+++
Пришло письмо от Люсии, она волнуется за меня. А у меня даже нет сил удержать в руке перо, чтобы ответить ей… Как будто во мне открыта невидимая рана, и силы вытекают через нее, словно кровь. Наверно я еще немного вздремну, возможно, тогда смогу написать ей…
Этот взгляд, он невыносим. Я не вижу его, но он словно здесь в комнате. Только когда приходит Клер, я чувствую небольшое облечение. Но стоит ей покинуть комнату, как он снова, снова! Я схожу с ума…
===
– Нет, вы только подумайте, что она себе позволяет!
Цокот моих каблуков ритмично раздается по каменному полу в такт недовольству, закипающему внутри.
– Письмо прислала, что приедет! Да кто ее сюда звал? Уверена, Ричард бы не написал такого, не посоветовавшись со мной… А ты что тут делаешь? Я сама с собой разговариваю, а не с тобой! И не надо так ухмыляться. Знаю, что мое раздражение доставляет тебе в последнее время море удовольствия. Но не думай, что ей это удастся. Сегодня же напишу ответ, после которого эта церковная мышка не посмеет и носа сюда… Что это? Звонок? Я не знала, что колокольчик еще висит на двери…
В замок же никто не приходит. Кто мог позвонить? От нижнего зала до прихожей большое расстояние. И пока иду туда, звонок повторяется.
Глава 3
12 ноября
Первое, что я увидела, когда распахнулась высокая старинная дверь этого дома, похожего на крепость, был ее взгляд. Полный ярости. На меня еще никогда никто так не смотрел. Ее черные волосы, прихваченные заколками, струились по телу как змеи. В руке она держала распечатанное письмо. Видимо, мое…
Ее манеры в общении со мной были на грани с приличествующими. Она сразу прокомментировала, что мое появление до получения ответа на письмо было, по ее мнению, несколько странным, а по выражению ее лица – неприемлемым. Но единственное, что я хотела – это видеть брата. О чем и сообщила ей. Однако вместо того, чтобы проводить меня сразу к нему, она повела меня по длинным полутемным коридорам в какую-то отдаленную комнату с высокими потолками и завешанными гобеленными стенами и, представив ее как гостевую, велела располагаться, с усмешкой изображая гостеприимство. Я даже не успела ничего больше спросить, как удаляющиеся шаги гулким эхом раздались по коридору.
Вначале я поддалась этому давлению и принялась распаковывать вещи. Но в какой-то момент меня смутило одно обстоятельство – почему бывшая миссис Каммингс так не хотела, чтобы я видела брата? Беспокойство мое так возросло, что я оставила все как есть и покинула комнату в надежде встретить кого-то из слуг, чтобы меня проводили в покои Ричарда.
Коридор был пустынен и темен. Я взяла свечу из комнаты и отправилась, как мне казалось, обратно к месту, откуда меня привела хозяйка дома. Но я ошиблась где-то в поворотах и, в конце концов, забрела совсем не туда.
Замок Каммингсов – очень странное место. Большая его часть кажется совсем необитаемой, однако даже отдаленные коридоры поддерживают в относительной чистоте. Пока я бродила в его лабиринтах, мне не встретилось ни единого слуги или хотя бы какого-то указания на то, где я могла бы найти их.
Первое время я была увлечена открывающимися под вуалью моей свечи картинами: то возникающей из мрака дверью с большой кованой ручкой, то неожиданным портретом, одиноко висящим на каменной стене. Но потом, когда постепенно я начала осознавать, как безнадежно заблудилась, мной овладела паника. Я не понимала, как вернуться ни к центральной части замка, ни даже к своей комнате. Я была одна в этом каменном безжизненном клубке. И вот когда уже начали подступать слезы, я вдруг почувствовала смутное понимание направления. Откуда-то пришло осознание, и я двинулась вперед по очередному переходу, и вскоре оказалась в более обитаемой части замка. На стенах были укреплены металлические подсвечники с горящими в них свечами, что меня очень обрадовало, поскольку к этому времени в моей ладони был уже умирающий огарок.
Двигаясь вслед за этими признаками жизни, я оказалась рядом с высокой двухстворчатой дверью. За ней передо мной открылась именно то, что я так боялась увидеть, когда решилась на это путешествие. На большой кровати под балдахином лежал Ричард. Он был так бледен, что мое сердце замерло в груди, как только я взглянула на него. Но через мгновение худшие опасения рассеялись. Он был жив.
Руки его были холодны, он не узнал меня… Я не понимаю, что случилось с ним здесь? Что сделала с ним эта женщина?
