– Есть серпентологи в Новосибирске…
– Они в одном из эпицентров и уже не выходят на связь, – настойчиво ведя меня в сторону выхода из аудитории, под удивлёнными взглядами слушателей, всё так же, шепотом, огорошил руководитель.
Идем. Он по-прежнему держит меня за локоть и это несмотря на все мои усилия будоражит кровь. Дергаюсь, пытаясь отстраниться. Не выходит.
По залу, тем временем, спешно перемещаются какие-то люди в форме службы безопасности, и уводят с собой некоторых участников симпозиума. Напоминает фильмы о периодах сталинских репрессий. Остальные, как и я, лишь бросают по сторонам непонимающие взгляды. Кто-то что-то спрашивает. Им отвечают коротко. Но что говорят? Увы, слов было не разобрать.
– А герпетологическое общество при Академии Наук? – попыталась отделаться от навязываемых обязанностей не входящих в спектр моих должностных инструкций. Да что уж там? Это попросту не в моей компетенции! – Я слишком занята проектом, а там есть специалисты, и они…
– Санкт-Петербург – второй из попавших под эту напасть регионов, – отозвался глава НИИ. – И мы направим вас именно туда.
– Но я… – только и смогла беспомощно выдавить, ломая голову какие ещё аргументы привести, хорошо хоть, что от шока моё либидо утихомирилось немного.
– В Новосибирск уже направляются специалисты из Украины и даже кое-кто из Европы, – перебил мой лепет руководитель. – Но когда они прибудут? В России остались среди спецов либо теоретики, либо старики и студенты. Первым двум категориям не место работать “в полях”, последние – слишком зелёные. Вспомните тех светочей, что сидели в зале. Они тоже будут привлечены, но в лабораториях. Простите, Олеся Станиславовна, но вся оперативная работа сейчас только на вас.
Вот же! И что я смогу сделать? Чем помочь? Все мои знания в этой области заканчиваются университетской программой. Прошло уже восемь лет и многое забылось за ненадобностью. Практики ноль. Ещё и моё не слишком адекватное состояние.
Нервы на взводе. Ещё и хлопок закрывшейся за спиною двери, при выходе из зала где проводился симпозиум, прозвучал словно поставленный уверенной рукой крест на моей карьере.
Только открыла рот, чтобы что-то спросить, но меня опять перебили:
– Все вопросы в моём кабинете. Там уполномоченный от президента и представитель силовых структур, командующий операцией по зачистке территорий.
Мелькание коридоров, стук моих каблучков, тяжёлое дыхание едва ли не тащащего меня вперёд руководителя.
Оказавшись в приемной, встретила исполненный пренебрежения взор Валентины Павловны, кивком указавшей на стоящую на краю подоконника сумочку. Вот только её отношение мне сейчас было совершенно безразлично.
– Закрытое совещание. Никого не впускать! – излишне резковато отдал распоряжение руководитель, и приоткрыв дверь в кабинет, пропустил меня вперёд.
ГЛАВА 3 Беда не приходит одна
Войдя в кабинет главы НИИ, едва не чихнула от защекотавшего ноздри запаха табачного дыма. Вот как всегда, едва завершились проверки по пожарной безопасности и он опять за своё. Как-то несправедливо, все сотрудники на автостоянку курить бегают, а он в кабинете. Как там говорится? У нас все равны, но некоторые, чуть-чуть ровнее? Да, кажется, как-то так.
Окинула взглядом кабинет, и невольно потупилась, узнав среди собравшихся давешнего знакомца, мужское достоинство коего успела оценить лишь визуально, правда, но… Не рассчитывала на столь скорую новую встречу. Картинки мимолётной встречи в полумраке его кабинета оживили былые желания, и я ощутила нарастающее возбуждение.
Тело потянулось навстречу мужчине, жаждя продолжить прерванное занятие. Свободная рука против воли потянулась к верхней пуговке блузы, которая сейчас стала сдавливать горло, душить, не давая вздохнуть свободно.
Краем сознания понимаю, что это не самое подходящее время и место для удовлетворения потребностей, но тело будто своею собственной жизнью живёт. Щеки горят от смущения, а ноги так и норовят изменить мой маршрут…
Черт! Что делать?
Меня, тем временем, так и не отпустив локоть, продолжают тащить вперёд, к заваленному бумагами столу. Едва не столкнулась с начавшим поворачиваться лицом ко входу высокоранговым, судя по погонам, военным. Подняла взгляд, и… Застыла соляным столбом, узнав в нём самое большое разочарование своей жизни.
Юрий?! Жив?
Нет, только не это! Нет! Нет, то есть… Я безусловно рада, что жив. Но… Что ему надо? Здесь. Сейчас. После всей той боли, что мне пришлось пережить, всех страданий! Не виделись четыре года, и вовек бы не встречаться.
Сколько я гадала, что с ним. Мысленно похоронила. А он… Жив.
Юрий кивнул приветственно, как старой знакомой. И всё!
Всё?!
