– Почему Свинцовый Чоки? Ведь нужно Плюмбум.
– Потому что плюмбум и есть свинец, – проскрипел ленивец. – Я – Свинцовый Чоки.
Он говорил, как по тарелке царапал.
– Спасибо, – сказала Люся. – Очень хорошо. Вот вам Вафельный Отметник. Откусите большой квадратурик.
Она подала Отметник Чоки. Он не доставал, а она не дотягивалась. Тут Чоки рухнул вниз прямо на Люсю. Она даже перепугалась и шмыгнула под стол. Только Чоки не долетел до пола. Он повис на двух крючковатых лапах, как меховой ковёр на верёвке.
«Так бы его и треснула выбивалкой!» – подумала Люся. Но драться не стала. А солидно, как положено учительнице, вылезла из-под стола и подала Отметник ученику.
Плюмбум радостно отгрыз большую дольку и, сложившись, полез по канату в свою замусоренную дыру. В классе остался только резкий запах эвкалиптовых листьев.
Люся внимательно осмотрела все углы в классе. Нет ли где ещё какой норы? Того гляди, утконос вылезет или питон.
– Теперь я бы хотела познакомиться… с юным пушистым созданием…
Маленькая белочка исчезла под партой.
– У которого такие толковые глаза… Такой застенчивый вид… Это создание, наверное, самое скромное во всём классе… очень любит грызть орехи… и сидеть под столом.
Бельчонок сидел под партой и в ужасе дёргал джинсовую штанину волка:
– Это про тебя! Это про тебя!
Волк оттолкнул белочку лапой:
– Не дёргай! Сам знаю.
Он засмущался и, опустив глаза, пошёл к доске.
А белочка вылезла из-под парты очень довольная. Она покашивала глазами на Люсю и, наверное, считала себя самой хитрой в школе. В обеих системах – в людовецкой и в меховой. Ещё бы! Она так здорово избежала вызова к доске!
– Прошу вас, дорогой интернатник, напишите своё имя.
«Юное пушистое создание» в виде лохматого дылды в джинсах и с пистолетами на боку нацарапало:
УСТИН, ЛЕТЯЩИЙ В АБЛАКАХ.
Люся спросила у класса:
– Где ошибка?
Белочка с первой парты засверкала очками:
– Можно я? Можно я?
Она вышла из-за стола. И стало видно, как она хорошо одета. В яркую цветастую юбочку и жилетку. Она дописала:
С ТРУДОМ.
– Почему с трудом? – оторопела Люся.
– Как почему? Как почему? – захлопотала белочка. – Волкам трудно летать. Они не умеют же. Птицы умеют. Мыши умеют. А волки не умеют.
– Других ошибок нет?
– Нет, – ответила белочка.
– Я вижу, что есть.
Вперёд важно, вперевалочку вышел Иглосски. Большой специалист.
Он зачеркнул букву «и» в слове «Устин» и написал «е».
– Устен? – удивилась учительница. – Почему Устен?
– У стен летает, – объяснил Иглосски. – В облаках у стен.
– При чём тут стены?! – завопила Люся. – Ошибка в этом слове. – Она показала на слово «аблака».
Весь класс принимал участие в исправлении написанного. Образовалась целая спасательная экспедиция. К ней присоединился ещё и Сева Бобров.
Зубастый Сева закричал:
– Я знаю! Я знаю! «Аблака» – это неправильно. Надо написать «яблака». Получится: «Устин, летящий в яблаках».
– В каких ещё яблоках?
– В обычных, – пояснил Сева. – Он вокруг яблони летает.
От этих стен и яблок у Люси кругом пошла голова.
– Неужели никто не знает?
– Я знаю! – сказала Лаковая Молния. – Надо писать «в облаках».
– Правильно, – похвалила ласку девочка. – Вот вам кусочек Вафельного Отметника.
– А мне не дадут Отметника? – спросил устенный Устин.
