– Если вы меня убьете, – сказал рыцарь, – те, кто прячется в кустах, всё увидят.
На долю мгновения все замерли. Воин в черном плаще, прижимавший меч к горлу Томаса Лэнгли, оглянуться не решился. Второй помедлил, но затем все же посмотрел на кусты.
Тут завопила Гвенда. Воин в накидке из дешевого сукна крепче стиснул меч и сделал два больших шага в направлении кустов. Девочка вскочила и помчалась прочь, не разбирая дороги. Воин кинулся за нею, намереваясь схватить.
Ральф поднялся, плавным движением вскинул лук и выпустил стрелу. Та вонзилась воину точно в глаз и на несколько дюймов вошла в голову. Раненый вскинул левую руку, будто желая вытащить прут из глазницы, но вдруг обмяк и рухнул наземь, как мешок с зерном. Раздался глухой удар, и земля под ногами Мерфина содрогнулась.
Ральф выбежал из кустов и помчался за Гвендой. Краем глаза Мерфин увидел, что Керис устремилась следом. Он тоже хотел убежать, но словно прирос к земле.
С другого конца поляны донесся крик. Мерфин увидел, что Томас Лэнгли отбил приставленный к горлу меч и вытащил откуда-то из-под одежды нож с лезвием длиной в мужскую ладонь. Воин в черном плаще был настороже и сумел увернуться от удара. Он занес клинок, метя рыцарю в голову.
Лэнгли пригнулся, но был недостаточно проворен. Меч опустился на его левое предплечье, вспорол кожаную блузу и вонзился в плоть. Рыцарь взревел от боли, но устоял на ногах. Быстрым движением, которое показалось Мерфину необыкновенно изящным, он взметнул правую руку вверх и поразил противника ударом ножа в горло, а затем повел нож по дуге в сторону, рассекая шею.
Кровь хлынула фонтаном из горла воина. Томас пошатнулся и отступил назад, чтобы не запачкаться. Воин в черном упал на землю, его голова болталась, почти отделенная от тела.
Томас выронил нож из правой руки и схватился за раненое предплечье. Потом опустился наземь, будто резко лишившись сил.
Мерфин остался наедине с раненым рыцарем, телами двух воинов и мертвой трехногой собакой. Он знал, что должен бежать следом за остальными детьми, но любопытство удерживало на месте. Лэнгли теперь выглядел неопасным, убеждал себя мальчик.
У рыцаря оказался острый глаз.
– Эй, можешь выходить, – позвал он. – В таком состоянии я тебя не изловлю.
Мерфин нерешительно встал и вылез из кустов, пересек поляну и остановился в нескольких футах от сидевшего рыцаря.
Томас сказал:
– Если узнают, что вы играли в лесу, вас высекут.
Мерфин кивнул.
– Я сохраню вашу тайну, если вы сохраните мою.
Мерфин вновь кивнул. Соглашаясь на сделку, он ничем не поступался. Все дети будут молчать. Иначе, если кто проговорится, беды не миновать. Сильнее прочих достанется ведь Ральфу, убившему человека королевы.
– Не поможешь перевязать рану? – попросил Томас.
Несмотря на все случившееся, изъяснялся он вежливо. Его самообладание казалось восхитительным и вызывало уважение. Мерфин понял, что хочет стать таким же, когда вырастет.
Наконец мальчик проглотил комок в пересохшем горле и выдавил:
– Помогу.
– Подними мой испорченный пояс и перетяни, пожалуйста, мне руку.
Мальчик подчинился. Нижняя рубаха Томаса намокла от крови, а плоть на руке была вспорота, как туша в мясницкой лавке. Мерфина слегка замутило, но он заставил себя затянуть пояс на руке рыцаря так, чтобы концы раны сошлись, а кровотечение ослабло, потом завязал узел, а Лэнгли правой рукой затянул его потуже.
Томас с трудом поднялся и окинул взглядом мертвые тела.
– Вдвоем нам их не похоронить. Я истеку кровью, прежде чем мы выкопаем могилы. – Он покосился на Мерфина и прибавил: – Даже с твоей помощью. – Подумал немного и продолжил: – С другой стороны, я не хочу, чтобы на них наткнулась какая-нибудь влюбленная парочка, ищущая местечко… где бы уединиться. Давай оттащим обоих в кусты, где вы прятались. Сначала вон того, в зеленом.