Вот так просто? То есть, для него, то что случилось между нами ничего не значило? Он просто-напросто ушел ни слова не сказав, ни строчки не чиркнув на прощание, а теперь смотрит совершенно спокойно, будто ни в чём не виноват?
Былое возбуждение и смущение как рукой сняло. Даже обидно стало, что мы с тем “достоинством” не познакомились поближе, сейчас может не так больно было бы после четырех лет вполне осознанного целибата.
Попыталась высвободить локоть из захвата главы НИИ, рвануть обратно к выходу. Да не там-то было, хозяин кабинета тут же предотвратил маневр. Цепкий, зараза! А ведь до этого казалось что он почти отпустил мою многострадальную руку.
Ну что же, оно и к лучшему наверное. Не стоит демонстрировать свои слабости.
Развернулась к присутствующим, и с вызовом взглянула в серые глаза стоящего по центру кабинета мужчины.
Моего. Бывшего. Мужчины.
– Все в сборе, – сообщил мой непосредственный руководитель, наконец-то отпуская многострадальный локоть, и усаживаясь на своё место. Устроившись, жестом пригласил присутствующих присесть. – Можно приступать, – произнёс.
А я дальше стою, где была. Сесть? Да не смогу я. Шаг, и упаду. Напускное спокойствие развеется как дым на ветру. Буду истерить, биться в истерике. Всю уверенность, что поражала меня во время доклада, как рукой сняло.
Гормоны. Однозначно, именно они всему виной!
Первым толкнул речь незнакомец, представившийся полномочным представителем президента. Слушала в полуха, хоть и пыталась сосредоточиться, но мысли витали вокруг неожиданно воскресшего возлюбленного.
Вкратце, картина вырисовывалась такая: области охвачены довольно обширные. Разрушений нет. Объекты приближавшиеся к планете сгорели на подходах, но вместо метеоритов, как ранее предполагалось, на Землю посыпались некие формы жизни по внешним характеристикам напоминающие змей. Из дополнительных опасений: помимо задачи спасения населения, в зоне поражения имеются АЭС, в данный момент оставленные без контроля. Если рванёт, мало не покажется не только России, но и всему миру.
Час от часу не легче! Время, значит, поджимает. А это ведь даже не змеи! Это что-то инопланетное!
– Местами твари практически незаметны. Скрываются. Но, есть участки, где толщина “змеиного” покрова достигает тридцати сантиметров в высоту, – продолжил следующий из присутствующих. – Население, насколько было возможно, эвакуировано в бомбоубежища и на территорию метрополитена. Но это в городе, а область… Точных цифр пока нет. Но и так ясно… – вздыхает, – …что это по факту капля в море и большинство не защищены. Первым делом по всем средствам связи объявили, чтобы не покидали закрытых помещений, – мужчина перевел дух.
“Но когда это кого-то останавливало?” – повисло недосказанное в воздухе.
Докладчик кивнул коллеге, который тут же продолжил:
– Источники энергоснабжения всё же повреждены, идут работы по подключению аварийных генераторов. Связь нестабильна. На подъездных трассах уже дежурят военные, вскоре будут выставлены блокпосты. Готовится к развертыванию палаточный лагерь – база.
– Палаточный? – кривовато усмехнулась я.
– Подвесной, – пояснил он, а я аж зависла: как, где?
По всяким фоткам и видеороликам из интернета, я вполне отчётливо представляла подвесной палаточный лагерь в горах. Экстрим тот ещё, но в теории должно спасти от змей. Но где горы в Ленобласти? Или они между зданиями его организуют? Если так, то благодаря “адекватности” обитающих там гомосапиенс, я гроша ломаного за наши жизни не дам. Не из вредности, так из любопытства крепления стопроцентно будут повреждены. И ведь не отправишь жителей определенных домов восвояси. Покидать дома им нельзя. Взаперти сидеть быстро наскучит, и…
Высказать я ничего не успела, зацепившись слухом за слова рассказчика.
– …Сбит график движения авиа и железнодорожного сообщения, – продолжал отчитываться мужчина. – И если поезда удалось своевременно остановить, то сбросившие излишки топлива самолёты…
Он лишь вздохнул, и стало ясно – авиакатастроф избежать не удалось, и спасателям на место происшествия не пробраться. Но чем помогу я?
– Что уже известно об этих формах жизни? – интересуюсь, прерывая поток обобщенной, откровенно пугающей, но совершенно бесполезной лично для меня информации.
– Сведений слишком мало, – послышался голос, от которого всё внутри болезненно сжалось, но я поборола собственные чувства и уточнила:
– Мало, или их – нет?
Прозвучало как-то излишне сухо. Ну да и плевать!
– Кхм… – подозрительно смутился казавшийся непробиваемым Юрий. – Они весьма специфичные, и нет подтверждения из иных источников…
– А конкретнее?
– Вот отчёт, – он протянул мне тонюсенькую папочку.
Не густо.
Хотя… Чего хотеть, если всё это едва произошло. Чудно, что вообще какая-то информация уже имеется и предприняты какие-то действия. Для нашей чиновничье-бюрократической страны это неслыханная оперативность. Видимо не так уж мы и пропащи.
