Поняв, что меня такой мелочью, как взгляды, не прошибешь, а чем-то посущественнее воспользоваться пока нельзя, Альфонсо сверкнул глазами посильнее, выдавил любезную улыбку и процедил сквозь зубы:
– Юлия Евгеньевна, счастлив вас видеть.
– Ой, а как я-то счастлива, – затараторила я со скоростью 80 слов в минуту. Сегодня я его уже вовсе не боялась. И совершенно спокойно строила из себя идиотку. Не поверит? Ну и не надо! Пусть помучается! – Я о вас всю ночь думала. Вот понимаете, буквально ночь не спала, подушку пролежала… то есть я ее еще раньше пролежала, да и спать ночью у меня уже столько времени не получается, вот как мы со Славочкой познакомились, так и начала бодрствовать… Но я все думала и думала, решала и решала… мы обязаны вам помочь!
– Чем?! – искренне удивился да Силва.
Ага, харакири я делать не стану, точно.
– Ну, вы же мне подарили Шарля…
– И я хотел бы…
Знаю я, чего бы ты хотел!
– Чтобы я хорошо за ним ухаживала? Это я вам обещаю! А вообще-то я хотела бы сделать вам ответный подарок! Животных у меня, правда, нет, зато есть шикарный фикус. Возьмете?
– Нет!
– Почему? Он же хороший!
– Я не люблю… фикусы…
– А кактусы?
Следующие пятнадцать минут Альфонсо последовательно отбивался от попыток подарить ему фикус, кактус, жасмин, диффенбахию и драцену. А также пытался мне объяснить, что вампиры не пьют текилу, им для жизни не нужна соль, он лично не любит аромат жасмина, жасмин не завезли в Испанию из Австралии, а драцену он бы с удовольствием пропустил через мясорубку. И лучше – вместе со мной.
Я же глядела на вампира невинными большими глазами. И тарахтела, как ополоумевшая кофемолка.
– Ой, вы знаете, я все понимаю! Вы бедные даже текилу пить не можете! А почему не можете? Кровь же она соленая, а текилу пьют с солью! И вообще – если мужчина не может выпить, то какой же это мужчина?! Вот я твердо уверена, что все вампиры такие бешено вредные из-за гемоглобиновой диеты! Вот если бы меня сто лет подряд одними солеными огурцами кормили, я бы вообще озверела!
– При чем тут огурцы?!
– Ну, они же соленые! И кровь соленая! Чем-то же человеческая кровь напоминает рассол! Или рассольник? Она соленая! И там много всего плавает! Я знаю, мы учили! Эритроциты, лейкоциты, тромбоциты… скажите, а для вас принципиален процентный состав крови? Если человек болел лейкемией или лейкоцитозом? Вкусовые качества отличаются? А польза для организма вампира разная? Вроде как гемоглобин для вас наиболее важен…
Альфонсо выглядел, как больной пингвин – во всем черном и со страдальческой физиономией. Потребовать Шарля назад он мог. Теоретически. Но для этого надо было иметь время и возможность открыть рот. А я не собиралась предоставлять ему такой шанс. Мечислав не вмешивался. Вмешался незаметно подошедший Годвин. Аккурат на середине фразы про гемоглобин.
– Юля, добрый вечер. Вы сегодня просто очаровательны.
– Ой, ну где мне до вас! Вы вообще царите и блистаете! – восторженно округлила глазки я. – Просто сияете так, что палочки с колбочками дрожат в экстазе!
Годвин весь в зеленом, как большой мистер Жаб, принял мой комплимент с аристократически невозмутимой мордой, Глорианна – недовольная, как свежевычесанная кошка, но уже без прыщей, скорчила рожицу, но промолчала. И правильно. Вот честно – не нравились они мне. По полной программе!
Совершенно не ясно почему. Может, потому что вчера на меня наехали? По-подлому, исподтишка и без предупреждения?
А может потому, что они слишком ясно показывали свое превосходство?
Я уже было собиралась что-нибудь затараторить, спасая свой имидж идиотки, но Годвин опередил меня.
– Я приношу вам свои извинения за вчерашнее.
– Да что вы, ничего страшного, – махнула я рукой. Вампир шарахнулся. А ведь сегодня я даже без серебра.
