Пятница, 19 апреля 2019 года, 10.13
Проснувшись, Мелисса уловила аромат жареного бекона и блинов. Ее голова раскалывалась, как будто она накануне весь вечер пила сидр. В те несколько часов, что ей довелось поспать, ее мучили сны о лесе, о том, как она бежит по нему, продираясь сквозь деревья и, не видя дороги, пытается найти своих детей. Она снова увидела вдалеке старый дуб – та самая сломанная ветка и серебряная туфелька. Подобные кошмары снились ей часто и до этого. Но сегодня все было еще хуже. Случилось что-то страшное, очень страшное, и она никак не могла понять, что именно… Потом в мозг ударило воспоминание о Патрике, лежавшем на полу, и о тайне, которую скрывали ее дети.
– Патрик… – прошептала Мелисса, и ее глаза наполнились слезами.
Она быстро схватила телефон и, промотав несколько сообщений со словами поддержки и несколько оповещений с фейсбука, наконец нашла обещанное известие от Розмари, которая поехала в больницу, как только Мелисса отправилась домой.
Все так же. Надеюсь, ты хорошо отдохнула. Целую.
Мелисса посмотрела на часы. Она отдыхала слишком долго! Внезапное ощущение необходимости поговорить с детьми вырвало ее из постели, несмотря на головную боль. Утром голова прояснилась, и Мелисса уже отчаянно жалела, что скрыла от полиции пропажу ножа.
О чем только она думала?!
Она почистила зубы, натянула ту же одежду, что и вчера, побрызгала подмышки дезодорантом и побежала вниз. Было странно после стольких лет вновь провести ночь в этом доме. Когда-то он был ее убежищем, но теперь здесь было ей неуютно, в отличие от Патрика и детей, которые этот дом любили. Это был первый особняк «Лесной рощи», и его построили здесь двадцать шесть лет назад. Просторная лоджия, крепкие стены из кирпича и дерева, пять больших спален. Огромный участок с лужайками, пастбищными угодьями и даже полоской частного леса. Детям нравилось здесь, они проводили здесь ту ночь, когда Патрик и Мелисса раз в месяц устраивали себе романтический вечер. У всех были ключи от этого дома, здесь их ждали в любое время. Из кухни всегда изумительно пахло волшебными маффинами, которые любил печь Билл, первоклассными блюдами Розмари, непременно с душистой карри. Большой вельветовый диван в гостиной был древним, но он был самым удобным диваном в мире, и по всему дому были развешаны полки, заставленные книгами.
Несмотря на то, что дому было меньше тридцати лет, детям он казался старинным, так они привыкли к своему ультрасовременному коттеджу. Когда он был построен, поселок «Лесная роща» представлял собой одну-единственную улицу и пять больших участков, но за несколько лет проложили новые улицы, которые кругами оплели лес. Ближе всех к этому дому оказались Олд- и Нью-Пайн-роуд.
Девочки сидели на кухонных стульях и пили апельсиновый сок, а Льюис помогал Биллу жарить бекон. Сперва Мелиссе показалось странным, что Билл так спокойно готовит завтрак, как будто вчера ничего и не было, но потом поняла – ради внуков он старается создать ощущение нормальности.
Дети еще не переоделись после сна, их лица были бледными и измученными. В пижамах и ночных рубашках они всегда казались ей более хрупкими, даже Льюис в футболке с хэштегом «#неустал», которую Лилли подарила ему на прошлый день рождения, потому что он, с ранних лет страдавший бессонницей, по ночам был полон энергии.
За окном простирался лес, с дерева взирал одинокий ястреб. Солнечный свет лился на кухню, такой яркий и чуть крапчатый, как это часто бывает в лесу.
