Переступая порог, она заметила что-то на полу в коридоре. Маленькая игрушечная машинка, которую, должно быть, обронил кто-то.
– Тасуку-тян, это твое? – спросила она, подняв грязную машинку с пола.
– Нет, не мое. Наверное, обронил кто-то. Чья она? – Тасуку спросил достаточно громко, чтобы пятеро или шестеро детей, игравших у входа, отрицательно покачали головами в ответ.
– Не моя.
– Не-а.
– Тогда я пока заберу ее. Если кто будет искать, скажите, что она у меня.
Тасуку отряхнул машинку от грязи и убрал в карман брюк. Это тоже было очень по-взрослому.
– О, Маки-тян, здравствуй! Недавно как раз заходил Дзюн…
К девочке обратилась женщина за пятьдесят по имени Кими-сан, она долгое время работала на семью Аисава. Все соседские дети обожали эту дружелюбную полную женщину.
– Он сейчас дома.
– Какой проказник! Совсем недавно пришел сюда один, веселился и болтал… Действительно, неугомонный. – Кими рассмеялась и, достав из кармана фартука пакет с леденцами рамунэ[43 - Рамунэ – японский газированный безалкогольный напиток в бутылках с узкой горловиной, внутри которой находится стеклянный шарик. Наиболее распространено рамунэ со вкусом лайма и лимона.], протянула один девочке.
– И мне дай, пожалуйста! – Тасуку протянул руку.
Кими строго ответила:
– Кто-то и так съел уже много!
– Делиться с ближними! – вывернулся Тасуку.
– Хорошо, но только одну, – сказала Кими, протягивая ему конфету.
Она не могла не баловать мальчика. Тасуку прекрасно знал об этом и пользовался ее добротой.
– Маки, давай их съедим!
– Угу.
Дети присели на корточки у черного входа и развернули конфеты. Похожие на маленькие пилюльки, кисло-сладкие леденцы прилипали к языку, растворяясь в горле с забавным шипением.
– Как много людей!
– Да, недавно даже кто-то из городской управы приходил. Долго кланялся дедушке…
– А Хиса-тян?..
– Вышла куда-то, пока не вернулась.
Девочка наконец расслабилась. Решила быть осторожнее по пути домой, чтобы случайно не столкнуться с Хисайо.
Вдруг налетел резкий порыв ветра и вырвал целлофановую обертку от конфеты из руки девочки.
– Ой!
Она спешно вскочила на ноги, но подхваченная ветром обертка уже перемахнула забор и скрылась из вида.
– Ну вот, будет сильный дождь.
– Как жаль, прямо во время праздника…
Дети подняли глаза к небу, словно старались проследить траекторию скрывшейся из вида целлофановой обертки.
Через все небо с бешеной скоростью проносились тучи, закручиваясь от порывов ветра и постоянно меняя форму.
– Доставка цветов! – крикнул мужчина средних лет, мокрый от пота, и заглушил мотоцикл. Он держал в руках букет белых лилий в бумажной упаковке. – Цветы для господина доктора от доктора Терада из городской больницы.
– Большое спасибо! – Кими вышла навстречу, надев сандалии.
Мужчина, сняв шлем, произнес:
– Передайте мои поздравления!
– Благодарим!
– Заняты с самого утра?
– О, да. Все сбились с ног.
– Господину доктору так повезло с детьми… А то, что его матушка празднует восемьдесят восемь лет в этот же день, – благое знамение. К тому же, сын и внук с одинаковым днем рождения – и вправду особенные люди!
– Как ваша матушка?
– Ох, по-разному… В такую жару, понимаете, старикам не сладко.
– Передавайте жене от меня привет. Спасибо!
– Позвольте откланяться!
Мотоцикл снова зашумел и скрылся вдали.
– С самого утра все несут то цветы, то саке, – с едва различимой гордостью в голосе пробормотала Кими.
– Ого.
Даже будучи ребенком, девочка отчетливо осознавала невероятное влияние и силу семейства Аисава, постоянно замечая пропасть между простыми смертными вроде нее и, например, Тасуку или другими членами этой семьи.
