Соня Фрейм "Последняя башня"

– Мне не надо.

– Хватит уже быть святошей, – возмутился он.

К ним подошли его знакомые из спортивной секции и начали что-то обсуждать вполголоса. Арис повернулся к ней спиной, а Верука демонстративно уставилась в другую сторону. Пожалуй, хватит с нее этой вечеринки для свободных и раскрепощенных, не зря она редко ходила по клубам. «Досчитаю до десяти и уйду! Пусть извиняется!» – яростно подумала она. Арис вдруг приобнял ее перекачанной ручищей и почему-то заискивающе сказал:

– Ты пока пей коктейль… Я тебе вон еще десерт взял. А нам тут надо выйти… На пять минут. Я быстро! – подмигнул он ей.

В этом жесте было что-то фальшивое. Она растерянно смотрела на гору крема в хромированной вазочке, которую водрузили перед ней, а друга и след простыл. Что ж, объесться – это тоже план для паршивого вечера. Ложку до рта Верука, однако, так и не донесла. Музыка заглохла, словно захлебнувшись, а на середину танцпола вышел маленький человек с двумя громилами в полицейской форме.

– Наркодозор Вавилона. Все ходы заблокированы. Есть сведения, что здесь были дилеры.

Окружающие обтекли по стенкам, старательно отводя взоры. Верука стала обеспокоенно искать глазами Ариса, но того по-прежнему не было. Процедура всем тусовщикам уже была знакома. Присутствующие начали обреченно выставлять запястья со встроенными чипами, по которым устанавливали их идентичность. Дозор неминуемо дошел и до нее:

– Удостоверение?

Окончательно сбитая с толку, она тоже оголила руку, и они отсканировали код ее личности. Коротышка провел по ней еще каким-то сканером и велел:

– Карманы покажите.

– Что-о-о? – уходя в писклявый фальцет, спросила Верука.

Двое громил не походили на шутников, а маленький человек (похоже, следователь) стоял над душой с равнодушным выражением лица и профессиональным пронизывающим взглядом.

Самое унизительное в этой процедуре было то, что на нее смотрели абсолютно все (человек триста, не меньше). Верука растерянно выложила вещи из карманов, с удивлением обнаружив среди них странный сверток. Это явно не относилось к ее вещам.

Следователь аккуратно подцепил края упаковки пинцетом и произнес:

– «Мор», недробленый. Как нам и говорили… Боюсь, вы задержаны, Моргенштерн, за хранение наркотиков. Остальных все равно проверить.

– Вы что, совсем? Это ошибка! – не поверила Верука и зачем-то запальчиво добавила: – Мой отец – глава культурного фонда!

Выводок морских коньков, замерший меж ней и полицейскими, делал ситуацию почти абсурдной, и поэтому все это воспринималось как розыгрыш, снимаемый скрытой камерой. Почему-то вспомнилось, что Арис крепко обнял ее напоследок.

– Это не мое! – расплакалась она.

– Теперь точно не ваше! – припечатал следователь, убирая наркотики в пакет.

Вавилон, уровень 30. Центральный вокзал

Ши-Вэй никогда не видел такого количества шаттлов и поездов. Они носились везде: под ногами, над головой и срывались с соседних платформ. Оставив пассажирский отсек шаттла, он оказался погруженным в неслыханную ранее симфонию ужаса. Лязг прицепов, звук двигателей, несмолкающие объявления об отбытии и прибытии. Музыка. Невообразимые биты, пускающие волны дрожи по телу. И всюду металл, хром, стекло…

