* * *
Тайна сделала шаг и очутилась в кабинете Игоря Валерьевича. Возле письменного стола она увидела доктора и… себя, пристегнутую ремнями к стулу. Заинтригованная, девушка подошла поближе.
– Ну надо же, – прошептала она.
Вторая Тайна, над которой склонился Игорь Валерьевич, сидела, выпрямившись и положив связанные руки на колени. Ее взгляд был прикован к металлическому маятнику, который, впрочем, уже не работал. Как ни странно, но врач не отреагировал на появление новой Тайны. «Он меня не видит», – сообразила девушка.
– Хорошо. Теперь мы идем еще дальше, – произнес Игорь Валерьевич. – Что ты видишь?
– Луну.
Тайна, только что чаевничавшая с Плезанс Лидделл, решила не вмешиваться. Она обошла стол и опустилась в кресло Игоря Валерьевича. Ей было интересно послушать себя со стороны.
– Где же ты находишься?
– В канаве.
– В какой еще канаве?
– Это кювет, вдоль шоссе. Я здесь… началась.
– Вот как? А что же было до этого?
– Ничего.
– Совсем ничего? – настойчиво переспросил доктор.
– Совсем.
Игорь Валерьевич распрямился, снял очки и двумя пальцами потер переносицу.
– Она все правильно говорит, – подтвердила Тайна, сидевшая в кресле, но, как и раньше, осталась незамеченной.
– Значит, ты была прежде всего остального?
– Выходит, что так.
– А как же, например… – доктор сделал неопределенный жест рукой, – Бог?
– Не знаю. Я его не встречала.
– Так. – Врач на секунду задумался, после чего надел очки и вновь склонился над пациенткой. – Сейчас я буду медленно считать. На счет «три» ты проснешься. Один. Два. Три.
* * *
Тайна открыла глаза и с удивлением обнаружила, что смотрит на противный маятник. Оглядев кабинет, она не обнаружила вторую себя.
– Ну и хорошо.
– Что хорошо? – спросил Игорь Валерьевич, разглядывая на свет темные пластиковые листы, на которых различались бледные изображения черепа под разными углами.
– Я снова одна, и это хорошо, – сказала Тайна. Она снова была свободна, ремни лежали рядом, на полу. – Ну как, полечили меня?
– Полечил, полечил… – рассеянно произнес психиатр.
– И что, мне лучше стало?
Не получив ответа, Тайна задала другой вопрос:
– А что это вы рассматриваете?
– Рентгеновские снимки вашего черепа, – отозвался Игорь Валерьевич, продолжая шуршать листами. – Очень любопытно, доложу я вам…
– Что же там такого любопытного? – насторожилась Тайна.
Ей не нравилось, что доктор, на письменном столе которого стоял настоящий человеческий череп, да еще и расчерченный на сектора, проявлял интерес к ее собственной голове.
– Сросшийся перелом затылочной кости. Обширные поражения головного мозга, в том числе миндалевидного тела. Удивительно, что мы вообще сейчас разговариваем. Наверняка это была автомобильная авария. Что, кстати, объясняет, почему ваше самое раннее воспоминание – кювет около шоссе…
– С моей головой все в полном порядке, – недовольно буркнула Тайна.
– Нет, не в порядке, – веско произнес Игорь Валерьевич. – Но, похоже, в этих повреждениях и кроется секрет ваших… удивительных талантов. Знаете, Тайна, ваш мозг – это настоящее сокровище.
– Мое сокровище, – сказала Тайна, спеша расставить все точки над «i».
– О, не волнуйтесь, – отмахнулся доктор. – У вас его никто не отнимает… пока что. Кстати, очень интересно было узнать о дальнейшей судьбе Ивана и Леночки. Надо же, какую деятельность они развернули. Открыть приют для детей-индиго, невероятно! А какую бесценную коллекцию они собрали… одна девочка-невидимка чего стоит! Сказать по правде, в какой-то момент я даже позавидовал! Жаль, все так бездарно закончилось…
– Вы про Ивана Николаевича и Лену, что ли? – Тайна подозрительно прищурилась. – Откуда вам про это известно?
– Тайна, дорогая, – мягко произнес доктор, тасуя длинными пальцами рентгеновские снимки. – Вы же мне сами обо всем рассказали.
– Я ничего не рассказывала. Это, наверное, Маленькая Тайна. Она сама призналась, что не умеет хранить секреты.
– Ну что ж, пусть будет так, – легко согласился Игорь Валерьевич, отложил листы и деловым тоном произнес: – На сегодня, пожалуй, закончим. Можете идти обедать.
– Действительно, пойду-ка я обедать, – проворчала Тайна, поднимаясь со стула.
Ей хотелось как можно скорее покинуть кабинет, оказаться подальше от Игоря Валерьевича.
«Надо убираться из этой больницы, пока он не вскрыл мне череп», – размышляла Тайна, шагая по мрачноватым коридорам. Спустившись на первый этаж, где находилась столовая, она почувствовала запах съестного и моментально забыла о сеансе гипноза, о Маленькой Тайне и своих опасениях. Судя по урчанию в животе, пудинг оказался совершенно не сытным.
После обеда, как всегда, был тихий час, а после – прогулка. На выходе из палаты Тайну остановил санитар и произнес:
– К тебе посетитель. Он внизу, в вестибюле ждет.
Спускаясь по лестнице, Тайна размышляла, кто бы это мог быть, когда перед ней возник улыбающийся Фолко. Его счастливое лицо украшали почти сошедшие синяки, вероятно следы стычки со скинхедами.
– Привет! – воскликнул он, немного неуклюже обнимая девушку. – Как же я рад тебя видеть!
