Гай Юлий Орловский "Цитадель в огне"

Чародей прервал его длинную речь, конца которой не видел и сам мелкинд:

– Все обдумали? Готовы?

– Даже много раз, – заверил Виллейн и набрал воздух для продолжения монолога.

Но его прервал Гнур, поднялся, пригладил зеленой лапой ярко-красный гребень на голове, он проговорил довольно:

– И додумались, что нужно ввести ограничения.

Мелкинд посмотрел на гоблина так, словно в мыслях уже распылил его на порошки и снадобья, а из шкуры самолично сшил добротные сапоги и даже надел.

– Это с кем же ты додумался? – спросил он с подозрением. – Кто это такой, которого уговорил на общение?

– Да вот есть такой умный собеседник, – ответил гоблин скромно и значительно.

– Это на себя намекиваешь? – спросил Виллейн. – Плюнь на такого дурака!

Чародей провел пальцами по длинной с проседью бороде и спросил с интересом:

– Какие ограничения? Вообще-то рад, что додумались. Ограничения – это то, что отделяет цивилизованных от нецивильных. Говори, гоблин!

Гнур выпрямился и сказал быстро:

– За пределы участков выходить нельзя!.. не только по самой земле, но и над нею… как и под нею…

Лицо Виллейна покраснело, рот, похожий на жабий, искривился, пальцы вцепились в амулет на самой короткой веревочке. Та натянулась и затрещала так жалобно, что все невольно покосились.

Он прокричал в гневе:

– Что?.. Мне нужна самая высокая башня!..

Гнур спросил саркастически:

– Даже выше центрального зала заседаний?.. Его будущего шпиля с нашим знаменем?

– Да, – подтвердил Виллейн. – У меня такой вид магии, что это необходимо просто крайне и закрайне!

Все заворчали, заволновались. Эльфийка закатила глаза и что-то недовольно прошептала одними губами, уши задергались. У ворга вытянулись клыки, холка вздыбилась, он стал похож на медведя. Гном закряхтел, будто его заставляют поднимать непосильную ношу, а он, чтобы не упасть лицом в гряз, терпит. Остальные тоже возмущены и бубнят каждый свое.

Гнур оглянулся на их рассерженные лица.

– Видишь?.. – спросил он. – Эльфийка и гном хотя бы воспользовались лазейками, а ты прешь в наглую!.. Нет уж, закон должен быть для всех одинаков. Чародей?

Чародей развел руками.

– Что примете, то и будет. Теперь вы властелины Талисмана. Учитесь распоряжаться мудро. И с большой осторожностью. Сперва семь раз отмеряйте. И помните, один ум хорошо, а несколько – лучше.

Гнур упер кулаки в бока, на поясе звякнул крашар, он прокричал громко:

– Кто за решение, что границы участков должны быть неприкосновенными как над землей, как и под нею?

– Сто шагов по земле, – уточнил Тарнат, – сто вверх, сто вниз… Я за!

– Я тоже за, – мягко согласилась эльфийка.

– Я за, – сказал гном с готовностью.

Виллейн совсем побагровел, пальцы уже не сжимают амулет, а безжалостно его давят – костяшки побелели, зеленая поверхность пошла цветными переливами.

Он вскрикнул:

– Вы что, не видите? Они за, потому что уже ухватили больше, чем положено!

Теонард, все это время смирно сидевший на камне, поднял голову и осведомился:

– Где это я ухватил больше?

– Ладно, – сказал Виллейн запальчиво, – ты поскромничал, а эти двое с бесстыжими мордами?.. Я тоже хочу!

– Бесстыжую морду? – переспросил Страг. – Так она у тебя и так самая-самая… Знаете, я тоже за. Не следует стараться откусить пирога больше, чем сможем проглотить. Вспомните, как мало у нас было… и чем владеем сейчас. Давайте не наглеть… слишком уж.