– И, тем не менее, я не должен был пытаться вас подчинить…
Какие все разумные становятся, как по морде отхватят! Просто умиление пробирает!
– Вчера вас это не остановило.
– Я был неправ и уже принес свои извинения, – процедил вампир.
Я невинно хлопнула глазами.
– Принесли? Положите их там, в уголочке.
– А?
– Вы что – принесли извинения без упаковки? Ай-яй-яй, как некрасиво. Могли бы хоть в бумагу завернуть. Это материя тонкая, еще порвете ненароком, а не порвете, так измажете!
Годвин расслабился и улыбнулся.
– Я начинаю понимать, когда вы шутите.
– Да? Это вам очень, очень пригодится в дальнейшей жизни.
Все кисло заулыбались. И я перешла к делу.
– Годвин, Глорианна, вы хотели осмотреть Настю? Вот и отлично. Сейчас мы с вами пройдем в комнату, где она дожидается. Сами понимаете, этот клуб – не место для беременной женщины. Осмотрите ее – и я посажу ее в машину.
Годвин послушно кивнул головой. Глорианна наморщила нос.
– А сюда она прийти не может? Это всего лишь оборотниха…
– Это – первая беременная оборотниха за несколько веков, – огрызнулась я. – Поэтому либо Магомет поднимает попу и идет к горе – либо ждет обвала, сидя на прежнем месте.
– Что?! – взвилась Глорианна.
Я было приготовилась ругаться, но меня опередил Годвин. Он подхватил свою родственницу под руку и чуть провел пальцем по ее носику.
– Глория, утихни. Здоровье беременной женщины – важнее наших амбиций.
Надо же, вампир, а понимает? Интересно, а чтобы вот такое в вампире прорезалось – по нему сначала надо чем-нибудь тяжелым постучать? Я бы не отказалась узнать – чем именно и по каким местам!
Глорианна несколько секунд пепелила его гневным взглядом, но потом сломалась – и отвела глаза в сторону.
– Хорошо. Мы здесь в гостях. Идем.
Я взмахнула рукой, приглашая вампиров за собой.
* * *
Настя ждала нас наверху, в одной из небольших симпатичных комнатушек для гостей. При виде Годвина (кстати, а как это сокращается по-русски? Год? Или проще – Гад?) и Глории она попыталась подняться с дивана, но я тут же пресекла ненужную инициативу.
– Лежать, расслабиться. Вампиров тут много шляется, а дети – важнее.
О! Одной фразой возмутить сразу всех, кто был в комнате! Я – талант! А талантов часто бьют.
Настя таки встала и попыталась отвесить поклон. Получилось это плохо – на седьмом месяце с хвостиком. Я тут же усадила ее обратно на диван.
– Чувствуешь себя нормально? Не тошнит? Голова не кружится?
– Все в порядке.
Годвин и Глорианна попросили Настю улечься на диван – и принялись водить руками над ее животом, чуть пошевеливая пальцами.
Оборотниха напряглась и умоляюще посмотрела на меня. Я подошла – и взяла ее за руку.
– Успокойся. Обещаю – тебе не причинят вреда.
И соскользнула на второй уровень зрения.
Действительно. Вроде бы вампиры не делали ничего плохого. От их пальцев словно отходили тоненькие черные щупчики, которые трогали ауру женщины. Я даже не сразу сообразила, что это их замена зрения. Я-то вижу ауру без таких инструментов. А они – нет. И приходится наверстывать осязанием. Наверное, это ужасно неудобно.
Возле серебристого рисунка, сейчас закрытого пятном белого цвета, вампиры задержались очень надолго. Общупали все, что могли, прошлись по контурам раз десять, попытались измерить толщину заплатки, но куда там! Это было все равно, что слепому на ощупь определить – красный цвет у ткани или синий. Конечно, ничего не вышло.
И вампиры с раздражением отлепились от Настасьи, чтобы взяться за меня.
– Юля, вы не можете показать, что именно сделали?
– Вы же сами должны были нащупать заплатку, – удивилась я.
– Этого мало! Мы хотим увидеть, как вы ее накладывали, – недовольным тоном заявила Глорианна. Причем с такими интонациями, словно я у нее в долг брала и не вернула.
Я фыркнула. Отпустила руку Насти и усадила подругу поудобнее на диване.
