Очевидно, тон я выбрала правильный, потому что никто не напомнил мне, что учусь я на психолога.
– Но альфа не сказал, что с ним делать.
– То есть не отдал приказ оставить его валяться на земле, – сказал подоспевший Макс. Он первый, кто бросился помогать мне с Августом, и я благодарно улыбнулась:
– Спасибо, Макс.
– Всегда пожалуйста, Али.
Макс всегда мне помогал. С тех пор, как я появилась в стае. Пока мы были детьми, вместе играли, бегали в лесу, собирали черную землянику. Потом мы подросли, и тетя Сесиль сказала, что теперь я буду общаться и дружить исключительно с волчицами, чтобы на мне не оставалось мужского запаха, и чтобы не давать мужчинам пустых надежд.
Дело в том, что девочки у вервольфов рождаются гораздо реже мальчиков, поэтому я вроде как большая ценность, но при этом отдадут меня замуж за союзника альфы. Так сказать, продадут как можно выгоднее.
Таковы законы вервольфов.
Наилучший вариант – стать супругой альфы. Но мне это не грозило. Во-первых, неженатых альф в Легории раз, два – и обчелся, поэтому им обычно предлагают родственниц ближнего круга, а не сирот вроде меня. Во-вторых, я сама к этому не стремилась, в смысле, к браку в принципе, но если все равно придется выйти замуж, то я бы предпочла обычного мужа, такого как Макс, чем альфу, у которого семь любовниц на неделю.
Да, благодаря тому, что я жила в доме альфы, успела насмотреться самого разного.
Мужчины принесли носилки и осторожно переложили на них раненного Августа.
– Куда его? – поинтересовался невысокий Кайл.
– Домой, конечно же.
На меня посмотрели, как на сумасшедшую.
– Но теперь это дом альфы Хантера, – тихо напомнила Меган.
Ну да, дом ведь тоже переходит «по наследству» от альфы к альфе, и с сегодняшнего дня мне придется жить под одной крышей с чемпионом. А я наивно полагала, что хуже быть не может?
Впрочем, решила, что сейчас думать об этом не стану. Не время.
– Это и наш дом тоже, Мег. Несите Августа в его комнату. Кто-то позвонил Элтону?
Конечно, стоило сначала спросить разрешения тетушки, но так как ее больше интересовал новый альфа и, вероятнее всего, сохранение собственного статуса, то и спросить мне было не у кого. Не сообщение же ей писать! Сесиль не любит мобильные, еще больше она не любит, когда ее отвлекают от дел.
Поэтому я взяла всю ответственность на себя и открывала двери, показывая самый короткий путь до спальни Августа. Через черный ход, через кухню, где я захватила большую миску, по боковой лестнице и по коридору второго этажа. Парни осторожно уложили вервольфа на кровать, а я прошла в ванную, набирая в миску воды. В шкафчике нашлась аптечка, и я практически обработала рану, прежде чем в комнату влетел ураган по имени Элтон – врач нашего поселения.
Дальше все понеслось, я на время стала его ассистентом, и подавала ему инструменты, пока Элтон «латал» так и не очнувшегося Августа. Оказалось, что у него еще сломана лапа.
– Бегать будет, – бросил свою коронную фразу доктор, когда мы закончили, а после резко обернулся и побледнел.
Я вообще впервые видела, чтобы Элтон бледнел, но у меня от пристального взгляда в спину пробежал холодок по коже. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, кому он принадлежит. И взгляд, и холодок. Но я все-таки оглянулась.
На прислонившегося к дверному косяку Хантера.
Здесь было много народа, но смотрел он почему-то на меня, будто в два счета вычислил виновницу «беспорядка». Недобро так смотрел. По крайней мере, мне показалось, что недобро, и судя по остальным, им тоже так показалось.
– Что все это значит? – поинтересовался Хантер тоном школьного директора, застукавшего своих подопечных за написанием на доске нецензурных слов. Могу поклясться, именно таким тоном!
Поэтому первым порывом было опустить взгляд, но я его задушила в зародыше. Мы не сделали ничего ужасного. Я не сделала ничего ужасного!
– Я позаботилась о том, чтобы Августу оказали первую медицинскую помощь.
– Молодец, – похвалил меня новый альфа. Вроде похвалил, но я отчетливо расслышала сарказм в его словах! – Спрошу по-другому. Что он делает здесь? В этом доме? В этой спальне?
– Это его спальня.
– Больше нет.
С этим я поспорить не могла, и пока придумывала, что сказать, Хантер приказал:
– Всем выйти.