Но то, что произошло потом… Я не знаю, как это описать… У меня нет слов, чтобы передать те ощущения. Опасаюсь, что теперь не смогу уснуть этой ночью. Почему я позволила увести меня оттуда?..
Свеча скоро погаснет. Остается дождаться утра.
???
Она была в бешенстве. Восхитительна, просто восхитительна, когда негодует. В последнее время с ней это происходит часто. Впрочем, сама напросилась. Я предупреждал, что так этого не оставлю. Но в этот раз это была не моя заслуга.
Мне стало невероятно любопытно, кто та девушка, что смогла вызвать столь оглушительный гнев у Клер. В последний раз особа женского пола, пробудившая у нее близкие по накалу чувства, была одна провинциальная дама, посмевшая прийти на прием в более вычурном платье, чем у моей супруги. Кстати, та плохо кончила…
И я даже не представлял, насколько скоро будет удовлетворено мое любопытство. Причина фейерверка ярости в темных очах Клер появилась на пороге нашего замка почти сразу за ее письмом. Когда моя неверная женушка распахнула дверь, ее эмоции я почувствовал всем нутром… Да, давно не было так весело в этом замке!
Однако я даже не представлял тогда, что за особа перешагнула порог моего дома. Даже теперь после всего случившегося, когда я снова один среди пустынных стен, я не понимаю…
Она оставила эту девочку в дальнем крыле. Конечно же, та потерялась… Я отправился посмотреть на нее. Сходство во внешности обоих гостей замка угадывалось сразу. Из разговоров молодоженов я знал, что у южанина есть сестра. Юная, белокурая, как и ее брат, но гораздо более хрупкой комплекции, она бродила по темным коридорам со свечным огарком в дрожащих ладонях. Мне стало ее немного жалко, и тем более был удивителен гнев Клер к столь безобидному и невнятному существу. Я указал ей дорогу.
Вот тогда-то все и началось. Девица бросилась к своему братцу, который моими стараньями уже с трудом осознавал происходящее вокруг него. Она обнимала его, плакала, умоляла… Целовала лоб, обхватывала своими тонкими лапками его запястье.
Я наблюдал все это из угла комнаты. Вдруг эта девочка, метавшаяся, как затравленный зверек, подняла на меня глаза. На меня! Она никак не могла видеть меня, но смотрела так, словно видела. Ее глубоко-голубые глаза вцепились прямо в меня, пронзая. Она вскинулась, распахнула руки и всем своим тщедушным тельцем загородила распластанного на кровати брата, будто могла как-то укрыть этого великана от меня. Но дальше… В моей голове до сих пор звенит этот голос:
– Отпусти его! Не тронь! – громко так и ясно, а потом, проглотив ком в горле, – возьми… меня вместо него! Но его не тронь!
И взгляда не отрывала от моих глаз. Что-то случилось тогда. Ощущение этих ее слов, ее взгляда проникло в самую мою грудь. Меня потрясло, насколько сильным и ясным оно было. Я думал, что такое не возможно… Больше не возможно.
Клер тоже его почувствовала, видимо, потому как вскоре оказалась на пороге, да там и застыла, не решив, на кого из нас смотреть. Потом очнулась и какими-то невиданными силами уволокла девушку из комнаты. Я не знаю, что было дальше с ними… Как только меня отпустил ее взгляд, я сразу же отправился в нижнюю залу. Только музыка могла меня в этот момент успокоить.
Я думал, придет Клер, а пришла она. Она слушала, как я играю, а я даже не сразу заметил ее. А потом ушла… Эта музыка и эта девушка, они были словно струи одной реки…
Клер тоже заходила потом. Глупо… Она ничего не знает о музыке.
===
Что это? Кольцо будто вздрогнуло, и стало тяжелее удерживать пестик в руке, когда я растирала травы. Что со мной? Я… Я словно теряю его…
И тогда я увидела их, всех троих в одной комнате. Она смотрела прямо на него, а он не отводил взгляда…
Скольких же сил мне стоило отцепить эту девчонку от моего Ричарда! А так и не скажешь – маленькая такая тихоня, а как пиявка приклеилась!
Ничего, поспит ночку в дальнем крыле – отрезвеет. Если совсем не замерзнет. Каминов-то мы там не топим. Проведала Ричарда – вроде уснул. А теперь к нему…
Музыка льется на всю гостиную и прилегающие коридоры. Нет, я не могу потерять его. Некоторое время стою в дверях. Он не замечает, так увлечен игрой, поглощен пением деревянных панелек и молоточков…
Соберись. Взгляд томный… Платье струится под ладонями, обтекая грудь, талию, бедра. Я настолько притягательна, что даже могла бы соблазнить саму себя. Медленно приближаюсь и укладываюсь прямо на крышку рояля, пристально глядя на него. Раньше это просто сводило его с ума. Раньше… когда его пальцы еще могли чувствовать что-то кроме потертой поверхности клавиш.
