я так много пропустила, а зимняя сессия не за горами.

Профессор Лейбник несказанно удивился, увидев меня на лекции по логике.

– Сбежали из дворца, ария? – весело поинтересовался он. Я с улыбкой кивнула.

Какое же было наслаждение сидеть за партой, слушать лекцию, отвечать на вопросы, окунуться в неповторимую атмосферу звонков, тетрадей и учебников. Я поняла, что мне безумно не хватало этого. Даже льстивые приветствия сокурсников не раздражали. Я научилась не обращать на подобное внимание еще во дворце.

Отношение заметно изменилось, даже со стороны учителей. Приставка ария поставила меня в ряд с высшей знатью. А любовь наследника и вовсе подняла на недосягаемую высоту.

После обеда меня нашли телохранители с короткой запиской от короля: «Надеюсь, ты вернешься к вечеру». Я почему-то почувствовала вину, хотя ничем, вроде, не заслужила порицания. И первым делом, вернувшись во дворец, зашла к Эдварду в кабинет.

– Я попрошу ария Бридор поставить тебе высшие балы по всем предметам, – друг был хмур и недоволен, – он не откажет мне.

– Мне не нужны поблажки. Я хочу ходить на занятия, как все, и сдавать экзамены на общих основаниях, – я не понимала, почему он возмущается. Ревность? Нежелание отпускать одну? Да, ему пришлось оставить учебу в школе, но у него есть советники, министры. Образованные опытные люди, которые поддержат нового короля, пока тот не научится управлению. Я же должна сама разбираться во всем.

– Ты нужна мне здесь. Во дворце, – отрезал Эдвард.

– Зачем? – я начала злиться. – Мы почти не видимся последние недели. У тебя свои обязанности, у меня свои. Я буду делать оружие и вести школы и больницы. Вечером буду иногда приезжать во дворец, а в выходные работать в королевской кузне.

– Да причем тут кузня или школы! – вспылил король. – Я хочу, чтобы ты была рядом со мной!

Вот мы и добрались до сути.

– Вот как, ваше величество? – губы сами собой сложились в ехидную усмешку. – У тебя появились собственнические замашки? То есть я по первому зову должна прибежать к тебе, как послушная собачонка? А когда ты занят – сидеть в апартаментах и ждать твоей милости?

– Так делают все фаворитки.

– Но я не твоя фаворитка! – рявкнула громко, свирепея. – Или ты забыл наш уговор?

На моей памяти это была первая крупная ссора между нами. Я всегда старалась поддерживать Эдварда во всем, но не тогда, когда он самодурствует.

– Я хочу разорвать договор, – ровно произнесла я, немного успокоившись, – мне уже не к чему защита дворца, а ты можешь взять на мое место понравившуюся девушку. Буду жить в одном из своих домов, я уже распорядилась начать там ремонт.

Эдвард резко вскинул голову. В глазах мелькнула паника.

– Нет, не нужно никакой девушки, – торопливо произнес он, вскидывая руки, – если хочешь учиться, конечно, ты можешь посещать занятия. Я не буду препятствовать.

О расторжении договора больше не было сказано ни слова.

***

Зимнюю сессию я успела нагнать. Правда, пришлось несколько ночей посидеть над книгами и один раз пересдать экзамен по праву.

Получив высочайшее разрешение от короля, я усиленно училась, стараясь даже немного обогнать программу. Неизвестно, что ждет впереди. Появлялась во дворце лишь вечером, а иногда и вовсе оставалась ночевать в своей комнате в общежитии. Выходные были отданы кузнице.

Где-то далеко шла война. От Шалира до границы с Фракрией было почти две недели пути. До гор – на поезде, далее – на лошадях и паромобилях, которые едут не быстрее, чем кони. Зорг слал донесения, что вот-вот закончат обустраивать тоннель и станет легче.

За семьдесят лет люди, живущие на бывшей фракрийской территории, так не успели стать истинными гражданами Альтеи. В городках и селах саботировали указы короля, помогали "своим", принципиально разговаривали на фракрийском языке и не посылали своих детей в новые школы. Эти земли всегда были "проблемными", но все искупала руда, добываемая там.

Это махровое противостояние превратилось в настоящую проблему, так как даже с тыла наша армия могла ожидать удара в спину.

А пока жизнь в столице текла своим чередом. Спокойно и размеренно. В газетах иногда появлялись статьи о доблестных воинах, героических подвигах, выигранных сражениях, но Эдвард говорил, что силы почти равны. И побед у нас столько же, сколько и поражений.

