– Сильно сомневаюсь, что люди, которым мы переведем эти деньги, будут на это громко жаловаться.
– Метелик, шумиху поднимут не счастливые победители нашей лотереи, а мы! Такой масштабный взлом не должен остаться незамеченным! Иначе какая будет мораль этой истории?
– Витя, что за ерунда! Ты же сам говорил, мы атакуем руководителей могущественных организаций. В наших интересах действовать незаметно.
– Ты неправильно меня поняла, я не о том, что мы должны трубить о наших подвигах в хакерском сообществе, они и так знают, что мы лучшие. Мы вкладываем столько сил и средств в эту атаку не ради того, чтобы утолить жажду мести. Не хочу проявить неуважение к Корделии или бедной невесте Диего, но, скажем так, это делается не только ради мести. Двести пятьдесят миллионов долларов… В глазах властей эта операция сделает нас опасными преступниками, пути назад не будет. Но помимо возмещения ущерба жертвам, важно, чтобы руководители этих международных корпораций и вместе с ними – все, кто считает себя неприкосновенными, боялись нас больше, чем мы их.
Дженис поставила бокал, ошеломленно глядя на Витю:
– Что это с тобой? Никогда не слышала, чтобы ты так правильно говорил по-английски.
– Ну, признаюсь, я выучил наизусть речь Алика. Хочу убедить остальных опубликовать сообщение для СМИ. Но пока им нужно сосредоточиться на нашей задаче. Так что ни слова, рот на запор!
– Почему Майя не с нами?
– Что я можу об этом знать?
– Я заметила два незанятых стула – вчера за ужином и сегодня в донжоне, кто еще не откликнулся на сообщение?
– Метелик, какая же ты любопытная. Это профдефамация, наверное.
– Профдеформация!
– Как пожелаешь.
– Кто объявил сбор? – настаивала Дженис.
– Мы с братом, ты сама знаешь.
– Исключительно ради этой операции?
– Тебе часто приходится красть двести пятьдесят миллионов за ночь? Со мной такое впервые. Достаточно крупный повод для встречи, нет?
– Можешь поклясться, что ничего от меня не скрываешь?
– Метелик, я инвалид, что я можу от тебя скрывать?
– Прости, не вижу связи.
– Ничего, ее и нет. Допивай, и пойдем ужинать, у меня большой аппетит.
– Чем ты занимался, пока мы сидели наверху?
– Узнаешь за столом вместе с другими, не люблю повторничать.
– Повторять!
– Иди ты в задницу со своими поправлениями, Метелик! – взъярился Витя.
– Я же из любви к тебе, – откликнулась она с характерной улыбочкой, которой улыбалась всегда, когда говорила глупости. – Благодаря мне ты когда-нибудь будешь изъясняться не хуже брата и тебе больше не придется учить речи наизусть.
– Кто тебе сказал, что я это хочу?
Дженис пожала плечами и двинулась к двери.
– Подожди! – окликнул ее Витя. – Я можу спросить у тебя кое-что… о женском?
Дженис развернулась, подхватила бокал и присела на корточки перед его креслом-коляской.
– Слушаю.
– Это деликатный вопрос.
– Понятное дело, раз о женском.
– Как ты думаешь, Корделия одинока?
– В смысле не замужем?
Витя уставился на подножки коляски. Такое поведение на него не похоже. Дженис обнаружила, что мужчина перед ней куда моложе, чем тело, в котором он пытается выжить. И поняла, что его мир куда больше, чем ее, с мечтами и надеждами, одиночеством и отвагой.
– Я узнаю, – ответила она, целуя его в щеку.
– Кому принадлежала идея обнародовать кибератаку, Алику или Вите?
– Речь Алика написала я. Но братья меня безоговорочно поддержали. Операция, проведенная в донжоне, должна была стать началом нового этапа в истории «Группы». Для нас теперь важно было приобрести известность вне хакерского сообщества. Хищники должны гадать об истинном смысле наших действий, они должны услышать…
– Что услышать?
– Грохот канонады, или – будем скромнее – залп, возвещающий о начале нашей битвы против них.
– Зачем же предупреждать их об атаке, если можно действовать незаметно, в тени, как раньше?
– Хищники используют хаос как оружие. Барон как-то заявил, что единственное, что может спасти прежний мир, – это уничтожение нового мира. Его руками. Настало время посеять смятение в их рядах.
– С какой целью?
– Вынудить их связаться друг с другом, а потом собраться вместе.
– И как же вы собирались этого добиться?
– С помощью страха. Что может быть более пугающим, чем неуловимый враг?
Вечер шестой, особняк
Сидя на скамейке за особняком, Матео расспрашивал Диего о том, что побудило его стать хакером.
– Любовь к американскому кинематографу, – объяснил испанец. – Моим первым серьезным делом стал взлом калифорнийской киностудии. Я получил возможность смотреть новые фильмы, не дожидаясь премьеры в Испании. Но меня огорчало, что я не могу ни с кем поделиться этой привилегией, не могу даже рассказать о том, что их смотрел. А потом я познакомился с женщиной, которая изменила мою жизнь и сделала меня тем, кто я есть…
И Диего рассказал Матео о своей встрече с Альбой. Закончив, он собрался было тоже о чем-то спросить напарника, но на крыльцо вышла Илга и зазвенела колокольчиком, призывая всех на ужин.
Корделия, присоединившись к Екатерине в саду, воспользовалась короткой передышкой, чтобы ответить на письмо шефа – не без опоздания. Он просил прислать ему недельные отчеты по безопасности, не упоминая ни о звонках, ни о появлении кого-то из полиции у них в офисе. Похоже, что Шелдон решил даже не пытаться вернуть похищенные ей компрометирующие бумаги законным путем. Корделия в этом и не сомневалась – редкий наркоторговец пойдет в полицию, если у него украдут товар. Она обставила этого мерзавца, скоро Альба и Пенни Роуз будут отомщены. И она лично проследит за тем, чтобы «Группа» выкачала с его счета все деньги, это дело принципа.