Рыцарь и мальчик подошли к телу.
– Ты за одну ногу, я за другую, – велел Томас.
Он схватил мертвеца правой рукой за левую лодыжку, а Мерфин обеими руками взял другую безвольную ногу и потянул. Вдвоем они затащили тело в кусты, где лежал бездыханный Хоп.
– Годится. – Лицо Томаса побелело от боли. Чуть погодя он наклонился и вырвал стрелу из глазницы воина. – Твоя? – Рыцарь вопросительно выгнул бровь.
Мерфин взял стрелу и вытер о траву, избавляясь от крови и мозгов, налипших на древко.
Точно так же перетащили второе тело, волоча голову следом за почти обезглавленным туловищем, и бросили подле первого. Лэнгли подобрал вражеские мечи, зашвырнул их в кусты и отыскал свое оружие.
– А теперь окажи мне услугу, хорошо? – Рыцарь протянул мальчику кинжал: – Можешь выкопать ямку в земле?
– Ладно. – Мерфин взял кинжал.
– Прямо здесь, перед дубом.
– Глубоко копать?
Томас показал на кожаный кошель, который снова повесил на пояс.
– Чтобы спрятать вот это на пятьдесят лет.
Призвав все свое мужество, Мерфин спросил:
– Зачем?
– Копай, а я расскажу тебе что смогу.
Мальчик прочертил в траве квадрат и начал ковырять стылую землю кинжалом, выгребая накопанное руками.
Лэнгли подобрал свиток, положил в промасленный мешочек, а мешочек спрятал в кошель.
– Мне поручили доставить это письмо графу Ширингу. Оно содержит столь опасную тайну, что я понял: подателя письма наверняка убьют, чтобы он никогда ничего и никому не рассказал. Нужно было исчезнуть. Я решил укрыться в монастыре, стать монахом. С меня довольно сражений, пора искупать грехи, которых накопилось достаточно. Меня хватились, люди, которые вручили мне письмо, принялись искать, и вот незадача – угораздило же попасться им на глаза в одной бристольской таверне.
– А почему за тобой гнались люди королевы?
– Она тоже готова на все, лишь бы тайна не вышла наружу.
Когда Мерфин выкопал яму в восемнадцать дюймов глубиной, Томас сказал:
– Достаточно.
Он кинул кошель в яму. Мерфин засыпал ее землей, а Лэнгли набросал поверх свежевскопанной земли листьев и мелких веток, и вскоре это место стало неотличимым от остальной поляны.
– Если услышишь, что я умер, пожалуйста, выкопай это письмо и передай священнику. Сделаешь это для меня?
– Хорошо.
– Но до тех пор никому ничего не говори. Пока известно, что письмо у меня, но непонятно, где оно точно, они побоятся лезть на рожон. А вот стоит тебе раскрыть тайну, сначала убьют меня, а потом и тебя.
Мерфин обомлел от страха. Это же несправедливо, что ему угрожает такая опасность только из-за того, что он выкопал ямку по просьбе другого человека!
– Прости, что пугаю тебя, – продолжал Томас. – Но это не только моя вина. В конце концов, я не просил тебя сюда приходить.
– Нет. – Всем сердцем Мерфин сейчас жалел, что наплевал на слова матери и вообще пришел в лес.
– Я вернусь на дорогу, а тебе лучше уйти тем же путем, каким пришел. Полагаю, твои друзья ждут где-нибудь неподалеку.
Мальчик отвернулся и пошел было прочь, но его окликнули.
– Как тебя зовут? – крикнул вдогонку рыцарь.
– Мерфин, сын сэра Джеральда.
– Вот как? – Томас, видимо, знал отца. – Запомни, никому ни слова, даже ему.
Мерфин кивнул и ушел.
Ярдов через пятьдесят его стошнило. После этого стало намного лучше.
Как и предположил Томас, остальные ребята ждали на опушке леса, возле дровяного склада. Мерфина окружили, принялись хлопать по плечам, будто удостоверяясь, что он жив. Все испытывали облегчение и явно стыдились, что бросили его. Дети до сих пор боялись, даже Ральф.