Вот теперь тон был таким жестким, что даже я направилась к двери. Но в меня жестко припечатали взглядом к месту:
– Кроме тебя.
Макс покинул спальню последним, с беспокойством оглядываясь на меня. Но что он мог противопоставить альфе? Ничего.
Впрочем, как и я.
Оставалось только надеяться, что я отделаюсь простым выговором, но его первый вопрос меня удивил:
– Кто он тебе?
Я не сразу нашлась с ответом, потому что мне казалось, что где-то в этой простой фразе кроется подвох. А еще новый альфа подошел ближе, и я наконец-то смогла рассмотреть цвет его глаз. Вернее, цвета, потому что радужка правого глаза Хантера была холодной голубой, а левого – теплого шоколадного оттенка.
Гетерохромия. Аномалия даже среди вервольфов, которые больше звери, чем люди. По правде говоря, я впервые видела вервольфа с такими глазами и вообще напрочь забыла, о чем он меня спрашивал. Пока меня не отрезвила его усмешка.
– Слишком сложный вопрос?
Мне захотелось выругаться. Вслух. А потом побольнее себя укусить. Потому что сравнение с кроликом снова всплыло в моей голове, и на этот раз это касалось моих умственных способностей. Никогда не жаловалась на отсутствие мозгов, но рядом с этим мужчиной второй раз за этот вечер они меня подводили. Р-р-р! Пора это исправить!
Я сложила руки на груди и ответила:
– Август мой кузен. Родственник по матери.
– И все?
Да он мастер сбивающих с толку вопросов! Кем он еще может быть?
– Еще альфа моей стаи, – добавила я, и тут же исправилась: – Был альфой. Теперь ты решаешь его судьбу.
– Уверена, что я? Не помню, чтобы распоряжался притащить его в мой дом.
Хантер больше не улыбался, но и не злился. Или злился? Я вообще не понимала, в каком он настроении.
– Я решила, что ты забыл приказать позаботиться о раненном.
– Нет, волчица, я надеялся, что это животное, – он кивнул на кровать, – подцепит какую-нибудь инфекцию и медленно сдохнет.
Он говорил о смерти Августа так буднично, так спокойно и так искренне, что я невольно вздрогнула.
– У вервольфов прекрасный иммунитет.
– Жаль. Значит, ему ничего не грозит, и, раз ты сегодня взяла на себя обязанности моей помощницы, позаботься о том, чтобы его перенесли куда-нибудь еще. В Черной долине много домов и много желающих угодить новому альфе, то есть мне.
– В этом доме много спален!
– Но эта самая большая и окнами выходит на восток, а я люблю солнце.
То есть пусть лучше Август сдохнет, чем его волчье величество перебьется спаленкой поменьше?! Которых, кстати, в особняке целых двенадцать. Свободных.
– Ему нужен покой, – настаиваю я. – Ты уже победил, так позволь ему остаться на одну ночь. Все равно здесь нужно прибраться и хорошенько проветрить. Везде запах Августа.
– Согласен, – кивает Хантер. – И на тебе тоже.
А это даже не намек. Все прямым текстом.
От меня дурно пахнет. В смысле, я, конечно, касалась Августа, помогала Элтону, и это нормально, что на мне остался чужой запах, на что тут обижаться? Но у меня вспыхнули щеки от обиды и гнева, раньше, чем я успела это остановить. Я прищурилась и сжала кулаки:
– Это невежливо.
– Невежливо тащить в мою постель других мужчин, волчица. Против тебя я ничего не имею.
Против меня? Или против меня в постели?
По ощущениям, я вся стала красной, потому что кожа уже горела. Здравый смысл подсказывал, что нужно извиниться перед альфой и уйти, я уже и так сделала все, что могла. Но моя звериная часть больше всего на свете хотела его тяпнуть за нанесенное оскорбление.
– Август никогда не позволял себе такого, – процедила я.
– Я вижу, – холодно отрезает Хантер. – Здесь все делают всё, что захотят. Но я это исправлю. Одна ночь, Алиша, и чтобы завтра я получил свою спальню в самом лучшем виде.
Откуда он знает мое имя?!
– Это по поводу спальни. Что насчет тебя… Прими душ и приходи в столовую. Ужин сегодня в восемь.
Глава 2
– Прими душ и приходи на ужин, – передразнила я Хантера, влетая в свою комнату.