Люся не знала, как ей быть, – дать ему понюхать плитку вафли в наказание за неграмотность или, наоборот, похвалить его за старательность и отломить кусочек. Она решила угостить волка. А нюхательно-воспитательные меры пока отложить. Яблоковый Устин аж засветился от радости неярким серым светом.
Прогудел начинальник. Меховая братия забегала и замоталась, малышня повисла на Люсе.
– Что мы будем делать? – кричали они.
– Не знаю.
– Давайте в залезалки играть. Давайте!
– Это что такое?
– Игра такая. Надо на крышу залезть. Кто выше всех залезет, тот победил. А остальные его стаскивают, – объяснил ёжик Иглосски. – В прошлый раз победил Мохнурка.
– И где он? – спросила Люся.
– В ночевальне лежит. Перебинтованный. Он слетел сверху и поцарапался по дороге.
– Это уже не залезалки, а бинтовалки получаются, – сказала девочка-учительница. – Только сегодня мы в это играть не будем. Мне пора домой. Меня папа с мамой ждут. Я боюсь, что мне дома «влеталки и разгонялки» устроят.
– Это хорошая игра, во «влеталки», – сказала белочка. – Это влетать куда-нибудь надо?
Зверята проводили Люсю до ворот и долго махали лапами вслед и кидали вверх разные вещи. Эти вещи ещё много времени взлетали над забором.
Междуглавие третье
Список мешаний учителям на уроках со стороны учащихся
Всю неделю ученица-учительница Люся Брюкина внимательно наблюдала за своими коллегами по учёбе. Смотрела на тех, кто обучает, и на тех, кто обучается.
И вот что было замечено.
ПОНЕДЕЛЬНИК
Спальников намазал доску воском, как лыжи. Поэтому Лушина, которая всю неделю учила арифметику с папой, не сумела даже написать условие задачи. Мел скользил. Учительница сердилась.
– Ты, Лушина, нарочно это сделала. Потому что урока не выучила.
– Я выучила, Мария Яковлевна. Это кто-то другой доску намазал.
– А вот мы сейчас проведём контрольную работу на вычитание дробей и выявим, кто у нас диверсант. Ясно, что отличники доску натирать не станут.
Кандидатами в диверсанты оказались: Спальников, Игорь Трофимов, Кира Тарасова и бедная Карина Мариношвили. Ей эта двойка была нужна больше всех. У неё и так по арифметике было две.
ВТОРНИК
Великолепный Киселёв подрисовал усы на портрете знаменитого писателя Маяковского. Он оправдывался:
– Все писатели как люди. И Чехов, и Толстой, и Некрасов, а он отрывается. Он какой-то ненастоящий, потому что без усов.
– А ты много читал Маяковского?
– Потому и не читал, что он без усов. Теперь начну.
– Теперь ты пойдёшь домой и приведёшь родителей, – говорила Эмилия Игнатьевна – завуч. Очень умная и опасная женщина. – Твой папа без бороды и усов. Но я думаю, он настоящий и всыплет тебе как следует, по-настоящему.
Язвительный Игорь Трофимов подумал и сказал:
– Вот учителя! Вот завучи! Человек в беду попал, а они острят, шутят. Нет, с такими людьми мы никуда не придём.
СРЕДА
На родительском собрании сердился дедушка Киры Тарасовой:
– Моя Кира говорит: «Если не купишь мне джинсы, я в школу не пойду. У нас все учащиеся в джинсах ходят. Даже директор. Я одна как из сельской местности в юбке югославской. Будто я отсталая». А где ж я ей эти джинсы возьму? Да ведь не простые надо, а фирмы Врангеля. Я ей говорю: «Этого Врангеля мы прогнали в революцию не для того, чтобы его штаны носить!» Она мне в ответ: «Тёмный ты, дедушка, ничего в истории не понимаешь. И в экономике. Вы ведь Врангеля прогоняли, а это Вранглер».