Ремонт в доме, расположенном на Цветочной улице Шалира, подходил к концу. Я надеялась вскоре туда переехать, даже поручила подыскать прислугу. Дворец, со своими длинными запутанными коридорами, толстыми стенами, помпезностью и гнетущей атмосферой стал для меня чем-то вроде тюрьмы.

Дома Креев почти восемь лет стояли заброшенными. Охраняли их спустя рукава, поэтому из ценного в каждом остались лишь громоздкие железные сейфы, которые ни унести, ни открыть простому человеку было не под силу. Когда я до них добралась, то кроме золота и камней, обнаружила ценные древние книги на языке магов и блокноты с записями отца. Что было гораздо дороже драгоценностей.

Кассан, наконец, ответил на мое письмо. В нем я пригласила его приехать в столицу и работать в королевской кузнице вместе со мной. Но, увы, он не проникся моей просьбой. Написал, что его все устраивает. Он лучший кузнец в округе, его все уважают. Жена ожидает второго ребенка, у них чудесный дом и прекрасные отношения с родичами. Может быть, когда-нибудь, когда повзрослеют дети…

Незаметно закончилась зима, а за ней и весна. Экзамены заставили понервничать. Банально не хватало времени подготовиться, слишком много отвлекающих факторов. К бухгалтерским книгам школ и больниц добавились отчеты управляющих возвращенных поместий, их тоже нужно было контролировать. Оружия требовалось все больше. По тому, как часто меня вызывали в кузницу, я сделала вывод, что бои идут ожесточенные. Теперь я наведывалась в нее не только на выходных, но и пару раз вечером посреди недели.

По приказу Эдварда начали строить еще три военных завода, но вряд ли их закончат быстро. Вернуть Фабрию Торусу сразу не удалось. Герр Котар озвучил мои же сомнения – закон запрещает передаривать отданное в дар имущество. Я могу лишь продать его и то по истечению трех лет. Значит, придется найти Хорна и продать ему поместье за один золотой.

А пока, с трудом, но все же выделив один день в плотном расписании, я отправилась посмотреть новую собственность. Хорн не соврал – поместье действительно было восхитительным. Я издалека увидела зеркальную гладь огромного продолговатого озера, которое огибало по дуге гору. Виноградники пушистым кудрявым ковром покрывали склоны. В долине, рядом с небольшой речушкой, располагался большой трехэтажный дом с белоснежными стенами и коричневой черепичной крышей.

Я влюбилась в поместье мгновенно. Даже великолепный изящный Кларинс, идеальный на моей памяти, с затейливыми башенками и цветными витражами вместо окон, проигрывал в сравнении с Фабрией. Здесь на многие мили вокруг не было ни поселений, ни городков. Только девственная природа, естественность и простота. Здесь легко дышалось, забывались проблемы и тревоги, а необозримые просторы пьянили грандиозным пиршеством для глаз. На несколько часов я потерялась в этой красоте, забыв о дворце, работе, учебе и вечных проблемах.

«Жаль, – в голову пришла неприятная мысль, – но придется его вернуть».

Встретили меня настороженно. Слуги почему-то прятали глаза и пугливо жались к стенке. Я решила не акцентировать внимание на странное поведение и сразу обратилась к управляющему, взмахом руки распустив остальных. Мужчина показал мне приходные книги, которые я бегло просмотрела, ни на чем особенно не задерживаясь – не было ни времени, ни желания разбираться. Кратко рассказал о главном прибыльном предприятии – производстве вина. Провел по огромным необитаемым комнатам, с зачехленной мебелью. Дом пустовал давно. После смерти предыдущей владелицы, бабушки Хорна, десять лет никто постоянно здесь не жил. Торус бывал наездами и всегда один. Сам же управляющий обитал в отдельном доме, на другой стороне реки, там же находились склады, хозяйственные постройки, конюшни.

– Слуг минимум. В доме содержат в порядке лишь гостиную и хозяйскую спальню, – пояснил он, – на случай внезапного приезда хозяина.

Он испуганно сглотнул и покраснел.

– Точнее, бывшего хозяина, – сразу же исправился, – ария Торуса. Если вы распорядитесь, то я найму еще слуг, и они приведут в порядок остальные комнаты.

– Нет-нет, – поспешила заверить я, – не нужно. Я не планирую здесь жить.

Мне показалось, или он облегченно перевел дух?

Я немного задержалась на верхних этажах, рассматривая потрясающий вид, открывающийся с балкона на озеро и виноградники. Вздохнув, спустилась вниз, попрощалась с прислугой, выстроившейся на пороге, и села в карету. Пора возвращаться в столицу.