– Тот человек, в которого я пустил стрелу… – проговорил брат. – Он тяжело ранен?
– Он умер, – ответил Мерфин и показал Ральфу стрелу, запачканную кровью.
– Ты сам ее вытащил?
Мерфину очень хотелось ответить «да», но он решил сказать правду.
– Не я, а рыцарь.
– А что со вторым воином?
– Рыцарь перерезал ему горло. Потом мы спрятали тела в кустах.
– И он позволил тебе уйти?
– Да. – Мальчик ничего не стал говорить о спрятанном письме.
– Нужно сохранить все в тайне, – твердо проговорила Керис. – Если кто-нибудь узнает, будет беда.
– Я никому не скажу, – пообещал Ральф.
– Мы должны поклясться, – сказала Керис.
Они встали в кружок. Керис вытянула руку, и ее ладонь оказалась в центре круга. Мерфин положил сверху свою – ладонь девочки была мягкой и теплой, – потом Ральф, потом Гвенда. Все поклялись хранить тайну кровью Иисуса, и потом отправились обратно в город.
Состязания в стрельбе из лука закончились, все разошлись обедать. Когда шли по мосту, Мерфин сказал Ральфу:
– Когда я вырасту, то хочу быть, как этот рыцарь, всегда обходительным, ничего не бояться быть беспощадным в бою.
– Я тоже, – ответил Ральф. – Ну, быть беспощадным.
В Старом городе Мерфин поразился тому, что вокруг продолжается обычная жизнь: плакали младенцы, где-то жарили мясо, у таверн мужчины пили эль.
Керис остановилась около большого дома на главной улице, прямо напротив входа во двор аббатства, обняла Гвенду за плечи и сказала:
– Моя собака недавно ощенилась. Хочешь посмотреть на щенков?
Гвенда по-прежнему выглядела напуганной и готовой расплакаться, но охотно закивала.
– Ой, да, хочу, конечно.
«Какая Керис умная и добрая, – подумалось Мерфину. – Щенки утешат маленькую девочку и отвлекут от воспоминаний. По возвращении домой она будет рассказывать про щенков и вряд ли вспомнит о том, что ходила в лес».
Дети попрощались, и девочки зашли в дом. Мерфин вдруг понял, что ему хочется снова увидеть Керис.
Затем мысли обратились к иным заботам. Справится ли отец с этим своим долгом? Мерфин и Ральф направились на двор аббатства, причем Ральф так и шел с луком и подстреленным зайцем. На дворе было тихо.
Госпиталь пустовал, не считая нескольких больных. Монахиня подсказала братьям:
– Ваш отец в соборе с графом Ширингом.
Братья вошли в огромный собор и обнаружили родителей в притворе. Мать сидела у подножия колонны, на уголке каменного выступа, где круглая колонна сходилась с квадратным основанием. В холодном свете, что лился сквозь высокие окна, ее лицо казалось спокойным и ясным, словно выточенным из того же серого камня, что и колонна, на которую она откинула голову. Отец стоял рядом, покорно опустив широкие плечи. Перед родителями прохаживался граф Роланд. Он был старше отца, но черные волосы и порывистость движений придавали ему моложавости. За спиной графа притаился приор Антоний.
Мальчики задержались было в дверях, но мать поманила их к себе.
– Идите сюда. Граф Роланд помог нам договориться с приором Антонием, все улажено.
Отец хмыкнул, явно давая понять, что, в отличие от жены, не слишком признателен графу.
– Мои земли переходят аббатству, – проворчал он. – Я ничего не оставлю вам двоим в наследство.
– Мы переедем сюда, в Кингсбридж, – бодро продолжала Мод, – станем жить на монастырском иждивении.
– Как это? – спросил Мерфин.
– Монахи предоставят нам дом и будут кормить дважды в день всю нашу жизнь. Разве не чудесно?
Мерфин видел, что на самом деле мать вовсе не считала положение иждивенцев аббатства столь уж чудесным. Только притворялась, что рада. А сэру Джеральду было очень стыдно расставаться со своими владениями. Мальчик догадывался, что для отца подобное соглашение – настоящий позор.
– Что будет с моими сыновьями? – спросил рыцарь у графа.
Тот обернулся и посмотрел на мальчиков.