Когда мать вошла в кухню, все трое подняли глаза и с беспокойством посмотрели на нее. Очевидно, они ожидали выволочки, и они, черт возьми, были правы! Она посмотрела на Билла. Допросить их сейчас, при свекре, рассказав ему о том, как странно вели себя дети, сказать о пропавшем ноже, о лжи и тайне, тяжелый груз которых Мелисса видела на плечах детей, явно было невозможно. Билл и Розмари, конечно, были настоящими профи по части того, чтобы разделить любую ношу. Но здесь ситуация была неоднозначная. Она уже не была ребенком. Она была матерью, и ее самым главным долгом было все, что связано с детьми. В первую очередь нужно было все выяснить и уже потом принимать решение, кому и что рассказывать. И к тому же следовало помнить, что Патрик был сыном Билла и Розмари, а для них он был важнее всего… может быть, даже важнее собственных внуков. Поэтому Мелисса решила подождать с допросом, пока Билл уйдет.
Она посмотрела на часы. Ирнтересно, когда она сможет поговорить с детьми с глазу на глаз.
Сэнди подбежал к Мелиссе и ткнулся мокрым носом, требуя внимания. Два шоколадных лабрадора Билла и Розмари, послушно сидевшие на дорогих подстилках в кладовке, казались такими ухоженными и лоснящимися, что составляли резкий контраст с Сэнди, золотистая шуба которого до сих пор была в грязи после вчерашней прогулки. Невоспитанный пес пытался схватить кусок бекона со сковородки Билла, но тот быстро отогнал его.
Билл и Розмари разводили лабрадоров на продажу. Знаменитая выставочная линия «Лабрадоры Байеттов» тридцать лет выигрывала всевозможные выставки, включая даже «Крафтс»[3 - Крупнейшее кинологическое мероприятие, одно из самых престижных. Со дня основания патронируется членами британской королевской семьи.]. За щенка из их помета люди были готовы заплатить больше тысячи фунтов. Ну а Сэнди появился на свет из-за счастливой случайности, когда одна из сук Байеттов, Берта, во время прогулки в лесу сорвалась с поводка и вступила в связь с менее породистым золотистым лабрадором-кобелем. За поводок, увы, держалась тогда Мелисса, и с тех пор родители мужа больше никогда не разрешали выгуливать ей своих бесценных собак. Каждый раз при виде Сэнди на их лицах появлялась особая мина, говорившая все, что они думают о единственном упущении в идеальной родословной. Билл предложил даже сделать Берте аборт, когда выяснил, что ее обрюхатил обычный кобель. Но, к счастью, близнецы имели на дедушку большое влияние, и они убедили его сохранить щенков, а одного забрали себе.
Мелисса подошла к близнецам, по очереди поцеловала их в лоб, крепко обняла и прошептала, что любит их. Потом прижала к себе Грейс. Они немного расслабились, по-видимому, поняв, что она не собирается набрасываться на них с расспросами, куда делся нож… Но так будет до поры до времени.
– Как себя чувствовал Патрик, когда вы ушли? – спросила Мелисса Билла.
– Все так же, – ответил он со вздохом.
– Мы ведь навестим его, как будем готовы, правда, ребята? – поинтересовалась Мелисса, глядя им в лица и пытаясь уловить в их выражении намек на то, свидетелями чего они были вчера.
Дети ерзали на стульях, не глядя ей в глаза, и внутри у Мелиссы словно что-то оборвалось. Неужели они не хотят видеть своего раненого отца?
Билл нахмурился, тоже обвел их взглядом, потом глубоко вздохнул и указал на свободный стул рядом с Грейс.
– Сперва завтрак Байеттов, – провозгласил он.
Этот знаменитый завтрак тоже был частью семейных традиций. Каждое утро после романтического вечера Патрика и Мелиссы Билл, Патрик и Льюис готовили что-нибудь жареное. Три поколения мужчин семьи Байеттов были очень близки. Каждое воскресенье они вместе играли в футбол в местном парке. У них даже шутки были понятны только им одним. Они были похожи и внешне – все трое высокие, стройные, с карими глазами. Льюис обожал дедушку и с трепетом относился ко всему, что было связано с его военным прошлым, а за приготовлением завтрака всегда приставал к нему с расспросами. Иногда подключалась Грейс, жаждавшая кровавых подробностей, а Лилли в таких случаях корчила гримасы отвращения.