– Найдите мне беременную женщину-оборотня, приведите – и я покажу, что и как.
– И где мы ее сейчас найдем? Покажите на этой! – Глорианна ткнула пальчиком в Настю. Я отбила палец на лету. И поглядела на вампиршу, как на клопа. Жирного и противного.
– А снимать заплатку, подвергая детей опасности – я не позволю!
– Да неужели? – усмехнулась Глорианна. – Нас двое. Ты – одна. Что ты можешь сейчас сделать, когда тебя никто не защищает, человечка?!
– Ты уверена, что хочешь это узнать?
Я блефовала. Черт его знает – получится ли у меня второй раз номер с когтями. Но… я не позволю им ставить опыты на Настиных детях. Мало того, что от них много зависит, так еще и… Да дети это! Черт! Кем надо быть, чтобы ставить опыты на детях»?! Доктором Менгеле?!
Так вот, я – не он!
– Один раз тебе помогла случайность, – словно прочитал мои страхи вампир. – Второй раз такого не будет.
– Ты так уверен?
Я оглянулась по сторонам. Пейзаж не порадовал. Ничего тут в качестве оружия не приспособишь. Ни ваз, ни канделябров… Но не сдаваться же теперь?
Главное… что сейчас главное?!
Смешной вопрос.
– Настя, спрячься куда-нибудь, пока взрывом не накрыло, – процедила я, не отрывая взгляда от вампиров.
Оборотниха оказалась умнее всех – и, перекатившись, на четвереньках удрала за диван, а оттуда под стол. Так-то лучше.
Годвин и Глорианна медленно приближались ко мне. Настя-то молодец. А я вот осталась нос к носу с двумя разозленными вампирами.
Несколько страшных минут мне казалось, что я ничего не смогу. Только умирать. Драться – и умирать. Потому что живой я им не дамся. Ни за что!
А умирать не хотелось. Только-только жить начинаю, только вот Шарль мне объяснил…
Главное – это жизнь.
Я выдохнула – и попробовала вспомнить то ощущение, которое пронизывало меня до самых кончиков пальцев, когда освобождался Зверь.
Ага, аж два раза.
Эта зараза ворочалась себе с боку на бок за зеркалом. И я почти видела, как он подворачивает хвост, стремясь свернуться поудобнее.
Скотина! Меня тут сожрут, пока он очнется.
Этих мыслей хватило мне ровно на два вампирских шага.
А потом что-то словно развернулось, расправилось внутри меня. Совершенно невероятное чувство. Как бабочка выходит из кокона.
И я поняла – не надо звать. Не надо что-то вызывать в себе. Надо просто позволить…
Я улыбнулась. И выпустила наружу своего зверя. Он выглянул из треснувшего зеркала, потянулся и выпустил здоровущие когти. Те самые. Вчерашние. Которыми я чуть не отстригла что-то ценное в ауре Альфонсо да Силва.
Я пока еще плохо знала, как у меня это получается. Но если получилось один раз – получится и второй. И третий. И десятый. Вот потренируюсь немного… на вампирах, а то кошек жалко.
– Лучше сразу извинитесь – и проваливайте из города, – предупредила я вампиров. – Я за себя не отвечаю, покалечу – и не замечу.
Не поверили. А зря. Докажем правоту своих слов. Но первой нападать нельзя. Альфонсо с удовольствием сделает из меня крайнюю и левую. И даже радикальную, если сможет. А желание я ему вчера обеспечила. И еще сегодня добавила. Интересно, не с его ли подачи эти двое так разохотились?
Годвин и Глорианна согласованно надвигались на меня. Еще один шаг. Комнатка небольшая. Им остается не больше двух шагов до меня. На их горе…
– Ребята, вы уверены, что это хорошая идея? Если вы меня покалечите или убьете – Мечислав вам кишки на рога намотает, – предупредила я, пытаясь отойти еще подальше от Насти. Когда мы сцепимся с вампирами, будет жарко и весело. И я не хочу, чтобы подруга пострадала. Беременным женщинам вообще не обязательно переживать такие стрессы.
– Мечислав ничего не заметит, – тихо шепнул Годвин. – Ты просто выпьешь несколько глотков моей крови – и все. Это тебя не покалечит.
