– Он уже две недели толком не ест, – сказал кто-то рядом. – Хобот воротит, чего ни дай.
Рита обернулась. На парапет облокотился пожилой работник зоопарка в серой форме.
– Посмотрит на бананы и уйдет в угол, – добавил тот. – Разве что не плюнет. Схуднул бедолага. Причем здоров, как наш ветеринар сказал.
– А почему?
– Да кто ж его знает? Животное оно и есть животное. Сказать-то не может. А мы – гадай. Жители, что по соседству, говорят, как в джунглях живем. Просят усыпить, чтобы не мучился. Другие грозятся в бананы ему гвоздей насовать, чтобы издох поскорее.
– А кто за него отвечает, за Цезаря?
– Директор за него отвечает. Ветеринар отвечает. Я тоже отвечаю.
– А как с вашим директором поговорить?
Работник усмехнулся.
– А ты, милая, кто ж такая, чтоб с нашим директором разговаривать?
Рита достала корочки журналиста.
– Я – корреспондент «Волжской зари».
– А-а, тогда ясно. Молодая совсем, ишь, а уже корреспондент. В главном корпусе у нас директор сидит. Иван Иваныч. Хороший мужик. Сразу не прибьет – считай, повезло. Сходи к нему, сходи, милая.
Рита быстро вышла к главному корпусу, смело открыла дверь в секретарскую, перешагнула порог и показала корочки.
– Я корреспондент «Волжской зари», мне нужно срочно поговорить с Иваном Ивановичем Полетаевым.
Секретарша смерила юную корреспондентку зорким оценивающим взглядом, немного подумала, но сообщила по селекторной связи о посетительнице. Уж больно девочка показалась ей самоуверенной.
– Пустите, – откликнулся тот.
Рита вошла в кабинет директора.
– Здравствуйте, – оглядывая скучную обстановку, сказала она.
– День добрый, – отозвался крупный мужчина в очках. – Чем обязан?
Рита еще раз огляделась, на этот раз с нарочитым вызовом.
– А где головы кабанов и лосей? – вдруг спросила она. – Стены-то пустые. Где рога? – Она обвела пальцем кабинет директора. – Где чучела львов, медведей и волков?
– В смысле? – нахмурился тот.
Она пожала плечами:
– Пустоват у вас кабинет, Иван Иванович. Кресло и диван почему-то не обтянуты крокодиловой кожей.
– Вы о чем это, девушка?
– Я о том, Иван Иванович, что ваш лев скоро сдохнет, обезьяны сойдут с ума, если уже не сошли, а самое главное: слон прощается с жизнью. Я сама слышала. О вас уже весь город говорит, что вы зверей тут морите. Вот об этом и будет моя статья, и даю вам слово, что она дойдет и до мэра, и до губернатора, и до международных организаций, которые борются за права животных. Я обошла ваш зверинец. Вы же целые виды со свету сживаете!
Директор вперил в девушку тяжелый взгляд, словно хотел заколдовать ее или грозно и сокрушительно завопить: «Вооон!» – но что-то ему подсказало: это не выход. С этой норовистой девицей не пройдет.
И он мрачно вымолвил:
– Садитесь.
Рита села напротив, достала диктофон и демонстративно включила его.
– Нет, выключите, тогда я все расскажу.
Рита немедленно выполнила его просьбу. Директор кивнул:
– Хорошо. Когда-то в городе Ильичевске, в соседней области, был большой зоопарк, но на его содержание не хватало денег. Ильичевцы стали искать спонсоров. Администрация нашего города, а мы побогаче будем, решила выкупить половину их зоосада. Мол, пусть детишки радуются, просвещаются. Устроили на Вороньих озерах, здесь, свой зоосад. Зверей, разумеется, поделили поровну. У них было два слона – одного им, одного нам. У них было два льва – одного ильичевцы оставили себе, львицу, кстати, другого, самца, забрали мы. Я недавно разговаривал по телефону с их директором зоосада – там сейчас буквально при смерти слониха Голубка. Тоскует по своему Цезарю. Жить не хочет.
– Вот в чем все дело, – взволнованно выдохнула Рита.
– Именно так, девушка.
– Но ведь их нельзя было разлучать? Они любят друг друга.