Открыла папку, и… У меня совершенно не эстетично отвисла челюсть.
Там лежали снимки, сделанные покадрово из видео, судя по всему, снятого одной из камер наблюдения в городе.
Кадр первый: вечереет, в свете фонарей девушка в короткой кожаной куртке и юбке до колена, судя по позе, она куда-то идёт. Рядом видно здание с колоннами.
Всмотрелась, ища нечто странное. Ничего особенного. Но смысл какой-то должен же быть? Листаю дальше.
Кадр второй: качество снимка хуже, видимо сделано приближение. Та же девушка, спиною прижата к одной из колонн. Её рот открыт в беззвучном крике. Лицо искажает гримаса ужаса. Руки и ноги словно распяты – растянуты в стороны. Щиколотки и запястья оплетают… Я всмотрелась. Хм… Да, это реально… Змеи!
Кадр третий: место событий, действующее лицо и поза прежние. Но куртка наполовину расстегнута, открывая грудь жертвы. Юбка исчезла, видно нижнее белье и чулки. Ноги девушки до внутренней стороны бедра обвивают змеи.
Бррр… Настоящий ночной кошмар серпентолога.
Напоминает нездоровые фантазии в исполнении японских аниматорщиков. И качество как назло оставляет желать лучшего. Попробуй разберись: реальная это съёмка, или проделки больного на голову фотошопера?
– Это розыгрыш? – кинув взгляд на своего бывшего, со всем возможным скепсисом, уточняю я.
Юрий серьёзен. Губы поджаты. Качает головой.
Ну да, ради таких низкоуровневых шуточек не стали бы прерывать мой доклад. Но ведь и их могли ввести в заблуждение?
Могли. Но не столь же масштабно.
Ладно. Предположим, это реальные снимки. Смотрю дальше.
Кадр четвертый: изо рта, отворотов куртки и трусиков девушки торчат змеиные хвосты. На лице жертвы вместо былого ужаса – удивление.
Я даже поближе к лицу изображение поднесла, чтобы убедиться. Да, поражает, но факт, страха на её лице и в широко распахнутых глазах – нет. Может укус? В смысле, возможно он имеет некое психотропное действие? Или как-то действует на эндокринную систему? Что-то типа афродизиака?
Следующие кадры просматривала основательно заливаясь краской, и уже мельком. Вкратце: змеи, раз за разом, доводили объект до оргазма. А на последнем снимке можно предположить, что нападавшие исчезли, потеряв к жертве интерес. Девушка же лежала обессиленная на асфальте, возле колонны, где и подверглась самому неординарному в нашем мире изнасилованию. Вопрос: живая ли?
Самое неприятное, что меня эти кадры опять взбудоражили.
Сжала поплотнее бедра, искренне надеясь, что это останется незамеченным, и постаралась сосредоточиться на деле.
Странное поведение тварей. И уж точно, совершенно не характерное для змей. Были бы агрессия, укусы, в конце концов удушения. Понятно! Но это?
Далее шли скупые строчки данных.
Средний вес отловленных особей от восьми до тридцати пяти килограммов. Длина от шестидесяти сантиметров до четырёх метров.
Описание формы тела, его упругости…
Активны. Предположительно разумны. Действуют сплоченно, как по команде. Ярко выражена иерархическая структура подчинения. Более крупная особь в момент нападения приподнимает верхнюю часть тела над землёй, и издали наблюдает за происходящим. После того как жертва теряет сознание, змеи уползают за своим “вожаком".
Хм… Он наблюдает издали? Значит, зрение у них куда лучше нежели у наших змей. И схема подчинения и сплочённости, говорят о возможности отдавать команды на расстоянии. Как? Кто бы знал. Уж точно не я.
Убитые экземпляры исчезают спустя пару минут. Просто растворяются в пространстве, не оставляя следа.
Как так?
Не поддаются таким-то ядам, и перечень из трёх наименований, видимо оказавшихся у кого-то под рукой.
Растоптать, раздавить, или иначе деформировать, невозможно. Случаи гибели выявлены лишь при попадании пули в ротовую полость.
Это ж где столько снайперов взять?
Плохо переносят направленный огонь автогена – газового резака, проявляя агрессию.
Да ладно? Всего лишь плохо переносят?!
В шоке от этой, пусть и скудной, информации, поднимаю взгляд, на выжидающе взирающего на меня Юрия.
Такой родной… Близкий… И… Одновременно совершенно чужой.
Смотрит, как на знакомую. Будто я его бывшая одноклассница, и мы не жили вместе почти четыре года.
Как же у мужчин всё просто. Мне говорили об этом, но я не верила. Не желала принимать такую правду. Теперь, придется.
– Таких случаев… – начала я.
– Много, но фото и видео нет, лишь слова очевидцев, – ответил Юрий.
– Жертвы живы? – уточняю, стараясь чтобы голос звучал по деловому.
– Да, но абсолютно обессилены, – кивнул он. – И добраться к ним на помощь зачастую невозможно.
– Значит, они не агрессивны? – произношу, и по ползущим вверх бровям собравшихся понимаю, что сморозила чушь.