Но он даже не поднимает глаз, продолжая играть. А потом на его прозрачных губах появляется та самая легкая ухмылка, что и на его портрете в галерее. Проклятье!!! Я теряю над ним власть…
Глава 4
13 ноября
Я была уверена, что не смогу сомкнуть глаз той ночью. Но, видимо, потрясения дня так подействовали, что я уснула почти сразу. Не могу вспомнить, что снилось мне, но почему-то проснулась я с ощущением какой-то внутренней легкости, и хотя за окном было пасмурно и даже белое одеяние снега не озаряло парка, мне почудилось, что утренние лучи солнца ласкали мое лицо при пробуждении. Однако странно, что здесь на севере все еще не выпал снег.
Впрочем, одно я помню. Этот взгляд темных демонических глаз, что привиделся мне у постели брата. Во сне же, как ни странно, они вовсе не казались несущими угрозу…
В этот раз в гостиную я спустилась без приключений. Стол был накрыт на две персоны. И поскольку больше никого не было, я решила немного пройтись, чтобы не начинать трапезу без хозяев. Зала с фортепьяно располагалась поблизости, вниз по широкой каменной лестнице с расходящимися в стороны мраморными перилами. Сегодня комната витала в утреннем сумраке, сочившимся сквозь полузадернутые шторы. В этих световых прогалах был виден танец пылинок над старым роялем. Сегодня инструмент молчал. Впрочем, той ночью наверняка было так же, а та божественная музыка мне просто пригрезилась.
Я подошла и провела по крышке пальцем. В этот момент наверху послышались шаги, и я поспешила обратно в гостиную. Лицо хозяйки дома все так же не выражало большой приязни. Клер… (Ах, просто язык не поворачивается называть ее миссис де ла Круа!) сообщила, что мой брат все еще крайне слаб и принимает завтрак в спальне, и по этой причине она единственная, кто будет наслаждаться моей компанией в это утро. К счастью, наслаждение это длилось недолго!
Сразу после завтрака я изъявила желание проведать брата.
– Ричард говорил мне, что Вы большой ценитель парков. Отчего бы Вам не воспользоваться прекрасной погодой и не совершить пока променад по нашим скромным владениям? – ответила она мне. Видимо, под «прекрасной погодой» они здесь понимают серое затянутое равномерно белесыми облаками небо и легкий моросящий дождик, превративший тропинки в подобие болот. Не хочется думать о том, какова же их «непрекрасная погода».
– Полагаю, что сейчас мне и моему брату будет лучше, если я побуду подле него. Учитывая, что когда я была рядом, он никогда так сильно не болел, миссис Каммингс… О, простите, смена в Вашем имени столь внезапна, что мне сложно перестроиться.
Кажется, мой ответ снова не слишком ее порадовал. Что ж, я здесь точно не для этого.
В итоге до полудня я пробыла с братом. Мой бедный Ричард… Он так и не пришел в себя. Однако почему-то мне показалось, что сегодня его полусон был спокойнее. Возможно, болезнь потихоньку отступает. Я молю Бога, чтобы это было так!
После ланча небо стало еще сумрачнее, правда, морось прекратилась, и я решила воспользоваться утренним предложением графини. Если бы не мое беспокойство за брата, можно было бы сказать, что я вполне насладилась этой прогулкой. Парк при замке был настолько обширен, что мне не удалось обойти его весь за один раз. И, несмотря на свою запущенность, он был просто очарователен!
Я еще нигде не видела такого разнообразия хвойных деревьев, удивительно, как южные виды прижились в этом климате наряду с их более приспособленными родственниками. Композиция с руинами, увитыми плющом так, что они местами плавно и гармонично растворялись в ландшафте, была столь живописной, что я пожалела о забытом дома во время спешных сборов дорожном художественном наборе. Как там сейчас?.. Надеюсь, Мария справляется без меня. Надо сегодня написать ей письмо.
Чем глубже я уходила в парк, тем еще более диким он казался. Но мне так и не удалось достигнуть его дальней части, хотя туда отчетливо шла узенькая тропка. В следующий раз нужно будет сразу пройти по ней и посмотреть, куда она ведет.