Вот он, настоящий Вавилон. Жизнь начиналась с тридцатого уровня, и все, что Ши-Вэй знал до этого, показалось ему тихим сном под ветками его сада. Вернуться бы назад на родную платформу «Куанг-3» на тринадцатом уровне… Но она была от него уже очень далеко. Где-то под его ногами. Столько людей… Какие они все разные. Как диковинно одеты. Как странно говорят. На Вавилоне существует один язык, но сколько у него акцентов, выговоров и вариаций. «Ты всегда спрашивал себя, кого ты кормишь? Для кого растишь бобы и зелень?» Для них всех, что бегут в разные стороны, толкаются, торопятся на свой шаттл. И они даже не знают его. Теперь он больше не рабочий аграрного сектора. Он никто. И поскорее бы ему найти здесь свое место. Мама говорила, что наверху опасно и нет ничего тише и прекраснее их тринадцатого уровня. У них есть растения, а здесь только голограммы. Они кажутся живыми, но наткнешься на одно – и просто пройдешь насквозь. Мама говорила, что жить надо тихо. Как жучок. Никого не трогать и делать свое дело. Ши-Вэй заткнул уши самодельными берушами и поспешил прочь с платформы в сторону входа. Хотелось скрыться от этого безумия, пока он не привыкнет. Если привыкнет…

В душе поселилась невесомая печаль, которая звалась тоской по дому. Но ради этого дома он здесь, на чужбине. Ши-Вэй проходил через сканеры и мосты, следуя электронному плану на наручных часах, но глаза не видели того, что вокруг. Перед ними все еще стоял образ матери, лежащей в кровати, поддернутый дымкой его слез. Отовсюду на него взирали цифровые щиты, транслирующие музыку, песни и рекламу.

«Пропала моторика? Не спеши заказывать новые запчасти, попробуй "Вита-Гель". Сращивает синтонейроны как по волшебству!»

«Много места не бывает! Возьми кредит по самой дружелюбной ставке и переезжай скорее в собственные апартаменты! "Вау-банк" – это WOW! Попробуй, и сам так скажешь!»

«Если ты себя любишь, то дашь новый шанс. Органы и части тела от корпорации "Фау"! Надежно, быстро, с гарантией. Найди свой местный филиал по номеру 359! 3-5-9 – и мы проконсультируем тебя прямо на дому!»

Ши-Вэй задержал взгляд на голограмме корпорации «Фау». Красивая девушка с белыми волосами и малиновыми губами подмигивала ему и указывала пальчиком на заветные цифры.

3-5-9 – это ложь.

3-5-9 – и тебе скажут цену.

3-5-9 бессмысленны, если платить нечем.

Путь лежал к лифтам. Пару раз Ши-Вэй не успевал перестроиться на пешеходную дорожку, и на него едва не наезжали солярные мопеды – кто-то обругал, кто-то втащил на тротуар. Отовсюду скалились улыбающиеся голограммы. Хотелось зажмуриться и идти вслепую, чтобы только не видеть это дезориентирующее безумие.

– Деревенщина! – презрительно бросили в спину.

Ши-Вэй прибавил шагу и достиг лифтов. Выбрал уровень Центра обслуживания населения и на короткий миг остался в тишине, глядя сквозь прозрачный пол, как от него удаляется привокзальная суета. В кабине играла тихая мелодия, и она успокаивала. «Центр обслуживания населения. Не забудьте приготовить удостоверение и ваш цифровой талон. Спасибо!» – вежливо сообщил бесполый голос в динамиках.

Чем выше он поднимался, тем слабее доносился шум снизу, а шаттлы превращались в крошечные точки. На этом уровне вытянулись очереди. Люди замерли на скамьях, лежали на полу, кто-то подпирал колонны. Над ними висело огромное табло с номерами талонов. Он приехал за час до своей очереди, но лучше так, чем опоздать. В этой суматохе можно вообще не дойти до пункта назначения. Парень опустился на холодный металлический пол, уставившись на табло, как собака, ждущая кость. Груда лохмотьев рядом с ним шевельнулась, и на него взглянули чьи-то любопытные глаза.

– Эй… Эй…

Ши-Вэй встрепенулся и уставился на нежданного собеседника.

– Тоже в Центр занятости? – спросил незнакомец.

– Да, – закивал Ши-Вэй. – И прописаться надо.