Но теперь такого оживленного разговора не получалось. Все устало молчали, пока готовился завтрак, который, возможно, никто из них не смог бы даже съесть.
Мелисса заметила, что на Лилли мешковатая футболка с фото из мюзикла «Злая», который ставили прошлым летом.
– Господи, я и не спросила! – воскликнула она. – Ты получила роль в «Звуках музыки»?
Помедлив немного, Лилли кивнула:
– Угу.
– Это же просто чудесные новости! – обрадовался Билл. – Я знал, что так и будет! Наша прекрасная, талантливая Лилли, идеальное сочетание генов Байеттов.
Он так бурно жестикулировал лопаткой, что жир разлетался по всей кухне.
– Твой папа будет тобой гордиться.
Мелисса изо всех сил постаралась не обращать внимания на фразу насчет генов Байеттов. В конце концов, она к такому уже привыкла. Наклонившись к дочери, она крепко пожала ей руку.
– Да, папа будет гордиться, – повторила она.
Но Лилли напряглась и отдернула руку. Мелисса нахмурилась.
Да что происходит с ее детьми?
Когда завтрак был приготовлен, все в молчании принялись есть. Билл, раньше с жадностью уничтожавший все, что лежало в тарелке, теперь еле-еле ковырялся в ней вилкой.
– Думаю, вам стоит пойти поспать, Билл, – сказала Мелисса, которой не терпелось все выяснить. – Отдохните пару часиков, пока я приберусь тут. Если будут новости, разбужу.
Билл ничего не ответил, и Мелисса забеспокоилась, что он не захочет спать. Но в конце концов он заявил, со вздохом отложив вилку:
– Ну, может быть, пару часиков отдохнуть и впрямь не помешает.
Он поднялся, поцеловал внуков в макушки, помахал рукой Мелиссе и побрел в спальню наверху. Дождавшись, когда щелкнет задвижка на двери, Мелисса решительно повернулась к детям.
– Я знаю, что нож был и пропал.
Она хотела увидеть реакцию детей, но те лишь молча смотрели в стол, не издавая ни звука.
– Он лежал вот здесь, на полу в кухне, – продолжала она, – а потом пропал.
Мелисса наклонилась вперед, чувствуя, как колотится ее сердце:
– Его взял кто-то из вас?
Они не отрывали глаз от поверхности стола, и Мелисса обвела их изумленным взглядом:
– Дети, это серьезно. Очень серьезно.
– Мы знаем, мам, – сказал Льюис, взглянув на нее из-под темной челки.
– Тогда расскажите мне, что, черт возьми, здесь произошло, – рявкнула Мелисса, не в силах понять, почему они молчат как рыбы.
– Мы же тебе сказали, – пробормотал Льюис, – мы нашли его уже так.
– Я спрашиваю не об этом, а о ноже!
Льюис моргнул, пожал плечами:
– Не знаю.
Но он знал. Она видела, что он знал!
Мелисса подпрыгнула на месте:
– Не знаешь? Не знаешь?! Ваш отец в больнице борется за жизнь, а вы спрятали чертов нож, которым его пырнули. Это точно были вы, потому что как еще он исчез бы?
Трое детей переглянулись, но ничего не ответили.
– Господи Иисусе, – воскликнула Мелисса, – да что происходит? Почему вы не можете мне сказать? Я ваша мать, вы должны сказать мне!
– Успокойся, мам, – прошептала Лилли.
– Я не собираюсь успокаиваться. Скажите мне немедленно. Прямо сейчас.
Но нет. Ответом была лишь твердая, непробиваемая стена тишины.
– Ну ладно, – голос Мелиссы дрожал от гнева, она потянулась за телефоном. – Я хотела дать вам шанс рассказать мне по-хорошему, но, видимо, придется сообщить полиции о пропаже ножа.
– Мы его спрятали! – закричала Грейс, не выдержав.
– Грейс! – воскликнул Льюис и осуждающе посмотрел на младшую сестру.
– Нет, Льюис! – прикрикнула Мелисса на сына. – Дай ей сказать.