Последняя конфетка на языке отдавала горечью.
Стряхнув воду со стеблей лилий, Кими опустила их в ведро с водой, стоящее у черного входа; цветами были заполнены уже три ведра.
– Маки-тян, прихвати потом с собой цветов. Такими темпами мы в них утонем! – сказала она, держа стебли лилий над газовой конфоркой.
– Кими, ты жаришь цветы? – удивленно спросила девочка.
Кими вопросительно взглянула на нее, а затем рассмеялась.
– Нет; просто если прижечь стебли срезанных цветов, то они простоят дольше.
– Ого…
Заглянув в кухню, девочка заметила нескольких женщин в кухонных передниках с длинными рукавами, занятых готовкой. По подносам, уставленным рюмками с саке, можно было понять, как много гостей прибыло на праздник.
На столе в ряд стояли узкие вазы, пока без цветов. Внимание девочки сразу привлекла красивая синяя стеклянная ваза – она ярче других блестела на солнце.
«Я хочу ее».
Девочка почувствовала непреодолимое желание завладеть вазой.
– О, сестра возвращается…
Услышав голос Тасуку, девочка испугалась.
Она резко обернулась и заметила мальчика, идущего по дороге к дому. Рядом с ним к воротам клиники медленно шла Хисайо. Она дружелюбно приветствовала гостей. Те отвечали ей широкими улыбками, постепенно окружая ее со всех сторон. Хисайо была еще подростком, но прекрасно держалась в компании взрослых. Будучи ближе по возрасту к другим детям на празднике, она общалась со всеми гостями с особым достоинством, подобно храмовой деве мико[44 - Мико – служительницы синтоистских храмов в Японии. В современном синтоизме помогают в проведении храмовых обрядов и осуществлении брачных церемоний, исполняют ритуальные танцы, занимаются гаданиями-омикудзи и просто поддерживают чистоту и порядок в храмах.], потому люди вокруг относились к ней с почтением и восхищением. Ее окружала поистине мистическая атмосфера.
Девочка с удивлением заметила, что Хисайо вернулась с пустыми руками. При ней была только ее кружевная сумочка.
Разве она не собиралась за сладостями? Или это была только отговорка?
– Тасуку, я пойду домой.
– Что, уже?
– Не говори Хиса-тян, что я приходила!
– Почему?
– Ну пожалуйста!
Тасуку состроил недовольное лицо, но девочка его уже не видела.
Она прекрасно знала, что Хисайо никак не сможет найти ее на таком расстоянии, но ей все равно было не по себе.
Хисайо точно сможет! Она наверняка найдет знаки, подсказывающие, что девочка была у нее дома, даже если та будет уже далеко. Девочка была в этом уверена!
Она побежала в направлении дома.
Постепенно удаляясь от праздничной атмосферы дома Аисава, она понемногу успокоилась и смогла выдохнуть с облегчением.
Вдруг начался дождь.
Едва девочка успела заметить несколько крупных капель, как ее накрыло стеной проливного дождя.
Она бросилась бежать. Ее спортивные туфли тут же промокли насквозь.
Пейзаж вокруг изменился. Прохожие, согнувшись, бежали со всех ног. Владельцы магазинов накрывали уличные прилавки пластиковыми щитами, люди переставляли велосипеды под навесы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66731758&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Имеется в виду Мишель Петруччиани, французский джазовый пианист, чье музыкальное произведение «Юджиния» вдохновило автора на написание книги. Скончался в январе 1999 г.
2
Татами – традиционные толстые (5 см) тростниковые маты, обшитые по длинным краям тканью, укладываемые на пол. В Японии до сих пор измеряют площадь помещений в татами; размер одного татами составляет 95,5?191 см (в Западной Японии) и 88?176 см (в Токио и Восточной Японии).
3
Имеется в виду распространенное, но ошибочное название лагерстрёмии – настоящая сирень и лагерстрёмия относятся к разным семействам. Несмотря на название, родиной растения является Китай. Декоративное растение с крупными цветами белого, розового, малинового или пурпурного цвета, используется в оформлении парков и оранжерей.