– Мало ли кто кого любит. Это что, Ромео и Джульетта? Они – животные. Кто будет думать об их, так сказать, любви? А бизнес есть бизнес. Просвещение есть просвещение. И указание сверху, – он ткнул указательным пальцем в потолок, – тоже не шутка.
– Но тогда они оба погибнут.
– Это мы только теперь поняли, – тяжело вздохнул директор. – Ильичевцы тоже.
– Надо губернатора попросить исправить ошибку. И нашего, и того, ильичевского.
– Надо, надо. Только наш губернатор сейчас дорогами занимается. Это после того, как экскаватор посреди города сквозь асфальт провалился. Ему сейчас не до слонов.
– И очень плохо, что не до слонов, – парировала юная корреспондентка.
Она приехала в редакцию и сразу направилась к своей наставнице. Та, вздернув очки на макушку, вычитывала гранки.
– Серафима Андроновна, скажите, а кто у нас в газете ближе всех к губернатору города? Кто берет у него интервью?
Та опустила очки на нос и уставилась на Риту.
– А зачем тебе? – ответила вопросом на вопрос наставница.
– Очень надо. – Ответ прозвучал очень серьезно. – Потом расскажу.
– Это как-то связано со слоном?
– Напрямую.
– Хорошо. Кеша, – ответила журналистка.
– А кто это, Кеша?
– Иннокентий Павлович Самохвалов. Заместитель главного редактора и политобозреватель. Он ни одного заседания у губернатора не пропускает.
– Ясно, – кивнула Рита. – Спасибо.
Самохвалов приехал через два часа с заседания губернской думы. Рита немедленно направилась к нему.
– У вас знакомое лицо, девушка, – оглядев хорошенькую ладную гостью, сказал занятый большими делами замглавред.
– Я внештатник «Волжской зари», Рита Сотникова, – сказала та. – Работаю под началом Серафимы Андроновны Польской. У меня уже пятнадцать заметок вышло.
Самохвалов сел в кресло.
– Очень хорошо. Старание всегда похвально. А что от меня нужно? Сразу хочу сказать, Рита: у меня очень много дел.
– Скажите честно, Иннокентий Павлович, вы животных любите?
– Ну, даешь, – мотнул головой тот. – Собак люблю. А что?
– А слонов любите?
Замглавред уставился на нее с неподдельным любопытством.
– Тебя разыграть меня попросили? Кто? Садовников и Корецкий? Два наших весельчака? Предупреждаю, со мной шутки плохи.
– Нет, честное слово. Все очень серьезно. Так любите вы слонов?
– Вопрос, конечно, интересный. Слонов я уважаю, – уточнил он. – Так в чем дело, выкладывай.
– В нашем зоопарке умирает слон Цезарь, и только губернатор может ему помочь.
Замглавред усмехнулся:
– Каким же это образом?
– Образ есть, уж поверьте.
– Знаешь, чем сейчас занята голова нашего губернатора?
– Знаю – дорогами. Экскаватор провалился в центре города.
Он удивленно поднял брови.
– Читаешь прессу. Молодец. Через полгода к нам президент пожалует, – очень серьезно предупредил Самохвалов. – Какие у нас дороги? Как в кощеевом царстве. А если на месте экскаватора окажется кортеж первого лица? То-то. Думаешь, губернатору сейчас до слонов? До твоего Цезаря?
– Вы меня не дослушали, уважаемый Иннокентий Павлович. Одного губернатора мало. Помочь могут два: нашей области и Ильичевской. Попросите нашего уделить мне пять минут. Вы же там за своего, как мне сказали. Почти что правая рука.
Лесть – всегда лакомое кушанье, даже самая примитивная. Самохвалов прищурил глаза.
– Выкладывай, девочка, что у тебя на уме. Только коротко, как будто заметку пишешь: что? где? когда? Время пошло.
Рита рассказала все по порядку. Она была так убедительна, что Самохвалов, задумчиво помычав, пошагав по кабинету, в конце концов, покачал головой:
– А почему бы и нет, кстати? Это тема. Я завтра встречаюсь с губернатором и поговорю с ним.
– Не забудете?
– Да как такое можно забыть? Слон, умирающий в зоопарке от любовной тоски, и девочка, – кивнул он на Риту, – которая спасает ему жизнь. Захочешь – не забудешь. Тема, – значимо повторил он.