Мелкинд завопил так, что яростная речь перешла в злобное шипение:

– Я не согласен!.. Это несправедливо!.. Это ущ-щ-щемление-е-е…

Хранители начали переглядываться в нерешительности, Страг вышел вперед, высокий, мускулистый, с суровым костистым лицом. Тарнат, стоявший к нему ближе всех, недовольно повел плечами, отошел на полшага, и встал так, чтобы его коренастую фигуру не загораживал какой-то человек.

Страг не заметил.

– Тогда вопрос с Виллейном и его башней, – сказал он, – предлагаю отложить на потом. А сейчас лучше закончить с теми, с кем нет проблем, и кто не жаждет чего-то сверх. Например, можно начать с меня. У меня все просто. Удовольствуюсь замком, какой однажды видел на горе, когда проезжали с цирком мимо… Внешний вид помню, а что внутри… уже давно намечтал за годы во всех подробностях. Не пугайтесь, и внутри все очень просто и небогато.

Гнур спросил с подозрением:

– Никаких подвохов?

– Никаких, – заверил Страг. – И не надо мне замка на все сто шагов. Я оставлю место под лужайки и клумбы с розами.

Гнур повернулся к чародею.

– Вижу по мордам, все согласны, – проговорил гоблин. – Делаем?

– Делаете, – уточнил чародей. – Готовы?.. Начали!

Страг повернулся лицом к своему участку, лицо осветилось, словно солнце льет лучи только на него, кулаки сжались, даже дыхание задержал.

Все в ожидании смотрели на место, где должен подняться замок, под синим безоблачным небом просто засияет…

Страг с силой выдохнул, в недоумении оглянулся на чародея, а тот с сомнением поглядывал на золотой кристалл в руке застывшего рядом Теонарда.

Глава 5

Осколок потерял половину яркости еще вчера, как только на плато рядом с дворцом Теонарда выросло роскошнейшее дерево в обхвате с просторный сарай и с густой кроной, под которой от дождя может укрыться тысяча человек.

Однако мощи кристалла хватило создать убежище для гнома, хотя погасли вовсе, но чародей рассчитывал, что за ночь свечение восстановится, но, увы…

Теонард перехватил взгляд чародея.

– Что-то не так?

– Все так, – ответил чародей, – но вроде бы мана подистощилась… Ладно, попробуем…

Он сделал несколько движений руками в воздухе, от кончиков пальцев взвился и тут же исчез рой искр, а под ногами появился иней. Кристаллы в руках Хранителей вроде бы чуть-чуть осветились, но тут же погасли.

Все смотрели на чародея в ожидании, несмотря на солнечные лучи, что залили все плато, Теонард поежился. Он сложил руки на груди и повернулся спиной к морю, откуда тянет свежим соленым бризом.

Чародей нахмурился, покачал головой.

– Что-то не так… – пробормотал он. – Да, понял…

– Что? – первым спросил быстро соображающий Виллейн.

– Мана кончилась, – пояснил чародей. – Совсем. Не паникуйте… Тихо-тихо!.. Талисман, как кувшин с вином, что непонятно?.. Если вино выпито, нужно наполнить снова.

Гнур спросил расстроенно:

– Как наполнить?.. Давайте быстрее, я на очереди за Страгом! Такое себе жилище придумал, все удавитесь.

– Талисман сам наполняется, – объяснил чародей. – Но как долго… не знаю. У меня таких никогда не было, как вообще никогда и ни у кого. Придется ждать. Если бы не потратили тогда так много на первую Цитадель, хватило бы… А так, ждите. Небесное Золото, пока летело через пространства, накопило много магической мощи, но вы почти все израсходовали на строительство исполинской Цитадели… ну и размах у вас!.. Как у всех нищих… Теперь ждите, когда Талисман снова накопит мощь.

Гнур охнул.

– И сколько ждать?

Чародей ответил с неохотой:

– Знал бы, было бы проще.

– А вдруг это годы?

– Вряд ли, – ответил чародей. – Но и когда наберет магию, все-таки посоветовал бы расходовать силы Талисмана бережнее. Вам предстоит совершить много нужных…

– И великих!