В последнее время мне все тяжелее и тяжелее давалась жизнь во дворце. С Эдвардом постоянно возникали ссоры и недопонимания. Мы редко виделись, но даже при этом успевали затеять перепалку на пустом месте. Он отдалялся или я? Не знаю. Много раз я хотела поднять вопрос о разрыве договора фаворитки, но король словно предчувствуя, переводил разговор на другую тему или вовсе его грубо обрывал.

И тут как гром среди ясного неба – мы отступаем. Крупное сражение у деревушки Атирас закончилось полным разгромом нашей армии. В газетах сразу же напечатали статью о том, что молодой король не справляется со своей главной задачей – защитой территории королевства, что войска плохо снаряжены и обучены, что у наших противников лучше технологии, лучше оружие и так далее.

Удар по репутации молодого короля был сокрушительный. Несколько минут я не могла прийти в себя, взволнованно ходила из угла в угол, сжимая в руках газету. И единственная мысль, которая крутилась в голове – мне нужно на передовую. В последнем своем письме Дарий писал, что тоже планирует отправиться туда. Вместе мы сможем переломить ход сражения. Я передала записку секретарю с просьбой организовать встречу с королем. Эдвард прислушается к моему мнению. Обязан прислушаться.

Прошел день, прошел второй. Король так и не соизволил зайти. Кипя от возмущения, я отправила телеграмму Дарию с просьбой рассказать правду о том, что действительно происходит на фронте. Его зашифрованный ответ заставил меня похолодеть. Фракрия отобрала назад почти половину своих бывших территорий, с построенными на них рудниками и заводами. И быстро движется вглубь. С таким темпом врагу потребуется месяц, чтобы добраться до тоннелей, а за ними исконно наши территории. Если это произойдет, король приказал Дарию обвалить их. «Надеюсь, до этого не дойдет. Это крайняя мера», – закончил он.

***

Эдвард зашел в мой кабинет после заседания верховного суда, в величественной сине-красной королевской мантии. Вместо короны на груди висела массивная золотая цепь, так же являвшаяся символом королевской власти. Рубины и сапфиры, красные и синие, были уложены так, что узор повторял герб Ремов. Цепь и корона по легенде были вручены королевскому роду самими богами, когда те в последний раз спускались к людям. Но я думаю, что Рем первый приказал их создать одному из моих предков.

Место верховного судьи пока было вакантным, до его избрания обязанности исполнял арий Краус, но Эдвард не доверял ему и на серьезных делах появлялся сам.

Как я была не зла на его величество за сокрытие истинного положения дел на фронте, я заставила себя сдержаться и вежливо его поприветствовать, словно и не сидела на иголках два дня. Положение могло быть таковым, что государственные тайны не раскрывали даже близким друзья, и я не могла требовать от короля чего-либо подобного. После нескольких кратких ничего не значащих вопросов я протянула Эдварду позавчерашнюю газету. Он, не глядя, отбросил ее в сторону. В кресло не сел, остался стоять посреди кабинета.

– «Королевский вестник» напечатал опровержение, – произнес он хмуро. – Да, мы отступаем, но не хотел тебя волновать. Приказал держать все в тайне.

– И как долго? – я едва сдержалась от резкости. – Пока войска Фракрии не объявятся перед дворцом?

– До этого не дойдет, – ответил король, – то, что произошло при Атирасе, случайность. Там сложилось воедино много факторов. Долго объяснять.

Я хмыкнула. Ну, конечно, куда мне до высокой политики?

– Опровержение не поможет, нужны реальные победы. Поэтому, я отправляюсь на фронт, – Эдвард вскинул голову, – я уже написала Дарию, он встретит меня у нового тоннеля, и мы вместе…

– Нет! – прервал меня он категорично и грубо, – ты никуда не поедешь!

Вздохнув, приготовилась к долгой осаде. Я и не планировала, что друг так быстро сдастся. Его маниакальное стремление держать меня при себе никуда не делось.

– Зорг не справится, – начала уговаривать я, – что может сделать один маг с многотысячной армией?

– Нет!

– Пойми, мы отступаем, – продолжила мягко, склонив голову набок, – я обещаю, что буду осторожна и не полезу на передовую. Впереди каникулы, оружия я сделала столько, что работы сборочным цехам на недели. Вдвоем с Дарием мы сможем переломить ход сражения. По одному мы слабы, но вместе…

Эдвард был неумолим. Он странно выглядел, парадная королевская мантия, словно броня, окутывала его с ног до головы, делая незнакомцем. Лицо было непроницаемым и холодным.

Как же мне не нравилось это его состояние отрешенности и неуступчивости.

– Ты редкостный упрямец! – бросила в сердцах. – Простите, ваше величество, слегка погорячилась, – тут же исправилась с улыбкой, приглашая в шутливую перепалку.