Через три дня Рита, сияющая, едва способная перевести от волнения дух, выходила из кабинета губернатора. Юность и красота, искренность и желание изменить мир к лучшему подкупают даже сильных мира сего, часто огрубевших, занятых, как правило, масштабными идеями и делами. Губернатор позвонил своему коллеге губернатору Ильичевска, рассказал о драме из жизни животных. Оказывается, тому уже поступали тревожные сигналы из ополовиненного зоопарка. Два губернатора всё уладили в считаные минуты. Так и решаются вопросы на самом высоком уровне – чего тянуть кота за хвост?
– Ну ты даешь, Сотникова, – заглянув в отдел информации, сказал Самохвалов. – Ну ты и проныра!
– Грубое словечко, Иннокентий Павлович, – откликнулась та.
– Договорить мне не дала: проныра со знаком плюс. С жирным знаком плюс. Губернатора сразила наповал, кстати.
– Куем кадры, – с гордостью за свою протеже молвила Серафима Андроновна. – Наша манюнечка свое дело знает.
Через неделю слониха Голубка была транспортирована в железнодорожном вагоне из одного волжского города в другой, а потом доставлена в трейлере в зоопарк на Вороньих озерах.
– Главное, чтобы у Цезаря удар от счастья не случился, – поделилась Рита с фотографом из своей газеты и корреспондентами других областных и городских изданий.
Когда Цезарь увидел свою Голубку, он заметался по клетке, и остановила его только цепь на ноге. Но как он трубил на этот раз! Голубка не снесла и не затоптала сопровождающих по той лишь причине, что находилась в полусонном состоянии от транквилизаторов. Ее возможное оживление на любовной почве было предсказуемо. Когда слоны оказались за решеткой вместе, два влюбленных узника уперлись друг в друга лбами, долго терлись щеками, хлопали ушами, и наконец два хобота переплелись в крепком замке. Вот когда фотоаппараты защелкали с особой силой. У счастливой Риты по пылающему лицу текли слезы. Она понимала, что сделала в своей жизни что-то очень важное. Впрочем, плакала не только она. Всхлипывали от умиления многие. Рядом с ней у парапета перед клеткой со слонами кто-то очень громко потянул носом. С таким звуком пробивается вода в засорившуюся раковину. Рита обернулась – это был директор зоопарка Иван Иванович Полетаев. Он утер платком глаза, взглянул на юную журналистку и по-дружески, как старого приятеля, обнял ее за плечо:
– Ну, ты и крутая девчонка!
– Спасибо, – улыбнулась ему Рита.
– Ей-богу. Даже не верится, что они вместе. – Он кивнул на слона и слониху.
– А вот я верила, Иван Иванович, что все получится.
– Не меняйся, никогда не меняйся, – посоветовал счастливый Полетаев. – Может, они нам еще слоненка заделают. Дай-то бог.
Но слониху Голубку отдали не просто так. Произошел обмен животными: в Ильичевск был отправлен полудохлый лев по кличке Симба, где по нему страдала его безутешная львица Нала. Им тоже друг без друга оставалось недолго.
Под материал Рите отдали целую полосу – тема того стоила. Статья называлась: «Вечная любовь, или Цезарь и Голубка снова вместе». Помимо удивительного сюжета, целого расследования со счастливым концом старшие товарищи подметили емкость фразы у юной коллеги, динамику повествования и даже литературный стиль.
Не менее слонов были счастливы жители окрестных многоэтажек – их больше не беспокоил трубный зов погибающего гиганта, только любовные переклички животных. После выхода статьи на оперативке главный редактор подарил внештатной корреспондентке кружку с логотипом издания, вручил почетную грамоту, назвал Риту Сотникову героиней месяца и добавил, что теперь она посвящена в журналисты и он ждет от нее больших и сильных материалов. Все аплодировали. Серафима Андроновна крикнула хриплым прокуренным басом: «Браво, манюнечка!» Довольный, как все обернулось, кивал замглавред Самохвалов. Раскрасневшаяся от волнения Рита сияла. С этого дня жизнь представлялась ясной и светлой дорогой, по которой нужно идти смело, быстро и смотреть только вперед.
2
