– Я не изображаю знатока и кое в чем завидую книжным сыщикам, – сказал Дэлглиш. – Они производят арест и добиваются полного признания на основании улик, которых мне не хватило бы даже для получения ордера на обыск. Хотелось бы мне, чтобы настоящие убийцы так легко поддавались панике! И еще одна мелочь: книжные сыщики, похоже, не слышали о «правилах судей»…
– О, достопочтенный Мартин – безупречный джентльмен, у него многому можно научиться. У него всегда наготове уместная цитата, он умел обращаться с женщинами. При всей его респектабельности женщинам не терпится прыгнуть к нему в постель. Бедный Морис! Думаю, это то, чего недоставало в жизни ему самому.
– Как насчет стиля? – поинтересовался Дэлглиш, уже решивший, что напрасно ограничивал себя в чтении.
– Напыщенный, но правильный. Кто я такой, чтобы в наши дни, когда любая малограмотная дебютантка мнит себя романисткой, судить о его стиле? Как я понимаю, он писал с Фаулером[9 - Английский историк.] по левую руку и Роджетом[10 - Автор толкового словаря английского языка.] по правую. Это было избито, плоско и в конце концов, увы, перестало продаваться. Я не хотел его печатать, когда он пять лет назад расстался с издательством «Максвелл Доусон», но остался в меньшинстве. Сетон уже тогда почти совсем исписался. Но в нашем списке всегда есть парочка авторов криминальных романов, и вот мы его и купили. Обе стороны, полагаю, сожалели об этом, но наши дорожки не успели разойтись.
– Каким он был человеком? – спросил Дэлглиш.
– Трудным. Очень трудным! Педантичный, самонадеянный, нервный человечек, вечно тревожившийся из-за продаж своих книг, рекламы, обложек. Сетон переоценивал свой талант и недооценивал чужие, а это не очень совместимо с популярностью.
– То есть он являлся, в сущности, типичным писателем?
– Не вредничайте, Адам. Вы же сам писатель, не предавайте свою братию. Вам отлично известно, что эта публика такая же работящая, симпатичная и талантливая, как любая другая, что с того, что многим место в психбольнице? Нет, типичным его не назовешь. Сетон был несчастливее и беспокойнее многих. Иногда я жалел его, но в его обществе побуждение к милосердию длилось не более десяти минут.
Дэлглиш осведомился, упоминал ли Сетон о своем намерении сменить жанр.
– Да. В нашу последнюю встречу, два с половиной месяца назад, мне пришлось слушать неизбежное обличение падения стандартов и эксплуатации секса и садизма, после чего Сетон заявил, что намерен написать триллер. Теоретически мне следовало бы приветствовать подобное изменение, но не верилось, что у него получится. Он не владел соответствующим жаргоном и не имел опыта. Это высокопрофессиональная игра, а Сетон терялся всякий раз, когда выходил из узкого круга собственного опыта.
– Видимо, для автора детективов это большой недостаток?
– Насколько мне известно, до убийства он не дошел – во всяком случае, с литературными целями. Но Сетон был привержен знакомым персонажам и антуражу. Ну, вы же знаете: уютная английская деревушка или маленький городок… Местные персонажи перемещаются по шахматной доске в строгом соответствии с рангом и положением. Удобная иллюзия исключительности насилия, честности всех полицейских, неизменности английской классовой системы в последние двадцать лет и того, что убийцы – не джентльмены. При этом Сетон был чрезвычайно придирчив к подробностям. Убийства при помощи огнестрельного оружия вы у него не найдете, потому что он совершенно не разбирался в данном вопросе. Другое дело – токсикология, судебная медицина. Сетон подробно описывал трупное окоченение и прочее. Его раздражало, что рецензенты этого не замечали, а читателям было безразлично.
– Вы виделись два с половиной месяца назад, – произнес Дэлглиш. – При каких обстоятельствах?
– Он прислал письмо с просьбой встретиться. Специально приехал в Лондон и навестил меня в офисе после шести пятнадцати, когда большинство сотрудников уже разошлись. Потом мы пришли сюда и поужинали. Об этом я и собирался вам рассказать, Адам. Сетон хотел изменить свое завещание. В письме объясняется почему.
Макс Герни вынул из бумажника сложенный лист бумаги и протянул Дэлглишу. Вверху листа было написано: «“Сетон-Хаус”, Монксмир, Суффолк». Письмо, датированное 30 июля, было напечатано на машинке, достаточно аккуратно, но неумело: пробелы между словами и переносы свидетельствовали о том, что работал непрофессионал. Дэлглиш сразу понял, что недавно видел текст, отпечатанный той же самой рукой. Он стал читать:
«Дорогой Герни!
Я все время думаю о нашем разговоре в прошлую пятницу – здесь я должен сделать отступление и снова поблагодарить вас за замечательный ужин – и пришел к заключению, что мое первое побуждение было верным. Нет ни малейшего смысла останавливаться на полпути. Если литературная премия имени Мориса Сетона будет служить той цели, какую я предполагаю, то необходимо позаботиться о расходах, чтобы денежное наполнение премии соответствовало ее важности, причем навсегда. У меня нет иждивенцев с правом претендовать на мое наследство. Есть люди, могущие вообразить, будто у них есть подобное право, но это разные вещи. Единственному моему живущему родственнику перейдет сумма, которая может быть умножена трудом и осторожностью в случае, если он пожелает проявить эти достоинства. На большее я уже не готов. После выполнения этого и ряда более мелких обязательств на премию останется капитал порядка ста двадцати тысяч фунтов стерлингов. Я сообщаю это для того, чтобы дать вам представление о своих намерениях. Как вам известно, у меня слабое здоровье, и хотя я вполне могу прожить много лет, мне хочется поскорее запустить процесс. Вы знаете мои взгляды. Премия должна присуждаться раз в два года за крупное беллетристическое произведение. Специального интереса к поощрению молодежи у меня нет. Мы достаточно пострадали в последние годы из-за чувствительности незрелого читателя и его жалости к себе. Реализм я тоже недолюбливаю. Роман должен быть произведением мастера с воображением, а не скучным материалом из папки социального работника. Награждаться может не только детективная литература, потому что то, что я называю детективной литературой, больше не пишется.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67031040&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Reckless – безрассудный, опрометчивый (англ.). – Здесь и далее примеч. пер.
2
Американский врач, ставший фигурантом одного из самых громких дел об убийстве в криминалистике XX в.
3
Предводитель шотландцев в борьбе с англичанами в XIII веке.
4
Фигурантка громкого уголовного дела в XIX веке, оправданная за недостаточностью улик.
5
Утопил в начале ХХ века трех своих жен подряд в ванне.
6
Обвинялась в середине XIX в. в убийстве мальчика.
7
Прозвище Х. Н. Брауна, английского художника XIX века.
8
С 1196 по 1783 год являлся местом проведения казней.
9
Английский историк.
10
Автор толкового словаря английского языка.