Отложив в сторону телефон, она сжала руку дочери.
– Расскажи маме, что случилось, милая, – попросила она как можно мягче. Грейс явно хотела что-то ответить, но лишь покачала головой и ее плечи безвольно поникли.
– Не могу.
У Мелиссы отвисла челюсть. Она переключила внимание на старшую дочь.
– Лилли, а тебе есть что сказать?
Лилли поерзала на стуле, но не проронила ни звука.
– Но это же бред! – воскликнула Мелисса, вскидывая руки вверх. Грейс вздрогнула, и Мелисса облегченно вздохнула. Может быть, она и впрямь давит на них слишком сильно, но это в самом деле был бред. Как они могут скрывать от нее нечто настолько серьезное?
– Смотрите, – сказала она, пытаясь успокоиться, – вы трое для меня – на первом месте. Это вы знаете, верно? Я хочу для вас всего самого лучшего, и папа тоже. И сейчас лучше всего, скажу я вам, если вы мне расскажете, что происходит. Я не буду вас ругать. Не сообщу в полицию, если вы не хотите. Вы расскажете мне правду, и я вас выслушаю.
Она ждала, что кто-то из них ей ответит, но так ничего и не услышала.
– Вы прикрываете того, кто это сделал? – с тревогой в голосе спросила Мелисса. – Мы его знаем?
– Мы защищаем друг друга, – прошептала Грейс.
Мелисса замерла.
– Что значит – защищаете друг друга? – спросила она. – От кого?
Они испуганно переглянулись.
Внутренний голос Мелиссы закричал ей: «Это сделал кто-то из детей.» Она схватилась за край стола с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Ей показалось, что съеденный завтрак вот-вот отправится обратно.
Поднявшись, она принялась шагами мерить комнату. Вновь села за стол, положила на него руки ладонями вниз, посмотрела на детей.
– Это был несчастный случай? Глупый, нелепый несчастный случай? Если так, я пойму. Мне просто надо знать.
Но они молчали. Это было умышленное молчание, запланированное. Она видела по их глазам – они договорились не произносить ни слова.
– Это серьезно, ребят. По-настоящему серьезно, – вновь сказала она. – Вам придется сказать мне, что произошло. Вы поссорились? Кто-то вышел из себя?
Даже когда Мелисса озвучила эту мысль, она показалась ей недоступной пониманию. Конечно, у них были разногласия, как и в любой другой семье. Но чтобы ссора, настолько серьезная, что кого-то ударили ножом?!
Нет. Нет, нет и нет.
– Это глупо, – заявил Льюис и встал из-за стола. – Мы тебе ничего не скажем, мам, мы просто не скажем.
Ее челюсть вновь отвисла. Невероятно! Она схватила сына за руку и с силой развернула к себе.
– Как ты смеешь такое говорить? Вы мне расскажете! А если нет, я иду в полицию.
Карие глаза Льюиса наполнились слезами.
– Пожалуйста, не надо, мам, – прошептал он жалобно.
– Почему?!
Но тут раздался звонок в дверь и сразу же вслед за ним нетерпеливый стук. У Мелиссы вырвался стон.
– Ладно, сидите тут, никуда не уходите. Через минуту продолжим разговор.
Мелисса открыла дверь и увидела Джекки Шиллингфорд с большой корзиной в руках. За спиной Джекки стоял ее муж Росс. Они жили по соседству с Розмари и Биллом и тоже были одними из первых жителей «Лесной рощи». Переехав к Байеттам, Мелисса довольно близко познакомилась с ними, особенно с Джекки, которая, как и она, боролась за защиту окружающей среды. На прошлой неделе они вместе даже участвовали в марше против глобального потепления в Лондоне.
– Надеюсь, ты не возражаешь, – сказал Росс, снимая кепку. – Мы просто увидели твою машину на парковке и…
Мелисса натянуто улыбнулась, ни на миг не забывая о том, что у нее за спиной дети.
– Да все нормально. Спасибо, что вчера присмотрели за детьми…