– Привет. А я – тебя, – отозвалась Тайна, чувствуя, что соскучилась по Фолко, да и по всей остальной компании тоже.
– Смотри, что я тебе принес, – сказал юноша, размыкая объятия и протягивая Тайне прозрачный пакет. – Это апельсины!
Держась за руки, Тайна и Фолко покинули вестибюль. Спустившись по ступенькам, они прогулочным шагом двинулись по одной из гравийных дорожек, огибавших лечебницу.
– Сколько раз мы вот так же гуляли по парку… – задумчиво произнес Фолко, пиная желтые листья.
– Много раз, – пожала плечами Тайна. – Только тогда вокруг не было психов…
– Тайна, я хочу, чтобы ты знала. Это ничего не меняет между нами.
– Ты о чем? О психах?
– О том, что ты ничего не помнишь, о твоей амнезии. Я говорил с твоим лечащим врачом, он мне все объяснил. Но для меня это не важно. Ты по-прежнему остаешься моей девушкой. Мы с тобой вместе навсегда.
– Да? – произнесла Тайна, несколько удивленная тем фактом, что она, оказывается, чья-то девушка.
– Разумеется! – горячо воскликнул Фолко. – Я бы от тебя не отказался! Подумаешь, амнезия! Мы справимся с этим вместе. Ты все вспомнишь. А если нет… это тоже ничего не изменит.
– Ну хорошо, – пожала плечами Тайна, не совсем понимая, что за сложную мысль пытается донести до нее Фолко.
– Жених и невеста, жених и невеста! – донеслось откуда-то слева.
Тайна оглянулась и увидела Олесю и Милу, сидящих на скамейке. Младшая сестра хихикала, старшая, как всегда, сидела с отсутствующим видом и смотрела глазами-крестиками куда-то мимо Тайны.
– А это мои подруги – Олеся и Мила, – сказала девушка, направляясь к скамейке. – А это Фолко, он принес мне апельсины.
– Очень приятно! – вежливо поздоровалась Мила.
– А я хочу апельсин, – заявила Олеся.
– Фу, как некультурно! – одернула ее сестра. – Надо подождать, пока тебя угостят, а не выпрашивать!
– Сейчас все мы будем есть апельсины, – произнесла Тайна. – А Фолко их почистит.
– А, да, конечно, – засуетился молодой человек и достал из рюкзака потрепанную записную книжку. Туда, насколько помнила Тайна, Фолко записывал тексты и аккорды песен.
Из блокнота вывалился блестящий предмет и звякнул о гравий. Тайна увидела плоский металлический нож странной формы, с длинной рукоятью и коротким лезвием. Ее глаза загорелись любопытством.
– Что это? Твое жало?
– Ага, досталось по наследству от Бильбо Торбинса, вместе с мифриловой кольчугой. – Усмехнувшись, Фолко поднял нож с земли, подбросил его в воздух и не очень ловко поймал. – А вообще это скальпель! Я на каникулах работал в морге и стащил его на память, как сувенир.
– И что, ты им трупы резал? – Тайна посмотрела на Фолко так, словно видела его в первый раз.
– Трупы? – Фолко снова подбросил скальпель и на этот раз все-таки уронил его. – Нет, я уборщиком работал. Просто хотел подкопить, чтобы на море съездить…
– А-а… – разочарованно протянула Тайна.
Почистив апельсины и раздав их девушкам, Фолко спрятал скальпель между страницами. Лезвие не влезало полностью, рукоять торчала из блокнота, словно закладка.
Друзья еще долго сидели в тени деревьев, разговаривали и смеялись. Фолко рассказывал о том, что происходит в фэнтези-клубе, о том, каким фурором стала ночная дуэль Тайны и Кристины.
– Милиция всех допрашивала, – сказал Фолко и как бы между прочим добавил: – У нас все думают, вы из-за меня подрались…
– Мы подрались, потому что Кристина – дура, – уточнила Тайна, вытирая рукавом куртки текущий по подбородку апельсиновый сок.
– Да это понятно… Я говорю, что в клубе думают…
Время пролетело незаметно. Санитар, который присматривал за порядком в парке, окинул компанию выразительным взглядом и постучал пальцем по циферблату наручных часов.
– Я скоро снова приду. – Фолко поднялся со скамейки.
Краем глаза Тайна заметила, что Мила за его спиной копается в апельсиновых корках. Это было странно, потому что на людях старшая сестра Олеси всегда притворялась мягкой игрушкой.
– Обязательно приходи! – воскликнула Олеся. – Не забудь апельсины.
– Приходи, приходи, – кивнула Тайна, заглядывая Фолко за плечо.
Мила снова лежала на скамейке, между горкой апельсиновых корок и блокнотом.
– Ты меня не проводишь? – спросил Фолко, забрасывая блокнот в рюкзак.
– А… ну да, пойдем.
К воротам больницы они пошли окольным путем.
– Скажи, как это – ничего не помнить? – нарушил молчание Фолко.
– Наверное, плохо, – безразлично пожала плечами Тайна.
Она-то, к счастью, прекрасно помнила все, что с ней было, начиная с пробуждения в бетонной канаве.
– Я помогу тебе все вспомнить, – пообещал юноша. – Мы найдем твою семью…
– Ну да, а в крайнем случае новую сделаете, – раздалось за спиной.
Тайна и Фолко одновременно повернулись на голос и увидели Кристину. Художница выглядела хуже обычного, словно последние несколько недель провела в концлагере, а не в психиатрической лечебнице. Темные глаза на осунувшемся лице странно блестели.
– Что тебе? – поморщилась Тайна.
– Ничего особенного. Просто поговорить.
– Давай поговорим.
Кристина бросила презрительный взгляд на Фолко и холодно произнесла:
