Чтобы избежать участи Хауэлла Тайлера, Мерфин пропустил под мышками ременную петлю и привязался к прочному каменному шпилю: если упадет, то до земли не долетит. Удостоверившись в надежности крепления, он расчистил участок крыши от шифера, привязал веревку к бревну и крикнул вниз Джимми:
– Давай!
Мерфин был уверен, что все получится – должно получиться, – но тем не менее испытывал изрядное волнение и даже затаил дыхание.
Джимми, стоявший внутри большого колеса на земле, сделал шаг вперед. Колесо можно было вращать лишь в одну сторону. У него имелся стопор, давивший на скошенные зубцы: по одной кромке все зубцы были чуть скошены, чтобы стопор беспрепятственно проскальзывал над ними, зато другая кромка располагалась под прямым углом к поверхности, так что любое движение вспять немедленно прекращалось.
Колесо повернулось, и бревно на крыше приподнялось.
Когда оно полностью отделилось от поверхности, Мерфин крикнул:
– Есть!
Джимми остановился. Сработал стопор, и бревно, плавно покачиваясь, зависло в воздухе. Пока все шло хорошо. Но вот дальше все было непредсказуемо.
Мерфин развернул лебедку, и рычаг стал разворачиваться. Юноша следил за этим разворотом, забыв, что нужно дышать. Деревянная конструкция приняла на себя тяжесть груза. Лебедка заскрипела. Рычаг описал полукруг, переместив бревно из прежнего положения в новое, над кладбищем. Зрители дружно охнули: никто прежде не видел поворотной лебедки.
– Опускай! – крикнул Мерфин.
Джимми отпустил стопор, и бревно рывками стало опускаться, по футу за раз, пока колесо вращалось, а веревка разматывалась.
Все молча наблюдали. Когда груз коснулся земли, зрители захлопали в ладоши.
Джимми отвязал веревку от бревна.
Мерфин позволил себе немного порадоваться: получилось!
Он спустился по приставной лестнице. Люди внизу ликовали. Керис поцеловала его, отец Жоффруа пожал руку.
– Просто чудо. Никогда не видел ничего подобного.
– Никто не видел, – с гордостью поправил Мерфин. – Это я сам придумал.
Его поздравили еще несколько человек. Всем было приятно первыми увидеть новый механизм в действии – всем, кроме Элфрика, который мрачно поглядывал из-за спин остальных.
Мерфин не удостоил бывшего наставника вниманием и обратился к отцу Жоффруа:
– Мы договаривались, что вы заплатите, если все получится.
– С удовольствием, – ответил священник. – На сегодня я должен тебе восемь шиллингов, и чем скорее оплачу расчистку кровли и восстановление крыши, тем лучше я себя буду чувствовать.
Он развязал висевший на поясе кошель и достал несколько завернутых в тряпочку монет.
Но тут вмешался Элфрик:
– Подождите!
Все обернулись.
– Вы не имеете права платить этому юноше, отец Жоффруа. Он не считается плотником.
«Что за чушь, – подумал Мерфин. – Работа выполнена, разве можно лишать человека платы?» Впрочем, Элфрику явно было плевать на справедливость.
– Глупости! – воскликнул священник. – Он сделал то, чего не смог совершить ни один другой плотник города.
– Но он не состоит в гильдии.
– Я хотел вступить, – подал голос Мерфин, – но вы бы меня не приняли.
– Это право гильдии.
Отец Жоффруа изрек:
– Я полагаю, что это несправедливо, и многие горожане со мной согласятся. Мерфин прослужил подмастерьем шесть с половиной лет, за труды ему платили едой и ночлегом на кухонном полу, и всем известно, что уже несколько лет он выполняет работу настоящего плотника. Вам не следовало выгонять его без инструментов.
Мужчины вокруг одобрительно загудели. Многие считали, что Элфрик в своем гневе зашел слишком далеко.
– Со всем почтением к вашему преподобию, – произнес Элфрик, – решать гильдии, а не вам.
– Хорошо. – Отец Жоффруа скрестил руки на груди. – Значит, вы утверждаете, что я не имею права заплатить Мерфину, хотя он единственный в городе может починить мою церковь так, что не придется ее закрывать. Я не признаю вашу правоту. – Священник протянул Мерфину монеты. – Теперь можете обращаться в суд.
– Суд аббатства? – Лицо Элфрика исказилось от злобы. – Если кто обвиняет священника, разве можно надеяться, что монахи будут судить по справедливости?
Из толпы донеслись утвердительные возгласы. На памяти у людей было слишком много случаев, когда монастырский суд принимал заведомо неправедные решения в пользу духовенства.
Но отец Жоффруа не полез за словом в карман:
– А разве подмастерье может рассчитывать на справедливость суда гильдии, где заправляют мастера?
Раздался смех: здесь любили остроумные перепалки.
Элфрик понурился. В любом суде он бы без труда взял верх над Мерфином, однако справиться со священником было куда сложнее.
Мастер обиженно проворчал:
– Несчастный день для города, когда подмастерья идут против мастеров, а священники их поддерживают.
Впрочем, он сознавал, что потерпел поражение, а потому отвернулся.
Мерфин ощутил на ладони тяжесть монет: восемь шиллингов, девяносто шесть серебряных пенни, две пятых фунта. Он знал, что монеты следует пересчитать, но его переполняло счастье, и он махнул рукой на обычаи. Первое жалованье!
– Вот ваши деньги, – сказал он, поворачиваясь к Эдмунду.
– Верни сейчас пять шиллингов, остальное отдашь позже, – великодушно ответил тот. – Оставь немного себе. Ты это заслужил.
Мерфин усмехнулся. Ему останется три шиллинга – столько у него в жизни не бывало. Он не знал, что делать с такими деньгами. Может, купить матери цыпленка?
Наступил полдень, и все потянулись по домам на обед. Мерфин пошел с Керис и Эдмундом. Юноша не сомневался, что будущее его обеспечено. Он доказал, что стал плотником, и кто теперь станет воротить от него нос, коли отец Жоффруа признал его мастером? Он сумеет заработать на жизнь. У него будет свой дом.
Он женится.
Их ждала Петранилла. Пока Мерфин отсчитывал Эдмунду пять шиллингов, она поставила на стол пахучее блюдо с рыбой, запеченной в травах. Чтобы отметить победу, Эдмунд налил всем сладкого рейнского вина.
Но олдермен был не из тех, кто живет воспоминаниями о прошлом.
– Нужно строить мост, – нетерпеливо напомнил он. – Минуло пять недель, а ничего не сделано!
Петранилла заметила:
– Я слышала, что граф быстро поправляется, так что, наверное, монахи скоро проведут выборы. Нужно спросить Годвина. Я не видела его после вчерашнего, когда Карл Слепой упал на службе в соборе.
– Я бы хотел подготовить план строительства, – продолжил Эдмунд. – Тогда работы можно будет начать сразу после выборов.
Мерфин навострил уши:
– Что вы имеете в виду?
– Это непременно должен быть каменный мост, широкий, чтоб разъехались две повозки.
Мерфин кивнул.
– Да, и со спусками по обеим сторонам, чтобы люди сходили на сухую землю, а не в грязь.
– Верно. Отличное предложение.
– Но как вы поставите каменные опоры посреди реки? – спросила Керис.
– Понятия не имею, но должен существовать способ, – ответил Эдмунд. – На свете ведь множество каменных мостов.
– Я что-то подобное слышал, – обронил Мерфин. – Сначала возводят особую конструкцию – коффердам, – которая не пропускает воду туда, где будет стоять мост. Это довольно просто, но говорят, что главное – проследить, чтобы вода не просачивалась.
Тут вошел Годвин, и вид у него был взволнованный. Ему не полагалось расхаживать по домам горожан; считалось, что монахи могут покидать аббатство лишь по особым поручениям. «Интересно, – подумалось Мерфину, – что у них стряслось?»
– Карл отказался выдвигаться, – выпалил ризничий.
– Хорошие новости! – воскликнул Эдмунд. – Выпей-ка вина.
– Рано праздновать.
– Почему? Единственный кандидат теперь Томас, а он готов строить мост. Наш вопрос решен.
– Томас уже не единственный. Граф назвал Савла Белую Голову.
– Ого. – Эдмунд задумался. – А что, это так плохо?
– То-то и оно. Савла любят, он оказался способным настоятелем обители Святого Иоанна-в-Лесу. Если он согласится, то, скорее всего, получит голоса бывших сторонников Карла и, значит, может победить. Вдобавок, будучи ставленником графа и его родичем, Савл не посмеет ослушаться Роланда. Графу же наш мост нисколько не нужен, ведь он может оттянуть купцов с рынка Ширинга.
Эдмунд заметно обеспокоился:
– Мы что-нибудь можем сделать?
– Надеюсь, да. Кому-то следует отправиться в скит, известить Савла и привезти в Кингсбридж. Я вызвался это сделать в надежде, что смогу как-то убедить его отказаться.
– Вряд ли этого достаточно, – отозвалась Петранилла.
Мерфин внимательно слушал: он не любил Петраниллу, но признавал, что тетка Керис умна.
– Граф может выдвинуть кого-то другого. А все его кандидаты будут против моста.
Годвин закивал.
– Значит, если мне удастся отговорить Савла, нужно сделать так, чтобы нового кандидата графа не избрали ни за что.
– Кто у тебя на примете? – спросила Петранилла.
– Монах Мердоу.
– Блестяще.
– Но это же ужасно! – воскликнула Керис.
– Именно, – откликнулся Годвин. – Жадина, пьяница, трутень, самодовольный подстрекатель черни. Монахи ни за что его не изберут. Потому-то он и должен стать кандидатом графа.
Мерфин понял, что Годвин пошел в мать: унаследовал ее склонность плести интриги.
– Как будем действовать? – уточнила Петранилла.
– Сначала нужно уговорить Мердоу выдвинуть себя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66873888&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