Теперь уже время спускаться к ужину. После, надеюсь, удастся проведать брата, и надо не забыть написать письмо Марии. К тому же она, наверное, переживает, как я добралась. Вчера был такой неординарный день, что я обо всем забыла.
Этот взгляд… Привидится же такое… В такие моменты начинаешь понимать, почему в тяжелых монастырских стенах бедным женщинам приходят в голову странные идеи. Уверена, что этот дом и его хозяйка так повлияли на моего брата. Интересно, как она овдовела в первый раз… Господи, что я пишу!
Нельзя давать местной атмосфере влиять и на меня. Больше свежего воздуха и регулярные приемы пищи, как учили нас родители. Как только брат придет в себя, сразу выведу его на прогулку. Ах, только бы он пришел в себя!
Да, и нужно что-то сделать с камином, иначе я совсем здесь окоченею, даже перо держать холодно. Вероятно, эта часть замка в целях экономии вовсе не отапливается.
???
Какое удивительное ощущение дает мне присутствие этой девушки в доме! Она, словно свежий ветер, скользящий среди этих обветшалых руин. Сегодня почти весь день я провел вдалеке от всех, даже оставил в покое этого Ричарда, так легко мне было.
Той ночью, когда все уснули, я решился заглянуть к ней. Девушка так мирно спала, укрывшись толстым одеялом под самый подбородок. Я невольно протянул руку к светлым прядям ее волос, рассыпавшимся водопадом по подушке. И… кажется, почувствовал неясный отзвук прикосновения… Возможно, я лгу себе, но она почему-то слегка улыбнулась во сне. Это было так странно, что я просидел подле нее почти всю ночь, пока первые рассветные лучи не заставили меня удалиться. Днем я почти не ощущаю себя… Может быть, меня и нет? Может быть, я зря тешу себя надеждой, а это лишь обман? Но отчего тогда в тот вечер даже Клер почувствовала что-то?
Под утро девушка свернулась калачиком, причину этого я понял только когда проходил через пустой камин, покидая комнату. Теперь Клер управляет замком, но это не значит, что моих сил недостаточно, чтобы немного скорректировать потоки в этом здании. В конце концов, это некрасиво даже для нее, так обращаться с гостьей.
Думал заняться печными трубами, когда они будут ужинать, но было так забавно незаметно наблюдать, как эти две светские дамы обменивались колкостями, что я задержался внизу подольше. Потом девушка отправилась навестить брата, и я уже был готов вернуться к каминным вопросам, когда Клер заметила меня.
– Держись от нее подальше, Бардальф, если не хочешь, чтобы она кончила, как та вертихвостка, на которую ты однажды пялился весь вечер! – сверкнула на меня глазами законная супруга.
Да, веселенькое было время! Мы даже иногда давали приемы. Впрочем, все, кто их когда-то посещал, уже давно «кончились», рано или поздно все приходят к одному. Но той красотке, кажется, и впрямь помогла ускорить этот процесс Клер… Как же ее там звали… Да важно ли то?
А важно другое:
– Если не забыла, то это ты первая выскочила замуж при живом муже, и вендетта за этот адюльтер по праву моя. Поэтому не строй теперь из себя ревнивицу, пока у твоего Ричарда его львиное сердце от ужаса не остановилось.
– Ну, что касается, как ты выразился, «живого мужа»… – и эта зараза демонстративно закинула ногу на ногу. Иногда придушил бы ее, если бы мог… – то это несколько отличается от тех реалий, которые мы тут с тобой имеем, не так ли? – а потом наклонилась вперед, как кобра в броске, – а что касается Ричарда, то я тебя уже предупреждала…
– Плевал я на твои предупреждения, моя сладкая! Поняла ли? – ох, как она бесилась… Сервиз жалко, еще бабушкин был… Но я это уже издали слышал. Оставил ее приходить в себя в одиночестве, а сам отправился по делам домашним. Приятно, однако, снова почувствовать себя дома хозяином!
Глава 5
14 ноября
Вчера ночью я пробудилась от кошмара. Мне снилась большая черная хищная птица, терзающая острым клювом плоть мертвого зверя, вдруг птица подняла голову и посмотрела на меня темными человеческими глазами…
Я резко проснулась. Камин в моей комнате все еще дышал теплом. Кто-то вчера вечером растопил его, видимо, пока я была у брата. Когда после ужина я поднялась к нему, он показался мне спокойно спящим, дыхание было ровным. Тогда я присела рядом и поцеловала его в лоб. Наверное, он все еще не знает о моем присутствии. Но когда я поднялась, собираясь уходить, его рука шевельнулась и слегка дотронулась до моей ладони… Я была так счастлива, а затем еще веселые потрескивания дров в моем пробудившемся от возможно векового сна камине совсем приободрили меня. И, написав письмо Марии, я сразу же отошла ко сну.