– И великих дел, – согласился он. – Если только не будете расходовать направо и налево.

– Только на нужное, – подтвердил Гнур торжественно. – Мне на нужное, а остальным можно не давать вообще. Обойдутся! Зачем нам массовость? Мир держится на гениях и подвижниках.

Лотер прорычал мощно:

– Потише, жаба зеленая. Тебе дадим последним. Больно наглый.

Гнур, игнорируя могучего оборотня, повернулся к Теонарду. Тот сидит смирный и спокойный, поглядывает в сторону своего замка с, что не замок, а скорее башня, куда успел перетащить клетку с голубями.

– Скотина, ты догадывался? – спросил гоблин зло. – Или просто повезло?

Теонард ответил пренебрежительным голосом, но все же многие уловили в его голосе виноватую нотку:

– Я не чародей, откуда мог знать? Но сильным да решительным судьба дует в спину, а трусам в харю. Ну, ты понял, о ком я.

– Сильный и решительный здесь я, – объявил Гнур. – Но я думаю о великом, поэтому меня могут обманывать мелкие люди по разным мелочам.

– Значит, – сказал Теонард миролюбиво, – в следующий раз судьба даст тебе больше. Потом догонит и еще даст.

Виллейн прислушался, буркнул:

– Хорошо даст. Чародей, что нам теперь?

Чародей развел руками.

– Ждать. Нет, я не останусь, у меня дел невпроворот. Но присматривать за вами буду. Издали.

– Через волшебное зеркало? – спросил Виллейн жадно.

– Предмет неважен, – ответил чародей. – Я могу смотреть не только через зеркало.

Мелкинд раскрыл рот, чтобы расспросить о предметах, в которые можно зреть другие миры, но лицо чародей стало таким, словно уже не здесь, а где-то далеко, смотрит в глаза вечности.

Он поднял правую руку, пальцы заиграли, будто перебирает невидимые струны, глаза побелели. Где-то в небе послышался вой, такой тоскливый и зловещий, что всем сразу захотелось укрыться где-нибудь поглубже, пусть даже в шахте гнома.

Через секунду небо над лесом потемнело, на севере появилась темно синяя туча, она стремительно помчалась, цепляясь за верхушки деревьев.

Зашумела листва, в воздухе закружились крупные снежинки, падая на камни, тут же таяли. Хранители невольно отступили от чародея, лица позакрывали ладонями, пригнулись.

Когда сверху ударил ледяной поток, он вскинул посох и что-то неразборчиво выкрикнул, вихрь моментально окутал его, укрыв от глаз. Порыв поднял воздушный кокон, окатив хранителей ледяным дыханием, эльфийку откинуло на несколько шагов, она осталась лежать, прикрыв голову ладонями. Ихтионка вцепилась в большой палец тролля и зажмурилась. Остальные держатся, боясь посрамиться перед женщинами, хотя согнулись так, словно на них по три мешка камней.

Спустя мгновение, вихрь взвился в небо и умчался на север, холодная туча с удивительной быстротой улетела следом. Небо тут же расчистилось, солнце радостно засияло, словно не было никогда северного ветра с его снегом и холодом.

Хранители разгибались, стряхивали с плеч ледяную крошку, что сразу же начала таять.

Едва погода успокоилась, эльфийка подхватилась, поспешно расправила серебристые волосы, оглядела себя, проверяя, чтобы корсет не перекрутился, а осколок надежно лежал в декольте. Затем вскинула голову и гордо прошагала к воргу, который выпрямился взъерошенный и злой.

Мелкинд поднялся с колен, оглядываясь, словно застукали на чем-то непотребном, сказал нервно:

– Снова ждать!.. Сколько ждать? Я всю жизнь жду!.. И опять ждать?.. Это невыносимо!.. А кто знает, сколько?

Гнур вытер с лица растаявшие снежинки и посмотрел на него злыми глазами.