– Свежак… только приехал, значит, – удовлетворенно хрюкнула куча, и из тряпок высунулось чье-то потрескавшееся лицо в черных прожилках.

Ши-Вэй непроизвольно отшатнулся, хотя это было невежливо. Но собеседника это даже не удивило.

– Да не трясись ты. Это после «мора» у меня. Снюхал большую дозу, и сосуды почернели. Говорят, уже не пройдет…

Наркоманы. «Мор». Об этом мама его предупреждала. На высших уровнях свои проблемы…

– Дай угадаю, – тем временем продолжил собеседник. – Небось откуда-то с плантаций наших?

– Тринадцатый уровень. Поселение Куанг, – охотно ответил Ши-Вэй. – Мы агрокультуры выращиваем.

– Ну-ну. Агрокультурный ты наш… Что тут забыл?

– Деньги нужны.

– Всем нужны. Кем работать-то хочешь?

Ши-Вэй пожал плечами, а потрескавшаяся морда взирала на него с темным вниманием и жалостливой улыбкой.

– Понятно. Я сам с двадцать первого уровня. Механиком там был. Да только новые руки себе не вставишь на те деньги, что они выдают. Протезы по соцпакету держатся год, и потом опять меняй. А после «мора» тело их вообще отторгает. Эта дешевка имеет самую слабую стыковку с нейронами и сосудами…

– И давно вы на тридцатом? – учтиво осведомился Ши-Вэй.

– Семь лет.

– Что-то нашли?

Механик склонился к нему, обдав запахом горелого пластика, и процедил:

– Если бы нашел, тут бы не сидел. Эх ты…

На Ши-Вэя уставились с сочувствием, и ему не понравился этот взгляд.

– Жил бы на своей плантации, укроп выращивал. У вас там тихо. Ты тут не протянешь, если будешь в пол смотреть и на этих, – последовал кивок на табло Центра, – полагаться.

– Маме нужен новый желудок, – покачал головой Ши-Вэй. – Я могу заработать на качественный, от «Фау».

Бывший механик хохотнул и буркнул:

– Малыш, да тут все от «Фау». И то говно, что нам типа полагается по соцпакету, тоже от «Фау». Просто есть дерьмо на конвейер, а есть вечные двигатели. Но на последний можно заработать, только если грабанешь кого… или в дилеры заделаешься.

Внезапно зажглись заветные цифры, и Ши-Вэй проворно вскочил. Слушать этого циника уже не было мочи. Иначе все казалось бессмысленным.

– До свидания, господин. Желаю вам удачи.

С этими словами он помчался к свободному порталу. Его быстро просканировали, и вскоре он упал перед милой дамой средних лет с разноцветными глазами. Какой из них был искусственный, Ши-Вэй определить не смог. Может, и оба.

– Ши-Вэй Пэнг, – произнесла она, быстро пробегая по выскакивающим голографическим окнам перед ней. – Плантатор разряда один. Разрешение на миграцию предоставлено Центром уровня тринадцать.

Парень замер перед ней, не зная, стоит ли что-то добавлять. Все было в ее двигающихся экранах.

– Вам полагается жилье от корпорации на первые три месяца. Ячейка в муниципальном квартале двадцать пятого уровня с общим душем. Оставьте отпечаток пальца. Вот здесь… да… молодец.

– Я… я еще по вопросу занятости. Мне сказали… – неуверенно начал он, – что вы также помогаете с рабочими местами.

Дама наклонилась к нему, уставившись на него с легким сомнением.

– Кто ж тебе такое сказал?

– Наш Центр занятости.

– Мальчик мой, мы только ставим на учет. Рабочие места выдаются согласно планированию. Обычно их ждут от трех месяцев до полугода, если ты хочешь по корпоративной программе. Гарантированные рабочие места даются только на твоем уровне проживания.