Но этот сон, он так взволновал меня, что, проснувшись, я уже не могла сомкнуть глаз. К тому же в комнате было непривычно светло от яркого лунного света, лившегося через высокое стрельчатое окно. В первый раз я видела здесь ясные небеса.
В конце концов, я накинула халат и решила спуститься вниз, в надежде, что небольшая прогулка по замку развеет меня, и я смогу снова уснуть. Нижняя зала, посреди которой располагался старинный рояль, тоже была слегка освещена лунным лучом, и потому я не стала зажигать огня. Дома у нас есть пьяно-форте, родители хотели, чтобы я была образованной светской девушкой, поэтому с детства меня обучали музыке, живописи, иностранным языкам… Но с тех пор, как они покинули нас, я стала играть все реже… А ведь Ричард любил, как я играю. Наверное, воспоминание о дорогих мне людях, которых я потеряла и которого могла потерять, заставили меня сделать то, что я сделала.
Повинуясь внутреннему порыву, я подошла к роялю и опустилась на маленький обшитый алым бархатом стульчик подле него. Пальцы сами стали перебирать клавиши, без какого-то особого веления от меня. На стойке не было партитуры, но вскоре я обнаружила себя играющей печальную старинную мелодию, которую когда-то выучила сама. Я и не думала, что помню ее, ведь это было так давно… Дома у нас хранилось много разных нот. Мама в молодости тоже музицировала, но впоследствии предпочитала больше слушать других, чем играть сама. И в пожелтевших нотных стопках я однажды нашла эту мелодию. Не знаю, почему, но она мне очень понравилась, и я постаралась выучить ее. Однако со временем как-то перестала ее играть. И вот теперь она всплыла под моими пальцами, и чем дольше я ее играла, тем увереннее становились движения рук, тем красивее и наполненнее звучала мелодия…
Тогда я не сразу поняла, что давало ей такой объем и полноту. Это была игра в четыре руки.
В какой-то момент я немного повернула голову в сторону и с немым вскриком вскочила. Рядом со мной почудились те самые темные глаза, что я видела в первый вечер в комнате брата. Я отпрянула, придерживаясь за рояль, чтобы не упасть, а музыка продолжала литься по комнате, освещенной лунным сиянием. В нем у рояля вырисовывалась мужская фигура с темными, как две пропасти, глазами, обращенными ко мне. Что было дальше, я помню очень смутно. Только в какой-то момент я видела его лицо совсем близко к моему. И в его глазах было… подобие печали и страха…
С утра я проснулась у себя в комнате. А может быть, это все было продолжением моего кошмара? И никуда я ночью не спускалась, а провела все время в кровати, мучаясь странными снами?
===
В тот день все пошло из рук вон плохо. С самого утра эта маленькая мисс де ла Круа начала портить мне настроение. Вначале она против моей воли пошла к брату. Как я могу лечить Ричарда, если это бесполезное создание не отлипает от него по полдня? Хоть днем она не шаталась под ногами. Но беспокоит и другое: Бардальф как-то переменился с ее появлением в замке. Сегодня стал заявлять какие-то территориальные права, так разговаривал со мной… Отправилась развеяться ночью хоть немного, а когда вернулась, услышала внизу музыку. Думала, Бардальф изливает опять свою меланхолию лунному свету. Но вместо этого я обнаружила в гостиной на полу эту девчонку, притом без сознания! И надо заметить, в одном пеньюаре и халатике… Скромница! А рядом – этого дурака.
– Я смотрю, ты прекрасно справляешься с доведением до гробовой доски обоих де ла Круа! – отомстила я за его предыдущий выпад.
– Хватит злорадствовать, лучше давай быстро неси эти твои нюхательные соли!.. Или как там у вас эти женские глупости называются?
Я, конечно, выдержала небольшую паузу полюбоваться на поверженных врагов, но потом все-таки поднялась в комнату за нашатырем, нельзя же было оставить ее там валяться, а наверх я тащить ее не собиралась. Вниз притопала, вот пусть и наверх сама отправляется. Однако, когда я вернулась, она уже пришла в себя и сидела на полу, странно озираясь. Бардальфа рядом не было. Я помогла ей встать и, убедившись, что она, хоть и пошатываясь, пошла вверх по лестнице, вернулась в залу.