Приказы альфы не оспариваются, они выполняются строго и в срок. Но у меня до сих пор не укладывалось в голове, что он теперь мой альфа, и мне нужно его слушаться. Потому что слушаться совершенно не хотелось. Не хотелось ужинать, не хотелось даже в душ!
Ладно, с душем я погорячилась, но после его приказа первой мыслью было не мыться недели две. Потому что это мой выбор: как выглядеть и как пахнуть. Но если душ я сейчас принять не успевала, так как сидела с Августом, пока не убедилась, что его дыхание выровнялось, и он уснул, то не прийти на ужин означало откровенное пренебрежение приказам альфы. Это я понимала. Это вдалбливали в мою голову с детства. Поэтому быстро переоделась в серую тунику из кашемира, сменила кроссовки на балетки, расчесала волосы и спустилась в столовую.
Где тут же пришлось ловить собственную челюсть. Потому что, кажется, приказ «В душ!» получила не только я.
Конечно, семейные ужины в этом доме отличались от ужинов в доме моих родителей. Там все действительно было по-домашнему уютным. Здесь же это было своеобразным ритуалом, на который нельзя было прийти в тапочках и пижаме со смешными волчатами. От последнего тетя Сесиль отучила меня в первые дни. Но сегодня семейство Прайеров и все приглашенные на это событие буквально сияли.
Особенно, это касалось женщин. Сесиль надела новое платье от кутюр, темно-вишневое, сшитое на заказ, и свои любимые бриллианты, которые сияли в ее ушах, отражая пламя в большом камине из черного мрамора. Близняшки тоже не отставали от тети: Мэй сделала локоны, а Тая, наоборот, выпрямила непослушные волосы плойкой. Правда, в отличие от Сесиль сестры переборщили с яркостью в образах – такие платья уместнее бы смотрелись на вечеринке. Хотя, учитывая, что все мужчины тоже пришли в деловых костюмах, как на вечеринке выглядели все, кроме меня. Рядом с ними мой горячо любимый кашемир был той самой пижамой с волчатами.
Надо было хотя бы мамин кулон надеть, чтобы не выделяться! Я даже повернулась, чтобы сбежать обратно в комнату, но врезалась в Хантера.
Я – волчица – и не услышала его приближения! Да еще и отдавила альфе ногу. Больно, судя по тому, что он поморщился.
– Прости, ты слишком тихо подошел, – пробормотала я, и с удивлением осознала, что в отличие от остальных он переоделся в джинсы и футболку. – Я случайно.
– Нарушаешь приказы ты тоже случайно? Или это касается только моих?
– Я не понимаю, о чем ты, альфа. Я спустилась на ужин.
Он повел носом, вдыхая воздух.
– Но проигнорировала остальное. Плохо со слухом? – участливо поинтересовался чемпион.
– Просто не успела, – я смело встретила его взгляд, пусть даже для этого пришлось задрать голову – слишком близко мы стояли друг к другу. – Но если тебя не устраивает мое присутствие, то я могу уйти.
– Алиша! – Как тете удается рычать мое мягкое имя загадка даже для меня, но ей это удается прекрасно.
Она же напомнила мне, что мы, в общем-то, здесь не одни, и теперь на нас все пялятся. Точнее, не на нас, на Хантера. Но так как я стою рядом с ним, то и на меня тоже. Несоблюдающую дресс-код. Впрочем, мне в голову пришла идея.
– Мне стоит подняться в свою комнату и переодеться.
На самом деле, план был прост – я собиралась улизнуть. Альфа приказал прийти на ужин, и я пришла. Никто не обещал ему, что я задержусь здесь надолго. Но меня одарили новым жестким взглядом:
– Зачем?
– Потому что я не вписываюсь в общую праздничную атмосферу.
– Я тоже, – кивает Хантер. – Предлагаешь подняться вместе с тобой?
Это звучит настолько двусмысленно, что у меня снова загораются щеки, и пропадает дар речи.
– Нет? Тогда пойдем познакомимся с остальными поближе.
Он подталкивает меня к столу, и я, занимая свое привычное место, мысленно клянусь, что сегодня буду только жевать и кивать. Сделаю все возможное, чтобы не привлекать к себе внимание. Достаточно того, что уже есть. Но судя по взглядам близняшек, после ужина меня ждет допрос с пристрастием. Если, конечно, они успеют опередить Сесиль. Потому что одним своим видом тетя дала мне понять, что ей не нравится узнавать все новости последней.
– По какому поводу праздник? – спрашивает Хантер, когда все остальные подтягиваются и опускаются на свои места.
– Твоя победа, альфа, – отвечает тетя. – У нас так принято.