Алик подошел к ней:
– Илга не слишком терпеливый повар, но, если хочешь немного пройтись, я придумаю нам какое-нибудь оправдание.
Она посмотрела на него с сосредоточенным видом, который принимала из вежливости, если услышанное было ей совершенно неинтересно.
– Ты красивый парень, с этим не поспоришь, – отозвалась она. – Но мне сейчас совершенно не хочется ни с кем спать.
И пошла к особняку, оставив Алика, изрядно позабавленного ее словами.
– С каким настроением вы приступали к этому «взлому века»?
– За ужином напряжение в воздухе стало осязаемым, хакеры почти не разговаривали. Все думали о приближающейся точке невозврата; перед началом кибератаки каждый испытывал смесь возбуждения, гордости и страха. Никто не мог точно оценить риск, которому мы себя подвергли, и уж тем более предсказать последствия нашей операции. Но, как только «Группа» вернулась в донжон, страх улетучился. В столбце рядом с именами наших объектов уже были указаны их накопления. Витя предоставил своему брату право изложить третий этап плана. Кажущаяся простота требовала безупречной кодировки. Если каждый будет работать спокойно и никто не допустит ошибок, если все пойдет как предполагается, вскоре со счетов пяти крупных банков исчезнет двести пятьдесят миллионов долларов, и вся сумма окажется на секретном счете JSBC.
– Слишком уж много «если»… – заметила Дженис. – Нам очень повезет… «если» все получится.
Екатерина подняла руку, чтобы взять слово:
– Подождите минутку! Никто из вас не сомневается в обоснованности наших действий?
Среди обращенных к ней лиц лицо Корделии было не самым дружелюбным.
– Мы собираемся разорить этих людей, уверены ли мы, что все они виновны в том, в чем Корделия их обвиняет?
– Мы не рассматривали их дело в суде, – ответила Дженис.
– Именно, – продолжала Екатерина. – До сегодняшнего дня каждый из нас действовал по своей инициативе, иногда заручаясь помощью других, но всегда руководствуясь своими убеждениями.
– Пятилетнего расследования, гибели Альбы и Пенни Роуз недостаточно, чтобы тебя убедить? – возмутилась Корделия. – Меня пытались убить, это ли не основание для наших действий? Тогда в чем смысл существования нашей «Группы»?
Она была вне себя.
В комнате повисло молчание.
– Екатерина права, что подняла этот вопрос. Сам я не решился, о чем жалею, – вмешался Матео. – Мы впервые проводим операцию в полном составе…
– Почти полном, – напомнил Диего. – Как бы то ни было, мне кажется нормальным это обсудить. Как по мне, собранных доказательств достаточно. Но, если кто-то не согласен, мы должны принять его мнение в расчет.
Дженис кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание, и грустно улыбнулась.
– Не думала, что когда-нибудь это скажу, но лично для меня время задаваться вопросами прошло. Я совсем недавно потеряла близкую подругу, она была убита, потому что тоже расследовала дела о коррупции. Скандалы множатся, их столько, что люди перестают возмущаться безнаказанностью преступлений… или возмущаются недостаточно. Я не хочу больше тянуть, я хочу действовать.
Екатерина избегала взгляда Матео.
– Ты втянула в дела «Группы» постороннего человека? – спросил он.
– Очень деликатный способ принести соболезнования. Мне напомнить, что я сделала это, чтобы тебе помочь? Я журналистка и не собираюсь перед тобой отчитываться о своих методах расследования, и уж тем более о своих источниках!
Витя громко хлопнул ладонями о стол:
– Хватит! Когда вы закончите переругаться, можно начать?
* * *
Кибератака началась в одиннадцать вечера. Со смартфонов объектов были отправлены запросы на переводы средств. Хакеры напряженно ждали, когда от банков придут автоматические коды для подтверждения операций.
К 23:10 список был полон.
В 23:15 команда взяла под контроль смартфоны сотрудников банка. Они подтверждали переводы один за другим, обходя третий, и последний, уровень защиты. Дженис считала «если». Оставалось только запустить процесс перевода.
В 23:30 Алик дал сигнал к началу.
Все взгляды устремились на экран на стене. Хакеры дружно задержали дыхание.
Накопления объектов таяли с головокружительной скоростью, а число в окошке счетчика, показывающего собранную сумму, все росло.
10… 20… 50… 100… 150… 200… – цифры стремительно менялись – 220… 230… 240… 250 миллионов.
После вздохов облегчения донжон огласил шквал аплодисментов, когда на экране отразилась итоговая сумма: 298 миллионов долларов, похищенных за несколько минут. Намного больше, чем предполагалось.
– Мы только на середине пути! – напомнил Алик. – Как только банки поймут, что произошло, они сделают все возможное, чтобы вернуть деньги. Нужно их спрятать. Оставлять их на одном счете, пусть даже на Джерси, слишком рискованно. В JSBC хранятся накопления самых отъявленных негодяев современности, руководство банка может легко поддаться их требованиям и выдать банковскую тайну, так что нас сцапают.
– Что ты предлагаешь? – спросил Матео.
– Стереть все следы этих миллионов, сразу же вложив их в криптовалюту, как говорила Корделия.
– Думаешь, люди, которым мы хотим помочь, смогут выплатить долги криптовалютой? Большинство из них, скорее всего, даже не знают, что это такое, – обеспокоилась Екатерина.