Ши-Вэй моргнул, чувствуя подкожный страх. Он боялся этой бюрократии, правил, условий. Всегда есть какие-то ограничения. Почему нельзя проще? Он едва понимает всю эту чокнутую систему миграции меж уровнями.

Кажется, сотрудница Центра его поняла. В ее глазах, как и у механика, мелькнула жалость.

– Твой выход – искать самому. Частники много где требуются. Но не забудь тогда декларировать доход!

Ши-Вэй кивнул. Он всегда кивал, когда не знал, что сказать.

– Послушай, – деловито сказала она. – Я тебе только участие в одной программе предложить могу, но она неоплачиваемая. Обеспечивается стандартный социальный пакет: трехразовое питание и медицинская помощь. Но это лучше, чем ничего.

Рука с длинными перламутровыми ногтями вытянула из экрана какой-то файл и подвинула к нему.

– Можем взять тебя на соцработы на нижних уровнях башни. Нам очень нужны толковые ребята, не боящиеся тяжелой работы.

– И… что делать?

Дама вывела перед ним интерактивный план Вавилона и увеличила нижние этажи.

– Эти уровни были грузовыми и предназначались для утиля, они требуют очистки. Необходимо рассортировывать отходы для обработки. Если по душе, я тебя впишу. После этой программы можешь претендовать если не на рабочее место в сфере управления мусором, то на хорошие бонусы от «Фау».

«Управление мусором» звучало как мечта. Оно даже обещало некую власть, поэтому Ши-Вэй закивал как сумасшедший, а дама только этого и ждала. Ему дали электронный договор, и он отпечатал везде свой палец. Затем сеанс закончился, и он вышел наружу, не понимая, то ли поймал золотую рыбку удачи, то ли попал в рабство. Как бы то ни было, выбирать все равно не из чего.

Очередь не уменьшилась, скорее наоборот. Механика уже было не отыскать, да и желания особого не имелось. Не таких друзей хотелось бы завести.

Ши-Вэй зашел в ближайшую закусочную и взял какую-то странную еду навынос, залитую соусом и маслом. Хорошая маскировка для скверной похлебки. Примостившись у окна зала ожидания, он смотрел на вокзальную суматоху и ни о чем особо не думал. Внезапно в правом локте кольнуло, и начались знакомые судороги. Он рефлекторно сжал здоровой рукой место стыковки протеза и тела. В виске что-то отчаянно застучало в такт его мыслям: «Нетнет-нет… Только не сейчас…» Он в панике начал массировать связки, превозмогая боль и пытаясь вернуть ощущение собственной руки, но пальцев совсем не чувствовал. Их будто и не было.

– Беда! – шепнул кто-то рядом.

Ши-Вэй перевел слезящийся взгляд влево и увидел какого-то типа в потрепанном капюшоне. Из него торчала только массивная небритая челюсть с акульей ухмылкой.

– Простите.

За что он извинялся? Он всегда извинялся. Локоть чуть ожил, но пальцев не было. Только бы рука снова задвигалась…

– Вижу, у тебя проблемы.

Какие же все навязчивые на этих верхних уровнях! Ши-Вэй уставился в стол, а незнакомец пожирал его невидимыми глазами.

– И давно?

– Два года.

– Тебе, небось, двадцать.

– Да.

– Ну, после восемнадцати все протезы летят. Дальше только меняй и меняй. Причем чем чаще меняешь, тем хуже держится.

– Без вас знаю, – прошипел Ши-Вэй, растерявший от судорог свою вежливость. – Сейчас пройдет само.

Тип в капюшоне подвинулся ближе, изучая руку, и покачал головой:

– Да не пройдет. Цвет нехороший. Когда отливает красным неоном, скоро отвалится.

Хотелось отпихнуть этого всезнающего к черту. Внезапно рука резко дернулась, отдав болью в шею, и пальцы задвигались. Тревожный алый отсвет исчез, и к кисти вернулся естественный цвет кожи. Ши-Вэй выдохнул и лег грудью на стол, переводя дыхание.